Этот бой не забыть нипочём (17:1-16)
Путешествия народа Израиля по пустыне продолжаются, а вместе с ними продолжаются и приключения.
וַיִּסְעוּ כָּל־עֲדַת בְּנֵי־יִשְׂרָאֵל מִמִּדְבַּר־סִין לְמַסְעֵיהֶם עַל־פִּי יְהוָה וַיַּחֲנוּ בִּרְפִידִים וְאֵין מַיִם לִשְׁתֹּת הָעָם׃
вайисъу́ коль-ада́т бене-йисраэ́ль мимидбар-си́н лемасъэѓе́м аль-пи́ адона́й ваяхану́ бирфиди́м веэ́н ма́йим лишто́т ѓаа́м
1. И отправилась вся община сыновей Израиля из пустыни Син в путешествие своё (в странствия свои) по слову Господа. И остановились они в месте, которое называется Рефидим, и у народа нет воды, чтобы пить.
На самом деле, в недельной главе Масъэй (книга Бемидбар 33:12-14), где перечисляются все стоянки, будет сказано, что народ Израиля посетил ещё две стоянки, Дофку́ и Алу́ш, но про них не пойдет речь, потому что там ничего такого необычного не происходило. Мы перескакиваем через них и сразу попадаем вместе с народом Израиля в место, которое называется Рефидим. Очень много есть попыток найти это место, обозначить это место. Нам важно будет здесь, что одно из прочтений названия Рефидим может происходить от слов – рафи́м (слабеющий)и ядайим (руки), то есть опущенные, ослабевшие руки. Опущение рук, можно так перевести название этого места.
Здесь, если перевести дословно: и нет воды пить народ. Правильнее было бы сказать лишто́т леа́м вместо лишто́т ѓаа́м. Но тем не менее такое выражение используется, когда кто-то считается обязанным дать народу пить: «Кто народ ведёт по пустыне, кто народ водить ‒ тот его и пить», примерно так можно перевести.
Итак, народ в состоянии, которое называется э́н ма́йим лишто́т (нечего пить). Как мы уже знаем, с одной стороны, для пустыни эта ситуация обычная, она повторится потом ещё и в Кадеше, и дальше будет повторяться. Это вполне такая, так скажем, рутинная, штатная ситуация: нет воды. И, с другой стороны, ситуация хотя и штатная, но пить-то надо, народ идёт с детьми, со скотом, и всё это очень непросто. Непросто сохранять веру в такой ситуации, очень непросто сохранять веру, и у народа тоже не получается.
וַיָּרֶב הָעָם עִם־מֹשֶׁה וַיֹּאמְרוּ תְּנוּ־לָנוּ מַיִם וְנִשְׁתֶּה וַיֹּאמֶר לָהֶם מֹשֶׁה מַה־תְּרִיבוּן עִמָּדִי מַה־תְּנַסּוּן אֶת־יְהוָה׃
вая́рев ѓаа́м им-моше́ ваёмеру́ тену-ла́ну ма́йим веништэ́ ваёмер лаѓе́м моше́ ма-териву́н имади́ ма-тенасу́н эт-адона́й
2. И спорил народ с Моше, и говорили: «Дайте нам воды, и мы будем пить!» И сказал им Моше: «Что вы со мной-то ругаетесь, зачем вы испытываете Господа?»
На протяжении всей главы четыре раза будет повторяться сочетание лари́в (ссориться, ругаться) – ленасо́т (испытывать). Слово лари́в происходит от рав – раздробляться на много частей, увеличиваться в размерах, становиться большим или, иначе говоря, рассыпаться на многие части. То есть противопоставлял себя народ Моше и тем самым испытывал Господа.
וַיִּצְמָא שָׁם הָעָם לַמַּיִם וַיָּלֶן הָעָם עַל־מֹשֶׁה וַיֹּאמֶר לָמָּה זֶּה הֶעֱלִיתָנוּ מִמִּצְרַיִם לְהָמִית אֹתִי וְאֶת־בָּנַי וְאֶת־מִקְנַי בַּצָּמָא׃
вайицма́ шам ѓаа́м лама́йим вая́лен ѓаа́м аль-моше́ ваёмер ла́ма зэ ѓеэлита́ну мимицра́йим леѓами́т оти́ веэт-бана́й веэт-микна́й бацама́
3. И народ там жаждал воды, и жаловался народ Моше, и говорил: «Зачем ты поднял нас из Египта, чтобы убить меня, и сыновей моих, и скот мой жаждой?»
