ГЛАВА 6
«Посему (поэтому), оставив позади начало слова Машиаха (начало учения Машиаха), поспешим к совершенству». Есть определенные базовые понятия в учении Машиаха, и автор сейчас их перечислит, он предлагает оставить букварь и начать читать книги. Да, все будет строиться на тех вещах, на тех базовых принципах, которые он перечисляет, но мы уже сели в вагон, мы уже едем, мы должны двигаться дальше: «И не станем снова полагать основание (не будем снова строить фундамент, хватит уже строить фундамент дома, пора строить дом)».
А основание это какие принципы? Прежде всего «обращение от мертвых дел». С этого начинали работу с любым неверующим человеком, с этого начинался путь человека к Машиаху, с обращения от «мертвых дел». Что такое мертвые дела? Талмуд в трактате «Макот» 5 лист, 2 страница (5Б), приводит пример: «Каждый человек, совершающий грех, даже один грех, делает свою душу заслуживающей смерти из-за этого». Есть известная история про рава Ханину, который сказал своим ученикам: «не змея убивает, а грех убивает». Он закрыл пяткой гнездо змеи, змея укусила его и умерла. Есть «мертвые дела» – дела, которые ведут к смерти. Мы также знаем, что наказание за грех – смерть. И прежде всего уверовавший, человек, который хочет последовать за Машиахом, должен обратиться от злых дел, от мертвых дел, верить в Бога.
Во втором стихе: «Учение о крещениях». Так переводится, можно перевести это, как «урок крещений», то есть как то, чему научает нас крещение, все те переживания, которые связаны с крещением. Почему написано «о крещениях»? Ну, потому что, во-первых, послание все-таки пишется к евреям. Есть определенная полемика о разных типах крещения. У евреев были погружения в очищение от нечистоты, для прозелитов, для рабов, для рабов, которые выходят на свободу и тому подобное. И среди верующих были крещения: когда мы только «приняли крещение Иоанново, мы не приняли Духа». Таким образом, есть понимание того, какое крещение правильное. Человеку, которого готовили к крещению, тоже объясняли, какое погружение является правильным.
За крещением следовало «возложение рук», как написано: «Человек не поднимается к величию, если на него не возложили руки. Никакой человек не получал никакой должности, если старцы Санѓедрина не накладывали на него руки». Так говорит Рабби Элиэзер: «Никакой человек не получает никакую должность, если не прощают ему грехи и не накладывают на него руки».
Это все процесс, через который проходил верующий человек: крещение и возложение рук было параллельно смерти, и «воскрешению из мертвых», и подготовкой к «суду вечному» – это шесть основ, или обычно две последние основы: воскрешение из мертвых и суд объединяли в одну – так складывалось пять первооснов христианства. Мы видим это у отцов церкви в некоторых местах, и, вообще, число «5» связывалось в целом с благословением, я говорил об этом в беседе по книге «Откровение», но здесь я немного повторю. Например, во время визита к Йосефу Биньямин получает в пять раз больше одежд, пятикратную порцию еды, и много раз число «5» связано с благословением, если посмотреть об этом в Торе. Кроме того, сама Тора состоит из пяти книг, и можно сказать, что это пять столпов веры. На этом основании определенным образом толковали древний амулет, который называется хамса (на арабском языке это «пять»), это рука, она часто используется у восточных евреев, как защитный знак, защитный амулет. Она содержит в себе пять основ веры ислама. Как ни странно, это амулет исламского происхождения, но эти пять основ, переиначенные конечно, взяты из иудаизма и из христианства. Почему пять? Потому что действительно удобнее сосчитать на пальцах руки и можно легко и эффектно продемонстрировать, загибая пальцы – счет на пальцах для простых людей очень понятен.
Автор перечисляет, собственно, эти пять оснований, как то, с чего любой верующий начинает, как краткий курс евангелизации, и говорит: «Это хорошее основание, но мы не будем это основание снова и снова строить». Как он говорит в первом стихе, оставим позади начатки.
А в третьем стихе говорит: «И это сделаем, если Бог позволит», то есть давайте мы оставим и сделаем это, если Бог позволит. Здесь есть несколько аспектов. Что такое «если Бог позволит»? Обычно евреи говорят: «Если будет на то воля Божья». «Если Бог позволит» – если Бог позволит вам это принять или «если Бог позволит» мне это вам передать – два фактора. И третий вариант понимания: некоторые комментаторы, некоторые люди, рассуждающие о послании, говорили, что, возможно, автор не сел и написал это послание в один присест, так скажем, а писал его по частям и поэтому говорит: «Даст Бог, я сяду, допишу, и мы с вами этим займемся».
