Божественная кухня (16:11-36)
Остановились мы с вами на том, что народ был недоволен тем, что продукты закончились, есть нечего, перед глазами маячит голодная смерть, перспектива голодной смерти. И народ стал говорить: «Лучше бы нам было, чтобы Бог убил нас после сытного ужина в Египте, чем вот так вот в пустыне помирать с голоду». Моше и Аѓарон перенаправили народ, сказали: «Вы на нас-то что жалуетесь? Вы не на нас жалуетесь, вы на Всевышнего ропщете. Всевышний будет говорить с вами». И с 11 стиха мы читаем, что Всевышний, как и обещал, говорит о том, что Он даст хлеб и мясо, даст народу пропитание.
וַיְדַבֵּר יְהוָה אֶל־מֹשֶׁה לֵּאמֹר׃
вайдабэ́р адона́й эль-моше́ лемо́р
11. И говорил Господь Моше, говоря:
שָׁמַעְתִּי אֶת־תְּלוּנֹּת בְּנֵי יִשְׂרָאֵל דַּבֵּר אֲלֵהֶם לֵאמֹר בֵּין הָעַרְבַּיִם תֹּאכְלוּ בָשָׂר וּבַבֹּקֶר תִּשְׂבְּעוּ־לָחֶם וִידַעְתֶּם כִּי אֲנִי יְהוָה אֱלֹהֵיכֶם׃
Шама́’ти эт-телуно́т бенэ́ йисраэ́ль дабэ́р алеѓе́м лемо́р бэн ѓаарба́йим тохелу́ васа́р увабо́кер тисбеу-ла́хем вида’тэ́м ки ани́ адона́й элоѓехэ́м
12. «Услышал Я жалобу сынов Израиля. Скажи им, говоря: в сумерки (в предвечерние часы) будете кушать мясо, а утром будете насыщаться хлебом. И будете знать, что Я ‒ Господь, Бог ваш!»
Всевышний говорит: «Вечером Я буду давать вам мясо, утром буду давать вам досыта хлеба. Мясо просто поесть вечером, а хлеба утром будет досыта. И потому, что Я буду вам это давать, вы будете знать, что Я ‒ Господь, Бог ваш». Господь выполняет Свои обещания, Господь действует по плану, и у Него нет в плане, чтобы кто-то умирал голодной смертью в пустыне.
וַיְהִי בָעֶרֶב וַתַּעַל הַשְּׂלָו וַתְּכַס אֶת־הַמַּחֲנֶה וּבַבֹּקֶר הָיְתָה שִׁכְבַת הַטַּל סָבִיב לַמַּחֲנֶה׃
вайѓи́ ваэ́рев вата́альѓасела́в ватеха́с эт-ѓамаханэ́ увабо́кер ѓаета́ шихва́т ѓата́ль сави́в ламаханэ́
13. И было вечером, и поднялся пе́репел, и покрыл лагерь, а утром был слой росы вокруг лагеря.
Слово пе́репел написано здесь в единственном числе. Точно так же, когда есть много рыб, говорят «рыба», или когда есть много птиц, говорят «птица» – собирательный образ. И здесь по тексту «поднялось много перепелов», но иврит пользуется одним собирательным словом: пе́репел, поэтому – и поднялся пе́репел (вата́аль ѓаселав).
Пе́репел выпадает на территорию лагеря, целый ияр, чтобы совершать дождь из перепёлок, которые, как мы сказали, в этот период достаточно жирные. Они нагуливают жирок к месяцу перелёт. Их собрали и (как говорят некоторые комментаторы) часть из них оставили «на развод». Нетрудно смастерить клетки и, кроме скота, ещё иметь перепёлок для повседневного использования. Барана не всегда можно забить: мы говорили, что народ ведёт скот в страну Израиля. Скот – это его имущество, это его инвестиция, его сбережение. А вот перепёлки для повседневной жизни очень удобны и, возможно, многие ещё какое-то время перепёлок разводили. Есть комментаторы, которые говорят, что в пустыне были перепела́ всё время. Это немножко не укладывается в простой смысл Торы, и мы об этом поговорим, когда будем читать про вторую серию истории с перепела́ми. Но пока давайте остановимся на том, что Всевышний вечером послал перепело́в, а утром прислал что-то особенно интересное: слой росы.
