Пир горой (43:16-34)
Мы остановились на том, что, после долгих уговоров, Яаков соглашается отпустить Биньямина с братьями в Египет. Они берут подарки, берут деньги, берут также и те деньги, которые загадочным образом оказались в их кошельках, и спускаются в Египет, и предстают перед Йосефом.
וַיַּרְא יוֹסֵף אִתָּם אֶת־בִּנְיָמִין וַיֹּאמֶר לַאֲשֶׁר עַל־בֵּיתוֹ הָבֵא אֶת־הָאֲנָשִׁים הַבָּיְתָה וּטְבֹחַ טֶבַח וְהָכֵן כִּי אִתִּי יֹאכְלוּ הָאֲנָשִׁים בַּצָּהֳרָיִם׃
вая́р ёсэ́ф ита́м эт-биньями́н ваёмер лааше́р аль-бето́ ѓавэ́ эт-ѓаанаши́м ѓаба́йта утво́ах тэ́вах веѓахэ́н ки ити́ ёхелу́ ѓаанаши́м бацаѓора́йим
16. и Увидел Йосеф с ними Биньямина, и сказал он начальнику дома своего: «приведи этих людей домой, и забей забой (то есть приготовь мясную пищу), и подготовь её, потому что эти люди будут кушать со мной в полдень».
Всего четыре слова – увидел Йосеф с ними Биньямина. Для какого-нибудь классика эти четыре слова вылились бы в рассказ на нескольких страницах о буре чувств, которые овладели Йосефом, о том, сколько в этом звуке слилось для сердца (почти по Пушкину) Йосефа, но Тора говорит очень лаконично. Может быть, для того чтобы мы сами могли почувствовать, что чувствует в себе Йосеф, 22 года не видевший родного брата, которого он десятилетним оставил, и сколько всего в эти секунды проходит у него в сердце. Но он не Йосеф. В данном случае он – египетский вельможа, и он должен сохранять перед братьями невозмутимый вид. Может быть, хочется кинуться, и обнять Биньямина, и прижать к себе, но нельзя.
Начальник дома — это тот, кто надзирает за всеми домашними рабами, ещё одна египетская должность, которая часто встречается в папирусах: чтобы не давать указания отдельно кухне, отдельно гостинице, отдельно тому, отдельно другому, есть начальник, главный производитель работ, главный прораб, он за всё отвечает.
Кушать в полдень здесь метафора, которая означает просто обед (мы тоже говорим про время «в обед»). Хороший, уважающий себя чиновник, уважающий себя вельможа с утра пораньше не кушает – как говорится: горе стране, в которой вельможи кутят с утра. Йосеф кушает бацаѓора́йим (в полдень), то есть по шестому или четвёртому часу от рассвета.
וַיַּעַשׂ הָאִישׁ כַּאֲשֶׁר אָמַר יוֹסֵף וַיָּבֵא הָאִישׁ אֶת־הָאֲנָשִׁים בֵּיתָה יוֹסֵף׃
вая́ас ѓаи́ш кааше́р ама́р ёсэ́ф ваявэ́ ѓаи́ш эт-ѓаанаши́м бэ́та ёсэ́ф
17. И сказал этот человек, как повелел ему Йосеф, И привёл человек этих людей в дом Йосефа.
Люди – это братья Йосефа. Здесь, может быть, со стороны домоуправа говорится: «Каких-то людей Йосеф сказал привести, я привёл». Братья Йосефа и не знают, что это Йосеф. Они видят, что их зачем-то привели в дом чиновника, в дом этого вельможи, и это не просто так, что-то здесь не так, здесь какой-то подвох.
