БААЛЬ ТФИЛА*

_{* «Бааль Тфила» — хазан; еврей, в совершенстве знающий молитвы и их порядок, человек, которому община доверяет вести от ее имени молитву в синагоге во время коллективного б-гослужения.}

Жил некогда Бааль Тфила. Постоянно молился он и пел псалмы, восхваляя Все вышнего, да благословится Имя Его. Жил он вдали от людей, но часто посещал окрестные селения, где, как правило, проводил время в обществе бедных и обездоленных. Заводил он с ними беседы о смысле жизни человеческой, о том, ради чего существует мир, о том, что не должно быть для людей до самой их смерти иной цели кроме служения Б-гу. Убеждал он их, что человек должен проводить все свое свободное время в беседе со Всевышним, в молитвах и пении псалмов, прославляющих Его. Слова Бааль Тфила волновали людей, доходили до самого сердца, и бывало так, что, послушав такие речи, собеседник изъявлял желание присоединиться к нему. Забирал тогда Бааль Тфила такого человека с собою и приводил его к себе домой.

В уединенном месте, где жил Бааль Тфила, протекала речка и росли деревья, плодами которых питались он и его товарищи. С одеждой было у них просто: каждый носил то, в чем пришел из дому.

Продолжал Бааль Тфила, по своему обыкновению, ходить по селам, уговаривая людей следовать за ним по пути служения Б-гу; особое значение при этом придавал он молитве. Каждый раз среди его слушателей находились такие, кто был готов вести праведную жизнь, и Бааль Тфила забирал их с собою.

Время у них проходило в постоянных молитвах; они пели гимны, восхваляющие Всевышнего, исповедовались пред Ним, постились, смиряя свою плоть, каялись в совершенных грехах.

Давал Бааль Тфила своим товарищам составленные им самим молитвенники, сборники псалмов, благодарственных песен и покаянных исповедей; и все вместе с утра до вечера обращались они к Г-споду, и мудрые книги, которые они постоянно изучали, помогали им в этом.

Постепенно кто-то из них достигал такого уровня, что уже и сам был в состоянии помочь другим вернуться к Б-гу. Время от времени разрешал Бааль Тфила то тому, то другому из своих товарищей пойти в одно из селений, чтобы побуждать людей к служению Всевышнему. Все больше и больше последователей становилось у Бааль Тфила, они покидали свои дома и приходили к нему.

Тут в народе поднялся переполох: стали пропадать в этой стране люди, и никто не знал, куда они девались. У одного исчез сын, у другого — зять… Все терялись в догадках, пока не прошел слух о Бааль Тфила: он, мол, ходит из села в село и уговаривает людей вернуться к Б-гу.

Пытались этого человека поймать, но безрезультатно, ибо был он очень умен: в одном доме появлялся под видом бедняка, в другом выдавал себя за купца — в каждом из мест он представал в ином облике. К тому же, когда видел Бааль Тфила, что слова его до человека не доходят, он поворачивал разговор таким образом, что невозможно было догадаться об истинной цели его прихода привлечь людей к Г-споду, да святится Имя Его. Невдомек было хозяину дома, что именно эту задачу ставил перед собой его гость. Почувствовав, что сердце собеседника перед ним закрыто, переводил Бааль Тфила разговор на другие темы так искусно, что хозяину и в голову не могло прийти, что гость намеревался вернуть его на путь служения Всевышнему.

Слух об этом загадочном человеке прошел по всему свету, но поймать его никак не удавалось.

А Бааль Тфила, возвращаясь в свой уединенный дом, продолжал молиться вместе с товарищами, петь гимны, восхваляющие Б-га, исповедоваться пред Ним, поститься, смиряя плоть, и каяться в совершенных грехах. Все свободное время проводили они в этих занятиях.

Каждому из своих друзей давал Бааль Тфила все необходимое: если видел он, например, что один из них находится на таком уровне, что для служения Всевышнему ему нужны расшитые золотом одежды, то давал их ему. Бывало и наоборот. Присоединился к ним однажды некий богач, которого Бааль Тфила привел с собою. Понял Бааль Тфила, что тому богачу следует ходить в рубище, и сказал ему об этом. Так он поступал с каждым из своих товарищей, давая человеку то, в чем тот, по его мнению, нуждался. И для людей, которых он приблизил к Г-споду, пост и смирение плоти стали дороже всех удовольствий мира, ибо они получали от этого огромное наслаждение…

Существовала в те времена одна богатейшая страна, все жители которой купались в роскоши. И заведен был у них такой странный порядок: судьба каждого из граждан зависела от степени его богатства. Определили они, сколько денег должно быть у человека, чтобы мог он занять то или иное положение в обществе. Все звания и все посты в этом государстве зависели от того богатства, которым обладали его граждане; а царем у них становился тот, чей капитал исчислялся особо установленной в этой стране суммой.

Было принято у них разделение на группы, символом каждой из которых был свой собственный флаг. Человеку, в зависимости от суммы его капитала принадлежавшему к той или иной из этих групп, присваивалось определенное звание и оказывались соответствующие почести. Тот, у кого денег было поменьше, относился к группе, чьим символом был один флаг, у кого побольше к группе под другим флагом.

И поскольку положение в обществе каждого жителя этой страны зависело от степени его богатства, тот, кто обладал минимальной суммой, установленной для граждан этого государства, считался простолюдином; тот, у кого не было и этого минимума, приравнивался к животному или птице: у кого денег было побольше, считался, к примеру, львом в человеческом облике, у кого поменьше — всего лишь птицей. Так что были среди этих беднейших из богачей звери и птицы разных пород, ибо тех, кто был недостаточно богат, не признавали в этой стране за людей. Лишь от богатства зависели там честь и положение каждого.

Слухи о том, что есть на свете такая страна, распространились по всему миру. Дошли они и до Бааль Тфила. Услышав такое, тяжело вздохнул он и сказал:

— Б-г знает, до чего могут дойти эти люди!

Собрались тут несколько человек из окружения Бааль Тфила и, не испросив совета у своего учителя, отправились в ту страну, чтобы вывести ее жителей на правильный путь. Всей душой жалели они этих несчастных людей, охваченных любовью к деньгам. Да и сам Бааль Тфила сказал, что эта пагубная страсть может довести их Б-г знает до чего. Надеялись ученики Бааль Тфила, что им удастся излечить этот народ от безумия. Придя в эту страну, завели они прежде всего беседу с простолюдином — одним из тех, кто был там приравнен к животному. Объясняли ему ученики Бааль Тфила, что деньги не могут быть главной целью существования, ибо основное в жизни людей — служение Б-гу. Однако слова их не доходили до этого человека, ибо привык он считать, что лишь в деньгах — весь смысл существования. Другой, попавшийся им на пути, тоже не желал их слушать. Когда ученики Бааль Тфила стали вразумлять его, он сказал:

— У меня нет времени для разговоров.

— Почему? — спросили они.

— Я занят сборами в дорогу. Мы все решили уйти из этой страны и поселиться в другом месте. Ведь главная цель в нашей жизни — это деньги, вот мы и договорились отправиться туда, где можно еще больше разбогатеть: золото и серебро добывают в той стране из земли. Потому-то мы и переселяемся в те края.

Узнали ученики Бааль Тфила о том, что решил этот народ приравнять своих богачей к отдельным звездам и созвездиям; постановил он, что каждый, обладающий определенной суммой денег, станет считаться таким-то созвездием или такой-то звездой, ибо от воздействия небесных тел образуется в земле золото, и каждого толстосума приравняли они к той самой звезде, под влиянием которой возникло накопленное им богатство. Над богачами-звездами и богачами-созвездиями возвышались богачи-ангелы, ибо так постановил народ. В конце концов люди решили, что им следует иметь и собственных богов; обладатели огромных сокровищ, ценность которых была точно определена, становились у них богами, ибо считал народ, что тот, кому Б-г дал такое великое богатство, сам является богом.

После этого решили люди той страны, что жить среди других народов и дышать с ними одним воздухом им более не подобает, ибо весь остальной мир полон скверны. Стали искать они горы, которые возвышались бы над всем миром и были бы достойным для них пристанищем. Отправили они своих посланцев на поиски таких высоченных гор, и те нашли подходящее место.