Четвертый стих шестой главы – очень важный стих в мировоззрении верующих людей, потому что на нем строится очень много разных доктрин. Попробуем его перевести и разобрать. «Невозможно видеть однажды освященных и вкусивших дара небесного, сделавшихся соучастниками Духа Святого и вкусивших хорошее слово силы будущего века, и отпавших, опять обновлять для покаяния». Автор говорит о том, что есть те, кого однажды коснулся «свет, просвещающий каждого человека, приходящего в мир»; и «вкусили дара», например, «вкусите и узнаете, что благ Господь», и в «Притчах» есть много о «вкушении». И то, что мы сделались причастниками Духа Святого, приглашены на пир небесный, об этом тоже автор уже говорил в послании: «вкусивших глагола Божьего и сил грядущего века». То есть человек «вкусил», значит, испытал, попробовал, он знает это ощущение, у него есть память об этом вкусе. Он уже не о представлениях, не о фантазиях своих говорит, а он реально это испытал. Почему? Потому что он прошел уже эти пять основ или шесть основ (смотря, как считать), о которых автор говорил в первом и втором стихах, и этот человек отпал – его невозможно опять обновлять покаянием. Почему? Потому что так «распинается для себя Сын Божий, выставляющийся на позор». Есть много разных представлений, о чем здесь речь. Прежде всего вопрос: есть ли у нас, у верующих в Иешуа, безлимитный абонемент на прощение грехов? Можем ли мы постоянно говорить: «А давайте-ка распнем в себе еще раз Иешуа, а давайте сделаем Его жертву не вечной, а многоразовой»? И тем самым мы вывешиваем Его на дерево, как бы на позор другим. Нет, если мы решили умереть и потом ожили для мира, то это вопрос, можем ли мы бесконечно умирать и воскресать? Игрушка ли это? Нет, это не игрушка, это не развлечение, опять-таки это не портал из смерти в жизнь, из жизни в смерть, через который можно было бы туда-сюда бегать. Когда мы это делаем, мы пренебрегаем жертвой Иешуа.
С другой стороны, автор не говорит о том, что человек, который однажды оступился, не может больше вернуться. Здесь надо обратить внимание на слово αδυνατον в начале четвертого стиха, которое переводится, как невозможно. На самом деле, это не невозможно, а мы можем оказаться бессильными, мы можем оказаться слабыми и неспособными это сделать, то есть автор говорит не о том, что если один раз ты отпал, то больше уже не способен восстановиться. Автор говорит о том, что мы можем остановиться на вот этой базе из пяти-шести принципов веры и постоянно держать людей в этом, следить, чтобы кто не отпал, только этим и заниматься, постоянно говорить только об этом. И в результате получится, что мы пригласили всех в поезд, автобус, самолет, но мы никуда не едем и не летим, и тело Машиаха просто висит на кресте на позор всем, у нас не хватит силы, если заниматься только этим и не заниматься ростом. Не невозможно вернуться человеку. Есть ли у нас безлимит на покаяние – это вообще другой вопрос, его напрасно «вчитали» сюда. Я думаю, что это вопрос наших отношений со Всевышним, и настоящее покаяние не бывает безлимитным, то есть если мы делаем видимость покаяния, то это и не покаяние вовсе. И все это очень сложный вопрос, связанный с сердцеведением, и я предлагаю оставить это в ведении взаимоотношений человека и Всевышнего.
В седьмом стихе автор тоже приводит пример сельского хозяйства, который важен для понимания того, о чем он сказал: «Земля, пившая многократно сходивший на нее дождь и произращающая растение полезное (в оригинале здесь стоит слово βοτανην – растение) тем, кто ее обрабатывает, получает часть благословения от Бога». Если мы выращиваем злак, земля даёт нам злак или какой-то плод, мы благословляем Всевышнего, принося Ему эти плоды, и сама земля через наше благословение получает благословение. Жертвуя Всевышнему от первенцев наших плодов, давая Ему десятину, мы даем благословение и на ту землю, которая эти плоды растит. Это, что касается плодородной земли. А та земля, которая произрастает колючие растения и репейники, непригодна, она близка к проклятию, близка к тому, чтобы ее отторгли, а конец проклятия – это сожжение. Что такое сожжение? Это, когда земля нарастила много сорняков и репейников, а мы уже не готовы выкорчевывать эти сорняки и репейники, уже не готовы заниматься обработкой этой земли. В этом случае поступали просто. Один из способов бороться с сорняками, когда они сильно разрастались, их просто поджигали, то есть выжигали поле, земля на какое-то время теряла свою силу, но потом восстанавливалась. То есть если мы не даем плода, если земля наша не дает плода, если от нас только тернии, то мы можем оказаться под проклятием и нас будут уже лечить огнем. Об этом и Исайя говорит – об исправлении жаром.
