О чем говорит Йеѓуда?
В этой беседе хотелось бы ещё раз вернуться в дом «почти» фараона, правителя Египта по имени Цефанат-Панеах, о котором мы (и, может, только мы), читатели книги Берешит, знаем, что это – Йосеф. Ранним утром братья уехали из его дома, почти было с миром отправились в страну Ханаанскую из Египта. Но не тут-то было. Их нагоняет управитель дома Йосефа и обвиняет в том, что они чёрной неблагодарностью отплатили его господину за гостеприимство и украли его гадательный кубок. Конечно же, братья не знают, что кубок заранее подкинут в сумку Биньямина. Они не соглашаются признаться в том, чего они не делали. Дальше, все знают, правитель обыскивает сумки, кубок обнаруживается в сумке Биньямина. Знают ли братья, что он подкинут? Может быть, догадываются, потому что там ещё и деньги нашли у каждого в сумах. В общем, можно что угодно думать. Есть мидраш, который говорит о том, что братья ругали Биньямина или даже стали бить его, говоря: «Вор, сын воровки! Как твоя мама, в своё время, украла терафимы, так и ты вот теперь украл! Сколько можно терпеть эту дурную кровь?» Есть такие мидраши, и можно отложить их сейчас в сторону, этого напрямую не написано. Братья, понурив голову, возвращаются в дом правителя на его суд.
О том, что происходит дальше и, может быть, почему это происходит давайте почитаем с 14 стиха 44 главы.
וַיָּבֹא יְהוּדָה וְאֶחָיו בֵּיתָה יוֹסֵף וְהוּא עוֹדֶנּוּ שָׁם וַיִּפְּלוּ לְפָנָיו אָרְצָה׃
ваяво́ еѓуда́ веэха́в бэ́та ёсэ́ф веhу́ одэ́ну шам вайипелу́ лефана́в арца́
14. И пришли Йеѓуда и его братья в дом Йосефа, Йосеф ещё там, И они пали перед ним ниц.
Понятно, почему Тора здесь говорит «Йеѓуда и братья», а не просто «и пришли братья», включая Йеѓуду. Йеѓуда – уже сформировавшийся лидер братьев, несмотря на то что он не первенец, первенец – Реувен. Йеѓуда здесь лидер ещё и потому, что Йеѓуде Яаков поручил руководить этой делегацией или этой экспедицией. Йосеф начинает говорить с ними (снова для нас – это Йосеф, для них – египетский правитель).
וַיֹּאמֶר לָהֶם יוֹסֵף מָה־הַמַּעֲשֶׂה הַזֶּה אֲשֶׁר עֲשִׂיתֶם הֲלוֹא יְדַעְתֶּם כִּי־נַחֵשׁ יְנַחֵשׁ אִישׁ אֲשֶׁר כָּמֹנִי׃
ваёмер лаѓе́м ёсэ́ф ма-ѓамаасэ́ ѓазэ́ аше́р аситэ́м ѓало́ едатэ́м ки-нахэ́ш енахэ́ш иш аше́р камо́ни
15. И сказал им Йосеф: «Что это за дело, которое вы сделали? вы ведь понимали, что человек, как я, он догадается, кто это сделал?»
И Йеѓуда, который не знает, что кубок подкинут Биньямину, говорит:
וַיֹּאמֶר יְהוּדָה מַה־נֹּאמַר לַאדֹנִי מַה־נְּדַבֵּר וּמַה־נִּצְטַדָּק הָאֱלֹהִים מָצָא אֶת־עֲוֹן עֲבָדֶיךָ הִנֶּנּוּ עֲבָדִים לַאדֹנִי גַּם־אֲנַחְנוּ גַּם אֲשֶׁר־נִמְצָא הַגָּבִיעַ בְּיָדוֹ׃
ваёмер еѓуда́ ма-нома́р ладони́ ма-недабэ́р ума-ництада́к ѓаэлоѓи́м маца́ эт-аво́н авадэ́ха ѓинену́ авади́м ладони́ гам-ана́хну гам ашер-нимца́ ѓагави́я беядо́
16. И сказал Йеѓуда: «Что же мы скажем господину? О чём заговорим и как будем оправдываться (эти слова стали частью молитвы, которую мы читаем в процессе покаяния)? Господь Бог нашёл вину, нашёл грех рабов твоих. Вот мы теперь рабы господину, и мы, все десять, и тот, у кого найден кубок».
