– Мы будем читать книгу «Деяния», пятнадцатую главу, всеми любимую. Я буду читать в основном по синодальному переводу. Там, где что-то не «клеится», я буду поправлять.
Дело происходит в Антиохии, центре языческого культурного мира. Даже не знаю, с чем сейчас сравнить. Там есть очень много новообращённых язычников, которые, слушая проповедь Павла, принимают Иешуа. Но, естественно, там постоянно есть какие-то еврейские миссионеры. На тот момент иудаизм – очень миссионерская религия, имеющая по всему миру миссионеров, соответственно. Ещё Филон Александрийский 150 лет до этого очень хвалил прозелитизм. Он много говорил в защиту и поддержку прозелитизма. Прозелит – «перешедший» или «переходящий» тот, кто перешёл со своей земли в землю «небесную». Было очень много таких товарищей. Так, например, Флавий в конце своей книги «Против Апиона» пишет: «Мы засвидетельствовали перед всеми народами преимущество наших законов, которые неизменно приобретают себе всё новых сторонников из их числа. Они стали придерживаться этого в своих делах и учениях, имея похожие понятия о Боге. И простой народ издавна стремился подражать нашему благочестию. И нет ни одного ни эллинского, ни варварского города, ни единого народа, у которого не было бы обычая почитать шаббат, когда мы отдыхаем от трудов. И не соблюдались бы посты, обычай зажигания свечей, а также многочисленные избытующие предписания относительно пищи. Но более всего удивительно, что закон имеет силу сам по себе, не увлекая никакими прелестями и наслаждениями. Подобно тому, как Бог повсюду присутствует в мире, так и закон повсеместно проник ко всем людям. Никто, взглянув на своё собственное отечество, на свой родной дом, не станет отрицать сказанное мною. Следовало в таком случае обвинить все народы в сознательной испорченности, раз они захотели последовать самым скверным чужим, вместо своих собственных прекрасных обычаев.
Он говорит о том, что все народы мира повсеместно оставляют свою веру и переходят в иудаизм, так или иначе. Он же рассказывает в «Иудейских войнах» о том, что жители Дамаска, когда они услышали о какой-то военной операции израильтян, поспешили убить проживавших среди них евреев. Они решили сделать это ночью, потому что боялись своих жён, которые все были преданы иудейской вере. Есть какие-то мужи, которые совещаются тайно от своих жён-иудеек, а сами они не иудеи. Иудаизм распространялся повсюду, но в основном действительно среди женщин. Тот же Флавий пишет, что прозелит не тот, кто обрезает своё «необрезание», а тот, кто обрезает наслаждение, вожделение и другие страсти своей души. Ну, вот такой исторический фон у всех этих событий.
В Антиохию приходят люди из Иудеи. Помимо Павла, приходят ещё какие-то учителя, и они говорили: «Если не обрежетесь по обряду Моше, не сможете спастись». Снова, если вернуться к Флавию, у него есть история про Изата, который царствовал в Адиабене (такое государство на Тигре). Он и его мать Елена приняли иудаизм, и он всё рвался делать обрезание. У него был такой наставник Ханания, который отговаривал его от обрезания, говоря: «Ты же царь, у тебя тут будут неприятности. Мало того, что у тебя будут неприятности, у меня будут неприятности». И Ханания долго-долго тянул, пока не пришёл другой иудей, Элиазар, который ему сказал: «Ты вот тут сидишь, читаешь пятикнижие Моше, а что же ты не обрезываешься, если считаешь этот закон правильным». И тот сразу же пошёл в другую комнату, позвал врача и буквально сразу же обрезался. И мама его Елена, и Ханания – все очень сильно боялись, что теперь его тут забьют, заклюют. Но Бог его хранил.
Есть, с одной стороны, группа людей, которые говорят: «Можно начать приближаться ко Всевышнему и без обрезания».Есть другая сторона, которая говорит: «Обрезание – начало всего». И там, в Антиохии, как мы читаем, произошло разногласие и немалое состязание (в оригинале стасеос), чуть ли не «драка». То есть произошла распря, произошёл большой раздор. Между Павлом и Варнавой, которые там уже группу создали, и вот этими иудеями, которые пришли. И для того, чтобы разрешить спор, решили отправить их в Иерусалим из Антиохии к авторитетам. Их провожали. Вот мы читаем в третьем стихе: «… они по дороге заходили в разные общины, и так постепенно они дошли в Иерусалим».
В четвёртом стихе: «… по прибытии в Иерусалим они были приняты общиной».
Здесь нужно обратить внимание на слово, которое звучит на современном иврите кнессия – церковь или собрание. Оно используется для любого собрания верующих людей, в том числе иудеев, у которых не было отдельного слова. Это слово также используется для собрания евреев в синагоге. Бэйт кнессет – бэттэй кнессиёт (во мн.ч. – дома собрания) и кнессия, как собрание, это одно и то же слово.