וַתַּעַל שִׁכְבַת הַטָּל וְהִנֵּה עַל־פְּנֵי הַמִּדְבָּר דַּק מְחֻסְפָּס דַּק כַּכְּפֹר עַל־הָאָרֶץ׃
вата́аль шихва́т ѓата́ль веѓинэ́ аль-пенэ́ ѓамидба́р дак мехуспа́с дак какефо́р аль-ѓаа́рец
14. И поднялся слой росы, и по всей поверхности пустыни тонким слоем, как иней, лежал на земле (то есть далеко, до горизонта, уходит эта покрытая росой территория от лагеря).
Никто не знает, что значит слово мехуспа́с, потому что оно один раз встречается во всей Торе. В современном иврите мехуспа́с означает шершавый на ощупь, шероховатый. Смысл слова может пониматься и как будто очищенный от кожуры, как нечто гладкое, с чего сняли покрытие. Непонятное слово и, к сожалению, оно так и останется непонятным, но можно перевести как тонкий и шероховатый слой. Это то, что увидели евреи, проснувшись утром. Весна, температура плюсовая, даже рано утром уже +25-30 С˚, и тут вдруг что-то похожее на слой инея на земле.
וַיִּרְאוּ בְנֵי־יִשְׂרָאֵל וַיֹּאמְרוּ אִישׁ אֶל־אָחִיו מָן הוּא כִּי לֹא יָדְעוּ מַה־הוּא וַיֹּאמֶר מֹשֶׁה אֲלֵהֶם הוּא הַלֶּחֶם אֲשֶׁר נָתַן יְהוָה לָכֶם לְאָכְלָה׃
вайиръу́ вене-йисраэ́ль ваёмеру́ иш эль-ахи́в ман ѓу ки ло ядеу́ ма-ѓу́ ваёмер моше́ алеѓе́м ѓу ѓале́хем аше́р ната́н адона́й лахэ́м леохла́
15. И увидели сыновья Израиля, и говорили каждый брату своему: «Ман ѓу?», потому что они не знали, что это. А Моше им сказал: «Это хлеб, который вам дал Господь в пищу.
Это выражение, ман ѓу, можно понять несколькими способами. Слово ман можно перевести как что, но это не с еврейского языка, а более вероятно, что с арамейского. В иврите, возможно, это использовалось как нечто возвышенное, нечто такое помпезное, удивлённый вопрос: что же это такое?! Может быть, оно использовалось как иностранное слово. Иногда люди, чтобы передать степень удивления и непонятности, как будто что-то, о чём они спрашивают, оно не от мира сего, оно удивительно, задают вопрос на иностранном языке, например, «вас ист дас?» вместо «что это такое?» Вот что-то в таком духе, это тоже возможное понимание. Ещё один вариант понимания предлагает Раши: слово ман означает аперитив или антипасти, то, что принято кушать перед едой, своего рода маленькая закуска. То есть люди увидели и сказали: «Опа! Вот и закуска нам!» Сказали так (ки ло ядеу́ ма-ѓу́), потому что не знали, что это. Попробовали, посмотрели и сказали: «Это нам перед хлебушком, нас чем-то хотят тут покормить». Мне наиболее близко понимание, что они действительно спрашивали что это такое просто потому, что не знали.
Но есть ещё одно важное значение, которое чуть-чуть не пшат, и всё-таки оно близко к нему. Мы говорили: слово ман в значении что – это не просто слово «что», это материальный мир, это творение. Всё в творении называется что. Так Аѓарон и Моше (16:7) сказали: «…вена́хну ма» ‒ «А мы-то что?» Так человек часто спрашивает: «Что я такое?» в значении «я ничего не стою, я всего лишь творение». Ман можно понять, как «что» сошедшее с небес, как «что» нисшедшее от кого-то или как «что» ‒ слово, которое стало плотью. Мы сейчас об этом прочитаем, и я объясню, почему простой смысл допускает такое понимание.