Такое решение выхода из конфликта предлагает Йеѓуда. Он говорит: «Пусть теперь у господина будет одиннадцать рабов. Один – за воровство, ну, и мы заодно, потому что, видимо, в этом есть и наш грех».
וַיֹּאמֶר חָלִילָה לִּי מֵעֲשׂוֹת זֹאת הָאִישׁ אֲשֶׁר נִמְצָא הַגָּבִיעַ בְּיָדוֹ הוּא יִהְיֶה־לִּי עָבֶד וְאַתֶּם עֲלוּ לְשָׁלוֹם אֶל־אֲבִיכֶם׃
ваёмер хали́ла ли меасо́т зот ѓаи́ш аше́р нимца́ ѓагави́я беядо́ ѓу йиѓйе-ли́ а́вед веатэ́м алу́ лешало́м эль-авихэ́м
17. но тот сказал: «Боже меня упаси сделать это. Человек, у которого в руках найден кубок, будет мне рабом, А вы идите с миром к вашему отцу».
Йосеф говорит: «Упаси меня Бог! За что я буду порабощать невиновных людей? Здесь есть справедливый суд, здесь нет коллективного наказания, и только тот, кто украл, и будет рабом». Справедливо? Справедливо!
И Йеѓуда начинает речь, речь, которая станет центром нашего разговора, речь, в конце которой он делает, как мы знаем, предложение: «Я останусь вместо Биньямина». Что здесь происходит? Давайте смотреть глазами Йеѓуды, который не читал книгу Берешит, не знает, чем всё закончится, не знает, что пред ним Йосеф, и говорит с правителем Египта. Йеѓуда начинает и заканчивает свою речь предложением. Первое предложение, от которого отказался правитель, было – одиннадцать рабов. Заканчивает Йеѓуда предложением – один раб. То есть, если раньше Йеѓуду и ещё десять рабов предлагалось получить правителю Египта, то последний раз предлагается получить только Йеѓуду. Итак, первый вопрос: почему последнее предложение лучше первого? Второй вопрос: зачем Йеѓуда говорит длинную речь, длинный исторический экскурс? Можно было бы сразу сказать предложение, которым он заканчивает. И третий вопрос, наверно, самый важный: почему Йеѓуда рассказывает именно то, что он рассказывает? А он рассказывает то, чего совсем не было. И Йосеф, по большей части, знает, что этого не было.
וַיִּגַּשׁ אֵלָיו יְהוּדָה וַיֹּאמֶר בִּי אֲדֹנִי יְדַבֶּר-נָא עַבְדְּךָ דָבָר בְּאָזְנֵי אֲדֹנִי וְאַל-יִחַר אַפְּךָ בְּעַבְדֶּךָ כִּי כָמוֹךָ כְּפַרְעֹה׃
вайига́ш эла́в еѓуда́ ваёмер би адони́ едабер-на́ авдеха́ дава́р беознэ́ адони́ веаль-йи́хар апеха́ беавдэ́ха ки хамо́ха кефаръо́
18. И подступил к нему Йеѓуда и стал говорить: «Мною, господин, мною клянусь, ради жизни моей, Пусть говорит раб твой (это про себя), дай мне, позволь мне говорить Слово в уши господина моего, И да не разгорается гнев твой на раба твоего, Потому что ты как фараон. Потому что ты почти как фараон.
Если разгорится гнев твой, то всё это может закончиться массовой казнью. То есть ты ведь, в принципе, можешь и убить нас всех. Поэтому позволь мне говорить, не гневайся, не вели казнить, вели слово молвить. И вот слово, которое молвит Йеѓуда:
אֲדֹנִי שָׁאַל אֶת-עֲבָדָיו לֵאמֹר הֲיֵשׁ-לָכֶם אָב אוֹ-אָח׃
адони́ шаа́ль эт-авада́в лемо́р ѓаеш-лахэ́м ав о-а́х
19. Господин спросил рабов его (то есть, ты спросил нас), говоря: «есть ли у вас отец или брат?»