Они были приняты в общине апостолами и старейшинами и возвестили всё, что Бог сотворил с ними и как открыл двери язычникам.
Вот этого: «и как открыл двери язычникам» в оригинальном тексте нет. То есть они просто возвестили «сколько Бог сделал с ними».
Но это не так важно.
Восстали некоторые из направления фарисейского (фарисейской ереси) …
Синодальный перевод использует слово «ересь», в принципе, и греческое слово αίρεση (aíresi), но это не имеется в виду ересь, как в современном языке. Это именно направление, течение, партия. И что мы видим здесь, что на этот момент, что важно, уже есть много фарисеев в общине верующих в Иешуа. Настолько много, что, может быть, они и меньшинство, но они имеют влияние в этой общине. И они говорили:
Надлежит обрезывать язычников и приказывать соблюдать закон Моше. (Деяния 15:5)
Собственно говоря, это то, с чего начинался спор в Антиохии. Почему спор вообще возник? Что вообще здесь происходит? Есть понятие такое: вопрос по закону, по галахе, вопрос по текущей ситуации. Есть какие-то язычники в большом количестве, которые обратились в иудаизм, и, видимо, на тот момент они не рвутся делать обрезание и соблюдать закон. Они этого не хотят. У них нет такого желания. Есть Павел и Варнава, которые их наставили. Есть ещё иудеи, которые пришли. Но, видимо, сама языческая часть общины в Антиохии не хочет соблюдать закон и делать обрезание. Они обращаются к апостолам с вопросом: «А можно ли соблюдать какую-то часть, какой-то минимум? А можно не соблюдать обрезание? А можно нам не соблюдать вообще?» И апостолы решают этот вопрос.
Если бы эта община вся хотела бы делать обрезание и соблюдать закон, то они бы и отвечали на другой вопрос. То есть их ответ на вопрос: можно ли не соблюдать? И, конечно, не будет ответа на вопрос: можно ли соблюдать? То есть тех, кто хочет соблюдать, этот вопрос вообще не касается. Кроме того, здесь есть требование к самим миссионерам, евангелистам, которые находятся у язычников. Это не то, что ты можешь сказать человеку: «Соблюдай закон Моше». Ты его должен в этом законе наставить. Это огромная работа. Это сложнейшее служение в том, чтобы наставить человека соблюдать закон Моше, объяснить только идею кашрута, шаббата и так далее. Это всё довольно сложно.
– Я, Алекс, понимаю, что были люди, которые говорят: «Вот я живу по старому образу жизни. Могу я оставить всё как есть, не трогая, только «примотать» к этому ещё вашу идеологию?»
– Ну да. Какую-то праведность он принял. «Могу я не принимать весь пакет?»
– Да, на выбор.
– Да. И этот вопрос обсуждается. Если сегодня, например, есть какие-то люди из неевреев, которые хотят соблюдать закон, то ответа на их вопрос вообще здесь нет. Нет запрета соблюдать. Есть вопрос: должен ли, обязан ли и так далее. И как это вообще развивается. То есть нужно понимать, что апостолы разбирают здесь. И апостолы, и пресвитеры собрались для рассмотрения сего дела.
– Дело компромисса.
– Да, дело компромисса. Ведь есть какой-то компромисс.
– Я не могу всё-таки пройти мимо пятого стиха. Почему написано фарисейская ересь? Почему употребляется слово «ересь»?
– Это течение фарисеев, фарисейское направление. Слово «ересь» означает партия или направление. Оно стало таким негативным в последнее время. А так вообще: течение, группа, направление, деноминация. Это всё «ересь». Это не слово с отрицательной коннотацией в то время. Оно просто означает партия, течение или учение.
– То есть пришли ребята, которые верят, что они правильные, и у них есть свой клуб толкования.
– Есть фарисейское направление, есть садукейское направление… Как сейчас есть харизматы, есть пятидесятники. И внутри них есть ещё какие-то разные направления, которые градуируются по верованиям в восхищение до скорби или после скорби, ну и так далее. Всё это приверженность любому учению. Это ересь. Даже когда Павел говорит: «Должно быть разномыслиям среди вас». Он использует слово «ересь». То есть «ересь» – это систематичное учение какое-то со своей системой ценностей, не в плохом смысле. То есть нельзя сказать: «Да, всё это ересь. Мы одна ересь, а вы – другая ересь». Не было отрицательного смысла у этого слова.
– Но оно сейчас очень не подходит к прямому пониманию?
– Да. Поэтому правильно перевести дословно «направление, фарисейского направления». Если посмотреть значение слова, то оно означает «выбор, избрание, разделение во мнениях» и только после «ересь – лжеучение». То есть в то время это было просто направление мысли.
И далее в седьмом стихе говорится:
Много спора случилось.