И дальше Моше продолжает:
זֶה הַדָּבָר אֲשֶׁר צִוָּה יְהוָה לִקְטוּ מִמֶּנּוּ אִישׁ לְפִי אָכְלוֹ עֹמֶר לַגֻּלְגֹּלֶת מִסְפַּר נַפְשֹׁתֵיכֶם אִישׁ לַאֲשֶׁר בְּאָהֳלוֹ תִּקָּחוּ׃
зэ ѓадава́р аше́р цива́ адона́й ликту́ мимэ́ну иш лефи́ охло́ о́мер лагульго́лет миспа́р нафшотехэ́м иш лааше́р беаѓоло́ тика́ху
16. Это слово, которое завещал Господь. Собирайте от него каждый по аппетиту своему, омер на каждого, по омеру на душу, по количеству душ ваших, каждый человек по количеству людей у него в шатре берите».
И вот эту фразу «это слово, которое завещал Господь» можно отнести к предыдущему стиху: «это хлеб, сошедший с небес, и это слово, которое повелевает Господь». Но можно отнести и к этому стиху: «собирайте от него каждый по аппетиту своему…» К чему я это говорю? К тому, что пшат позволяет прочитать, что Тора говорит здесь: «это хлеб, который дал вам Всевышний, это слово, которое Он заповедал». А ещё можно напомнить, что слово ле́хем (хлеб), означает и плоть: «Эта плоть, это мясо, которое дал вам Всевышний (оно относится и к перепёлкам, и к хлебу) ‒ это слово, которое Он вам заповедовал». Такой прообраз здесь можно увидеть, и оно недалеко от пшата, это не драш, это очень близко к простому смыслу.
Омер ‒ это 2,2 литра. Если округлить до 2,5 литра, то столько этого «инея» с земли, этого хлеба, можно было собрать на каждого. То есть выходил человек, собирал на пятерых, это чуть больше ведра мана. Или выходил человек, собирал на десятерых, собирал 2 ведра мана, чтобы хватило каждому, кто сколько съест. Не столовская норма, по которой сколько тебе положили, столько ты и будешь есть, а чтобы тебе хватило: бери каждый по своему аппетиту.
וַיַּעֲשׂוּ־כֵן בְּנֵי יִשְׂרָאֵל וַיִּלְקְטוּ הַמַּרְבֶּה וְהַמַּמְעִיט׃
ваяасу-хэ́н бенэ́ йисраэ́ль вайилькету́ ѓамарбэ́ веѓамамъи́т
17. И сделали так сыновья Израиля, и собирали – тот, кто любит побольше, и тот, кто любит поменьше.
וַיָּמֹדּוּ בָעֹמֶר וְלֹא הֶעְדִּיף הַמַּרְבֶּה וְהַמַּמְעִיט לֹא הֶחְסִיר אִישׁ לְפִי־אָכְלוֹ לָקָטוּ׃
ваямо́ду вао́мер вело́ ѓе’ди́ф ѓамарбэ́ веѓамамъи́т ло ѓехси́р иш лефи-охло́ лака́ту
18. И все измеряли омером, и тот, кто любил побольше, не брал больше, а тот, кто любил поменьше, не брал меньше, и каждый по еде своей собирал.
То есть, несмотря на то что кто-то любил больше, кто-то любил меньше, омер ‒ он защищал от того, чтобы не было лишнего и не было недостатка.
Здесь комментаторы возвращают нас к непонятному слову мехуспа́с (шершавый), о котором я уже сказал. Некоторые говорят, что гематрия, числовое значение слова мехуспа́с (шершавый), ‒ это 248, это количество органов человека. И таким образом, есть здесь некий намёк на то, что ман питал все органы человека, это такой совершенный продукт, его всем хватало в той дозировке, в которой он давался. Ну, и как здесь не вспомнить то, что говорится в книге Дварим (8:3): «…не самим хлебом жив человек, а словом, исходящим из уст Божьих». Если бы человек наедался хлебом, то пропорция, количество имело бы значение в отношении мана, но поскольку человек насыщается словом Божьим, которым этот хлеб сотворён, то и нет необходимости больше или меньше омера брать. Вот такие комментарии, такие мысли вокруг этого рождаются.
וַיֹּאמֶר מֹשֶׁה אֲלֵהֶם אִישׁ אַל־יוֹתֵר מִמֶּנּוּ עַד־בֹּקֶר׃
ваёмер моше́ алеѓе́м иш аль-ётэ́р мимэ́ну ад-бо́кер
19. И сказал им Моше: «Человек, каждый из вас, да не оставит от него на утро».