Но Йосеф этого не спрашивал. Дело было так: когда пришли братья, Йосеф обвинил их в том, что они – соглядатаи, а они рассказали, что они – сыновья одного человека, и у них есть ещё один брат, был ещё один, но его нет. Йосеф никогда не задавал им вопрос: «Есть ли у вас отец или брат?» Почему Йеѓуда об этом говорит, зная, что Йосеф помнит, что так не было? Когда же появилась эта идея, что Йосеф спрашивал, есть ли у них отец или брат? Она появилась, когда братья собирались в Египет и сказали Яакову: «Без Биньямина нам туда пути нет». Яаков спросил: «Зачем же вы говорили о том, что у вас есть брат? Зачем вы вообще ему это рассказали?» Тут Йеѓуда говорит: «Это нас правитель расспрашивал», как бы пытаясь оправдать то, зачем они болтали слишком много. Зачем Йеѓуда здесь говорит об этом Йосефу? Давайте останемся пока с этим вопросом.
וַנֹּאמֶר אֶל־אֲדֹנִי יֶשׁ־לָנוּ אָב זָקֵן וְיֶלֶד זְקֻנִים קָטָן וְאָחִיו מֵת וַיִּוָּתֵר הוּא לְבַדּוֹ לְאִמּוֹ וְאָבִיו אֲהֵבוֹ׃
вано́мер эль-адони́ еш-ла́ну ав закэ́н вее́лед зекуни́м ката́н веахи́в мэт вайиватэ́р ѓу левадо́ леимо́ веави́в аѓево́
20. И сказали мы господину: «У нас есть старый отец И маленький сын старости его (Биньямину на тот момент уже больше тридцати лет, но не будем об этом). А брат его умер, И он остался один От матери своей, И отец его любит».
Ничего этого, конечно же, они не рассказывали Йосефу. Они рассказывали ему просто про то, что один из братьев пропал. Сейчас Йеѓуда рассказывает то, что он чувствует, то, что стояло за теми словами, которые он коротко говорил Йосефу тогда. Ведь когда мы говорим: «Один брат умер, а один брат остался», мы представляем этого брата, мы знаем гораздо больше, чем мы говорим. Здесь Йеѓуда говорит о том, что он чувствовал тогда, когда говорил. В 21 стихе снова Йеѓуда говорит то, чего не было.
וַתֹּאמֶר אֶל־עֲבָדֶיךָ הוֹרִדֻהוּ אֵלָי וְאָשִׂימָה עֵינִי עָלָיו׃
вато́мер эль-авадэ́ха ѓориду́ѓу эла́й веаси́ма эни́ ала́в
21. И ты сказал рабам своим: Спустите его ко мне, приведите его ко мне, Я положу на него глаз, буду присматривать здесь за ним (или посмотрю на него, или полюбуюсь им).
Как-то так можно понять эти слова, но как бы мы их не переводили, это не те слова, которые Йосеф когда-либо говорил братьям. И зачем рассказывать об этом Йосефу, который хорошо помнит, как было дело? Но здесь, в этих словах, заключается то, о чём Йеѓуда думал. Он думал: «Вот, мы рассказываем ему о нашем брате. Зачем он просит привезти брата?» Поэтому здесь он говорит: «Мы так понимали, что ты хочешь его позвать, чтобы на него посмотреть. Если бы мы думали, что ты хочешь его у нас забрать, или посадить в тюрьму, или что-то с ним нехорошее сделать, мы бы его не привели. Мы привели его, потому что ты вызывал у нас доверие, потому что мы видели, что ты – милостивый человек. Мы думали, что ты его зовёшь, чтобы просто посмотреть на него». То есть Йеѓуда не пересказывает Йосефу факты, это не протокол, это суждение самого Йеѓуды, Йеѓуда рассказывает то, что он чувствовал.