Снова «старая песня о главном»: народ боится смерти, народ боится, что Бог их бросит, что Моше зря ввязал их в эти отношения со Всевышним, что теперь они просто все умрут. Каждый как бы обвинял Моше и говорил: «Зачем ты меня ввязал в это дело, чтобы сейчас я, и сыновья мои, и скот мой умирали здесь от жажды?» Точно так же, как народу тяжело сохранять веру, так же и Моше тяжело сохранять терпимость, тяжело сохранять любовь к народу, хотя Моше и назван одним из скромнейших людей, самым скромным, самым смиренным из людей. И Моше вопиет к Господу.
וַיִּצְעַק מֹשֶׁה אֶל־יְהוָה לֵאמֹר מָה אֶעֱשֶׂה לָעָם הַזֶּה עוֹד מְעַט וּסְקָלֻנִי׃
вайицъа́к моше́ эль-адона́й лемо́р ма ээсэ́ лаа́м ѓазэ од меа́т ускалу́ни
4. И возопил (вскричал) Моше к Господу, говоря: «Что мне делать с этим народом? Ещё чуть-чуть, и они меня камнями побьют (они меня здесь убьют)!»
Можно увидеть в этом просто жажду инструкций: «Как мне с ними разговаривать? Научи меня». Но здесь есть определённая нетерпимость, усталость от этого народа: «Сколько можно его терпеть? Они так меня убьют».
וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־מֹשֶׁה עֲבֹר לִפְנֵי הָעָם וְקַח אִתְּךָ מִזִּקְנֵי יִשְׂרָאֵל וּמַטְּךָ אֲשֶׁר הִכִּיתָ בּוֹ אֶת־הַיְאֹר קַח בְּיָדְךָ וְהָלָכְתָּ׃
ваёмер адона́й эль-моше́ аво́р лифнэ́ ѓaáм века́х итеха́ мизикнэ́ йисраэ́ль уматеха́ аше́р ѓики́та во эт-ѓайъо́р ках беядеха́ вѓала́хта
5. Господь говорит Моше: «Пройди перед народом, и возьми с собой старцев Израилевых (собери старейшин Израиля), и посох твой, которым ты бил по Нилу, возьми с собой, и иди.
Моше собирает старейшин народа. Через старейшин можно общаться с народом, 70 старейшин могут вместе разнести слух и начать помогать утихомиривать народ. То есть Моше в данном случае собирает команду людей, которые будут служить среди народа, распространять вести. Итак, Моше должен пойти, взяв с собой посох. И Всевышний говорит дальше:
הִנְנִי עֹמֵד לְפָנֶיךָ שָּׁם עַל־הַצּוּר בְּחֹרֵב וְהִכִּיתָ בַצּוּר וְיָצְאוּ מִמֶּנּוּ מַיִם וְשָׁתָה הָעָם וַיַּעַשׂ כֵּן מֹשֶׁה לְעֵינֵי זִקְנֵי יִשְׂרָאֵל׃
ѓинени́ оме́д лефанэ́ха шам аль-ѓацу́р бехоре́в веѓики́та вацу́р веяцеу́ мимэ́ну ма́йим вешата́ ѓaáм вая́ас кэн моше́ леэнэ́ зикнэ́ йисраэ́ль
6. И вот, Я буду стоять перед тобой там, на скале в Хореве, и ты ударишь по скале, и выйдет из неё вода, и будет пить народ». И сделал так Моше на глазах у старейшин Израиля.