Спор ведётся культурно, никто никого не перебивает, каждый высказывает своё мнение и суждение. Потом встаёт Пётр и говорит: «Мужи братья! (Это общее обращение) Вы знаете, что с самых первых дней Бог поставил именно меня, чтобы язычники услышали слово благовестия и уверовали». (Деян. 15:7)
Он же первый пошёл к Корнилию (вы, наверное, помните эту сцену с накрытым всякими гадами покрывалом).
И сердцеведец Бог засвидетельствовал им, давший Духа Святого, как и нам.
То есть мы не видим их сердца, мы не можем знать, что происходит в их сердцах.
Но Бог, видящий их сердца, дал им Духа Святого, как и нам. И в этом отношении, в проявлении Духа Святого не положил никакого различия между нами и ими. Потому что через их веру, через то, что они верой приняли Иешуа, Единого Бога, очистил их сердца. (Деян. 15:8,9)
И дальше он говорит такую вещь, десятый стих ключевой: «Теперь что вы испытываете Бога, желая возложить на шеи учеников некое ярмо, которого ни мы, ни отцы наши не смогли понести». (Деян. 15:10)
Казалось бы, причём здесь испытание Бога. Здесь есть два разных понимания. Первое понимание такое: «Есть ярмо заповедей, ярмо закона». Здесь заповеди называются ярмом. Так они называются в более поздней еврейской литературе. И, действительно, евреи периодически отступали от закона. Можно сказать, почти не было такого этапа в еврейской истории, когда народ Израиля досконально исполнял закон. Всегда это было так халтурно, всегда происходили какие-то отступления. И тут можно сказать, что бремя, которое возлагается на шеи учеников, – это соблюдение закона.
Второе понимание, которое можно здесь сказать: «Ни мы, ни отцы наши не смогли донести Тору до язычников. Ни мы не смогли научить язычников Торе и закону, ни отцы наши. И теперь вы будете требовать от тех, кто идёт проповедовать язычникам, чтобы они учили их Торе. Это нереально».
Есть огромное количество людей, которые пришли, каждый со своим уровнем образования. В каждой избушке свои погремушки. И естественно, очень трудная задача – до всех доносить все тонкости галахи. Особенно для тех, кто не вырос в этом всём. Целые общины гиюрить – это сложно. Есть два возможных понимания того, что здесь Пётр говорит.
И дальше он говорит ещё более интересную вещь: «Но мы веруем, что благодатью, что даром Иешуа Машиаха, спасаемся, как и они». (Деян. 15:11)
Не они, как мы. То есть он мог сказать, что они, как и мы, будут спасаться даром Иешуа Машиаха, поэтому не будем их учить. Но мы спасаемся, как и они. И поэтому опять-таки можно понять так: «Не надо их учить закону, потому что они не должны соблюдать закон, или для нас нет бремени их закону учить». Но, поскольку у них есть «дар Машиаха Иешуа, закон будет писаться на их сердцах, и они придут к соблюдению закона».
– Я подведу итог тому, что я вижу. Бог не естественным, не нашим человеческим путём открыл им истину. Так как и мы спасаемся. Что же им надрываться и брать это на себя и пробовать им это открыть. Когда сам Бог напишет закон в их сердцах, тогда всё будет естественным процессом. То есть не лезь в неестественный процесс. Правильно?
– Да, можно так понять. А можно понять опять-таки, что не надо их заставлять. Всё придёт само собой.
– Забегая вперёд. Помнится, он посылает в Дом Божий, где до сегодняшнего дня читается Тора.
– Не, не, не. Он не посылает. Там интереснее.
– Хорошо.
– Продолжаем читать: «Тогда умолкло всё собрание и слушало Варнаву и Павла…» (Деян. 15:12)
То есть Пётр сказал, что Бог определённым образом работает среди язычников. И тут все решили заслушать доклад Варнавы и Павла о том, какие чудеса Бог творит через них среди язычников. То есть Бог действует через посланников среди язычников и делает чудеса. Должны ли мы теперь испытывать Бога и говорить: «А научи-ка их закону. Давайте проверим, а сработает ли Божья милость научить язычников закону и убедить их соблюдать закон». И вот они сказали: «Всему свой порядок».
После этого встаёт старший. По еврейской традиции (это сейчас принято в армии, в разведке) начинает говорить самый младший, и заканчивает самый старший. Чтобы не было есминов, чтобы все не соглашались: один старший сказал – с ним пойди, поспорь. А здесь начинает говорить самый младший и от младшего к старшему, чтобы каждый мог спокойно высказывать своё мнение. И поэтому заключает тему Иаков, который говорит так: «Послушайте меня, мужи братья. (здесь редкий случай, когда Петра называют Шимоном) Тут Шимон изъяснил, как Бог первоначально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во своё Имя». (Деян. 15:13,14)
Во-первых, Иаков называет Петра Шимоном. И это редкий случай, когда Петра называют Шимоном – «знамением», этим выделяя еврейство Петра. «Шимон – по-нашему назовём». И он объяснил, оказывается, что Бог собирает из язычников народ во Своё Имя.