Весь народ оставил свою страну и переселился туда, причем жители каждого из покинутых городов решили держаться вместе и в новом краю, и каждая община выбрала себе для застройки свою гору. Возвели они вокруг гор неприступные укрепления, выкопали глубокие рвы, чтобы полностью оградить себя от остального мира. На каждую из гор вела лишь одна неприметная тропка, которую ни за что не смог бы обнаружить посторонний человек. У подножья гор была выставлена стража, чтобы никто не смог приблизиться к горной стране.

Осели они на новом месте, продолжая вести прежний образ жизни, и большие богачи были их богами. Но именно потому, что с помощью денег легко было стать богом, боялись люди стать жертвами убийц и разбойников, ибо велик был соблазн разбогатеть с помощью грабежа и кровопролития. Каждый из них остерегался вора и убийцы; а для того, чтобы стать еще богаче, договорились все они молиться своим богам и приносить им жертвоприношения, в том числе и человеческие. Многие из них добровольно отдавали себя в жертву, надеясь слиться со своим божеством и раствориться в нем, а затем родиться вновь богачом-богом. Молитвы, жертвоприношения и воскурения благовоний в честь живых богов стали частью образа жизни этих людей.

Несмотря на все это, убийства и разбой были в этой стране обычным делом, потому что нашлось немало таких, кто не желал полагаться на богослужения, чтобы впоследствии разбогатеть, и надеялся достичь этого без промедления — грабежом и кровопролитием. Основой всей жизни этого народа были деньги, на которые можно было приобрести все: и еду, и одежду, и положение в обществе; эти люди верили в деньги как в Б-га. Каждый не только заботился о том, чтобы количество денег в их стране не убавлялось, но делал все для того, чтобы привлечь в нее дополнительные капиталы со всего света. Торговали их купцы с другими государствами, делая свою страну еще богаче.

Благотворительность у них строго запрещалась: как можно отдавать другому то, что получено от Б-га?! Поэтому раздача милостыни считалась у этих людей преступлением. Назначили они особых чиновников, которые должны были следить за тем, правильно ли указывает каждый человек сумму своего богатства, ибо для того, чтобы оставаться причисленными к звездам, созвездиям, ангелам или богам, люди должны были постоянно доказывать, что денег у них не уменьшилось. И бывало так, что тот, кто раньше считался животным, становился человеком, так как разбогател, а тот, кто был человеком, опускался до уровня животного, ибо терял свое богатство. То же самое происходило на всех других уровнях общественного положения людей — и бог, если он разорился, переставал быть богом.

В каждом доме были изображения богов, и люди прижимали их к сердцу и целовали, ибо одним лишь деньгам верили и только им поклонялись.

Вернулись домой ученики Бааль Тфила, побывав в той стране, которую вскоре покинул ее народ, уйдя в горы, и рассказали своему учителю о том, что видели своими глазами, насколько испорчены эти люди глупой страстью к деньгам; о том, что собирается весь народ уйти на новое место — в страну, богатую золотом; о том, что вводят они в своей среде титулы людей-звезд и людей-созвездий…

Воскликнул тут Бааль Тфила:

— Боюсь я, что зайдут они в своем заблуждении еще дальше!

Сказал ему тогда один из учеников, что эти люди уже избрали себе богов — богачей из своего народа.

— Это-то я и имел в виду, — сказал Бааль Тфила, — этого и опасался!

Преисполнилось сердце его жалостью к тому народу, и решил он, что пойдет туда сам: вдруг да удастся ему спасти их заблудшие души!

Отправился он в путь. Шел он, шел, покуда не увидел стражников, стоявших у подножия гор. Были эти стражники простолюдинами, которым было разрешено дышать тем же воздухом, которым дышат все остальные обитатели мира. Те же, кто стоял на высших ступенях этого общества, себе такого не позволяли, ибо боялись этим воздухом оскверниться. Поэтому они и с чужеземцами не могли беседовать, чтобы не заразиться от дыхания посторонних людей. Неудивительно, что стражники, охранявшие подступы к городам, расположенным на вершинах гор, были людьми из простонародья. Но и у них были изображения своих богов, и они то и дело прижимали их к сердцу и целовали, ибо их единственной религией тоже были деньги.

Подошел Бааль Тфила к одному из стражников и завел с ним разговор о смысле человеческой жизни, о том, что цель ее — в служении Б-гу, в исполнении законов Его Торы, в молитвах и добрых делах, а искать ее смысл в деньгах — самая большая на свете глупость и бессмыслица. Однако страж не желал его слушать. Обошел Бааль Тфила всех охранников, но никто не внял его словам, ибо за долгие годы люди эти твердо уверовали в силу денег.

Ушел от них Бааль Тфила и решил попасть в город, находившийся на вершине горы. Когда это ему удалось и он вошел внутрь, изумленные жители спросили его:

— Как ты оказался здесь? До сих пор никому из людей не дано было проникнуть сюда.

Он ответил им:

— Стоит ли теперь спрашивать, если я уже здесь?

Стал Бааль Тфила беседовать то с одним, то с другим жителем города о смысле жизни, пытался внушить им, что деньги не могут быть целью человеческого существования, — но никто из них, укоренившихся в своем заблуждении, не желал его слушать. Были эти люди несказанно удивлены тем, что нашелся человек, добравшийся до них и ведущий речи, направленные против их веры. Догадались они, что человек этот — Бааль Тфила, ибо слухи о нем, ходившие по свету, дошли и до них. Весь мир называл его «благочестивый Бааль Тфила»; пытались его поймать, да не могли, ибо во всех местах, где появлялся Бааль Тфила, он выглядел по-разному: то наряжался богатым купцом, то надевал на себя рубище бедняка; неожиданно появлялся он среди людей и исчезал внезапно.

И покинул Бааль Тфила эту горную страну, когда понял, что люди узнали, кто он такой…

Жил в те времена один воин-богатырь, и собрался вокруг него целый отряд. Отправился он со своим войском в поход и стал завоевывать одну страну за другой. Одного лишь добивался от их жителей богатырь: чтобы признали они его своим владыкой. Если страна покорялась ему, он щадил ее народ, если нет — истреблял всех. Так он захватывал одну страну за другой, не дани требуя от них, а одной лишь покорности, признания его власти над ними. Приблизившись к границам страны на расстояние в пятьдесят миль, посылал он туда людей из своего отряда с требованием к народу признать его своим владыкой. И покорялись ему одно государство за другим.

Вернулись домой, в страну богачей, купцы, торговавшие в других местах, и рассказали об этом богатыре. Перепугался народ, хотя и был готов покориться ему: узнали они, что богатырь презирает деньги и не придает им никакого значения. Как же могли они признать его власть над собою! Неужели пойти против собственной веры, стать отступниками?! Напал на них страх перед человеком, не верящим в силу денег. Стали они тут совершать свои языческие обряды, приносить в жертву своим богам людей, считавшихся у них животными, чтобы опасность обошла их стороной.

Тем временем богатырь приближался к их стране и, по своему обыкновению, выслал вперед гонцов, чтобы те выяснили, готова ли эта страна ему подчиниться.

Затрепетал от страха весь народ, не зная, как посту пить. Рассказали тогда купцы следующее. Довелось им посетить одну страну, все жители которой были, по мнению купцов, богами и ездили верхом на конях, похожих на ангелов. До того богата была эта страна, что самый бедный из ее жителей, по понятиям купцов, был достоин считаться богом; каждый конь там был так щедро разукрашен золотом и драгоценностями, что одной лишь попоны ему было бы достаточно, чтобы быть причисленным к разряду ангелов в горной стране. Разъезжают там боги в каретах, запряженных тремя парами ангелов.

— Поэтому, — сказали купцы, — давайте пошлем гонцов в ту страну богов, и они придут нам на помощь.

Понравился этот совет жителям горной страны; поверили они, что государство, в котором все — боги, не откажет им в помощи.

Тем временем решил Бааль Тфила вновь вернуться к ним: может быть, все же удастся ему наставить их на путь истинный. Шел он, шел, покуда не увидел стражников, охраняющих подступы к горам. Подошел он к одному из них, с которым был знаком, и завел с ним, по своему обыкновению, разговор о смысле человеческой жизни. Рассказал ему стражник о богатыре, наводящем на них страх.

