Глава 2
Мы с вами продолжим изучать Книгу Рут и будем изучать вторую главу этой книги, но прежде всего, вернемся немного назад.
Мы читали в первой главе, что после смерти супруга и сыновей Наоми́ отправляется назад из полей Моавских в страну Израиля. Вначале ее провожают две невестки Орпа́ и Рут, но по дороге она уговаривает Орпу́, одну из невесток, вернуться, а Рут остается. Про Рут сказано, что она прилепилась к Наоми́, это слово «прилепилась» будет еще нас сопровождать и две женщины отправляются в Бейт-Лехем. Надо отметить, что для двух женщин, которые путешествуют в одиночку, вдвоем – это довольно-таки сложный процесс. В тексте Книги Рут написано «ватиле́хна штейhе́м (и пошли они оба)». Слово «они» стоит здесь в женском роде, в иврите это различно, а слово «оба», можно сказать, в мужском роде. Комментаторы видят в этом намек на то, что женщины переоделись в мужчин. Мы из литературы Ближнего Востока знаем, что очень часто женщины были вынуждены переодеваться в мужчин, чтобы путешествовать. Итак, после путешествия две женщины приходят в Бейт-Лехем. Бейт-Лехем возбужден, ошумлен и все смотрят на Наоми́ — удивляются. Невестку Рут даже не замечают, на невестку Рут в данном случае никто и не смотрит. И на этой сцене нас оставляет первая глава, утешив нас тем, что, несмотря на жалобы Наоми́, они пришли в Бейт-Лехем в начале жатвы ячменя – хорошее время для бедных приходить, как мы увидим в нашей главе.
Здесь рассказчик, а рассказчик у нас Шмуэль, пророк Шмуэль автор этой книги, делает некоторое отступление и рассказывает историю, которая нам понадобится для того, чтобы понять продолжение рассказа. «А у Наоми́ есть родственник мужа(человек, который назван «гибо́р ха́иль»), человек дела (или человек боевой) из семьи Элиме́леха и имя его Бо́аз». Итак, на сцене появляется еще один герой рассказа – имя его Бо́аз. Пока про него сказано только то, что он есть и, что он «гибо́р ха́иль» — человек дела, решительный человек, бизнесмен, авторитет, предприниматель, это можно по-разному перевести, деловой такой товарищ Бо́аз, он появляется на нашей сцене.
Что мы знаем про Бо́аза? Здесь мы почти ничего о нем не знаем, но мидраши говорят о нем очень много. Во-первых, естественный вопрос, который не может не возникнуть у читателя современника автора книги: «Если Бо́аз предприниматель, если он человек в возрасте, почему у него нет жены?». Комментаторы говорят, что именно в день, когда Рут и Наоми́ пришли в город – в этот день умерла жена Бо́аза. Талмуд приводит по этому поводу известную поговорку, что в день, когда человек умирает, Всевышний до этого назначает начальника над его домом, продолжателя его дела. То есть, у Всевышнего не «заваливается» работа из-за того, что кто-то умер и это говориться применительно, в данном случае, к жене Бо́аза. О Бо́азе еще много говорят, рассказывают, что у него умерло очень много детей и много чего мы про него можем узнать – я не буду вдаваться в эти мидраши. Я хочу только попытаться как-то ответить на вопрос: почему появляются такие мидраши? Мидраши, которые, например, говорят, что у Бо́аза умирали дети один за другим, потому что он, когда женил своих детей, не приглашал на них Мано́аха – отца Шимшо́на, потому что Мано́ах – он простолюдин и детей у него нет, в ответ он на свадьбу не пригласит. В общем, расчетливость какая-то была у Бо́аза, был он человеком деловым, но, по мнению мидрашей, слишком деловым и за это поплатился. Мидраши это говорят и нужно понимать, мы еще к этому вернемся в нашей беседе, что мидраши мудрецов – они всегда актуальны. Мидраш не рассказывает конкретно про Бо́аза, мидраш рассказывает про делового человека и его возможные ошибки, какие ошибки может совершить успешный человек. В данном случае Бо́аз, как успешный человек совершал такую ошибку, что он был слишком расчетлив: он не звал на свою свадьбу человека, который не способен позвать его в ответ. Человек, который рассчитывает, а что ему подарят, если кого-то пригласить на свадьбу, выгодно ли кого-то звать на свадьбу, выгодно ли с кем-то родниться, делать какие-то подарки — это слишком расчетливый человек и за это он может поплатиться, об этом мидраш. Мидраш применяет это к Бо́азу, скажем так, в целях дидактических, это не то, чтобы мудрецы решили вдруг Бо́аза оговорить и все это про него наговорить. Опять-таки, мы не будем подробно влезать и разбирать эти мидраши. Здесь автор Шмуэль вводит нам и говорит, что есть такой человек – Бо́аз, но пока Рут об этом не знает.