וַיִּירְאוּ הָאֲנָשִׁים כִּי הוּבְאוּ בֵּית יוֹסֵף וַיֹּאמְרוּ עַל־דְּבַר הַכֶּסֶף הַשָּׁב בְּאַמְתְּחֹתֵינוּ בַּתְּחִלָּה אֲנַחְנוּ מוּבָאִים לְהִתְגֹּלֵל עָלֵינוּ וּלְהִתְנַפֵּל עָלֵינוּ וְלָקַחַת אֹתָנוּ לַעֲבָדִים וְאֶת־חֲמֹרֵינוּ׃
вайиреу́ ѓаанаши́м ки ѓувеу́ бэт ёсе́ф ваёмеру́ аль-дева́р ѓакэ́сеф ѓаша́в беамтехотэ́ну батехила́ ана́хну муваи́м леѓитголе́ль але́ну ульѓитнапэ́ль але́ну велака́хат ота́ну лаавади́м веэт-хаморэ́ну
18. Испугались эти люди, когда увидели, что приведены в дом Йосефа, и сказали: «Нас сюда притащили из-за денег, которые в наших кошельках, чтобы окрутить нас и навалиться на нас, взять в рабы нас и ослов наших».
Слово леѓитгалге́ль означает крутить, вращать что-то; если простым языком переводить – катить на нас бочку, накатать на нас телегу.
Кажется, какая-то нелепость: что вы думаете об ослах, если тут вас могут заковать в рабы (если вас приговорили к расстрелу, то почему вас так беспокоит конфискация). А всё потому, что в прошлый раз, когда их арестовывали, когда их задерживали, ослы их оставались, видимо, в гостинице. И куда бы братьев ни везли, их не брали вместе с ослами – осёл в тюрьме не сидел. Здесь же их привели во двор человека, и как бы их берут «с вещами». И тут возникает опасность, что их реально подставляют, тем более что какие-то непонятности происходили с деньгами.
וַיִּגְּשׁוּ אֶל־הָאִישׁ אֲשֶׁר עַל־בֵּית יוֹסֵף וַיְדַבְּרוּ אֵלָיו פֶּתַח הַבָּיִת׃
вайигешу́ эль-ѓаи́ш аше́р аль-бэ́т ёсэ́ф вайдаберу́ эла́в пэ́тах ѓаба́йит
19. И подошли они к человеку, который в доме Йосефа, и стали говорить у входа в дом.
Можно предположить, что дело было так. Человек привёл их домой к Йосефу, и, войдя, они увидели, что это дом, что это жилое помещение, и поняли, что сейчас их, возможно, будут гноби́ть. Поэтому они встали у входа, стали теснить стоящего за ними управдома, стали толпиться у входа в дом и пытались объясниться прежде, чем их заведут в помещение, чтобы ловить момент и чтобы получить чистосердечное признание, пока обвинение ещё не предъявлено.
וַיֹּאמְרוּ בִּי אֲדֹנִי יָרֹד יָרַדְנוּ בַּתְּחִלָּה לִשְׁבָּר־אֹכֶל׃
ваёмеру́ би адони́ яро́д яра́дну батехила́ лишбор-о́хель
20. И сказали: «Мною клянусь, господин! Мы уже сюда приходили покупать еду.
וַיְהִי כִּי־בָאנוּ אֶל־הַמָּלוֹן וַנִּפְתְּחָה אֶת־אַמְתְּחֹתֵינוּ וְהִנֵּה כֶסֶף־אִישׁ בְּפִי אַמְתַּחְתּו כַּסְפֵּנוּ בְּמִשְׁקָלוֹ וַנָּשֶׁב אֹתוֹ בְּיָדֵנוּ׃
вайѓи́ ки-ва́ну эль-ѓамало́н ванифтеха́ эт-амтехотэ́ну веѓинэ́ хесеф-и́ш бефи́ амтахто́ каспэ́ну бемишкало́ вана́шев ото́ беядэ́ну
21. И было: когда мы пришли в гостиницу и когда мы открыли наши кошелёчки, то вот серебро каждого человека в его кошельке и каждого деньги по его весу; мы вернули их здесь своими руками, мы привезли обратно эти деньги.