— Как вы собираетесь поступить? — спросил его Бааль Тфила.

— Решили мы просить помощи у страны, все жители которой — боги.

Рассмеялся тут Бааль Тфила и сказал стражнику:

— Какие глупости! Они такие же люди, как и мы с тобой. И вы все, с вашими богами, всего лишь люди. И нет других богов на свете, кроме единственного Б-га, сотворившего все. И лишь Ему следует служить и Ему одному возносить молитвы, и в этом — основной смысл существования мира.

Долго еще говорил Бааль Тфила со стражником в этом же духе, но не прислушивался тот к его словам, ибо издавна укоренились в нем глупые заблуждения. Продолжал убеждать его Бааль Тфила, и в конце концов ответил ему стражник:

— Положим, что ты прав. Но что я могу сделать, ведь я один!

Прозвучал его ответ как первый шаг к раскаянию; беседы, которые вел с ним Бааль Тфила раньше, и разговор, состоявшийся только что, все же запали стражнику в сердце и не оставили его равнодушным; из ответа его было видно, что слова Бааль Тфила стали понемногу восприниматься им.

Перешел от него Бааль Тфила к другому стражнику и завел разговор на ту же тему и с ним. Тот тоже поначалу не прислушивался к его словам, но в конце концов ответил точно так же:

— Но что я могу сделать, ведь я один!

Так ответили Бааль Тфила после беседы с ним и все другие стражники.

Поднялся тогда Бааль Тфила в город и вновь, по своему обыкновению, стал заводить разговоры с людьми: о том, что все они пребывают в великом заблуждении; о том, что не деньги должны быть смыслом жизни, а изучение Торы, обращение ко Всевышнему в молитвах и другие угодные Ему дела. Не доходили до них его слова, ибо страсть к деньгам прочно укоренилась в них.

Рассказали ему жители города о богатыре, который им угрожает, и о том, что хотят они попросить помощи у страны, все граждане которой — боги. Рассмеялся Бааль Тфила и сказал им:

— Какие глупости! Они такие же люди, как и вы, и ничем не смогут вам помочь. Никакие они не боги. Существует лишь один Б-г, благословенно Имя Его. А богатырь этот, — добавил он в раздумье, — не тот ли это воин-богатырь, который…

Никто не понял, что имел в виду Бааль Тфила.

Так переходил он от одного горожанина к другому и с каждым заводил тот же разговор. А когда заходила речь о богатыре, всякий раз повторял:

— Не тот ли это воин-богатырь, который… — И никто не мог понять, что хотел сказать Бааль Тфила.

Тем временем слух о чужеземце, ведущем необычные речи и насмехающемся над их верой, переполошил все население города. А так как говорил этот человек о том, что существует лишь один-единственный Б-г, да еще, кроме того, весьма загадочно высказывался о богатыре, наводившем на них страх, догадались люди, что человек этот — Бааль Тфила, который уже был им знаком.

Был издан приказ разыскать его и схватить. Известно было, что Бааль Тфила появляется на людях всякий раз в ином облике, и благодаря тому, что об этом знали, его удалось обнаружить и задержать. Привели его к старейшинам, и те стали беседовать с ним. Но и им отвечал Бааль Тфила так же, как и простым горожанам:

— Все вы заблуждаетесь и совершаете великую глупость. Не деньги должны являться смыслом жизни, а служение единственному Б-гу, благословенно Имя Его, Создателю нашему. Деньги же — это сущая ерунда! А в той стране, куда вы собираетесь послать гонцов за подмогой, живут никакие не боги, а такие же люди, как и вы, и они ничем не смогут вам помочь.

Решили старейшины, что этот человек — сумасшедший, ибо только ненормальный может оспаривать столь очевидные истины, в которые эти люди верили издавна. Спросили они его:

— Что означают твои слова о том богатыре, который хочет, чтобы мы признали его власть над собою: «Не тот ли это воин-богатырь, который…»? Ответил он им:

— Жил я однажды при дворе одного царя, и был среди царских приближенных воин-богатырь. Однажды он исчез. Вполне может оказаться, что ваш богатырь тот самый воин, которого я когда-то знал. А что касается той страны, все жители которой, по вашему мнению, боги, то, скажу я вам, это глупость, и помочь вам они ничем не смогут. Более того: если вы станете полагаться на них, это приведет вас к гибели.

— Откуда это тебе известно? — спросили они его.

Ответил им Бааль Тфила так:

— У царя, при дворе которого я жил, был чудесный предмет в форме пятипалой руки, и на ладони ее были такие же линии, какие имеются на ладонях людей. И служила эта рука картой всех миров, и было запечатлено на ней все, что существует во вселенной со времен создания неба и земли и до скончания веков, и даже то, что будет после этого, — все можно было узнать по этой руке, по переплетению линий на ней. Подробное строение всех миров, положение каждого из них по отношению к остальным — все это было изображено на руке, словно на карте, где указаны и названы все страны, города, реки, мосты, леса и многое другое. И подобно тому, как на карте указаны названия всех этих мест, и линии той руки, пересекаясь, образовывали буквы, из которых складывались названия всего, что было изображено на ней: всех стран, городов, рек, мостов, гор и всего остального, существующего и в этом мире, и в других мирах. Можно было прочитать по этой руке имя и судьбу каждого из людей, странствующих по свету, и узнать все пути, связывающие одну страну с другой и одно населенное место с другим. Потому-то я и нашел дорогу, ведущую в ваш город, куда ни одному человеку не добраться. И в какое бы населенное место на земле вы ни попросили бы меня пойти, я благодаря этой руке куда угодно найду дорогу. Кроме того, были отмечены на ней все пути из одного мира в другой — к примеру, путь, по которому можно подняться с земли на небо. Был там изображен и путь, по которому поднялся в небеса Элияhу, и другой, по которому взошел Моше-рабейну, и третий путь в небо — путь Ханоха; все пути из низших миров в высшие были отмечены на этой руке переплетениями ее линий. Помимо этого, можно было прочесть по ней судьбу всего на земле — с начала создания мира и по сегодняшний день, а также узнать о том, что произойдет в будущем. Можно, например, увидеть на ней Сдом, таким, каким он был до своего уничтожения, и во время разрушения, и то, что от него в конце концов останется; прошлое, настоящее и будущее показывала эта рука. Видел я на ней и ту страну, всех жителей которой вы считаете богами и хотите обратиться к ним за помощью. Знайте же: если они пошлют вам подмогу, то пропадете и вы, и они.

Потрясены были все услышанным от Бааль Тфила, ибо чувствовали, что все слова его правдивы. Знали они, что такое карта, и понимали, что он не выдумывает: ведь, действительно, было очевидным, что две линии на руке, пересекаясь, образуют букву. С огромным изумлением выслушали они его рассказ и поверили, что это не вымысел.

Спросили они его:

— А где живет этот царь? Может быть, он укажет нам дорогу туда, где мы сможем еще больше разбогатеть?

— Вы все еще продолжаете мечтать о деньгах?! — возмущенно воскликнул Бааль Тфила. — Больше никогда о них не упоминайте!

— И все же скажи нам, где находится этот царь.

— Я и сам не знаю, где он сейчас.