Автор, однако, не грозит этим своим читателям, а говорит: «О вас же, возлюбленные, мы убеждены в лучшем, что вы держите спасение, несмотря на то что мы говорим так». То есть мы вас предупреждаем, но верим и убеждены, что вы спасения держитесь, а предупреждаем именно для того, чтобы мотивировать вас его держаться, потому что наступают, видимо, тяжелые времена, мы дальше будем об этом читать.
«Ибо не несправедлив Бог, чтобы забыть дело ваше, любовь, которую вы высказали Ему, послужив святым, и ныне служите». То есть вы служили святым, вы заботились о святых, вы участвовали в нуждах святых, у вас есть много дел, и Бог справедлив, и, значит, Он не забудет ваших дел. И, более того, автор «Послания к евреям» говорит: «Правильным путем идете».
«Мы желаем, чтобы каждый из вас то же усердие выказывал для полновесности надежды до конца (чтобы надежда ваша была совершенной до конца, чтобы вы не ослабевали в этой надежде)». Действительно, человек как бы сел в поезд, а поезд вроде бы никуда не движется, звали нас на небеса, но почему-то мы не взлетаем, и от этого можно потерять надежду.
И в двенадцатом стихе автор говорит: «Дабы вы не обленились, чтобы вы не стали медлительными, но наоборот, подражали тем, кто долготерпением наследовал обетования». Вся эта ситуация, когда не сбывается то, что вроде бы нам обещано, может подорвать нашу веру, может сделать нас нерадивыми. Уже не так много усилий нам хочется прилагать. С одной стороны (это наша сторона), когда мы не все видим, с другой стороны, автор говорил нам, мы читали, мы знаем это из еврейских источников, что у Бога все подготовлено заранее, что у Него все готово, и долготерпение – это не долготерпение к Нему, это долготерпение наше к самим себе. Мы терпеливо, кропотливо делаем себе операцию на уровне нейрохирургии по взращиванию в себе нового семени.
Автор «Послания к евреям» приводит в пример Авраама: «Бог, Аврааму пообещавший, никем не мог высшим поклясться». Если вы помните, когда братья Йосефа приходят в Египет, он смотрит на них и говорит такую циничную вещь, это один из элементов юмора Торы: «Клянусь фараоном, вы соглядатаи», то есть человек клянется явно неправде и говорит: «Клянусь фараоном». Мы видели, что в Писании очень много раз встречается фраза Хай Ашем (клянусь Именем Господа), мы встречаем в Талмуде, в талмудических источниках: клянусь Храмом, клянусь землей и небом и тому подобные вещи. Иешуа говорил о том, что клясться вообще для человека нехорошо, потому что мы не можем изменять многие вещи, которыми мы клянемся, и это просто добавление для «красного словца», чисто явления человеческого характера. Иешуа ссылается на формулу, которую говорили в суде. В суде человек, который говорил «да», не просто говорил «да», а он говорил «кен, кен», то есть «да, да». Два раза – это клятва. Или «лав, лав» — «нет, нет», это формула клятвы «нет». То есть не надо было говорить «кен, кен, клянусь своей треуголкой» или «лав, лав, клянусь фараоном», а достаточно было, чтобы само слово было клятвой. Но тем не менее это человеческое понимание, люди в своих спорах действительно говорят, например, «клянусь тебе», некоторые клянутся мамой, родителями, портретами предков, страной Израиля и прочими вещами – это человеческая черта.
У Бога нечем клясться, потому что нет ничего выше Него, перед чем Он бы давал отчет, поэтому «Бог клялся Самим Собой», но это высшая из клятв, которая только может быть, она выше еще и потому, что Бог властен Самим Собой. Если мы клянемся Богом, это ничего не значит, это пустые слова. Что мы можем сделать Богу? Разве что дать перед ним отчет. А Бог клялся Самим Собой, дал высшую из клятв Аврааму, это «Берешит» 22 глава, говоря: «Благословляя благословлю тебя и размножая размножу тебя». Авраам знал, что это не будет немедленно, не то, что вот Я сейчас тебя благословлю и сейчас вот тебя умножу. В этом суть веры Авраама. Во-первых, Авраам пришел из Ура, из плодородной земли в пустыню, и трудно увидеть, сразу разглядеть в этом благословение, и сын у него не сразу родился, и этот процесс был долгим, но именно через веру Авраам получил обещанное. «Долготерпев, получил обещанное», не в заслугу долготерпения, а просто долготерпев, потому что и не обещал ему Всевышний: «если долго подождешь». Просто это свидетельство о том, что Бог Свои клятвы выполняет.