– Это и есть то проявление, что было обещано Аврааму?
– Аврааму было обещано стать отцом многих народов. И дальше он переходит к Амосу, цитирует из девятой главы по Септуагинте. Там небольшая разница между еврейским текстом и Септуагинтой. И непонятно, цитировал ли Иаков Септуагинту там на собрании, или Лука просто приводит цитату по Септуагинте. Итак, он приводит девятую главу книги Амоса: «Потом я обращусь и воссоздам скинию Давида, падшую (сукку, на самом деле, падающую сукку Давида). И то, что в ней разрушено, воссоздам и исправлю её». (Деян. 15:16); (Амос 9:11)
Сукка Давида символизирует царство Давида, дом Давида, престол Давида. То есть это не какая-то просто сукка, не какой-то шалаш. И она не падшая, а падающая. Она как бы наклонилась и вот-вот упадёт. Шалаш может покоситься в отличие от дома, его можно поставить и подправить. Семнадцатый стих – продолжение цитаты из Амоса: «Чтобы взыскали Господа…» (Деян. 15:17)
В греческом переводе написано «прочие человеки». А в масоретском тексте – «остатки Эдома», остатки Рима. Эдом – это Рим, Адам – это человек. И, когда читаешь, шээрит адам и шээрит эдом будет читаться одинаково. И все народы в оригинале – «названные Моим Именем». И в греческом тексте Деяний так. То есть все народы, которые будут называться моим именем. Будет много народов, каждый из которых будет называться именем Господним. Для того чтобы они взыскали Бога.
Снова в еврейском тексте: «наследовали Божье». Не взыскали, когда человек снизу взыскивает Бога, а «свершу», чтобы получили своё наследие в Боге народы, которые будут названы именем Господним. Что говорит здесь Иаков? Что Бог собирает себе сообщество народов, и каждый из этих разных народов будет назван Его Именем. Если мы посмотрим Амоса, девятую главу, то он говорит про то, что Бог вывел филистимлян, заботился о ефиоплянах. Господь действует среди разных народов, и разные народы будут называться Его Именем. И дальше он говорит, цитируя сорок пятую главу «Иешаягу»: «Ведомы Богу от вечности все дела Его», что Бог так задумал изначально. Начало, введение, которое даёт Иаков и говорит со слов Петра, и это подтверждается пророками, мы понимаем, что Господь создаёт себе собрание разных народов. Каждый из народов называется Его Именем.
– Написано «Моё Имя». Каждый, наверное, думает, что его собрание так и называется? Об этом речь идёт?
– Здесь не совсем так. Не тот, кто называется Его именем, а на котором названо Моё Имя. То есть которого Я назвал своим именем. Есть, когда ты думаешь, что ты человек Божий. Есть, когда Бог думает, что ты Его человек.
– Я думаю об «Иеремии», тридцать первой главе, тридцать третьем стихе: «Напишу, вложу закон во внутренности». Это об этом речь идёт?
– Да. И из этого он говорит так: «Потому я сужу (рассуждаю) так, чтобы нам не осаждать». Это очень интересное слово, которое он использует: «πολιορκώ» беспокоить, досаждать, затруднять. Когда Далила пристаёт с загадками к Самсону, это называется «досаждать его», то есть донимать, досаждать язычников. Это как может получаться: «Ты зачем в пиццу колбасу с сыром добавил?», «Ты почему в субботу туалетную бумагу оторвал?» … и так далее. Можно так бесконечно досаждать человеку. И он говорит здесь про определённые нормы: «написать им, чтобы они воздерживались от осквернённого идолами, удерживались от капищ, от блуда, от удавленины и крови (Можно понять: от того, чтобы есть с кровью, а можно понять: кровопролитий)». То есть устранение от идолов, от блуда. Слово πορνεία изначально означает «проституция», но, в общем и целом, стало означать супружескую неверность. Удавленина – мясо, которое остаётся с кровью, и кровопролитие. В синодальном переводе добавлено: «чтобы не делали другим того, что не хотят себе». Это вставка, которая есть только в одной рукописи. В большинстве рукописей её нет. Откуда взялись эти принципы. Почему именно эти? Можно сказать, что в иудаизме есть три правила, которые нельзя нарушить даже под страхом смерти. Например, если говорят: «Ешь свинину! Или мы тебя убьём!», то ешь свинину, не на здоровье, но ешь на жизнь. Если говорят человеку: «поклонись идолу, войди к чужой жене, убей другого, или мы тебя убьём», то нужно умереть и не совершить ни одного из этих грехов. Всё остальное можно нарушить ради спасения жизни.