וַנֹּאמֶר אֶל-אֲדֹנִי לֹא-יוּכַל הַנַּעַר לַעֲזֹב אֶת-אָבִיו וְעָזַב אֶת-אָבִיו וָמֵת׃
вано́мер эль-адони́ ло-юха́ль ѓана́ар лаазо́в эт-ави́в веаза́в эт-ави́в вамэ́т
22. И Мы сказали: «этот мальчик не может оставить своего отца, потому что, если он оставит отца, тот умрёт».
Это тоже то, чего Йеѓуда никогда не говорил, но можно похожие выводы сделать из их разговора.
וַתֹּאמֶר אֶל-עֲבָדֶיךָ אִם-לֹא יֵרֵד אֲחִיכֶם הַקָּטֹן אִתְּכֶם לֹא תֹסִפוּן לִרְאוֹת פָּנָי׃
вато́мер эль-авадэ́ха им-ло́ ерэ́д ахихэ́м ѓакато́н итехэ́м ло тосифу́н лиръо́т пана́й
23. И ты сказал рабам своим: «Если младший брат ваш не спустится вместе с вами, Вы больше не сможете видеть лица моего».
Это тоже не то, что когда-либо Йосеф говорил. Хотя, конечно, из всех событий можно было понять, Йеѓуда мог понять, братья, любой здравомыслящий человек понял бы, что без Биньямина лучше им и не возвращаться в Египет.
וַיְהִי כִּי עָלִינוּ אֶל-עַבְדְּךָ אָבִי וַנַּגֶּד-לוֹ אֵת דִּבְרֵי אֲדֹנִי׃
вайѓи ки али́ну эль-авдеха́ ави́ ванагед-ло́ эт диврэ́ адони́
24. И было, когда мы подходили к рабу твоему, отцу нашему, И рассказали ему о словах господина нашего.
וַיֹּאמֶר אָבִינוּ שֻׁבוּ שִׁבְרוּ-לָנוּ מְעַט-אֹכֶל׃
ваёмер ави́ну шу́ву шивру-ла́ну меат-о́хель
25. И сказал отец наш: «идите-ка и добудьте нам немного съестного».
וַנֹּאמֶר לֹא נוּכַל לָרֶדֶת אִם-יֵשׁ אָחִינוּ הַקָּטֹן אִתָּנוּ וְיָרַדְנוּ כִּי-לֹא נוּכַל לִרְאוֹת פְּנֵי הָאִישׁ וְאָחִינוּ הַקָּטֹן אֵינֶנּוּ אִתָּנוּ׃
вано́мер ло нуха́ль ларэ́дет им-е́ш ахи́ну ѓакато́н ита́ну веяра́дну ки-ло́ нуха́ль лиръо́т пенэ́ ѓаи́ш веахи́ну ѓакато́н энэ́ну ита́ну
26. И мы сказали: «Мы не сможем так спуститься, Но если будет наш маленький брат с нами, то мы сможем спуститься, Потому что мы не сможем видеть лица человека, Если не будет с нами младший брат наш».
Снова это не то, что Йосеф говорил, но это то, что Йеѓуда рассказывал Яакову, потому что он так понимал эту ситуацию. Здесь, разволновавшись, Йеѓуда, переполненный чувствами, говорит от сердца, говорит то, что он чувствовал. Это то, что Йеѓуда хочет донести до правителя Египта. И дальше Йеѓуда говорит страшную вещь:
וַיֹּאמֶר עַבְדְּךָ אָבִי אֵלֵינוּ אַתֶּם יְדַעְתֶּם כִּי שְׁנַיִם יָלְדָה-לִּי אִשְׁתִּי׃
ваёмер авдеха́ ави́ эле́ну атэ́м еда’тэ́м ки шена́йим яледа-ли́ ишти́
27. И сказал нам раб твой, отец наш: «Вы знаете, что только двоих родила мне жена моя.