И поведал им Бааль Тфила следующую историю:

— У этого царя и у его жены, царицы, была единственная дочь. Когда пришла пора выдавать ее замуж, собрал царь своих приближенных на совет, чтобы решить, кто достоин стать ее супругом. И так как царь любил меня, то и я был в числе его советников. «Ее следует отдать за нашего воина-богатыря, сказал я. У него перед государством много заслуг, немало стран он завоевал для нас, и следовало бы отдать ему царевну в жены». Совет мой всем пришелся по душе и был одобрен. Все были рады, что нашли жениха для царской дочери. Сыграли молодые свадьбу, и родился у них ребенок — мальчик, наделенный поистине нечеловеческой красотой: волосы его переливались всеми оттенка ми золота, личико его было ясным, как солнышко, а глаза светились подобно звездам. И был этот ребенок необыкновенно умен; сразу, как только он появился на свет, всем стало ясно, что это — великий мудрец: если, например, при нем разговаривали, младенец смеялся именно тогда, когда произносились смешные вещи, да и во многом другом проявлялся его великий ум. От взрослого его отличало только то, что он не умел ходить и разговаривать, но великая мудрость его была очевидной. И был у царя придворный стихотворец, который сочинял прекрасные оды в честь царя и обладал великолепным слогом. Он был наделен выдающимися способностями, но царь указал ему путь к совершенству, и стихотворец, пройдя этим путем, достиг самых вершин мастерства. Среди придворных царя был и мудрец. Он был наделен великой мудростью, однако царь указал ему дорогу к совершенству, и благодаря царю тот достиг поистине необычайных успехов. Так же было и с воином: несмотря на то, что был он богатырем и смельчаком, царь указал ему путь к достижению совершенства, и тот стал великим героем и выдающимся воином. А тот путь, по которому направил его царь, привел богатыря к висевшему в воздухе мечу. Меч этот обладал тремя чудесными свойствами. Стоило лишь взмахнуть им, как все вражеские военачальники обращались в бегство, обрекая свою армию на поражение, ибо если некому вести людей в бой, они наверняка будут побеждены. Но если, несмотря ни на что, оставшиеся на поле брани не сложат оружие — еще два свойства меча помогут одержать над ними окончательную победу. Лезвие его остро отточено с двух сторон; если взмахнуть им, обратив к врагам одной стороной, — полягут замертво все неприятели, если взмахнуть, обратив второй стороной, — нападет на тех что-то вроде проказы: станут худеть на глазах, и плоть их начнет разлагаться, как бывает при этой известной болезни, упаси нас от нее Г-сподь. И для всего этого достаточно одного лишь взмаха мечом. Указал царь и мне путь, идя по которому, достиг я успеха в своем деле — в молитве. А еще у царя был верный, задушевный товарищ. Они так любили друг друга, что не могли и часа вынести в разлуке. Однако в жизни частенько случается, что людям приходится расставаться. Поэтому у каждого из них был портрет, на котором оба они были изображены вместе, и портрет этот утешал их, когда приходилось разлучаться. Были они нарисованы сидящими в обнимку и с нежностью глядящими друг на друга, и обладали эти портреты таким свойством, что каждый, кто глядел на них, ощущал, что и его сердце переполнено любовью. И этот верный друг царя получил способность к великой любви, добравшись до места, дорогу к которому указал ему царь. И вот однажды настала пора каждому из приближенных царя снова направиться по указанному им пути, чтобы обновить свою силу, полученную там. Однажды, когда мы все были в дороге, на землю обрушился страшный ураган, который изменил облик мира: превратил он океан в сушу, а сушу — в океан; города забросил в пустыню, а места, где они находились, опустошил — все перемешала в мире эта буря. Залетел вихрь и в царский дворец, но ничего в нем не разрушил, только подхватил и унес с собою сына царевны. Увидев это, бросилась мать вдогонку за ребенком, за ней — царица и сам царь, и до сих пор никто не знает, куда запропастились они. А нас всех в то время не было во дворце, потому что уходили мы силу свою обновлять; а когда вернулись — никого не нашли, и чудесная рука пропала тоже. С того времени разбрелись мы по свету, и никто из нас не может больше обновить свою силу в изменившемся мире, ибо к тем местам ведут теперь другие дороги, которых мы не знаем. Но сила, которая осталась у каждого из нас, все же очень велика. И если богатырь, которого вы опасаетесь, это тот самый царский воин — он, несомненно, великий герой.

В изумлении слушали эти люди рассказ Бааль Тфила, а когда тот умолк, решили не отпускать его от себя: ведь могло оказаться, что богатырь, который им угрожал, был именно тем человеком, о котором Бааль Тфила рассказывал.

Все ближе и ближе подходило войско богатыря к этой стране, и не раз посылал он своих гонцов к ее жителям. Когда остановился он у самых стен города, вновь отправил к ним посланцев с требованием признать его власть над собою.

Перепугались осажденные и попросили Бааль Тфила дать им совет.

Сказал им тот:

— Сначала я должен убедиться, действительно ли это тот царский богатырь, которого я знал когда-то.

Спустился он с горы и добрался до передовых постов окружившего город войска. Подойдя к часовому, он спросил его:

— Кто вы такие и как попали под знамена вашего полководца?

Ответил ему воин:

— В наших книгах говорится, что дело было так: поднялся однажды страшный ураган и изменил облик мира: превратил океан в сушу, а сушу — в океан; города забросил в пустыню, а места, где они находились, опустошил все перемешал в мире этот ураган. И когда он прекратился, посовещались люди и договорились поставить над собой царя. Стали они искать достойного, и решили, что царем над ними может быть лишь тот, кто знает, в чем заключается цель и смысл жизни, ибо это знание — самое главное в мире, и только человек, близкий к достижению этой цели, достоин быть их царем. Стали они выяснять, в чем же заключается цель и смысл жизни; мнения разделились. Одни сказали, что это — почет, примеры тому мы видим вокруг себя. Это главное в жизни людей, и человек, которого оскорбили словом или обошли почестями, считает себя смертельно обиженным и способен на кровопролитие. Даже покойникам принято отдавать дань уважения — хоронить их с почетом и так далее, хотя после смерти человеку не нужны ни деньги, ни что бы то ни было иное. «Все, что мы делаем, — это для того, чтобы почтить твою память», — говорят люди над его могилой, стараясь, несмотря ни на что, выказать умершему свое уважение. Немало доказательств было приведено в защиту этой точки зрения, сторонники которой утверждали, что главная цель жизни — почет и следует взять в цари честолюбца, который пользуется уважением, и стремится к еще большему почету, и достигает его, ибо такова природа вещей. Пошли они искать такого человека и увидели людей, которые несли на руках старого нищего цыгана, за которым шла толпа в полтыщи его соплеменников. Был этот нищий слеп, глух и горбат, а все люди вокруг оказались его родственниками, ибо у него было много и сестер, и братьев, и детей с их семьями. Этот старый нищий постоянно требовал уважения к себе, злился на своих родных и заставлял всех по очереди носить себя. Решили тогда те, кто отправился искать для себя царя, что этот старый нищий — тот, кто им нужен, потому что он пользуется уважением и стремится к еще большему почету. Поставили они его над собой царем и отправились искать подходящую страну, в которой могли бы поселиться, ибо есть на свете страна, которая способствует проявлению честолюбия в людях, точно так же, как существуют страны, способствующие проявлениям других человеческих качеств. Нашли они такое место и осели там… Другие же заявили, что цель жизни вовсе не в почете: главный смысл ее — в кровопролитии. Ибо очевидно, что все сущее в мире приходит к гибели. И люди, и растения, и вообще все, наполняющее мир, в конце концов превращается в прах. И поскольку цель существования всего живого — гибель, убийца, уничтожающий людей, способствует ее достижению. Так рассуждали они и решили, что смысл жизни — в кровопролитии. Стали они искать человека, который был бы убийцей и злодеем, и завистником, готовым на все, — лишь он, лучше других постигший, в чем состоит смысл жизни, способен был, по их мнению, стать над ними царем. Пошли они на поиски и вдруг услышали чей-то крик. «Кто это так кричит?» — спросили они и услышали ответ: «Некий человек зарезал своих родителей». «Найдется ли другой такой жестокосердый убийца, — воскликнули они, — такой злодей, который способен убить своих отца и мать! Этот человек достиг конечной цели!» Так он им пришелся по душе, что поставили они его над собой царем и стали искать подходящую для себя страну, способствующую кровопролитию. Нашли они ущелье в горах, подходящее для убийц, и поселились там вместе со своим владыкой… Третьи сказали, что лишь тот достоин царствовать, у кого кладовые ломятся от съестных припасов, кто питается не теми продуктами, которые едят все, а самой изысканной пищей, например, особым молоком, которое не позволяет огрубеть разуму. Однако им не удалось сразу же разыскать человека, который питается не так, как все; а пока суд да дело, нашли они богача, у которого кладовые были полны припасов и пища которого была достаточно изысканной, и поставили его над собой царем, предупредив, что как только найдется более подходящий человек, корона будет передана ему. Нашли они подходящую для себя страну и поселились в ней… Четвертые заявили, что лишь красавица достойна царствовать. Ибо главная цель существования мира это заселение его людьми, ведь лишь для этого он был создан. А так как красота пробуждает страсть, а страсть способствует деторождению, решили они, что только красавица должна властвовать над ними и привести их к достижению конечной цели. Нашли они такую красавицу и поставили ее над собою царицей. Разыскали они подходящую для себя страну и поселились там… Пятые утверждали, что смысл жизни — в красноречии. Ибо человек отличается от животного именно речью, в этом — главное различие между ними. Стали они искать человека, который знал бы множество языков и говорил бы не умолкая, ближе других подойдя к достижению цели. Отправились они на поиски и нашли сумасшедшего француза; тот сидел и беседовал сам с собой. Спросили его, сколько языков он знает, и ответил француз, что множество. Решили они тогда, что цель жизни им достигнута, — ведь он такой говорун, что беседует даже сам с собой; понравился им этот француз, и они поставили его над собой царем. Нашли они подходящую для себя страну и поселились там. И царь, несомненно, вел их по жизни праведным путем… Шестые заявили, что главная цель в жизни — это веселье. Рождается ребенок люди веселятся; веселятся на свадьбах; завоевали чужую страну — тоже веселье! Были уверены они, что в этом — весь смысл жизни. Стали они искать человека, который постоянно пребывал бы в радостном расположении духа и был бы близок, таким образом, к достижению главной цели, — лишь он, по их мнению, мог стать для них достойным царем. Направились они на поиски и встретили пьяницу. Тот шел в разорванной рубахе, держа в руках бутыль самогона, и приятели окружали его. Очень веселым был он, ибо был пьяным-пьянехонек. Увидели они счастливого и беззаботного человека, и так он понравился им, что поставили они его над собой царем — ведь он, по их мнению, достиг цели в жизни. И он повел их, без сомнения, праведным путем. Нашли они подходящую для себя страну, в которой много виноградников и ни одна капля перебродившего сока не пропадет даром, ни одно зернышко напьется крепкого коньяку человек и вечно будет веселым, не зная даже, в чем причина его радости, ибо никаких других причин веселиться у них не было. Отправились они в эту страну и поселились там… Седьмые сказали, что главное в жизни — это мудрость. Разыскали они великого мудреца и короновали его, ушли вместе с ним и поселились в стране, благотворно влияющей на мудрость… Восьмые провозгласили, что главный смысл жизни — наполнять желудок едой и питьем и благодаря этому развивать мускулатуру. Стали искать они богатырски сложенного силача, который поглощал бы пищу в больших количествах, чтобы нарастить побольше мяса — ведь чем больше места занимает он в мире, тем ближе к достижению цели, которая представлялась этим людям самой важной, — к тому, чтобы стать богатырем из богатырей. Лишь такой человек годился им в цари. Искали-искали они и нашли высоченного венгра. Очень он им пришелся по душе, так как был богатырски сложен и, следовательно, был ближе всех к достижению цели. Поставили они его над собой царем, подыскали подходящую страну и поселились в ней… Девятые же заявили, что все перечисленное не имеет никакого отношения к смыслу жизни. Смысл жизни, сказали они, в другом: постоянно молиться Всевышнему, благословен Он, быть скромным и чуждым гордыни. Нашли они человека, в совершенстве знающего молитвы и их порядок, и поставили его царем над собой.