Наоми́, родственница Бо́аза и по идее, она знает о Бо́азе, она могла бы прийти к Бо́азу и сказать: «Сами мы не местные — помогите нам» или «Мы местные – помогите нам», «Ты же родственник, помоги, протяни руку» и все такое. Почему Наоми́ это не делает? Это довольно странно, опять-таки, это понятно читателю Книги Рут, что это история странная, очень странно, что Наоми́ сама это не делает. Здесь могут быть причины: первая – Наоми́ полагается на Всевышнего; Наоми́ думает, что она вообще проклята и приносит несчастья и лучше ей ни с кем не общаться, она вот только недавно невесток своих отгоняла этим аргументом. Третья мысль — мысль очень человеческая и очень простая, что Наоми́, как бывшая богачка, теперь обедневший человек, обладает определенной гордостью. Это своеобразная гордость бедных, бедным это свойственно, сопровождает бедность — стыдно попросить. Поэтому Рут, которая недавно говорила, что она сама без разрешения Наоми́ ничего не будет делать, она держит свое слово, и она обращается к Наоми́, 2 стих: «И сказала Рут — моавитянка Наоми́: “Пойду я в поле и соберу колосок-другой там, где найду милость”. И сказала ей Наоми́: “Иди, доченька”». «Доченька» – это естественное обращение к молодой женщине со стороны другой женщины.
Что говорит Рут? По сути, в еврейской традиции, конечно же, предусмотрено многое для заботы о людях бедных. Край поля, так называемый «пэа́», оставляется для того, чтобы бедные могли его разбирать. Как это происходит? Рано утром делят «пэа́», собираются все бедняки, которые хотят этот край поля разделить, намереваются собирать с края поля и делят как бы на участки. Но закон говорит так: даже если девяносто девять нищих говорят: «Делим поровну», а одни говорит: «Кто сильнее, тот и взял, делим – кто сколько возьмет», то делят – кто сколько возьмет. Поэтому естественно, что Рут, которая, во-первых — девушка, во-вторых — чужеземка, она боится, что ее банально побьют, оттолкнут, запинают и не подпустят к этой «пэа́». Культура общения у нищих своеобразная, во всяком случае, этого можно было ожидать. Второй вариант для бедных, менее удобный вариант – это вариант собирать колоски, которые оставили жнецы, так называемый «ле́кет» и это то, что Рут просит сделать. Рут и Наоми́ сидят — еды у них нет, возможно, им есть, где жить, но точно нечего есть и поэтому Рут вынуждена брать инициативу в свои руки. Она спрашивает у Наоми́ разрешение пойти на любое поле, на то поле, где ее не будут гнать. Она, повторим, во-первых – девушка, во-вторых – чужеземка. И Наоми́ дает ей это разрешение в двух словах, ей неудобно, здесь она уже не говорит пространные речи, а просто говорит: «Иди, ступай, доченька».
3 стих: «вэтэлэ́х вэтаво́ ватэлакэ́т бэсадэ́ ахарэ́й акцари́м; И пошла она, и собирала она в поле после жнецов. И случился такой случай, что она попала именно на поле Бо́аза». Случай – это здесь немного история, на самом деле случайностей, конечно, не бывает. Бо́аз из семьи Элиме́леха, из семьи ее родственника, именно на его поле она пришла. Случай в данном случае – это то, что предусмотрел Всевышний, у Которого случаев нет. Мы можем видеть – автор показывает это, хотя и показывает это полутонами, что Всевышний постоянно заботится, план Всевышнего постоянно осуществляется здесь. И как раз в этот день, надо же такому случиться, Бо́аз пришел из Бейт-Лехема на поле, он видит жнецов и говорит им классическое еврейское «здрасте» того времени: «Адона́й имхэ́м (Господь с вами)!». Как бы он сегодня сказал «шало́м» или «бо́кер тов (доброе утро)», в те времена было принято приветствовать с Именем Господним, поэтому он сказал им: «”Адона́й имхэ́м!” и они ответили ему: “Эвархеха́ Адона́й (да благословит тебя Господь)!”». Внимательный восточный читатель заметит один нюанс: Бо́аз здоровается первым. По идее, согласно распределению должностей, распределению званий и дистанций, жнецы должны были первыми с ним здороваться: он – господин, они – его слуги. Комментаторы, опять-таки, видят в этом намек, что у Бо́аза умерла жена, он в трауре, а по еврейским законам, когда человек в трауре, его не приветствуют первыми, надо дождаться пока он поприветствует. Поэтому здесь есть налицо явное нарушение субординации и это один из доводов в пользу всей идеи о том, что у Бо́аза умерла жена.