Представьте себе, насколько страшная вещь. Яаков говорит своим сыновьям, десяти сыновьям своим: «Вы знаете, что у меня только двое детей, и это не вы». Яаков не говорил этого, во всяком случае, мы не читаем, что Яаков это говорил, но это то, что Йеѓуда видит за ответом Яакова, что Яакова не очень беспокоит, что где-то там арестован Шимон (хотя на деле Яаков говорил о Шимоне, но сейчас, в воспоминаниях и переживаниях Йеѓуды, этого нет). Представьте себе, какое отношение к другим сыновьям в этой семье, если Реувен говорит Яакову: «Если я не привезу Биньямина, можешь убить двоих моих сыновей». Это то, что Йеѓуда чувствует. Йеѓуда живёт с ощущением, что у Яакова есть десять нелюбимых детей и двое любимых. И он об этом здесь говорит: «И сказал отец наш: «Вы знаете, что только двух родила мне жена моя». Тяжело жить с таким ощущением.
וַיֵּצֵא הָאֶחָד מֵאִתִּי וָאֹמַר אַךְ טָרֹף טֹרָף וְלֹא רְאִיתִיו עַד-הֵנָּה׃
ваецэ́ ѓаэха́д меити́ ваома́р ах таро́ф тора́ф вело́ реити́в ад-ѓе́на
28. И ушёл один из них от меня, И сказал я себе: «наверное, зверем он растерзан, И до сих пор я его не видел».
Что значат эти слова, которые Йеѓуда приписывает Яакову? Очень часто приходилось встречать такое среди людей, которые пережили Холокост, пережили Катастрофу и потеряли многих своих родственников. До самых последних дней своей жизни они надеялись, что эти потерянные родственники где-то живы и когда-то объявятся. Если не видели труп, если не видели буквально смерть своих родственников, то продолжали ждать. Дед мой пропал без вести под Киевом 7 ноября 1943 года. До поздних семидесятых бабушка моя выходила и смотрела на дорогу. Каждый вечер сидела и смотрела на дорогу, не придёт ли с войны её муж. Очень много, очень много таких ситуаций, когда женщины приходят на вокзал день за днём, чтобы, может быть, встретить своего пропавшего мужа, своего пропавшего сына. Мы читали, когда Яакову принесли окровавленные одежды Йосефа, Яаков отказывался утешиться. Так это понимает Йеѓуда. В отличие от Яакова, Йеѓуда знает, что Йосеф не так уж и погиб, поэтому Яаков, который отказывается утешиться, Яаков, который всё-таки не видел это тело, растерзанное животными, и о котором Йеѓуда знает, что он ещё не потерял своего сына, в глазах Йеѓуды он ещё до сих пор ждёт Йосефа. И от этого становится просто очень страшно. И каково Йеѓуде с этим жить? Йеѓуда не знает, что перед ним не египетский правитель, что перед ним Йосеф. А Йосеф сейчас слышит всю эту ещё более ужасную, если смотреть его глазами, историю. Йеѓуда понимает, что Яаков, где-то в глубине души, всё ещё ждёт Йосефа, и он не будет готов, сердце его не выдержит, если Яаков будет с такой же болью ждать ещё и Биньямина. Йеѓуда понимает, сколько боли он принёс отцу, насколько страдает отец из-за него. Йеѓуда рассказывает, не скрываясь, в присутствии многих людей, да ещё и через переводчика, ощущение себя в этой семье, ощущение нелюбимого сына. Рассказывает об этом уже без боли и говорит: «Вот так вот сложилось, вот такие отношения у нас с отцом, вот это наша семья». Это нисколечки не плохо, он любит отца именно таким, и именно об этом он говорит. Здесь нет осуждения, здесь нет ни жалобы, ни нытья. Здесь есть одна сплошная боль, переживание за отца, который всё ещё ждёт своего сына. Иначе почему он говорит: «Я его с тех пор не видел?» Здесь очень много любви к отцу, очень много смирения, очень много примирения и принятия любимого отца.
וּלְקַחְתֶּם גַּם-אֶת-זֶה מֵעִם פָּנַי וְקָרָהוּ אָסוֹן וְהוֹרַדְתֶּם אֶת-שֵׂיבָתִי בְּרָעָה שְׁאֹלָה׃
улькахтэ́м гам-эт-зэ́ меи́м пана́й векара́ѓу асо́н веѓорадтэ́м эт-севати́ бераа́ шео́ла
29. И вы возьмёте ещё и этого от лица моего, И если случится с ним какая-то беда, И сведёте седины мои во зле, в горе в преисподню».