Услышал Бааль Тфила эту историю у часового и узнал от него, что войско, осадившее город, пришло из страны, где поселились те, кто поставил над собой царем здоровенного венгра. Когда вышли они оттуда с обозом, где были запасы еды и питья и всего необходимого, затрепетал весь мир перед воинами-богатырями. Люди, попадавшиеся им на пути, сходили на обочину. Но однажды, когда войско было на марше, встретился им могучий богатырь, который не уступил им дорогу: прошел он сквозь колонну, разметав людей в разные стороны, и те испугались его. А когда добрался он до обоза, то поглотил все съестные припасы, взятые богатырями из дому. Поразились они тому, что нашелся герой, который бесстрашно пробился сквозь их войско и съел все, что у них было. Пали они перед ним ниц и вскричали: «Да здравствует царь!» — ибо увидели они, что у него, несомненно, больше прав на царство, чем у того, кого они когда-то поставили над собой, и могучий богатырь этот ближе стоит к достижению цели, к которой они стремились. Не сомневались они, что прежний царь добровольно уступит ему свою корону, когда увидит такого богатыря. Так оно и вышло: стал он царствовать над ними.

— И сейчас он ведет нас завоевывать мир, — сказал часовой. — Только говорит он нам, что подразумевает под этим что-то особенное, а вовсе не установление своей власти над миром.

Спросил его Бааль Тфила:

— В чем, скажи мне, сила вашего нового царя-героя?

Ответил часовой:

— Когда однажды некое государство отказалось подчиниться ему, достал он свой меч, который обладает тремя чудесными свойствами… — и рассказал об этом мече такое, что сразу понял Бааль Тфила: богатырь этот, без сомнения, тот самый воин, с которым они были вместе в царской свите.

— Могу ли я встретиться с вашим царем? — спросил часового Бааль Тфила.

— Сначала нужно доложить ему, — ответил тот.

Когда передали царю просьбу Бааль Тфила, приказал он привести гостя. Узнали оба друг друга с первого взгляда и страшно обрадовались, что посчастливилось им встретиться. Однако не только смеялись они, но и плакали, вспоминая своего царя и его приближенных.

— Как ты очутился здесь? — спросил Бааль Тфила воина.

— Когда обрушился на землю страшный ураган и разбросал всех по свету, вернулся я во дворец из тех мест, где обновлял свою силу, и не нашел никого. Пошел я тогда куда глаза глядят и во время своих странствий замечал в разных местах следы пребывания и царя, и царицы, и всех из его окружения. Однако я не мог их найти, ибо не имел возможности даже приступить к поискам. Следы каждого из них замечал я, только твоих не встречал.

Сказал ему Бааль Тфила:

— И я видел следы каждого из них, и твои — тоже. Попал я однажды в одно место и увидел там корону нашего царя; понял я, что и сам он где-нибудь неподалеку. Но не мог я его найти, потому что не имел возможности приступить к поискам. Пошел я дальше и оказался на берегу моря крови. Стало ясно мне, что возникло оно из кровавых слез царицы, пролитых из-за всего случившегося. Не сомневался я, что и она где-то тут, поблизости, но не мог я найти ее, ибо не в состоянии был искать. Потом оказался я у моря молока. Несомненно было для меня, что наполнено оно молоком царской дочери, у которой пропал ребенок. Распирало ее груди это молоко и струилось на землю, и так образовалось море. Чувствовал я, что царевна где-то неподалеку, но не мог я ее найти, ибо не было у меня возможности заняться поисками. Продолжил я свой путь и увидел лежавшую на земле золотую прядь детских волос. Не стал я поднимать их, но было ясно мне, что ребенок где-то рядом; не мог я найти его, потому что был не в состоянии искать. Пошел я дальше и вышел к морю вина. Не сомневался я, что возникло оно от утешительных слов, адресованных стихотворцем царю и царице, и от успокоительных речей, с которыми он обращался к их дочери. От всего этого и образовалось винное море. Но и стихотворца я не мог найти и снова пустился в путь. Потом увидел я каменную глыбу, на которой была высечена рука с линиями на ней, подобная той, что была у царя. Понял я, что это сделал для себя мудрец, который наверняка где-то тут, поблизости, но найти его я не мог. Направился я дальше и подошел к горе, которая вся была уставлена золотыми столами и шкафами и прочими сокровищами царского дворца. Уверен был я, что неподалеку от этого места находится казначей царя, но найти его не представлялось возможным.

— Я тоже побывал во всех тех местах, — сказал воин. — Я взял семь золотых волосков ребенка, и у каждого из них был свой оттенок. Я очень дорожу ими. Жил я там, питаясь чем попало — травой и всякими растениями, пока не кончилась и эта еда. Пошел я куда глаза глядят и только потом спохватился, что забыл там свой лук.

— Я видел этот лук, — вставил Бааль Тфила. — Я, конечно, знал, что он твой, но не мог тебя найти.