Что с удавлениной? Ну, можно сказать, что это принцип, который сегодня: «Ну, подумаешь, там человек ест с кровью. Что тут такого?» Стейки с кровью заказывают, кровяная колбаса есть у многих народов. Йехезкель в тридцать третьей главе говорит так: «… сын человеческий, обитающие среди развалин на земле Израиля изрекают, говоря: «Авраам был один и унаследовал эту землю, а нас много. Нам дана эта земля в наследие». Посему скажи им: «Так сказал Господь: «С кровью будете есть и глаза свои подымать к идолам своим, и кровь прольёте, землю унаследуете. Опирались вы на меч свой, творили гнусности, и любой жену ближнего своего осквернял. Землю унаследуйте?» (Иез. 33:24,25)
То есть Бог обвиняет народ Израиля в каких-то грехах, из-за которых он никак не может унаследовать землю, и начинает с чего? C еды с кровью. И мы что здесь видим: еда с кровью, идолы, кровопролитие, прелюбодеяние.
— Тот же принцип, да?
— Да, тот же принцип. Есть понимание, что это просто морально этические заповеди. То есть какой народ мы считаем цивилизованным? Какую культуру мы считаем порядочной? Где нет вот этого всего. Это просто морально-этические заповеди. Есть комментаторы, которые говорят, что всё вот это связано с капищами. В капищах была храмовая проституция, поедание крови, ели на крови, идолопоклонство, естественно. Некоторые говорят: это ставят своей задачей вывести людей из капищ. Чтобы народ в капища не ходил. Это очень слабая платформа. Есть другая трактовка, что это как-то связано с семью заповедями Ноаха. Впервые что-то похоже на семь заповедей Ноаха появляется в «Книге Юбилеев». Затем ещё один еврейский поэт, где-то второго века до новой эры, перечислял некое подобие этих семи-восьми заповедей. Но они никогда не назывались семью, восемью заповедями. Всё-таки, скорее всего, заповеди Ноаха – это поздние заповеди. А, например, в других источниках тоже до периода, о котором мы говорим, были другие установки. Например, «Книга Сираха» говорит: «Идолов оставьте, служите живому Богу, остерегайтесь блуда и грязного ложа мужского. Если дети родятся, растите их, не убивайте». Иными словами, такое правило: уберите идолов, прелюбодеяние, мужеложство, убиение детей. Для каждого народа что-то своё. То есть был какой-то принцип, по которому нация, народ считался цивилизованным, группа людей считалась достойной, чтобы с Ним общаться. И вот здесь Иаков предлагает в качестве компромисса начальные заповеди, которые запрещено преступать, возможно, под страхом смерти. И говорит: «Давайте начнём вот с этого. Пошлём вам это». А то, что он говорит в двадцать первом стихе, это не часть послания. И потом, когда мы будем читать, что они послали письмо, они это в письме не посылают. И он говорит (здесь нет слова «закон»): «Потому что Моше с поколений древних по всем городам имеет возвещающих в синагогах во всякой субботе читаемых». (Деян. 15:21)
Здесь тоже два возможных понимания. Первое понимание. Кто-то может сказать так: «Если сейчас сюда, в нашу общину», это так бывает очень часто с общинами мессианскими, «на два еврея придут пятьсот язычников, что у нас тут останется? Никакого соблюдения. Мы ничего тут не сможем делать практически». И Иаков говорит: «вы не заботьтесь, закон Моше не пропадёт, его каждую субботу читают, и он будет читаться. Евреи, которые захотят, будут изучать». Вторая позиция в том, что: «Мы сейчас вот это требуем, а закон будет читаться, и язычники будут постепенно его слушать, и, кто хочет, тот научится». Как мы читали об этом у Флавия: «Закон сам по себе привлекателен». Его не надо насаждать. Как написано: «Попробуйте и узнайте, что благ Господь». Язычники попробуют и узнают, Господь усмотрит. Они пойдут в синагоги и будут слушать закон, и сами захотят попробовать. Пока этого нет, мы будем требовать от них вот этого минимума. Снова это ответ на вопрос: «А какой минимум нужен, чтобы рядом с вами сидеть, чтобы рядом с вами быть?» Не то, что мы больше ничего не хотим, чтобы вы делали. Но как то, что мы от вас требуем, это только вот этот минимум. А то, что Бог требует, вы узнаете, когда будете в синагоге.
– Но вот о том я и говорил, что в двадцатом, двадцать первом стихах он говорит об этих правилах, в которых, в принципе, очень много заложено. Что касается крови или идоложертвенного, то там много вытекающих подпунктов. В двадцать первом стихе он посылает в синагогу и говорит, что есть такие люди, рядом с вами живущие. Они занимаются этим каждую неделю, читают какие-то главы.
– Нет-нет. Он это не говорит язычникам. Это не включится в письмо. Он говорит: «Давайте допишем только это, но вы не беспокойтесь». Он это говорит присутствующим, не язычникам. «Напишем вот только эти четыре пункта». Кроме того, в расчёте на то, что закон читается в синагогах, мы не будем сейчас им посылать список из шестисот тринадцати заповедей. Мы сейчас не будем открывать курсы молодого бойца или хэдэр (базовая начальная библейская школа) для них, потому что, кто захочет, тот придёт.