Дальше автор говорит, как важно, что Бог об этом именно поклялся: «Люди клянутся высшим, и клятва во удостоверение оканчивает всякий спор их». То есть обычно в человеческих спорах, но сейчас это не очень принято, а в те времена это было распространено, мы читаем у очень многих греческих авторов, в греческих драмах фразы типа «клянусь Дионисом», или «велика Артемида Эфесская», или другие разные слова. Поскольку Бог обращается к нам человеческим языком, поскольку Тора описывает события человеческим языком, приписывая Богу части тела, говоря о том, что Бог «раскаялся в сердце Своем» и так далее. Разумеется, всего этого нет на самом деле, но это то, как нам пересказывается, как нам в понятных образах передается. Посему Бог для укрепления нашей веры, желая показать непреложность воли, говорит о клятве.
И в восемнадцатом стихе: «Дабы в двух непреложных вещах, в которых невозможно Богу солгать, твердое утешение имели мы, прибегшие взяться за предлежащую надежду». О каких «двух непреложных вещах», о каких двух вещах идет речь? Традиционное для мира верующих толкование: «благословляя, благословлю тебя» – это благословение Израиля, и «размножая, размножу тебя» – это семя (говоря о семени, это Машиах). То есть Израиль получает благословение и Машиаха. Есть несколько разных других вариантов о том, что Авраам должен иметь сына Мессию, и о том, что сын будет священником, тоже «благословлю и умножу», много возможных толкований, но эти толкования связаны в любом случае с двумя вещами: «благословлю и умножу». Это основа основ того, о чем мы говорим.
«Чтобы мы имели в этих двух непреложных вещах твердое утешение». Здесь известное слово παρακλησις (параклесис), которое можно перевести, как утешение, увещевание, мотивацию, то, что нас двигает. Мы не только утешаемся, это, можно сказать, «обнадеживание», это то, что нас подвигает, толкает нас к служению, толкает нас к тем самым стараниям, «служению святым», о которых автор говорит. Он говорит, что эта надежда, которую мы имеем, это не просто надежда. Слово ελπιδος (надежда) связано со словом מקוה(миква), слово מקוה (миква), как место омовения связано с этим же словом надежда. Слово собирание, собирание в одну линию, когда вода собирается в одно место, тоже называется תקוה )тиква(, תקוה (тиква) – это отчасти направление движения, это то, куда мы стремимся попасть, наше стремление, наша вера, что мы попадем в определенное место. В данном случае автор говорит: «…которая для души нашей, как бы якорь». Можно сказать, мы закинули на огромной, длиной цепи якорь «безопасный и крепкий», с большой крепкой цепью, и она «входит в самое внутреннее место в Святая Святых за завесу».
Иешуа не только наш человек на небесах, не только наш человек в Святая Святых, Он, будучи нашим человеком, нашим «якорем», поскольку Он предстоит за нас, Он вошел туда за всех нас, он вошел туда «предтечей за нас». То есть вошел первым из нас, чтобы мы, зацепившись за Него, как за якорь, за веру в Него, в нашей утлой лодочке или в нашем большом крейсере, постоянно перебирая цепочку, тоже пробирались к Святая Святых.
«Он вошел туда предтечею, сделавшись Первосвященником навек по чину Мелхицедека». Опять же автор здесь упоминает чин Мелхицедека и пока о Мелхицедеке не говорит. Просто речь идет об обетовании, о том, что Иешуа сделался священником по клятве Всевышнего. Это тоже клятва, «клятвой клялся Господь и не раскаялся», значит, клялся где-то раньше, клялся Аврааму, и в этом суть исполнения клятвы Аврааму, что Он вошел священником по чину Мелхицедека в Святая Святых. Мы можем через Него, вслед за Ним (Он наш «якорь»), мы можем туда войти, мы можем туда двигаться. Именно для этого движения, ради этого движения мы должны начать строить от нашего фундамента, оставить «начатки», важные «начатки», это не самые простые вещи. Мы можем пренебрегать букварем и говорить, что букварь – это очень простая книга, но буквы очень важны, они будут сопровождать нас всю жизнь, также и основания веры, столпы веры – это то, на чем мы строим, это то, что мы берем с собой, то, с чем мы постоянно будем жить. Никакого пренебрежения этим нет, есть желание автора, чтобы, взяв эти великие дары, мы двигались дальше, чтобы мы не распинали постоянно в себе Иешуа, взяв это, ожив с Ним и никуда не двигаясь.
Это одно из пониманий, которое мы предлагаем для шестой главы. Глава очень сложная, и, действительно, во всем этом послании очень много тайн, и все не так просто, как кажется.