То есть: «Чистосердечно признаёмся, что случилось недоразумение». Немного они, конечно, искажают реальность, но это неважно для показаний. Они говорят: «Мы все в гостинице открыли, все нашли деньги» – хотя там был один брат, но это не так важно. Им сейчас важно объяснить чиновнику: «Не виноватые мы, не надо нас сейчас здесь гноби́ть, и мы чистосердечно признаёмся, и вот возвращаем незаконно случайно полученное».
וְכֶסֶף אַחֵר הוֹרַדְנוּ בְיָדֵנוּ לִשְׁבָּר־אֹכֶל לֹא יָדַעְנוּ מִי־שָׂם כַּסְפֵּנוּ בְּאַמְתְּחֹתֵינוּ׃
вехэ́сеф ахэ́р ѓора́дну веядэ́ну лишбор-о́хель ло яда́ну ми-са́м каспэ́ну беамтехотэ́ну
22. И другие деньги мы принесли с собой, чтобы купить еду. Мы вообще не знаем, кто положил эти деньги в наши кошельки».
Они говорят: «В доказательство того, что мы действительно возвращаем эти деньги, что мы изначально их хотели вернуть – вот вам свидетельство, мы другие деньги с собой принесли. Ведь если бы мы хотели прийти с теми же деньгами, мы просто их же и принесли бы. Смотри, сколько у нас денег, увидь, что мы действительно хотели их вернуть».
Братья очень хорошо строят линию защиты. Ещё до того, как предъявлено обвинение, они говорят: «Было дело, мы сюда спускались. Мы купили за наличное серебро пшеницу. А когда возвращались домой, всё наличное серебро каким-то образом у нас снова оказалось. Не вменяйте нам это в вину, это какая-то накладка, какое-то непонимание».
וַיֹּאמֶר שָׁלוֹם לָכֶם אַל־תִּירָאוּ אֱלֹהֵיכֶם וֵאלֹהֵי אֲבִיכֶם נָתַן לָכֶם מַטְמוֹן בְּאַמְתְּחֹתֵיכֶם כַּסְפְּכֶם בָּא אֵלָי וַיּוֹצֵא אֲלֵהֶם אֶת־שִׁמְעוֹן׃
ваёмер шало́м лахэ́м аль-тира́у элоѓехэ́м велоѓе́ авихэ́м ната́н лахэ́м матмо́н беамтехотехэ́м каспехэ́м ба эла́й ваёцэ́ алеѓе́м эт-шимъо́н
23. Управдом им отвечает: «Мир вам! Не бойтесь (у меня к вам нет никаких претензий), Бог ваш и Бог отцов ваших дал вам клад, сокровище в ваши кошельки, а ваши деньги я получил». И вывел к ним Шимона.
Эта фраза – ваши деньги я получил – (важно это отметить) очень часто повторяется в разных договорах в египетских папирусах, это калька с египетского языка.
Шимон, видимо, из подвалов дома Йосефа поднимается в гостиницу, и все одиннадцать братьев объединяются и ждут. Кого ждут? Йосефа.
וַיָּבֵא הָאִישׁ אֶת־הָאֲנָשִׁים בֵּיתָה יוֹסֵף וַיִּתֶּן־מַיִם וַיִּרְחֲצוּ רַגְלֵיהֶם וַיִּתֵּן מִסְפּוֹא לַחֲמֹרֵיהֶם׃
ваявэ́ ѓаи́ш эт-ѓаанаши́м бэ́та ёсэ́ф вайитен-ма́йим вайирхацу́ раглеѓе́м вайитэ́н миспо́ лахамореѓе́м
24. И ввёл человек этих людей домой, и дал им воду, и они омыли ноги, и позаботился об ослах.
Мы раньше читали, что он их завёл, но помним, что они начали толпиться, подняли галдёж и не так уж рвались входить. Теперь, когда им вывели Шимона, их во второй раз приглашают домой. Начинается долгий приём, они зашли не на минутку, их собираются кормить, и серьёзно.