То есть вопрос не такой: «Что нам сейчас делать?» Сейчас есть большие толпы, которые хлынули. И если мы начнём «грузить» их обрезанием, прежде всего … Обрезание в те времена, при том развитии хирургии – штука та ещё. Он не посылает язычников в синагоги. Он не говорит им: «Идите в синагоги». Даже этого он не требует. Но он говорит, что закон читается и без нас делается. Он, язычник, если захочет, он найдёт себе этот путь. То есть мы дадим этот минимум, а дальше человек с этим минимумом может прийти в синагогу, например.
– Ну да. Я сейчас не об организации говорю. Я говорю про человеков, которые рядом с нами живут и читают эту книгу. То есть он найдёт эти коммуникации, соединения, чтобы продолжить своё интересное обучение.
– Кто захочет, тот найдёт. Обязательства нет, но есть расчёт на то, что человек, который будет двигаться, ему будет открываться, и он придёт к этому. А сразу же свалить на него всё…. Я тебе скажу, есть страны, в которых кошерная еда стоит очень дорого. Про Финляндию, например. Если кошерная еда стоит в восемь-девять раз дороже, чем обычная. Ну, я про мясо, конечно, говорю. Если перестроить быт всего дома. Тебе скажут: «Тут ты должен посуду поменять, кухню откашеровать, проверить одежду свою на шерсть и лён, в субботу перестать работать, с женой соблюдать законы семейной чистоты». Всё это сразу вываливается на человека. То за этими законами можно потерять Бога. А если человек учит закон, постепенно в синагоге читает, раскрывается ему это, и он начнёт пробовать это, пробовать то. Ну как люди прошли этот путь, вот ты прошёл часть этого пути. То есть, если тебе в самом начале твоего обращения вывалили бы галаху, ты бы мог сказать: «Да ну, что-то сложновато всё у вас тут».
– Просто знаешь, о чём я думаю, что вот эти надрывы происходят. Казус, когда кто-то попадает вот в такие небольшие собрания, и все накидываются со «скальпелями», с линейками. Начинают вымерять, очищать. А он, бедный, в испуге, потому что не то внутри себя чувствовал, не к тому шёл. А тут вдруг ему целый план такой, по пунктам расписанный. Что ему отрезать от себя надо, куда примотать, как кровати раздвинуть, где спать, а где не стоит. И он надрывается. Я об надрыве сейчас говорю, о неприятном надрыве.
– Да, получается разрыв между тем, где я и где я должен быть. Он просто огромный. То есть ты, когда приходишь в школу, в первый класс, в принципе, чтобы доучиться до десятого. А когда ты посмотришь на десятиклассников глазами первоклашки. Он и больше. И, казалось бы, где ты и где он. Но тебя туда ведут, школа тебя туда ведёт. Нельзя всё сразу на человека свалить. Это, кстати, касается не только галахи, не только законов. Когда человеку говорят: «Вот прямо сейчас возьми и прости» или «возьми и смирись». Какая-то христианская галаха, которая требует вот просто сейчас, немедленно, вот сейчас взял и простил. А если не простил, то ты – грешник. Не то чтобы сразу гореть тебе в аду, но подпалят точно. Такое ж точно есть. То есть речь идёт о домостроительстве, такое есть понятие. Есть какое-то устройство. Ты ждёшь от своих детей, что они будут расти небыстро. И здесь то же самое.
Мы видим, что Всевышний действует среди этих народов. Видим, Всевышний даёт им Духа Святого. Какие ещё критерии мы к ним применим, если Всевышний их принял?
– Я сейчас подумал о том, что и пути-то у всех разные. Посмотри на весь мир. Тогда они говорили конкретно о римлянах или ещё о каком-то конкретном народе. А сегодня это и северный полюс, и жаркая Африка. И у всех путь к Всевышнему разный. Если, например, человек с Чуйской долины понимает, что коноплю курить – нездоровое дело, то в Сибири этот закон не нужен. Нельзя ведь ко всем стандартно подходить, отрезать, учить. Каждый будет по движению в законе открывать то, что ему необходимо расти. Назовём так.
– Да. Есть в мидрашах такой пример о переходе евреев через море. В одном мидраше это была одна дорога, в другом – двенадцать колей, двенадцатиколейка. И каждое колено шло по своей колее. А есть мидраш, который говорит, что была шестьсоттысячколейка. И каждый шёл по своему пути. То есть если ты сотворён не так, как я, другие тактико-технические характеристики, не лучше, не хуже, просто другой, то и наставление в Торе может быть другое. Ну вот, смотри. Кому-то интересна галаха, законы. И вот он сидит с утра до вечера и готов обсуждать какие-то тонкости, какие-то нюансы закона. Кому-то интересна агада (предания), кому-то интересно родословные копать, кто-то копает камни в ефоде, какие они были. У каждого есть что-то своё. Кто-то берёт Тору и берёт что-то эмоциональное из неё. Кто-то ботан, он сидит, и у него интеллектуальное. У каждого что-то своё. Каждому Тора открывается по-разному. И народам точно также. В общем, на этом Иаков заканчивает свою речь.