Итак, они поздоровались, Бо́аз проверяет, обходит дозором владения свои и он говорит юноше, который назначен над жнецами. Есть бригадир жнецов и среди прочего он отвечает за то, чтобы нищие, которые собирают «пэа́ (край поля)» или несжатые колоски, чтобы они не помяли посевы, чтобы как-то соответственно к ним относились жнецы, чтобы жнецы не приводили кого-то из своей семьи и специально плохо жали поле. Все это, вся организация, вся логистика работы жнецов на этом слуге, слуга, в данном случае используется слово «наа́р (юноша)». Нам это еще понадобится знать: слово «наа́р (слуга или юноша)» и слово «наара́ (служанка или девушка)» тоже одним и тем же словом. Итак, Бо́аз обращается к нему и спрашивает: «лэми́ hанаара́ азо́т (чья эта девушка, для кого эта девушка здесь собирает)?». Комментаторы говорят, что Рут обратила на себя внимание очень скромным поведением: она то, что росло, что оставалось, собирала стоя, а то, что падало, собирала сидя, она присаживалась и брала. То есть, она привлекает внимание своей скромностью, необычностью поведения.
В 6 стихе мы читаем, что юноша или слуга отвечает ему и говорит: «Эта девушка-моавитянка, которая вернулась с Наоми́ из полей моавских и она сказала: “Пойду, буду собирать колосья после жнецов”, и она пришла и стоит тут с утра и до нынешнего времени, и она только ненадолго приходит домой». То есть, юноша начинает здесь намеренно или ненамеренно расхваливать всячески Рут. Первая причина, потому что можно сказать: «Меня сейчас отругают за то, что я понабрал тут, кого попало, кто попало сюда ходит, понапустил, скажут – распустились тут». Другая причина – это причина, может быть, опять-таки, второстепенна для юноши и он ее не осознает, но здесь фактически юноша говорит, как «шадка́н», как сват, как человек, который уже рекламирует эту девушку, как невесту.
«вайо́мэр Бо́аз аль Рут; И Бо́аз обращается к Рут и говорит ей: “Слушай, доченька! Не ходи собирать в чужие поля, не уходи отсюда. И здесь прилепись(опять-таки “прилепись”, слово “прилепляться” — оно ключевое слово для Рут) им наарота́й (с девочками моими, со служанками моими; то есть, ходи здесь среди моих служанок) и ходи в поле, которое они будут жать, и ходи за ними, а я приказал юношам не трогать тебя”». Проблема сексуальных домогательств в те времена стояла остро, бедная, несчастная, никому ненужная девушка могла стать жертвой со стороны не очень культурно образованных юношей, и поэтому Бо́аз строго-настрого запретил им касаться ее. И он говорит: «И ходи, и пей, и будешь черпать воду вместе со слугами моими», то есть Бо́аз дал ей определенный карт-бланш пользоваться почти всем, чем можно. Мы видим, что он ей говорит и еще продолжит говорить «и упала она на лице свое и сказала: “Почему я нашла милость в твоих глазах, ведь я чужая?” И Бо́аз ей отвечает: “Дошли до меня слухи то, что ты сделала со свекровью своей после смерти мужа своего: ты оставила отца своего и мать свою, и рождение твое”». На что это похоже? Это похоже на Авраама: Авраам пошел в свое время из дома отца своего, из страны своей. Единственная разница и большая разница в том, что Аврааму говорили: «Иди!», Рут говорили: «Не ходи!», она пошла, не смотря на то, что ее отговаривали. Если Авраам имел повеление, то Рут – она такой доброволец. «И ты присоединилась к народу, которого не знала еще тмоль шилшо́м (вчера–позавчера или совсем недавно)» — это 11 стих.