То есть всё, что вы взяли, до вечера съедайте, не оставляйте на утро. В чём смысл? Почему человек вдруг захочет до утра оставить у себя ман? Мы прочитаем дальше, что, как только всходило солнце, согревала первыми своими лучиками пустыню, этот ман таял. Значит, для того чтобы его собрать, нужно проснуться рано. Скажем, в месяце ияр, это примерно в 05.15 ‒ 05.20 утра нужно проснуться, потому что к 05.50 уже будет поздно собирать что-либо, всё растает. Не каждому хочется, поев вечером перепёлок, вставать утром в 5 утра и выходить за маном. Поэтому логично сказать: «Оставим-ка мы у себя чуток, утром позавтракаем, а там, с Божьей помощью, до перепелов дотянем, этот ман, он такой сытный!» Поэтому народ, как и бывает всегда, почти всегда, когда Моше что-то говорит, делает не так:
וְלֹא־שָׁמְעוּ אֶל־מֹשֶׁה וַיּוֹתִרוּ אֲנָשִׁים מִמֶּנּוּ עַד־בֹּקֶר וַיָּרֻם תּוֹלָעִים וַיִּבְאַשׁ וַיִּקְצֹף עֲלֵהֶם מֹשֶׁה׃
вело-шамеу́ эль-моше́ ваёти́ру анаши́м мимэ́ну ад-бо́кер ваяру́м толаи́м вайивъа́ш вайикцо́ф алеѓе́м моше́
20. И не послушали они Моше, и оставляли люди от него (от мана) до утра. И зачервивел он, и затух, и гневался на них Моше.
Не послушались они его, уже на этом уровне не хотелось людям рано вставать, ман собирать. И поскольку получилось так, что запасаться маном не получается, в 21-м стихе мы читаем:
וַיִּלְקְטוּ אֹתוֹ בַּבֹּקֶר בַּבֹּקֶר אִישׁ כְּפִי אָכְלוֹ וְחַם הַשֶּׁמֶשׁ וְנָמָס׃
вайилькету́ ото́ бабо́кер бабо́кер иш кефи́ охло́ веха́м ѓаше́меш венама́с
21. И собирали его рано-рано утром, каждый по аппетиту своему. И когда поднималось солнце, он растворялся (таял).
То есть приходилось людям всё-таки, несмотря на еврейскую изобретательность, приходилось всё-таки рано утром вставать и собирать ман каждое утро.
וַיְהִי בַּיּוֹם הַשִּׁשִּׁי לָקְטוּ לֶחֶם מִשְׁנֶה שְׁנֵי הָעֹמֶר לָאֶחָד וַיָּבֹאוּ כָּל־נְשִׂיאֵי הָעֵדָה וַיַּגִּידוּ לְמֹשֶׁה׃
вайѓи́ баём ѓашиши́ лакету́ ле́хем мишнэ́ шенэ́ ѓaóмep лаэха́д ваяво́у коль-несиэ́ ѓаэда ваяги́ду лемоше́
22. И было в день шестой (то есть в пятницу), собирали двойной хлеб (двойную порцию хлеба), по два омера на человека. И пришли все руководители общины, и сказали Моше.
Пятница – это канун субботы. В память об этом событии, в память об этом явлении евреи каждую субботнюю трапезу благословляют на двух целых хлебах, на двух булочках или на двух других хлебах, на двух халах, как двойной хлеб, который собирали в пустыне.
На этот раз народ решил не прятать по закромам ман. Они удивились, что его так много, пришли и сказали Моше: «Что с этим делать? У нас неожиданно вышло в два раза больше нормы, нам паёк повысили или что вообще происходит?»
וַיֹּאמֶר אֲלֵהֶם הוּא אֲשֶׁר דִּבֶּר יְהוָה שַׁבָּתוֹן שַׁבַּת־קֹדֶשׁ לַיהוָה מָחָר אֵת אֲשֶׁר־תֹּאפוּ אֵפוּ וְאֵת אֲשֶׁר־תְּבַשְּׁלוּ בַּשֵּׁלוּ וְאֵת כָּל־הָעֹדֵף הַנִּיחוּ לָכֶם לְמִשְׁמֶרֶת עַד־הַבֹּקֶר׃
ваёмер алеѓе́м ѓy аше́р дибэ́р адона́й шабато́н шабат-ко́деш ладона́й маха́р эт ашер-тофу́ эфу́ веэ́т ашер-тевашелу́ баше́лу веэ́т коль-ѓаодэ́ф ѓани́ху лахэ́м лемишмэ́рет ад-ѓабо́кер
23. И сказал им: «Это то, о чём говорил Господь: суббота (день субботний) ‒ суббота святая Господу завтра. То, что надо печь, пеките сегодня, то, что надо варить, варите сегодня, а всё, что останется, сохраняйте на хранение до утра».