«И тогда апостолы и пресвитеры со всей церкви рассудили, избрав мужей послать их в Антиохию с Павлом и Варнаваю: именно Иуду (Бар-Шабу) и Силу».
То есть им прислали людей из центра, из самой столицы.
Написав им и вручив им следующее:
Вот, собственно, письмо: «Апостолы и пресвитеры и братья находящимся в Антиохии, Сирии и Киликии, братьям из язычников: радоваться! Поэтому мы услышали, что некоторые, вышедшие от нас, смутили вас своими речами и поколебали души ваши…
То мы, собравшись, единодушно рассудили, избрав мужей, послать их к вам, с возлюбленными нашими Варнавой и Павлом.
Во-первых, тут они подтверждают полномочия Варнавы и Павла, что это какой-то компромисс. Да это, наверное, для апостолов тоже компромисс. Они признают служение Варнавы и Павла. Здесь Варнава и Павел получают печать апостольскую: «человекам, предавшим души свои, за Имя Господа нашего Иисуса Христа Иешуа Машиаха. И с ними мы посылаем Силу и Иуду, которые изъяснят вам то же словесно». (Деян. 15:22-27)
То есть придут два свидетеля. Кроме бумажки, кроме ксивы (ктива или ктуба – это договор, письменное соглашение, а на ашкеназском произносится ксива), они пошлют ещё двух человек. Здесь интересно написано. В русском переводе написано: «Было угодно Духу Святому», а в оригинале написано: «Показалось Духу Святому».
– Соедини это всё вместе. Если показалось.
– Читаем: «В Духе Святом объединившись, мы посчитали ничто больше не класть на вас в тяжесть, кроме вот этих вот самых необходимых». (Деян. 15:28)
То есть мы на вас ничего не налагаем, кроме всего необходимого. Повторяется то же самое: «Воздерживаться от идоложертвенного, крови, удавленины и блуда,»
Удавленина – это мясо, которое с кровью, а кровь – это кровопролитие.
«И не делать другим того, чего себе не хотите (это вставка). Соблюдая, себе хорошо сделаете. И будьте здравы». (Деян. 15:29)
– И будет всё прекрасно.
«Итак, они, отправленные, пришли в Антиохию и, собрав людей, вручили письмо. Они же, прочитав, возрадовались о сём наставлении». (Деян. 15:30,31)
Ну и дальше, в общем-то не про то немножко. В общем-то наша история на этом заканчивается.
– В двадцать девятом ещё раз вставка: «не делать другим того, чего себе не хотите»?
– Да это всё только в одной рукописи присутствует. Но, в принципе, конечно, это красивая фраза.
– Это козырная фраза, потому что её часто употребляют как правило. То есть, в принципе, зачем нам закон? Не делай другим, чего себе не хочешь.
– В этой же рукописи написано: «…и водитесь Духом Святым». То есть ещё одно повеление даётся. Если смотреть на саму эту рукопись, то там написано: «Удаляйтесь: блуда, крови, удавленины, не делайте другому того, чего не хотите себе, и водитесь Духом Святым».
– В синодальный не вошло это?
– Нет, это не вошло. Но это тоже такое классное требование: «Водись Духом Святым». На практике очень сложно. Это здорово водиться Духом Святым. Я ничего против не имею. Просто как повеление — это очень сложно. Сколько людей думают, что они водимы Духом Святым? Они куда только не заводимы. Словом, если прочитать всё, то понятно, что ответ даётся на определённый конкретный вопрос людей, которых много и которые не хотят сразу на себя всё брать. Если бы пришли люди и спросили: «А можно нам обрезываться и соблюдать?» То ответ был бы другой. Такие люди, наверное, просто обрезывались и соблюдали. Их же было много тоже.
– Да, конечно. И дорога открыта до сегодняшнего дня.
И понятно, что это было большое количество людей. И обучение нужно было подготовить, и так далее. В общем, нужно понимать, что это совещание по конкретному вопросу с конкретной повесткой дня. Сейчас любой человек, который приходит и верует из язычников, может сказать: «Ну действительно, вот это необходимое, которое с меня требуется». На самом деле в отношении, скажем, удавленины подавляющее большинство не соблюдает. Но оставим это в стороне. То есть могут быть люди, которым достаточен вот этот минимум, который требуется. Но это не значит, что нужно ограничивать в росте тех, кто хочет расти, двигаться вперёд.
– Я сейчас подумал. Это из-за такого большого прироста людей они посовещались поставить три правила, чтобы произвести грубый отбор, скажем так. А потом там уже по делу, по месту каждый разберётся, чтобы было на что опереться. Фундаментальность, так назовём.