То есть сам Всевышний явит Славу Свою – облаком ли, светом ли, каким-то другим образом, о котором мы не знаем. Меня спросили однажды: «Как Господь говорил с Моше?» Мы не знаем, как Господь говорил с Моше, мы знаем только, что лицом к лицу. То есть Моше, бывало, и видел Бога, бывало, и слышал голос. Как это было? Был ли это внутренний голос? Появлялся ли рядом ангел или из какой-то точки рядом шёл голос? Есть очень много версий на этот счёт, но никто не знает. Я думаю, что слышание Голоса настолько изменяло сознание Моше, что он был вне тела, и описать это сложно. Хотя и в телесном виде Господь Моше являлся, и было это «многократно и многообразно» (как говорит Послание к евреям). То есть многими разными образами: началось всё с горящего куста, и был голос, и было облако, и многими разными путями Господь говорил с Моше (как и с каждым из нас Он часто говорит, разумеется, совсем на другом уровне).
Итак, Всевышний повелел Моше созвать народную комиссию, делегацию старейшин Израиля. В присутствии старейшин (обычно говорят, что это семьдесят старейшин), в присутствии семидесяти старейшин, или всех старейшин Моше, совет аксакалов собрав, ударил по скале, чтобы из неё пошла вода. Все это увидели, все могли засвидетельствовать и помнить, что Всевышний даёт воду, что Моше может иметь власть эту воду из скалы получать. Мы не знаем, видели ли старцы Бога, который стоял на скале, про это ничего нельзя сказать. Но Моше при всех ударил по скале, и воду, которая из неё пошла, все увидели.
וַיִּקְרָא שֵׁם הַמָּקוֹם מַסָּה וּמְרִיבָה עַל־רִיב בְּנֵי יִשְׂרָאֵל וְעַל נַסֹּתָם אֶת־יְהוָה לֵאמֹר הֲיֵשׁ יְהוָה בְּקִרְבֵּנוּ אִם־אָיִן׃
вайикра́ шем ѓамако́м маса́ умрива́ аль-ри́в бенэ йисраэ́ль веа́ль насота́м эт-адона́й лемо́р ѓае́ш адона́й бекирбэ́ну им-айин
7. И было названо это место «Испытание и ссора», из-за ссоры сыновей Израиля, из-за того, что они испытывали Господа, говоря: «Близок ли к нам Господь или нет?»
Мерива́ – это спор, ссора, маса́ – это испытание. Как они испытывали Господа? Хотя это не сказано напрямую, но здесь как бы подводится итог: что же на самом деле они думали, когда жаловались Моше, когда они роптали? Они испытывали Господа, чтобы проверить: может ли Господь действовать среди нас или нет? Из-за этого место и названо было маса́ умрива́ (испытание и ссора). Когда происходит ссора, когда происходит раздробление в Израиле, это сразу делает Израиль слабым и уязвимым. Поэтому в 8 стихе мы читаем:
וַיָּבֹא עֲמָלֵק וַיִּלָּחֶם עִם־יִשְׂרָאֵל בִּרְפִידִם׃
ваяво́ амале́к вайила́хем им-йисраэ́ль бирфиди́м
8. И пришёл Амалек, и воевал с Израилем в Рефидиме.
Амале́к – это название народа. Народ амале́к – это потомки Амалека, сына Элифаза, внука Эсава. То есть Амале́к – это потомки Эсава, тоже семиты. Это народ, который жил и в районе Шхема (как мы потом узнаем), и во всей земле Кнаанской, и в основном на юге. Народ, который занимался животноводством и бандитизмом. Это тоже мы знаем из других книг Торы. Во внешних источниках нет упоминания об Амале́ке, только Тора о нём говорит, вернее, Тора и Танах. Мы знаем, что этот народ был кочевым, что это было боевое племя, которое занималось грабежом и торговлей. То есть, где могли, они торговали сами, а где кто-то пытался конкурировать, то они это дело душили. Народ амале́к жил очень далеко от того места, где происходят все описываемые события. Поэтому здесь, в 8 стихе, и говорится ваяво́ амале́к, что означает и пришёл Амале́к. Некоторые комментаторы говорят, что он прошёл 800 километров, некоторые говорят 1200 километров. То есть Амале́к движим ненавистью, движим желанием сохранить свою власть, свою способность контролировать регион, и он пытается напасть, захватить народ Израиля. Во-первых, чтобы разграбить: народ, как мы знаем, идёт не налегке, у него есть «золотишко-мелочишко», которое взяли из Египта, у него здоровые мужчины, которых можно сделать рабами, скот, который можно забрать. В общем, нормальным бандитам есть чем поживиться. Кроме того, у Эсава давняя-предавняя вражда с народом Израиля. И несмотря на то, что они, можно сказать, четвероюродные, пятиюродные братья, они вполне себе могут позволить на Израиль напасть.