— Уйдя оттуда, — продолжил воин, — шел я до тех пор, пока не наткнулся на войско, состоявшее из одних богатырей. Я прошел через их ряды, надеясь разыскать какую-то еду, ибо был очень голоден. Как только оказался я среди них, поставили они меня царем над собою. Сейчас я иду завоевывать мир, чтобы найти в конце концов царя и всех, кто пропал вместе с ним.

Обратился Бааль Тфила к воину за советом:

— Как поступить с жителями этой страны? Страсть к деньгам овладела ими настолько, что докатились они до невероятной глупости: стали считать богами тех их своей среды, у кого много денег; и немало в их жизни иной чепухи.

Ответил ему воин:

— Слышал я от нашего царя, что от всех страстей, владеющих людьми, можно излечить их и лишь тому, кто одержим страстью к деньгам, ничем помочь нельзя. Так что тебе переделать их не удастся: этих людей невозможно спасти. Однако царь сказал мне, что все же есть способ: надо направить таких людей по дороге, которая ведет к месту, где находился меч и где я обновлял свою силу. Только на этом пути смогут они избавиться от своей пагубной страсти.

Пробыли они вместе какое-то время, и попросил Бааль Тфила воина дать жителям этой страны, которые послали его для переговоров, отсрочку и пока не нападать на них. Согласился тот и договорился с Бааль Тфила об условных знаках, с помощью которых они будут извещать о себе друг друга.

Распрощались они, и продолжил Бааль Тфила свои странствия.

В пути повстречалась ему группа людей, идущих по дороге и взывающих к Б-гу, благословен Он; в руках у каждого из них был молитвенник. С опаской смотрели они на него, а он — на них; остановился он, чтобы помолиться, и они сделали то же. Завершив молитву, Бааль Тфила обратился к ним:

— Кто вы такие?

Ответили они:

— Разразилась однажды на земле страшная буря и изменила облик мира. Когда прекратилась она, разделились люди на разные группы и каждая из них поставила перед собой свою цель. Мы же решили тогда, что смысл жизни в том, чтобы постоянно молиться Всевышнему, благословенно Имя Его. Искали мы человека, который знал бы в совершенстве молитвы и порядок их, и, найдя такого, поставили царем над собой. Услышав эти слова, обрадовался Бааль Тфила, ибо и он видел смысл жизни в том же. Разговорились они, и рассказал им Бааль Тфила о том, как сам молится, и вынул книги, которые были у него, и поделился с ними своими мыслями о том, как именно следует обращаться ко Всевышнему.

Когда умолк Бааль Тфила, весь мир предстал перед этими людьми в новом свете и поняли они, насколько велик человек, которого они повстречали. Тут же отказался их царь от своей короны в пользу Бааль Тфила, и стал тот по их просьбе царствовать над ними. Он обучал их, и на многое открыл им глаза, и показал, как правильно молиться Б-гу, и сделал он их великими и совершенными праведниками. Они и раньше жили праведной жизнью, постоянно молясь Всевышнему, но только после того, как повстречали Бааль Тфила, достигли вершин святости.

Послал тогда Бааль Тфила воину письмо, в котором известил его о том, что ему посчастливилось найти единомышленников и те сделали его своим царем.

Между тем жители страны, в которой деньги считались самым важным в жизни, как и прежде, служили своим богам-богачам и приносили им жертвы; а отсрочка, которую дал им воин, подходила к концу. Чем страшнее было им, тем усердней исполняли они свои обряды: воскуривали благовония своим богам и молились им. Хватали они небогатых людей, которые считались у них животными, и вели их на заклание. Тут вспомнили они о совете, который дали им когда-то купцы, и решили послать за помощью в страну богов, которые, конечно, не откажут им в поддержке. Так и сделали.

Отправились гонцы в путь, но по дороге заблудились Вдруг увидали они человека, который шел, опираясь на посох, и посох этот, усыпанный бесценными бриллиантами, стоил больше, чем богатства всех их богов вместе взятых, более того — если прибавить к этому все золото страны богов, куда гонцы направлялись, даже тогда посох превосходил все это своей ценностью. А на голове этого человека был головной убор, украшенный драгоценными камнями, стоимость которого тоже не поддавалась исчислению.

Увидев этого человека, пали гонцы перед ним на колени и стали отбивать ему поклоны: ведь в соответствии с их глупыми верованиями он, обладая подобным богатством, должен был быть верховным божеством.

А был этот путник, которого они встретили, казначеем пропавшего царя. Сказал он гонцам:

— Чему так изумились вы? Пойдемте со мной, я покажу вам, что такое настоящее богатство.

Привел он их к горе, где лежали все сокровища царя; как увидели их гонцы, снова пали на колени и принялись бить поклоны, ибо обладатель всего этого был, несомненно, богом всех богов. По глупому своему обычаю они должны были с готовностью принести себя в жертву ему, но не осмелились так поступить, ибо те, кто послал их, наказали не делать этого, опасаясь, что никого из гонцов не останется в живых. Ведь могло случиться, что кто-то из них, отойдя, скажем, по нужде в сторону, нашел бы клад, и остальные принесли бы в жертву разбогатевшему одного из своих товарищей — и погибли бы они так один за другим. Поэтому и предупредили их, чтобы не совершали они в пути никаких жертвоприношений.

Посоветовались между собою гонцы и решили, что идти в страну богов уже нет смысла: этот верховный бог, богатство которого неисчислимо, скорее выручит их.

Попросили они его отправиться с ними в их страну, и он согласился.

Весь народ ликовал, когда вернулись они, приведя с собою могущественного бога, несравненного богача, который наверняка спасет их.

Царский же казначей начал устанавливать порядок в стране с того, что потребовал отменить все жертвоприношения: он, как и другие приближенные царя, был большим праведником, и ему были отвратительны глупые обычаи этого народа. Понимал он, что убедить людей сойти с дурного пути ему вряд ли удастся, но все же первым делом решил запретить самый варварский их обычай.

Попросили его жители страны защитить их от воина, перед которым они трепетали в страхе.

— Не тот ли это богатырь, которого я знал когда-то?.. — подумал вслух царский казначей.

Спустился он с горы и направился в сторону войска, осаждавшего город. Добравшись до передовых постов, он обратился к часовым:

— Могу ли я увидеть вашего царя?

— Ему доложат, — ответили те.

Передали царю, что какой-то человек просит принять его, и приказал тот впустить гостя.

Узнали оба друг друга и обрадовались встрече; но не только смеялись они — и плакали тоже, ибо их царя и остальных его приближенных не было с ними.

Потом воин сказал казначею:

— Наш святой Бааль Тфила тоже был здесь, мы встречались с ним. Теперь он стал царем.

Рассказал ему казначей, что в скитаниях своих находил то тут, то там следы пребывания царя и его придворных.

— Лишь твоих следов и следов Бааль Тфила не встречал я, — сказал он воину.

Завели они разговор о стране, народ которой совсем потерял рассудок из-за страсти к деньгам, и воин сказал казначею то же самое, что говорил раньше, обращаясь к Бааль Тфила:

— Единственный способ помочь таким людям — направить их по дороге, ведущей к месту, где обновлял я свою силу.

Побеседовали они еще какое-то время, и уговорил казначей воина продлить этим людям отсрочку. Согласился тот, и договорились они об условных знаках, с помощью которых будут извещать о себе друг друга. Попрощались они, и вернулся казначей в ту страну.

Еще до своей встречи с воином обличал он ее жителей в грехах, в которых погрязли они из-за своей страсти к деньгам, однако не удавалось ему вывести их на верную дорогу: слишком глубоко укоренилась в них эта страсть. И все-таки увещевания и Бааль Тфила, и казначея, которые подолгу беседовали с ними, не пропали даром нарушили их душевный покой. Стали говорить они:

— Хорошо, мы не против — избавь нас от нашего порока.

Несмотря на то, что их образ жизни оставался неизменным и они не бросали своих привычек, от них уже можно было услышать:

— Если мы и вправду заблуждаемся, помоги нам, пожалуйста, взяться за ум!

Сказал им казначей, вернувшись от воина:

— Я посоветую вам, как победить этого богатыря. Мне известен секрет его силы, я знаю, откуда он ее берет, — и поведал он им историю о чудесном мече. — Я пойду с вами туда; это место придаст сил и нам тоже, и так мы сможем устоять против неприятеля.

На самом же деле казначей преследовал другую цель: провести этих людей по пути, который избавит их от сребролюбия.