– Возьми, например, реабилитационный центр открывается для наркоманов, алкоголиков. И там даётся какое-то правило. Скажем, там: быть на утренней молитве, не материться, не употреблять алкоголь, наркотики, ну ещё пару-тройку. Если человеку сразу скажут: выучить церковные песни, не врать, литературно выражаться, будьте взаимно вежливы. То есть минимум каких-то вещей, с которого можно начать с человеком двигаться. И, если ты приходишь к людям, которые каннибалы ещё, начать просто: «Не ешьте людей». С самого какого-то минимума надо начинать. И мы видим, что по свидетельствам, закон принял очень широкое распространение. Именно потому, что его не навязывали, что можно было двигаться потихоньку. Был расчёт, что человек постепенно придёт к соблюдению заповедей. Попробовав, втянется. Кто-то втянулся. Но, как мы видим, сегодня, что церковь в большинстве своём ничего не соблюдает, ничего не хочет, ничего не знает. И это всех устраивает. Есть ли в этих общинах благочестие? По большей части есть. Да. Они благочестиво живут.
– Знаешь, что мне это напоминает. Когда человек после аварии, его начинают откармливать. Такой хилый, слабый. Ему помогают встать, молочко дают. Кто-то говорит: «У меня поломанный позвонок, я буду вот сейчас на руках подтягиваться, потом инвалидную коляску крутить, потом в баскетбол для инвалидов». И он превращается в такого атлета на инвалидной коляске. На него смотришь: и он женится, и парень такой симпатичный привлекательный. А кто-то в кровати хило, бледно. Не в том, что виноват/не виноват, не в этом дело. Просто я имею в виду откармливание. Напоминает мне. Тут вот вводятся правила, как стартануть. Старт – пакет для хилых. Вот так вот. А там уж кто как выберет и пойдёт.
– Да, кто как. Кто-то отпадёт в пути, кто-то пройдёт часть пути, кто-то что-то… Так же, например, ты идёшь спортом каким-то заниматься. Кто-то пойдёт, позанимается, позанимается, что-то для себя возьмёт. Не все же идут в профессиональный большой спорт. Не все к этому и предрасположены.
– Да, так оно и есть.
– Поэтому, конечно, по этому кусочку нужно понимать, что это такое историческое описание реакции на конкретную проблему. Если бы сегодня все эти люди были живы, возможно, они бы собрались и отвечали на вопрос, который сегодня часто спрашивают: «А можно ли соблюдать … а нужно ли соблюдать?» Те, которые хотят и рвутся, вот у них уже есть силы. А им говорят: «Вам вот этот минимум и только». — А как только минимум? А милостыня, цдака, ещё что-то? И, в принципе, понимаешь, что ничего не запрещено. Но это вопрос роста человека и внутренних потребностей человека. Кому-то это понадобится, а кого-то не потянет. Поэтому я думаю, что никого за этот образ жизни ни агитировать, ни осаждать. Но я стараюсь быть местом, где читается закон, скажем так, кто придёт, хочет, послушает.
– То есть не подталкивать пинками, не гнать кого-то, не загонять куда-то в какие-то рамки, в какие-то вещи. Если внутри он не гонится туда, не лезет, не читается. Человек пришёл к тебе с вопросом, с желанием продвинуться, сделать там шаги определённые, то почему бы и нет. Ведь это классно.
– Да, я думаю так. Важно было для меня сказать контекст, что у этого вопроса-ответа есть контекст. Галаха (закон) всегда в контексте. Человек приходит и спрашивает: «А можно мне вот это сделать? А можно мне так поступить? Или нужно ли мне так поступить, исходя из конкретной ситуации». Ну, так ведь написано: «Если тебе неясно будет что-то, приди к учителям, которые будут в то время, и они ответят тебе». Это та заповедь, которую они тут выполняют. Пришли к учителям, которые в то время. И учителя, которые в то время, ответили. Если тебе в двадцать первом веке непонятно, то можно прийти к учителям, конечно же, не столь авторитетным, двадцать первого века. И они ответят. А кроме этого, ведь внутри у человека есть собственное вождение. Человек сам получил Тору. Бог дал Тору, закон, слово своё людям, которые могут ошибаться, забывать, запутываться. Людям несовершенным. И человек в своём несовершенстве тоже может двигаться так, как ведёт его внутренний голос. Поэтому, я думаю, это здорово, когда люди соблюдают закон, когда люди двигаются в этом. И они получают много-много-много благословений через это, и жизнь меняется. Те, кто двигается, те видят. Но те, кто не двигается, это не значит, что у них нет благочестия или это какой-то повод для превозношения. Я думаю, что нет. Я очень за то, чтобы люди открывали для себя закон. Очень радостно, что это происходит. Но это действие Божие. Ну вот, такое примерно понимание пятнадцатой главы.
Источник: https://www.alexblend.net/?p=9344