«ишалэ́м Адона́й пуалэ́х (да заплатит тебе Господь за твои дела) вэтии́ мэскортэ́х шломо́ (и будет твоя награда целостной или будет у тебя награда — Шломо)». Слова «будет твоя награда целостной (мэскортэ́х шлема́)» можно прочитать и как «будет твоей наградой Шломо́» — в этом, опять-таки, мудрецы видят намек, мы много говорим про мидраши, про намеки, которые мидраши видят в тексте, что Рут дожила и увидела Шломо́, что она дожила до времен Шломо́.
«мэ́им Адона́й Элоhэй Исраэ́ль; от Господа Бога Израилева, под крыло Которого ты пришла» — конец 12 стиха. Во всей этой длиной речи можно увидеть, что Бо́аз ей сказал почти все, кроме одного, может быть самого важного, Бо́аз ей не сказал: «Ты наша родственница, приходи с нами жить». Может Бо́аз не спешит, сначала хочет разобраться, кто это, а может быть этот решительный человек не сразу решается брать на себя ответственность за эту девушку.
«И она сказала ему: “Да найду я милость в глазах господина, ибо ты говорил к сердцу рабы своей, я не достойна быть, как одна из твоих рабынь”» — скромный ответ девушки, как подобает по обычаю. «И сказал ей Бо́аз: “Когда будет время обеденное, подойди сюда и будешь кушать от хлеба, и будешь окунать свой кусочек хлеба в уксус (как переводит синодальный перевод)”». Действительно, слово «хо́мец» в современном иврите и в древнем иврите часто означает «уксус». Вообще, слово «хо́мец» — это что-то кисленькое, оно может означать и «ху́мус». Ху́мус — это такая приправа, салат из гороха нута, каждый, кто был в Израиле, знает что это. Скорее всего, Бо́аз не приглашает ее макать хлеб в уксус — это очень странная еда, а приглашает он ее макать хлеб во что-то кислое, возможно в ху́мус, возможно даже в йогурт.
«вэтиша́в мица́д акцари́м (и она села возле жнецов) ваицбо́т ляка́ли (и дал ей горсточку жареного зерна)» — можно сказать, отсыпал ей семечек. Жареное пшеничное зерно или «та́ра», похоже на воздушный рис, если можно так объяснить – такая сухая еда, перекус. «вэтоха́ль ватишба́ вэтота́р (с этой жменьки, что он ей насыпал), она поела и насытилась, и оставила». Недолог был обед и, видимо, скуден, то есть, видно, что девушка бедная и скромная, если она насыщается такой скромной едой, впрочем, все ели не очень богато.
«вэта́кам лелакэ́т; И она стала собирать опять. И приказал Бо́аз слугам своим, говоря: “И между снопами пусть собирает, не притесняйте ее, и не оттесняйте ее, и оставляйте ей специально, и если она будет что-то собирать – не трогайте ее”», то есть собирайте похуже колоски, чтобы она больше собрала, дайте ей возможность много набрать.
«вэтелакэ́т бэсадэ́ ад hаэ́рэв (и долго она, до вечера собирала в поле) вэтехбо́т эт ашэ́р лакха́» — когда человек собирает, он собирает колоски, она собирала снопы. Но она не может взять снопы и понести домой – это нерационально, поэтому она сделала то, что обычно делают на току, извлекала из колосков зернышки. В данном случае слово «лахбо́т (ударять ударами по сосуду)» — она вытаскивала эти зернышки. Обычно, для этого есть гумно, большое колесо, его кладут и по кругу ходит, молотит вол или осел, или человек, если у кого-то нет ни вола, ни осла. Всех этих инструментов, всей этой техники у Рут нет, она собирает и сама омолачивает вручную то, что собрала: «И нашла она очень много, и собрала она эйфу» – почти два с половиной ведра ячменя. Вот эта мера – она считается достаточной на десять порций, мы учим это из Книги Исход. Один о́мер – это десятая часть эйфы, один о́мер – это дневной рацион, значит эйфа – это десять дневных рационов. Теперь давайте посчитаем, что от конца праздника Пе́сах до Шавуо́т идет жатва – это около пятидесяти дней, затем после Шавуо́т начинается жатва пшеницы – это еще двадцать-тридцать дней, таким образом, она собирает за семьдесят дней семьдесят эйф. Если она каждый день будет собирать, то она соберет семьдесят эйф пшеницы и ячменя. Мы говорили, что одной эйфы хватит на десять дней одному человеку, значит, семьдесят эйф хватает на двоих на год. То есть, за время жатвы, если так пойдет дело, а они пришли в самом начале жатвы, то она соберет запасы, и она и ее свекровь будут обеспечены едой на целый год.