Приняли они его совет и решили послать с ним тех, кого считали своими богами. Разоделись эти богачи, понавешали на себя золотые и серебряные украшения и вышли в путь вместе с казначеем.

Известил тот воина о том, что идут они искать место, где находился меч, и прибавил, что надеется разыскать по дороге царя и его приближенных. Узнав об этом, воскликнул воин:

— И я пойду с ним!

Переоделся он, чтобы спутники казначея его не узнали, и присоединился к ним. Решили воин с казначеем сообщить о своем намерении и Бааль Тфила. Получив от них это известие, воскликнул тот:

— И я пойду с ними!

Перед тем, как отправиться в дорогу, наказал Бааль Тфила своим людям молиться Б-гу за него и его товарищей, чтобы Творец послал им удачу и удостоились они найти царя и его людей. Надо сказать, что сам Бааль Тфила постоянно молился об этом и просил о том же и других; он даже составил с этой целью особые молитвы. Теперь же он попросил своих людей днем и ночью обращаться к Всевышнему с мольбой о том, чтобы Он дал Бааль Тфила и его спутникам возможность разыскать пропавших.

Когда присоединился Бааль Тфила к своим товарищам, радости всех троих не было предела; и смеялись они, и плакали… Шли они теперь втроем, и боги-богачи — с ними.

Шли-шли они и увидели перед собой незнакомую страну. Спросили они у стражников, которые охраняли ее:

— Что это за страна и кто царствует над вами?

Ответили им стражники:
— Поднялся когда-то страшный ураган и изменил облик мира. И когда прекратился он, разделились люди на множество групп, у каждой из которых было свое представление о том, в чем заключается цель и смысл жизни. Наша группа решила, что главное — это мудрость; поселились мы здесь и поставили царем над собою большого мудреца. Но совсем недавно нашли мы человека еще более мудрого, и наш владыка передал ему свою корону. Так что теперь у нас новый царь, ибо мудрость мы почитаем больше всего на свете.

Посовещались Бааль Тфила, воин и казначей и решили, что, судя по всему, владыка этой страны — их товарищ, мудрец при дворе их царя.

— Можем ли мы увидеться с ним? — спросили они.

— Мы доложим о вас, — ответили стражники.

Послали они гонца к своему царю, и приказал государь привести гостей.

Когда вошли они к нему, то сразу же узнали его, и мудрец узнал своих товарищей. Обрадовались все четверо встрече; но не только смеялись они — и плакали тоже, ибо их царя с остальными его приближенными не было с ними.

— Не знаешь ли ты, где находится чудесная рука, принадлежавшая нашему царю? — спросили мудреца остальные.

— Она у меня, — ответил тот. — Но с тех пор, как ураган разбросал нас по свету, я убрал ее с глаз подальше — ведь один только у нее хозяин: царь. Однако я перенес на камень все линии, которые на ней, чтобы прибегнуть к его помощи в случае необходимости. На саму же руку я никогда не смотрю.

— Как ты оказался здесь? — спросили они его.

— Когда утихла буря, пошел я куда глаза глядят. Видел я то тут, то там следы пребывания всех наших, только ваши следы не попадались мне. Так скитался я, пока не повстречался с жителями этой страны, которые поставили меня царем над собой. С тех пор и веду я их по дороге, которую они для себя избрали, но рано или поздно выведу я их на истинный путь.

Рассказали ему Бааль Тфила, воин и казначей о стране людей, помешанных на деньгах, и добавили:
— Даже если нас раскидало по свету только для того, чтобы исправить жителей этой страны и вернуть их к правде, это было бы достаточной причиной, ибо заблуждаются они и дошли до последней степени глупости. По правде говоря, заблуждаются все люди, разделившиеся на группы: и те, кто стремится к почету, и те, которые полагают, что смысл жизни — в кровопролитии, и остальные; им всем нужно помочь увидеть правильную цель. Ведь даже поклоняющиеся мудрости на самом деле далеки от нее, и их тоже следует вывести на верный путь, потому что мудрость их лишена святости и основана на безбожии. Однако убедить этих людей, что все это — глупости, не так трудно, как тех, которые сделали деньги предметом поклонения и так погрязли в этом болоте, что невозможно вытащить их оттуда.

— Я тоже слышал от царя, что единственный способ помочь таким людям вывести их на дорогу к тому месту, откуда воин черпал свою силу. Я пойду туда вместе с вами.

Отправились они в путь, теперь уже вчетвером, и боги-богачи — с ними.

Дошли они до незнакомой страны и спросили у стражников, охранявших ее:

— Что это за страна и кто царствует над вами?

— Поднялся когда-то страшный ураган, — ответили те, — и когда разделились после этого люди на группы, мы решили, что смысл жизни в красноречии, и взяли себе в цари речистого человека, знавшего множество языков. Потом повстречался нам великий стихотворец, в совершенстве владевший слогом; наш царь передал ему свою корону, и теперь у нас новый владыка непревзойденный мастер речи.

Догадались тут четверо, что речь идет об их товарище, придворном стихотворце.

— Можем ли мы увидеться с вашим правителем? спросили они.

— Мы доложим о вас, — ответили стражники. Послали они к своему царю гонца, и приказал царь привести гостей.

Вошли они к нему и сразу признали в нем своего друга-стихотворца, и он узнал их тоже. Обрадовались все пятеро встрече; и смеялись они, и плакали.

Присоединился к ним стихотворец, и пошли они вместе искать остальных: теперь они надеялись на удачу, ибо видели, что Б-г помогает им находить друзей — одного за другим. Знали они, что вся заслуга в том принадлежит святому Бааль Тфила, который постоянно молится об этом; лишь благодаря его молитвам посчастливилось им найти друг друга.

Так шли они, ища остальных, пока не увидели перед собою незнакомую страну.

— Что это за страна и кто правит ею? — спросили они.

— Мы из группы, которая видит смысл жизни в выпивке и веселье. Поставили мы над собою царем человека, который знал в этом толк и всегда пребывал в радостном расположении духа. Потом мы встретили незнакомца, сидевшего в море вина; он нам понравился еще больше, и решили мы, что равного ему не найти. Теперь он — наш новый царь.

Попросили гости проводить их к нему; доложили о них владыке, тот повелел ввести их, и увидели они, что это — задушевный товарищ их царя; а море вина, где его нашли, было тем самым, которое образовалось от утешительных слов стихотворца. Друг царя тоже узнал их, обрадовались все они встрече, и смеялись, и плакали. Пошел и он вместе с ними.

Шли они, шли и увидели перед собою незнакомую страну.

— Кто царствует над вами? — спросили они стражников.

— Красавица, — отвечали те, — она придает нашей жизни смысл, ибо наша цель — плодиться и заселять мир. Раньше нами правила очень красивая царица, но потом мы встретили девушку поистине необычайной красоты и поставили ее править нами. Стало тут ясно всем шестерым, что речь идет о дочери их царицы, и сказали они, что хотели бы повидаться с ней.

Доложили ей о гостях, и вошли они, и увидели, что это она и есть. Невозможно описать, как обрадовались они друг другу.

— Как ты попала сюда? — спросили они ее.

— Когда обрушился на землю ураган, он выхватил из колыбели мое дорогое дитя и унес с собою. Во дворце началась паника, а я побежала вслед за ребенком, но потеряла его из виду. Молоко мое струилось на землю, и так образовалось молочное море. Потом нашли меня люди этой страны и поставили над собою царицей.

Великую радость принесла всем эта встреча, но и слезы проливали они: ведь и ребенка не было с ними, и о родителях царевны — никаких известий…

Теперь у страны, которой правила царская дочка, появился еще и царь: ведь воин был ее мужем. Обратилась царевна к Бааль Тфила с просьбой пройти по ее стране и очистить ее от мерзости. Дело в том, что главным в жизни считали ее жители красоту, и развратились они, предаваясь блуду. Попросила она его привить своим подданным нравственность, чтобы спасти их от зла, ибо животная страсть, которая владела этими людьми, привела их к вере в то, что в этом — главная цель жизни. Умоляла царевна, чтобы Бааль Тфила пошел и хоть немного очистил от скверны жителей этой страны.