Яаков говорил о том, что и Шимона нет, и Йосефа нет, а теперь ещё с Биньямином что-то случится и «всё это на меня упадёт». Яаков не говорил о преисподней, но снова Йеѓуда понимает, ощущает между строк то, что происходит.
וְעַתָּה כְּבֹאִי אֶל-עַבְדְּךָ אָבִי וְהַנַּעַר אֵינֶנּוּ אִתָּנוּ וְנַפְשׁוֹ קְשׁוּרָה בְנַפְשׁוֹ׃
веата́ кевои́ эль-авдеха́ ави́ веѓана́ар энэ́ну ита́ну венафшо́ кешура́ венафшо́
30. А теперь, Если я приду к рабу твоему, отцу моему, А мальчика этого со мной не будет, А душа его связана с его душой, их души связаны.
וְהָיָה כִּרְאוֹתוֹ כִּי-אֵין הַנַּעַר וָמֵת וְהוֹרִידוּ עֲבָדֶיךָ אֶת-שֵׂיבַת עַבְדְּךָ אָבִינוּ בְּיָגוֹן שְׁאֹלָה׃
веѓая́ киръото́ ки-э́н ѓана́ар вамэ́т веѓори́ду авадэ́ха эт-сева́т авдеха́ ави́ну беяго́н шео́ла
31. И если он увидит, что нет этого юноши, Он умрёт, И получается, что рабы твои сведут седины отца нашего в преисподнюю.
כִּי עַבְדְּךָ עָרַב אֶת-הַנַּעַר מֵעִם אָבִי לֵאמֹר אִם-לֹא אֲבִיאֶנּוּ אֵלֶיךָ וְחָטָאתִי לְאָבִי כָּל-הַיָּמִים׃
ки авдеха́ ара́в эт-ѓана́ар меи́м ави́ лемо́р им-ло́ авиэ́ну эле́ха вехата́ти леави́ коль-ѓаями́м
32. Ибо раб твой поручился за юношу этого перед отцом своим Говоря: Если не приведём его к тебе, Я буду виновен перед отцом моим во все дни жизни моей.
Снова это не совсем то, что действительно было, но это то, что ощущает, что понимает Йеѓуда. Эту фразу Йеѓуды можно понять двояко. Первое: «Мы будем виноваты в том, что отец умрёт, это мы сведём его седины в преисподнюю, потому что я поручился. И, поскольку я поручился, я буду виновен и на мне будет вина за его смерть. И второе: можно понять, что это «ибо» в начале стиха – введение к тому предложению, которое Йеѓуда в дальнейшем сделает. Поскольку он поручился, то пусть будет так, как Йеѓуда скажет дальше:
וְעַתָּה יֵשֶׁב-נָא עַבְדְּךָ תַּחַת הַנַּעַר עֶבֶד לַאדֹנִי וְהַנַּעַר יַעַל עִם-אֶחָיו׃
веата́ ешев-на́ авдеха́ та́хат ѓана́ар э́вед ладони́ веѓана́ар я́аль им-эха́в
33. А теперь же, Пусть раб твой станет вместо юноши этого Рабом господину моему, А юноша пусть поднимется с братьями своими.
כִּי-אֵיךְ אֶעֱלֶה אֶל-אָבִי וְהַנַּעַר אֵינֶנּוּ אִתִּי פֶּן אֶרְאֶה בָרָע אֲשֶׁר יִמְצָא אֶת-אָבִי׃
ки-э́х ээле́ эль-ави́ веѓана́ар энэ́ну ити́ пен эръэ́ вара́ аше́р йимца́ эт-ави́
34. Потому что как я поднимусь к отцу своему, А юноши нет со мною? Чтобы я не увидел горе, которое постигнет отца моего.
О чём говорил Йеѓуда? Почему он говорил то, чего не было, или, скажем так, говорил то, что существовало только в его понимании?