То есть всё, что надо, приготовьте сегодня на субботу, и приготовьте всё, что собрали, двойную порцию, и оставьте до утра всё, что нужно вам будет на субботу. Утром в субботу не будет необходимости рано вставать. Отсюда давняя традиция спать в субботу долго, считается большим удовольствием спать в субботу и утром, и днём, и вообще, в субботу очень хорошо спится. И в этот раз послушались Моше.
וַיַּנִּיחוּ אֹתוֹ עַד־הַבֹּקֶר כַּאֲשֶׁר צִוָּה מֹשֶׁה וְלֹא הִבְאִישׁ וְרִמָּה לֹא־הָיְתָה בּוֹ׃
ваяни́ху ото́ ад-ѓабо́кер кааше́р цива́ моше́ вело́ ѓивъи́ш верима́ ло-ѓа́ета бо
24. И оставили его до утра, как повелел Моше, и не заплесневел он (не затух), и не зачервивел он.
וַיֹּאמֶר מֹשֶׁה אִכְלֻהוּ הַיּוֹם כִּי־שַׁבָּת הַיּוֹם לַיהוָה הַיּוֹם לֹא תִמְצָאֻהוּ בַּשָּׂדֶה׃
ваёмер моше́ ихлу́ѓу ѓаём ки-шаба́т ѓаём ладона́й ѓаём ло тимцау́ѓу басадэ́
25. И сказал Моше: «Сегодня вы его ешьте, потому что сегодня суббота Господня, и вы не найдёте его в поле.
שֵׁשֶׁת יָמִים תִּלְקְטֻהוּ וּבַיּוֹם הַשְּׁבִיעִי שַׁבָּת לֹא יִהְיֶה־בּוֹ׃
ше́шет ями́м тилькету́ѓу уваём ѓашевии́ шаба́т ло йиѓйе-бо́
26. Шесть дней вы будете его собирать, и в седьмой день (в субботу) его не будет в этот день».
וַיְהִי בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי יָצְאוּ מִן־הָעָם לִלְקֹט וְלֹא מָצָאוּ׃
вайѓи́ баём ѓашевии́ яцеу́ мин-ѓаам лилько́т вело́ маца́у
27. И было в день седьмой, вышли из народа собирать и не нашли.
Но кто же мы будем, если мы не проверим? Нашлись всё-таки естествоиспытатели-экспериментаторы. Всё равно были те, которые решили проверить, и вышли в седьмой день собирать, и не нашли.
וַיֹּאמֶר יְהוָה אֶל־מֹשֶׁה עַד־אָנָה מֵאַנְתֶּם לִשְׁמֹר מִצְוֹתַי וְתוֹרֹתָי׃
ваёмер адона́й эль-моше́ ад-а́на меантэ́м лишмо́р мицвота́й веторота́й
28. И сказал Господь Моше: «До каких пор вы будете отказываться соблюдать Мои заповеди и Мою Тору?
רְאוּ כִּי־יְהוָה נָתַן לָכֶם הַשַּׁבָּת עַל־כֵּן הוּא נֹתֵן לָכֶם בַּיּוֹם הַשִּׁשִּׁי לֶחֶם יוֹמָיִם שְׁבוּ אִישׁ תַּחְתָּיו אַל־יֵצֵא אִישׁ מִמְּקֹמוֹ בַּיּוֹם הַשְּׁבִיעִי׃
реу́ ки-адона́й ната́н лахэ́м ѓашаба́т аль-ке́н ѓу нотэ́н лахэ́м баём ѓашиши́ ле́хем ёмаи́им шеву́ иш тахта́в аль-е́це иш мимекомо́ баём ѓашевии́
29. Смотрите, ведь Господь дал вам субботу, для этого Он дал вам в пятницу хлеб двух дней; сидите каждый на своём месте (сидите каждый в своём жилище) и не да выходит человек из жилища своего в день седьмой».