Интересно, что в 14 главе книги Берешит, ещё до того, как Амале́к был в проекте, когда ещё жив Авраѓам и он воюет с царями, там сказано, что цари прошли через поле Амале́ка. Из этого делается вывод, что, возможно, Амале́к уже родился в месте, которое называется Амале́к. Про Амале́ка также сказано, что он – первый из народов, первенец всех народов, самый древний народ, сформировавшийся в регионе. Об этом говорит Бильам в своём пророчестве (книга Бемидбар 24:20). То есть это коренные жители, аборигены, которые здесь по праву («вас тут не стояло»). В общем, у них куча всяких интересов. Они идут издалека, чтобы вдалеке от своих границ на корню разгромить всякую альтернативу своей власти, своей государственности (или своего хаоса) в регионе.
Итак, Амале́к пришёл издалека воевать с Израилем в Рефидим. Повторю, что Рефидим можно понять как опущенные руки, хотя толкование это иносказательное. Народ Израиля готовится к первой своей войне, это первый и решительный бой народа Израиля. И вот как это происходит.
וַיֹּאמֶר מֹשֶׁה אֶל־יְהוֹשֻׁעַ בְּחַר־לָנוּ אֲנָשִׁים וְצֵא הִלָּחֵם בַּעֲמָלֵק מָחָר אָנֹכִי נִצָּב עַל־רֹאשׁ הַגִּבְעָה וּמַטֵּה הָאֱלֹהִים בְּיָדִי׃
ваёмер моше́ эль-еѓошу́а бехар-ла́ну анаши́м вецэ́ ѓилахэ́м баамале́к маха́р анохи́ ница́в аль-ро́ш ѓагивъа́ уматэ́ ѓаэлоѓи́м беяди́
9. И сказал Моше Йеѓошуа (сыну Нуна): «Выбери нам людей и иди воюй с Амалеком! Завтра я буду стоять на вершине холма (сопки), а посох Всевышнего – в моих руках».
Йеѓошуа здесь ещё недостаточно хорошо представлен, но мы вернёмся к этому позже.
Этот военный план разрабатывает сам Моше. Здесь нет того, что Всевышний говорит ему, как поступить. Моше немножко уже знает свой посох и его тактико-технические характеристики. И он говорит, что будет стоять с посохом на вершине горы. Йеѓошуа собирает первый в истории израильский спецназ. Собирает отборных людей воевать с Амалеком.
וַיַּעַשׂ יְהוֹשֻׁעַ כַּאֲשֶׁר אָמַר־לוֹ מֹשֶׁה לְהִלָּחֵם בַּעֲמָלֵק וּמֹשֶׁה אַהֲרֹן וְחוּר עָלוּ רֹאשׁ הַגִּבְעָה׃
вая́ас еѓошу́а кааше́р амар-ло́ моше́ леѓилахэ́м баамале́к умоше́ aѓapóн веху́р алу́ рош ѓагивъа́
10. И сделал Йеѓошуа, как говорил ему Моше, чтобы воевать с Амалеком, а Моше, Аѓарон и Хур поднялись на вершину холма.
Некоторые комментаторы говорят, что Хур ‒ это сын Кале́ва. Есть разные предположения в отношении того, кто такой Хур: есть версия в Диврей ѓаямим, есть ещё некоторые источники на этот счёт. Например, Йосеф бен Матитьяѓу (Йосеф Флавий) говорит, что это муж Мирьям, то есть свояк Моше и Аѓарона.
וְהָיָה כַּאֲשֶׁר יָרִים מֹשֶׁה יָדוֹ וְגָבַר יִשְׂרָאֵל וְכַאֲשֶׁר יָנִיחַ יָדוֹ וְגָבַר עֲמָלֵק׃
веѓая́ кааше́р яри́м моше́ ядо́ вегава́р йисраэ́ль вехааше́р яни́ях ядо вегава́р амале́к
11. И было, когда Моше поднимал руку свою, тогда побеждал Израиль, а когда опускал руку, тогда побеждал Амалек.