Это урок и для нас. Мы часто излагаем то, что мы видели и чувствовали, и это не всегда факты. Но это не значит, что мы говорили неправду, это не значит, что Йеѓуда здесь врал напропалую. Зачем ему врать человеку, который помнит, как всё было? Он говорит так, как он понимал и как он чувствовал. Он говорит: «Мы вообще доверились тебе, мы видели, что ты неплохой человек, что, помимо того что ты правитель, который равен фараону во всём, у тебя милость, мы видели, что ты добрый и справедливый человек. И, именно поверив тебе, доверившись тебе, мы привели к тебе этого юношу, нашего брата. Если бы мы тебе не доверяли, если бы мы считали тебя злым человеком, у которого нет никакой милости, мы бы не привели к тебе этого юношу. И мы видели, что ты добрый человек. И когда ты благословлял его, и когда ты проявлял заботу и спрашивал, жив ли ещё отец наш, мы видели разные стороны твоей милости». Возможно, братья видели, как Йосеф выходит из комнаты, в которую он ходил плакать, и были какие-то слёзы у него на лице. В поступках Йосефа, в поступках египетского правителя, было и много милости, и проявление справедливости.
И теперь, когда этот египетский правитель сказал: «Так несправедливо поступать. Только он будет мне рабом», Йеѓуда раскладывает, описывает правителю другую картину. Картину такую, какую видит он, чтобы правитель как бы выслушал и другую сторону: «Ты хочешь поступить по справедливости? Ты справедливый или хочешь казаться справедливым? Вот тебе дополнительная информация о нашем взгляде, о моём, Йеѓуды, взгляде на справедливость. Не на факты, нет, на их суть».
Цель Йеѓуды не в том, чтобы Йосеф открылся своим братьям. Он не знает, что это – Йосеф. И он, как говорится про царей, «пошёл искать ослов, а нашёл царство». Он своей беседой хотел достичь одного результата, а достигает другого. Но он передаёт всю боль, всю ту горечь, которая есть у него в семье, горечь, в которой и он тоже повинен, чувства их отца и то, как и они себя чувствуют. И говорит: «Во всей этой ситуации, во всей этой беде, мы пошли на то, чтобы привести к тебе нашего братика, потому что мы понимали, что ты милостив, и теперь прояви милость».
Поэтому предложение Йеѓуды правителю Египта заключается не в том, что: «Ты не согласился взять одиннадцать рабов, возьми меня», а в том, что Йеѓуда говорит правителю Египта: «Прояви милость, покажи, что ты добрый человек». Йеѓуда пробуждает в нём милость, чувство справедливости, чувство порядочности. Очень откровенно, можно сказать, верх откровенности. Он раскрывает всю боль, которая есть у него в семье, боль нелюбимого сына, боль отца, который потерял сына и всё ещё его ждёт, надеется его всё-таки увидеть. Йеѓуда говорит ещё и как единственный из детей Яакова, у которого тоже умерли дети. И поскольку Йосеф-то не умер, Йеѓуда говорит: «И понимай, что такое действительно потерять сыновей». Йеѓуда единственный, у которого в стране Израиля умерли сыновья. И от этой боли Йеѓуда произносит свою речь, обращаясь к самым-самым человеческим чувствам египетского правителя. Йеѓуда, ещё раз напомню, не говорил с Йосефом, он говорил с правителем Египта. И его задача была добиться того, чего он хочет от египетского правителя. Не от Йосефа, у него не было цели, чтобы Йосеф раскрылся.
И вот, с этой точки зрения, можно понять, во-первых, зачем Йеѓуда говорит такую длинную речь. Во-вторых, он не изменяет факты, он говорит о своём внутреннем мире, он раскрывает свою внутреннюю сущность, свои внутренние переживания, представьте себе, в присутствии многих людей и через переводчика. Насколько это сильный поступок. И он, раскрывая человечное в себе, ждёт, что резонансом отзовётся человеческая струна в египетском правителе и египетский правитель пойдёт ему навстречу и сделает так, чтобы он сам, Йеѓуда, был рабом вместо Биньямина.
Вот такой взгляд может быть под несколько другим углом на речь Йеѓуды перед Йосефом.