וַיָּכִינוּ אֶת־הַמִּנְחָה עַד־בּוֹא יוֹסֵף בַּצָּהֳרָיִם כִּי שָׁמְעוּ כִּי־שָׁם יֹאכְלוּ לָחֶם׃
ваяхи́ну эт-ѓаминха́ ад-бо́ ёсэ́ф бацаѓора́йим ки шамеу́ ки-ша́м ёхелу ла́хем
25. И подготовили приношения до прихода Йосефа в обед, ибо слышали, что там будут есть хлеб, Будет пир.
Слово минха́ означает не только полуденную жертву. Оно происходит от слова леѓани́ах (приношения; то, что приносят, кладут) – то есть приготовили то, что будет потом раздаваться за столом.
Мы говорили уже, что в частном случае кушать хлеб (ёхелу́ ла́хем) может означать отношения с женой. Но, естественно, буквальный смысл никто не отменял. Слово ле́хем в семитских языках означает не только хлеб, но и мясо, от этого же корня происходит слово мильхама́ (бойня или война); часто у Цфаньи можно увидеть слово ле́хем в значении мясо. Надо помнить, что ле́хем иногда имеет значение именно мясо, именно большой пир.
וַיָּבֹא יוֹסֵף הַבַּיְתָה וַיָּבִיאּוּ לוֹ אֶת־הַמִּנְחָה אֲשֶׁר־בְּיָדָם הַבָּיְתָה וַיִּשְׁתַּחֲווּ־לוֹ אָרְצָה׃
ваяво́ ёсэ́ф ѓаба́йта ваяви́у ло эт-ѓаминха́ ашер-беяда́м ѓаба́йта вайиштахаву-ло́ а́рца
26. Йосеф пришёл домой, и они дали ему дары, которые в руках их, и поклонились ему до земли.
Йосеф приходит домой. Они с омытыми ногами, с накормленными ослами ждут Йосефа и достают подарки.
Мне как-то задали очень логичный вопрос: «Какой же это голод, если есть фисташки, мёд, орешки, миндаль и ещё всякие разные недешёвые продукты?» Дело в том, что фисташки, миндаль и мёд – это продукты, скажем так, долгого хранения. Сухофрукты дома могут быть, но их не едят как еду. Можно сравнить это с тем, что дома у нас могут быть чёрный перец, корица и гвоздика – дорогие продукты; но если при этом больше ничего нет, то это говорит о том, что кушать нам нечего. И, раз вельможе решили принести эти подарки, значит, это не повседневная пища: едва ли они принесли бы ему банку варёной кукурузы.
Итак, они принесли ему подарки и поклонились ему до земли. Одиннадцать братьев перед ним поклоняются ему до земли.
וַיִּשְׁאַל לָהֶם לְשָׁלוֹם וַיֹּאמֶר הֲשָׁלוֹם אֲבִיכֶם הַזָּקֵן אֲשֶׁר אֲמַרְתֶּם הַעוֹדֶנּוּ חָי׃
вайишъа́ль лаѓе́м лешало́м ваёмер ѓашало́м авихэ́м hазакэ́н аше́р амартэ́м ѓаодэ́ну хай
27. И спросил он их об их здоровье, и сказал: «здоров ли ваш старый отец, о котором вы говорили, Жив ли он ещё?»
וַיֹּאמְרוּ שָׁלוֹם לְעַבְדְּךָ לְאָבִינוּ עוֹדֶנּוּ חָי וַיִּקְּדוּ וַיִּשְׁתַּחֲוֻּ (וַיִּשְׁתַּחֲוּוּ)׃
ваёмеру́ шало́м леавдеха́ леавину́ одэ́ну хай вайикеду́ вайиштахаву́
28. И сказали ему: «Мир рабу твоему, отцу нашему, Он ещё жив». И кланялись, и поклонялись.