То есть, когда события шли естественным ходом вещей, тогда побеждал Амалек, поскольку на его стороне было боевое превосходство. Но, когда вмешивался Моше, поднимая руку с посохом, тогда побеждал Израиль.
וִידֵי מֹשֶׁה כְּבֵדִים וַיִּקְחוּ־אֶבֶן וַיָּשִׂימוּ תַחְתָּיו וַיֵּשֶׁב עָלֶיהָ וְאַהֲרֹן וְחוּר תָּמְכוּ בְיָדָיו מִזֶּה אֶחָד וּמִזֶּה אֶחָד וַיְהִי יָדָיו אֱמוּנָה עַד־בֹּא הַשָּׁמֶשׁ׃
видэ́ моше́ кеведи́м вайикху-э́вен ваяси́му тахта́в вае́шев але́ѓа вeaѓapóн веху́р тамеху́ веяда́в мизэ́ эха́д умизэ́ эха́д вайѓи́ яда́в эмуна́ ад-бо́ ѓаша́меш
12. А руки Моше тяжелы, и взяли камень (большой довольно камень), и положили под него, и сел на него (на неё, слово камень на иврите женского рода). Аѓарон и Хур поддерживают его руки, один с одной стороны, один с другой стороны. И были руки его верою до захода солнца.
Тяжело держать поднятые руки с посохом, это знает любой, кто пробовал даже просто держать поднятыми руки.
Очень интересную фразу мы здесь встретили: вайѓи́ яда́в эмуна́ (и были руки его верою). Слово эмуна́ означает вера. Однокоренные слова: леѓитъаме́н (упражняться); ума́н (мастер); оману́т (искусство); неэману́т (достоинство, верность). И слово амэ́н (аминь), которое мы говорим, тоже связано со словом вера. В чём суть, почему искусство связано с верой? Искусный мастер, искусный гончар делает сосуд, который твёрдо стоит, не шатается, не колеблется. Способность быть стойким, быть твёрдым связана с верой. Руки Моше были как железные, когда их поддерживали Аѓарон и Хур. Это – вера, это – непоколебимость, стойкость, настойчивость, длительное пребывание в неподвижности, несмотря на усталость, несмотря на воздействие каких-то внешних сил. Леѓитъаме́н (тренироваться) ‒ это, собственно, приобретать эти самые качества; амэн, амэн (истинно, истинно) – это значит стойко, устойчиво, то есть я говорю какие-то вещи, которые не изменятся под давлением обстоятельств, под давлением каких-то внешних или внутренних факторов. Стойкость – умение продолжать придерживаться того, в чём ты пребываешь, своих принципов, своих качеств. Это и есть, по сути, вера. Таким образом, вера – это процесс, не только умение не колебаться, не отклоняться от того, что ты на себя взял, принял, но и реализация этого умения. Это, конечно, только один из слоёв понимания.
Очень и очень многое можно говорить о вере. Можно сказать, что вера связана со словом омна́ – быть наставником кому-то. Вера – пребывание в постоянном ученичестве и под постоянным наставничеством кого-то. И тогда можно сказать, что Аѓарон и Хур держат или как бы наставляют руки Моше, поддерживают его. И так тоже это можно понять. В общем, очень ёмкое, сильное слово вера, которое как существительное здесь впервые употребляется.
וַיַּחֲלֹשׁ יְהוֹשֻׁעַ אֶת־עֲמָלֵק וְאֶת־עַמּוֹ לְפִי־חָרֶב׃
ваяхало́ш еѓошу́а эт-амале́к веэт-амо́ лефи-ха́рев
13. И ослабил Йеѓошуа Амалека и народ его мечом.
וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־מֹשֶׁה כְּתֹב זֹאת זִכָּרוֹן בַּסֵּפֶר וְשִׂים בְּאָזְנֵי יְהוֹשֻׁעַ כִּי־מָחֹה אֶמְחֶה אֶת־זֵכֶר עֲמָלֵק מִתַּחַת הַשָּׁמָיִם׃
ваёмер адона́й эль-моше́ кето́в зот зикаро́н басэ́фер веси́м беознэ́ еѓошу́а ки-махо́ эмхэ́ эт-зэ́хер амале́к мита́хат ѓашама́йим
14. И сказал Господь Моше: «Запиши это на памятование в книге и вложи это в уши Йеѓошуа (наставь в этом Йеѓошуа), ибо стиранием сотру Я память Амалека из-под небес (запомните, что Я уничтожу память о нём; помните уничтожать о нём память)».