Помните, когда мы читали про египтян, мы говорили, что каждый сидел на своём месте. Сидите, так сказать, ровно, на своём месте. Разумеется, это не общий запрет по субботам из дома выходить. Мы ходим в синагогу, в гости ходим по субботам. Но здесь имеется в виду, что не надо дёргаться, суетиться и искать себе пропитание в седьмой день.
וַיִּשְׁבְּתוּ הָעָם בַּיּוֹם הַשְּׁבִעִי׃
вайишбету́ ѓаа́м баём ѓашевии́
30. И останавливал всю работу («субботствовал») народ в день седьмой.
וַיִּקְרְאוּ בֵית־יִשְׂרָאֵל אֶת־שְׁמוֹ מָן וְהוּא כְּזֶרַע גַּד לָבָן וְטַעְמוֹ כְּצַפִּיחִת בִּדְבָשׁ׃
вайикреу́ вет-йисраэ́ль эт-шемо́ ман вeѓý кезэ́ра гад лава́н вета’мо́ кецапихи́т бидва́ш
31. И назвал дом Израиля его «ман», и он похож на семя кинзы, а вкус его как тесто, жаренное в меду (не совсем тесто, жаренное в меду, а медовое тесто).
Вет-йисраэль, дом Израиля – это обычное название для женщин, так читается. Когда у мужчины хотят спросить, как здоровье его жены, говорят: «Ма ба-бейто́?» ‒ «Как у тебя дома?» И дом человека, и жена человека называются «домом» его, потому что жена строит дом, как говориться «мудрость женщины устраивает дом». И женщины назвали этот хлеб ман. Слово манна, которое соответствует ему в русском языке, манна небесная ‒ это плод творчества еврейских женщин, которому уже почти три с половиной тысячи лет. Маленькие шарики, по форме похожие на семя кинзы, но по цвету белые, как говорится об этом в Талмуде. Другие говорят: по виду ман тёмно-красный, по виду он похож на льняное семя. Много споров есть насчёт цвета мана, но как-то традиционно он ассоциируется с белым, может быть, в связи с тем, что похож на иней.
Здесь уместно вспомнить татарскую и прочую восточную сладость, называемую чак-чак, кусочки теста, жаренные во фритюре с медовым сиропом, или в ещё большей степени еврейское блюдо тейглах – шарики теста, сваренные в сахарно-медовом сиропе. Если вы хотите представить вкус мана, то чак-чак, или тейглах, или хворост, который в меду жарится, это примерно то. Хотя мидраши говорят, мы будем ещё касаться этого, что в мане были все вкусы, каждый человек мог получать тот вкус, который он захочет. Некоторые добавляли, что любой вкус, который человек захочет, кроме вкуса лука и чеснока, потому что как-то неудобно Всевышнему творить лук и чеснок. Ещё говорили, и вкус редиски – тоже нет. В общем, детство, которое продолжало жить в раввинах, исключало из вкуса мана то, что им не нравилось: лук, чеснок, манную кашу, может быть, гречневую кашу ‒ кто что не любит. И, наоборот, приписывать ману все вкусы, которые мы только захотим. Но Тора довольно-таки ясно говорит, что вкус его «как вкус теста в меду». Вот чак-чак – очень хороший пример, тейглах (рецепт нетрудно найти, если кто-то захочет) ‒ тоже неплохой пример, то есть не очень сильно сладкое пирожное, печенье на меду.
וַיֹּאמֶר מֹשֶׁה זֶה הַדָּבָר אֲשֶׁר צִוָּה יְהוָה מְלֹא הָעֹמֶר מִמֶּנּוּ לְמִשְׁמֶרֶת לְדֹרֹתֵיכֶם לְמַעַן יִרְאוּ אֶת־הַלֶּחֶם אֲשֶׁר הֶאֱכַלְתִּי אֶתְכֶם בַּמִּדְבָּר בְּהוֹצִיאִי אֶתְכֶם מֵאֶרֶץ מִצְרָיִם׃
ваёмер моше́ зэ ѓадава́р аше́р цива́ адона́й мело́ ѓао́мер мимэ́ну лемишмэ́рет ледоротехэ́м лема́ан йиръу́ эт-ѓале́хем аше́р ѓеэха́льти этхэ́м бамидба́р беѓоции́ этхэ́м меэ́рец мицра́йим
32. И сказал Моше: «Вот то, что повелел Господь (вот слово, которое повелел Господь): наполните омер (соберите омер) из него, из мана, на памятование поколениям, чтобы видели хлеб, которым Я кормил вас в пустыне, когда Я выводил вас из Египта».