Многие комментаторы не очень хорошо относятся к тому, что они перед египетским вельможей называют отца рабом. Поставив себя на их место, и зная египетские церемонии, и зная, что Яков ждёт их назад и ждёт их с Биньямином, с Шимоном и с едой, можно простить им такую деликатность, такую особенность этикета.
וַיִּשָּׂא עֵינָיו וַיַּרְא אֶת־בִּנְיָמִין אָחִיו בֶּן־אִמּוֹ וַיֹּאמֶר הֲזֶה אֲחִיכֶם הַקָּטֹן אֲשֶׁר אֲמַרְתֶּם אֵלָי וַיֹּאמַר אֱלֹהִים יָחְנְךָ בְּנִי׃
вайиса́ эна́в вая́р эт-биньями́н ахи́в бен-имо́ ваёмер ѓазэ́ ахихэ́м ѓакато́н аше́р амартэ́м эла́й ваёма́р элоѓи́м ёхнеха́ бени́
29. И поднял Йосеф глаза, и увидел Биньямина, брата своего, сына матери своей (снова, сколько чувств в этой короткой фразе!), и сказал: «Это ли тот ваш младший братишка, о котором вы говорили?» И сказал ему: «Бог да даст тебе милость, сынок!»
Таким благословением – кстати, тоже общесемитским – благословляют с пожеланием милости.
И тут Йосеф не выдерживает. Йосеф, человек, прошедший через тюрьму, ложные обвинения, рабство, снова плачет.
וַיְמַהֵר יוֹסֵף כִּי־נִכְמְרוּ רַחֲמָיו אֶל־אָחִיו וַיְבַקֵּשׁ לִבְכּוֹת וַיָּבֹא הַחַדְרָה וַיֵּבְךְּ שָׁמָּה׃
ваймаѓе́р ёсэ́ф ки-нихмеру́ рахама́в эль-ахи́в вайвакэ́ш ливко́т ваяво́ ѓаха́дра вае́вк ша́ма
30. И поспешил Йосеф, потому что охватило его сострадание к брату своему, И хотел он плакать, И вошёл он в комнату, и плакал там.
Какое сострадание к брату? Брат, слава Богу, жив, здоров, хорошо кушал, жил, обласканный любовью Яакова. Яаков даже не хотел его отпускать. Но это ощущение потерянного детства, ощущение совместных потерянных моментов, совместно прожитой жизни… Вот в чём сострадание – что брат был счастлив (возможно, счастлив), но Йосеф не видел этого счастья, не разделял с ним этого счастья – вот этой любовью переполнилось его сердце. Не знаем, сколько он плакал. Наверное, недолго. «Я вас на минутку оставлю», — сказал он и убежал, исчез.
וַיִּרְחַץ פָּנָיו וַיֵּצֵא וַיִּתְאַפַּק וַיֹּאמֶר שִׂימוּ לָחֶם׃
вайирха́ц пана́в ваецэ́ вайитъапа́к ваёмер си́му ла́хем
31. И омыл лицо своё, и вышел, и сдержался, и сказал: «Подавайте еду, кладите хлеб!»
וַיָּשִׂימוּ לוֹ לְבַדּוֹ וְלָהֶם לְבַדָּם וְלַמִּצְרִים הָאֹכְלִים אִתּוֹ לְבַדָּם כִּי לֹא יוּכְלוּן הַמִּצְרִים לֶאֱכֹל אֶת־הָעִבְרִים לֶחֶם כִּי־תוֹעֵבָה הִוא לְמִצְרָיִם׃
ваяси́му ло левадо́ велаѓе́м левада́м веламицри́м ѓаохели́м ито́ левада́м ки ло юхелу́н ѓамицри́м леэхо́ль эт-ѓаиври́м ле́хем ки-тоэва́ ѓи лемицра́йим
32. И положили ему отдельно и им отдельно. А египтянам, которые с ними обедали, положили отдельно, потому что египтяне не могут есть с евреями, потому что это мерзость для египтян.