Всегда говоря об этом, вспоминаю: очень много армий, очень много народов за долгую историю народа Израиля нападали на Израиль. Очень многие народы убивали евреев в мирное время, сжигали, топили, резали. По сравнению с ними Амалек – это так, жалкий клоун. Почему Всевышний говорит так об Амалеке? Потому что Амалек был первым, кто понял, что на Израиль можно нападать, он – первенец из противников Израиля, первый из народов, который решился с Израилем воевать. Раши (Раби Шломо Ицхаки) приводит пример с бассейном, в котором есть очень горячая вода, туда не решаются люди окунаться. И вдруг один пришёл, бултыхнулся туда с разбега, и видно, что не умер, и тогда другие тоже полезли туда. Амалек был первым, кто доказал, что война с Израилем вообще возможна, первым, кто изобрёл войну с Израилем (первым, разумеется, после фараона, после выхода из Египта). Первый антисемит, хотя и семитского происхождения. Возможно, и не движимый идеологией, возможно, как многие говорят, «совершенное зло». Амалек хотел уничтожить не Израиль, а уничтожить именно Божественный план, враждовал именно с Богом, а не с народом. Но в простом смысле, на простом уровне, я думаю, что Амалек не был увлечён слишком сильно мистикой или идеологией, а просто искал лёгкую, доступную наживу и думал, что пограбить разбогатевший неожиданно народ Израиля – это здорово, а вернуть в рабство бывших рабов, которые рабству научены, – это здорово вдвойне.
וַיִּבֶן מֹשֶׁה מִזְבֵּחַ וַיִּקְרָא שְׁמוֹ יְהוָה נִסִּי׃
вайи́вен моше́ мизбэ́ях вайикра́ шемо́ адона́й ниси́
15. Моше же построил жертвенник и назвал его «Господь ‒ знамя моё (Господь ‒ флаг мой)».
Но интересно, что слово нес, ниси́ (знамя, знамя моё) очень близко по корню к слову ленасо́т (испытывать), и можно сказать так: «Господь ‒ испытанный Мой, проверенный Мой. Я этим жертвенникам свидетельствую, что Господь один раз испытан, что Он испытанный, проверенный, и Он не нуждается в испытании». Хотя запрещено испытывать Бога, но Он испытанный и проверенный.
וַיֹּאמֶר כִּי־יָד עַל־כֵּס יָהּ מִלְחָמָה לַיהוָה בַּעֲמָלֵק מִדֹּר דֹּר׃
ваёмер ки-я́д аль-кэ́с я мильхама́ ладона́й баамале́к мидо́р дор
16. И сказал Моше: «Ибо рука простёрта над троном Всевышнего (Всевышний постоянно держит руку в клятве), война у Господа с Амалеком из поколения в поколение.
То есть Господь клянётся, что эта война не прекратится. С одной стороны, это значит, что пока есть Господь, Он будет воевать с Амалеком. С другой стороны, это означает и другое, что Амалек, пока он существует, не смирится с существованием Израиля, и, пока его не добьют окончательно, он будет с Израилем воевать. Сегодня трудно сказать, кто такой Амалек. Какое-то время очень незаслуженно, на мой взгляд, совершенно незаслуженно амалекитянами называли армян. Было время, когда амалекитянами называли испанцев, французов, турков, немцев, сейчас – палестинцев. И в последнее время в народной традиции чтения политической карты, так сказать, Амалек давно превратился в «дух Амалека», который просто как переходящее красное знамя кочует от народа к народу, заражая их антисемитизмом. И тем не менее это какой-то народ, который где-то существует, наверное, и Всевышний с ним ведёт незримый бой, и так будет продолжаться вечно. И вот наша заповедь, мы это будем читать дальше: когда мы придём в Землю, когда Всевышний даст нам безопасность от всех врагов наших, тогда стереть память Амалека навеки и не забыть бы об этом.