Когда вернулся он, они снова отправились в путь, все вместе: искать остальных. Очутились они у границ незнакомой страны и спросили у ее обитателей:

— Кто царствует над вами?

Услышали они в ответ, что прозвище их царя Годовалый, а сами жители из той группы людей, которая решила однажды, что царем ее достоин быть лишь тот, кто питается не теми продуктами, которые едят все, а лишь самой изысканной пищей. Взяли они сначала себе в цари одного богача, но потом повстречали человека, сидевшего в море молока. Страшно понравилось им, что молоко всю жизнь было его единственной пищей, а еда прочих людей незнакома ему, и поставили они его царем над собою. Потому-то и назвали они его Годовалым, что питается он одним молоком, словно грудной младенец.

Сразу же догадались все, что речь идет о ребенке царевны, и сказали, что хотели бы встретиться с царем.

Доложили ему, и тот приказал ввести гостей, и они узнали его, а он их, несмотря на то, что был младенцем, когда унес его ураган. Однако с рождения своего был наделен он мудростью и помнил все о своем детстве. Смеялись они от радости, но и плакали: ведь о судьбе царя и царицы они ничего не знали.

— Как ты попал сюда? — спросили они его.

— Унес меня ураган и забросил неведомо куда, сказал он. — Ел я там что попало, а потом пришел на берег молочного моря, и стало ясно мне, что образовалось оно, без сомнения, из молока моей матери. Так и сидел я там, питаясь молоком, пока не заметили меня жители этой страны и сделали своим царем.

Отправились они все вместе дальше и, подойдя к незнакомой стране, спросили ее жителей:

— Кто правит вами?

— Мы из тех, кто видит смысл жизни в кровопролитии, — ответили им те, и взяли мы себе в цари человека, знающего в этом толк. Потом как-то раз обнаружили мы море крови, в котором сидела женщина. Поставили мы ее царицей над собою, ибо не сомневались, что ей нет равных в умении проливать кровь.

— Нельзя ли нам встретиться с нею?

Доложили ей, и ввели гостей, и увидели те, что это их царица, наполнившая море своими кровавыми слезами; и она тоже узнала вошедших. Велика была их радость от встречи, но и слезы проливали они: ведь о царе они ничего не знали.

Пошли они дальше все вместе и увидели незнакомую страну.

— Кто ваш царь? — спросили они ее жителей.

Ответили те:

— Сначала правил нами большой честолюбец, ибо основной целью в жизни мы считаем почет. Но потом мы наткнулись в чистом поле на старца: он сидел там, и на голове его была корона. Это привело нас в восторг: человек этот настолько ценит почет, что сидит в одиночестве с царским венцом на голове! И поставили мы его царем над собою.

Догадались тут все, что нашли, наконец, своего царя, и попросили доложить ему о них. Увидев его, убедились они, что это и впрямь он, и царь тоже узнал их. Так обрадовались они друг другу, что и передать невозможно! А глупые боги-богачи, которые были с ними, не могли понять, что происходит, отчего такое веселье.

Собрались наконец вместе все праведники: сам царь и его приближенные. Послали они Бааль Тфила во все страны, где поселились люди, поставившие перед собой дурные цели, — чтобы он исправил их, и очистил, и вывел на верный путь; и так как были они все царями тех стран, то наделили его соответствующей властью. И отправился Бааль Тфила в путь — помогать людям очиститься и раскаяться.

А воин завел с царем разговор о той стране, жители которой служили идолу богатства, и сказал ему:

— Слышал я от тебя, государь, что, направляя таких людей по пути, который ведет к месту, где черпал я свою силу, можно освободить их от пагубной страсти к деньгам. Верно это?

— Верно, — ответил царь. — И вот что нужно сделать. На пути этом есть развилка, и одна из дорог приводит к огненной горе, на которой лежит лев. Когда этот лев ощущает голод, выходит он на охоту и нападает на стада. Пастухи всегда настороже и охраняют скотину, но лев не обращает на них никакого внимания и, проголодавшись, бросается на жертву, которую выбрал. Пастухи поднимают шум и пытаются отогнать его, но тот, как ни в чем не бывало, делает свое: убивает барана или другое животное и, урча, пожирает его. Заметить же эту гору со стороны невозможно: она невидима. Дальше дорога приводит к новой развилке, и один из двух путей ведет к месту, напоминающему огромную кухню: там готовятся всевозможные яства. Никакого очага там нет, потому что варится все на огне, который течет туда по канавкам с огненной горы, несмотря на то, что гора эта находится очень далеко оттуда. Кухня эта тоже невидима, но ее можно обнаружить по одному признаку: в месте том стоят птицы и взмахами своих крыльев то раздувают огонь, то гасят его — как это требуется для изготовления пищи, ибо одни блюда следует варить на сильном жару, другие на слабом. Поведи-ка этих богачей, которые в своей стране считаются богами, против ветра, чтобы учуяли они аромат этой пищи. Дай им там отведать каждого из блюд, и они сразу же избавятся от своей страсти к деньгам.

Так и поступил воин. Взял он богачей-богов, которых привел с собой царский казначей, заручившийся обещанием жителей этой страны выполнить все, что их посланцы от них потребуют, и повел по дороге, которую указал ему царь. Дошли те до места, идя против ветра, и почуяли аромат чудесной пищи, и стали просить воина дать им отведать ее. Тогда повел он их по ветру, и стали богачи кричать:

— Какое страшное зловоние!

Снова повел он их против ветра, и опять учуяли они аромат яств, и вновь стали просить, чтобы воин дал им попробовать эти кушанья. Опять тот повел их по ветру, и снова закричали они, что вонь вокруг них невыносима, и тогда воскликнул воин:

— Вы же сами видите, что нет тут ничего, что могло бы испускать зловоние; это сами же вы и смердите!

Дал он им, наконец, отведать каждого из блюд, и как только почувствовали они их вкус, стали сразу же выбрасывать деньги из карманов. Потом каждый из них выкопал для себя яму и спрятался в ней, ибо устыдились богачи, поняв, что зловоние это исходило от денег, — такое действие оказала на них эта еда. Расцарапал каждый лицо свое и лег на дно ямы, которую вырыл, не поднимая головы от стыда перед остальными. Таково уж было свойство этого места: самым позорным там были деньги, и если кто-то, попавший туда, хотел укорить другого, он говорил: «Никак у тебя завелись деньжата!». Обладать деньгами считалось там страшным позором, и чем больше их было у человека, тем больший стыд испытывал он перед другими. Оттого-то и спрятались в ямы богачи, не смея поднять лица от великого стыда друг перед другом, а в особенности перед воином. И каждый, кто находил в своем кармане завалявшуюся там монету, немедленно выбрасывал ее.

Подошел тогда к ним воин, и вытащил каждого из его ямы, и сказал им:

— Пойдемте назад. А богатыря, который осадил вашу страну, вам уже нечего бояться: я и есть этот богатырь.

Стали они просить его, чтобы он дал им с собой этих яств: сами они, конечно, всегда теперь будут ненавидеть деньги, но хотели бы угостить чудесной едой и всех жителей своей страны, чтобы и те освободились от своей пагубной страсти.

Выполнил воин их просьбу, и принесли они эти кушанья домой, и сразу же стали угощать ими своих сограждан.

Немедленно повыбрасывали все эти люди деньги из карманов и зарылись от великого стыда в землю, причем тем больше стыдился человек, чем богаче он был, а самый большой позор испытывали боги. Но и маленькие люди, которых считали там зверями и птицами, чувствовали себя пристыженными: как могли они столько времени унижать самих себя из-за того только, что денег у них было меньше, чем у остальных! Теперь-то они, наконец, уяснили себе, что все наоборот: самый большой позор — в богатстве. Благодаря отведанным ими яствам вернулась к людям способность различать запахи, и поняли они, что деньги смердят хуже, чем испражнения; повыбрасывали они все, что накопили, все свое золото и серебро.

Когда Бааль Тфила пришел к ним, он помог им исправиться и раскаяться и окончательно очистил их от греха, а царь стал властвовать над всем миром, и все люди вернулись к Б-гу, благословен Он. Тора и молитвы, и раскаяние, и добрые дела заполнили их жизнь.

Амен! Вечно будет благословен Б-г! Да свершится воля Его! Амен и амен!