Египтяне, так действительно свидетельствуют их папирусы, не ели животное, которое забито не египтянином, не ели пищу, которая забита не египтянином, и не ели за одним столом с тем, кто не египтянин, накрывали отдельные столы.
В период Второго храма такие же обычаи будут и у Израиля. И появится фраза: «Тот, кто ест с язычником, как будто ест с собакой», и много других таких вещей, вызванных политическим обострением с язычниками, борьбой за сохранение религии. Египтяне считали себя чистым народом, всех остальных считали ритуально нечистыми. Считалось, что прикосновение неегиптянина к еде оскверняет. И, естественно, поэтому египтянам накрыли отдельно. Йосефу по статусу не полагается есть с братьями, поэтому и им тоже накрыли отдельно.
וַיֵּשְׁבוּ לְפָנָיו הַבְּכֹר כִּבְכֹרָתוֹ וְהַצָּעִיר כִּצְעִרָתוֹ וַיִּתְמְהוּ הָאֲנָשִׁים אִישׁ אֶל־רֵעֵהוּ׃
ваешеву́ лефана́в ѓабехо́р кивхорато́ веѓацаи́р кицъирато́ вайитмеѓу́ ѓаанаши́м иш эль-реэ́ѓу
33. И сели перед ним: и первенец по первенству, и молодой по молодости, И удивлялись люди, глядя друг на друга.
То есть одиннадцать своих братьев Йосеф рассадил по возрасту. Для постороннего человека это не так просто, потому что десять из этих братьев родились за шесть лет, многие из них ровесники. И тот, кто со стороны, не знает, кто старше, кто младше, и не так-то просто это узнать. Для чего Йосеф это делает? Может быть, это дань уважения. Может быть, это намёк на то, что потом появится гадательная чаша, гадательные инструменты, и Йосеф станет ещё и волшебником египетского города. Итак, он решил сложную задачку и рассадил братьев по возрасту.
וַיִּשָּׂא מַשְׂאֹת מֵאֵת פָּנָיו אֲלֵהֶם וַתֵּרֶב מַשְׂאַת בִּנְיָמִן מִמַּשְׂאֹת כֻּלָּם חָמֵשׁ יָדוֹת וַיִּשְׁתּוּ וַיִּשְׁכְּרוּ עִמּוֹ׃
вайиса́ масъо́т меэ́т пана́в алеѓе́м ватэ́рев масъа́т биньями́н мимасъо́т кула́м хамэ́ш ядо́т вайишту́ вайишкеру́ имо́
34. И дал он подношения всем, и было подношение Биньямина в пять раз больше, чем другим. И пили они, и запьянели они вместе с ним.
Маса́ – ноша, которая подаётся на подносах и раздаётся по порциям с общего подноса. Всем раздавали еду, а Биньямину дали в пять раз больше. Это красиво звучит, но представьте себе: если давали бы такую столовскую порцию – две котлеты и двести граммов гречки, то Биньямин получил десять котлет и килограмм гречки – «кушай, Биньямин, на здоровье!» Это примерно царское благословение. Часто говорят, что таким образом Йосеф хотел проверить, не позавидуют ли братья. Но за царским столом было сыто, а когда человек ест досыта, будет ли он смотреть, что кто-то получает больше? Здесь, скорее всего, проявляется особая милость Йосефа к Биньямину, он даже не знает, как за ним поухаживать, и даёт в пять раз больше (позже Йосеф даст ему пять перемен одежд). Вообще, число 5 – это число благословения в Писании, благословения и изобилия. Когда чего-то «пять», мы много-много раз видим во всём Писании, что это означает благословение, благоволение. И для египтян это священное число. Таким образом Йосеф проявляет к Биньямину особое благоволение, и дело не в том, что он получил килограмм гречки и десять котлет.
Двенадцать братьев наконец-то объединились, совместно ели хлеб и вино. Это знаменательное событие, которого Йосеф ждал 22 года.