То есть, поставьте памятник манне небесной из манны небесной. Господь повелевает сохранить ман, омер из мана, для того чтобы все могли видеть, как выглядит этот хлеб. Это интересно, да? То есть Всевышний не просто говорит, чтобы это было свидетельство того, что «Я вывел вас», – нет, чтобы не только знали, что этот хлеб был, но и чтобы видели, как он выглядит, этот хлеб, «которым Я, Господь, кормил вас при выходе вашем из Египта».
וַיֹּאמֶר מֹשֶׁה אֶל־אַהֲרֹן קַח צִנְצֶנֶת אַחַת וְתֶן־שָׁמָּה מְלֹא־הָעֹמֶר מָן וְהַנַּח אֹתוֹ לִפְנֵי יְהוָה לְמִשְׁמֶרֶת לְדֹרֹתֵיכֶם׃
ваёмер моше́ эль-aѓapóн ках цинцэ́нет аха́т ветен-ша́ма мело-ѓао́мер ман веѓана́х ото́ лифнэ́ адона́й лемишмэ́рет ледоротехэ́м
33. Моше сказал Аѓарону: «Возьми какой-то сосуд (мы не знаем, что это значило в те времена), и положи туда весь (целый) омер мана, и поставь его перед Господом, на памятование во все поколения ваши (на хранение во все поколения ваши).
Цинцэ́нет на современном иврите означает банка, стеклянная банка, в которой продают солёные огурцы (металлическая, кстати, тоже цинцэ́нет). Первые, так сказать, консервы – банка с маном, которая будет сохранена и, по повелению Всевышнего Моше и Аѓарону, будет поставлена перед Господом и будет постоянно с Израилем, на память всем поколениям. К сожалению, за многие наши грехи нет у нас сейчас этой банки, и мы не можем посмотреть, как выглядел этот замечательный хлеб.
כַּאֲשֶׁר צִוָּה יְהוָה אֶל־מֹשֶׁה וַיַּנִּיחֵהוּ אַהֲרֹן לִפְנֵי הָעֵדֻת לְמִשְׁמָרֶת׃
кааше́р цива́ адона́й эль-моше́ ваянихэѓу aѓapóн лифнэ́ ѓаэду́т лемишма́рет
34. Как повелел Господь Моше, и поставил его Аѓарон, перед свидетельством (вместо свидетельства, или перед Святым) на хранение.
וּבְנֵי יִשְׂרָאֵל אָכְלוּ אֶת־הַמָּן אַרְבָּעִים שָׁנָה עַד־בֹּאָם אֶל־אֶרֶץ נוֹשָׁבֶת אֶת־הַמָּן אָכְלוּ עַד־בֹּאָם אֶל־קְצֵה אֶרֶץ כְּנָעַן׃
увнэ́ йисраэ́ль ахелу́ эт-ѓaмáн арбаи́м шана́ ад-боа́м эль-э́рец ноша́вет эт-ѓaмaн ахелу́ ад-боа́м эль-кецэ́ э́рец кена́ан
35. Сыновья Израиля ели ман 40 лет, пока они не пришли в Землю Обетованную; ели они ман до тех пор, пока они пришли к кра́ю (границе) земли Кнаанской.
וְהָעֹמֶר עֲשִׂרִית הָאֵיפָה הוּא׃
вeѓaóмep асири́т ѓаэфа́ ѓу
36. А óмep – это десятая часть эфы́.
Это как бы некоторое примечание, завершение к тексту, чтобы мы понимали, что такое о́мер. Современному читателю это мало что говорит, потому что он не знает ни что такое о́мер, ни что такое эфа́. Эфа́ – это большое ведро. У пророка Зхарьи в такое ведро, только летающее, помещается целая женщина. Она в нём сидит, как баба-яга в ступе. Но Зхарья – это отдельная история.