И она взяла это зерно, это еще и тяжело, «и понесла, и пришла в город; и увидела свекровь ее то, что она собрала, и она вынула из-за пазухи то, что оставила» — помните, мы говорили про жареное зерно, которое ей дал Бо́аз, то, что она оставила после того, как насытилась. «И сказала ей свекровь: “Где же ты собирала сегодня, где можно так хорошо собрать ячмень? Тот, кто тебе это сделал, пусть будет благословен”. И сказала она свекрови все, что с ней приключилось, и сказала она: “Имя человека, который сделал это все со мной – его зовут Бо́аз”. И сказала Наоми́ невестке своей: “Благословен он Господу – бару́х hу Адона́й ашэ́р ло аза́в хасдо́, Который не оставляет милостью Своей живых и мертвых”». Та самая Наоми́, которая в прошлой главе говорила, мы помним, что Бог свидетельствовал против нее, что Бог ее оставил, что она чуть ли не под проклятьем, видит уже милость Всевышнего и говорит: «Благословен Господь, Который не оставляет милостью ни живых, ни мертвых» — это тоже своего рода тшува́. «И сказала ей Наоми́: “Родственник наш этот человек”, и Рут-моавитянка отвечает: “А он еще сказал мне: с юношами, которые у меня ‘тидабки́н’ будешь прилепляться”».
Обратите внимание, Бо́аз сказал «с девушками», Рут повторяет и говорит «с юношами». Мидраш не может не увидеть в этом какую-то воспитательную нотку и приходит Рабби Йохана́н и говорит: «Ну, моавитянка – она и Бейт-Лехеме моавитянка. Вот, она язычница и тут-то ее язычество и вылезло, вот ее мальчики заинтересовали». Мы говорили, что мидраши наших мудрецов – они всегда актуализация, это всегда что-то, что актуально для их времени. Это предупреждение еврейским юношам, современникам Рабби Йохана́на, не связываться с язычницами, это не совсем слова обвинения в адрес Рут.
А вопрос все равно остается: почему Рут так говорит? Мы помним, что Рут пообещала ничего без Наоми́ не делать. Здесь – это своеобразный намек, с восточной, опять-таки, манерностью: может быть ей стоит поискать жениха. Жених, он как бы помог и содержать их, и вообще, для молодой девушки, хотя Рут по некоторым версиям здесь сорок, для любого возраста девушки жених – это хорошее дело. «вэто́мер Наоми́; И сказала Наоми́ Рут невестке своей: “Хорошо, дочка моя, если ты пойдешь с девушками его и не буду они тебя обижать на другом поле”». Синодальный перевод, кстати, в обоих случаях переводит «с девушками». Обратите внимание, что Наоми́ уловила нотку Рут, уловила ее намек и говорит: «Нет, с парнями не ходи, с девушками ходи. Какой-то там жнец, он может быть не хорошая партия для нас с тобой, мы, все-таки, из приличной семьи и матримониальные планы на жнецов строить рано».
И написано: «вэтидабэ́к и прилепилась Рут (опять “и прилепилась”, она все время прилепляется, она всем сердцем отдается чему-то) бэнааро́т Бо́аз к служанкам Бо́аза (служанки, все-таки, здесь женского рода – она послушалась своей свекрови) собирать до конца жатвы ячменя и до конца жатвы пшеницы вэтэ́шэв эт хамота́ и оставалась она со свекровью своей».
Такова у нас история второй главы. Бо́аз, не подавая вида, что он приходится Рут родственником, позаботился все-таки о ней, проявил милость, позаботился о том, чтобы у нее и ее свекрови была еда почти на год, все для этого сделал. Он сделал все, чтобы Рут, как девушку никто не обижал и, в общем-то, о ней хорошо позаботился. Часть этого сама Рут не знает, здесь часто происходят события, которые знает читатель, но не знают другие их участники – это очень частый прием для литературы ТаНаХа, для Писания. А есть еще Всевышний, Который действует, пока, может быть, и читатель не обо всем еще знает. А мы на этом закончим изучение второй главы.
Святой Благословенный благословит всех тех, кто изучает Тору повсеместно, ищет Его Лица, ищет Его Слова, вникает в Его Слово. Благословит вас и дома ваши, и всех, кто с вами всеми Своими благословениями!