Будьте людьми
Сегодня мы с вами поговорим о любви между патриархом Яаковом и девушкой по имени Рахель. Поговорим и об убийстве, хотя, на самом деле, конечно, никакого убийства в нашей недельной главе нет.
Итак, Яаков бежит от гнева своего брата. Бежит из Беэр-Шевы в сторону Харана. И добирается до Харана. У колодца он встречает свою родственницу, девушку по имени Рахель, которая пришла к колодцу со скотом. Мы читаем, вот что говорит Тора: вайиша́к яако́в лерахэ́ль (и поцеловал Яаков Рахель), вайиса́ эт-коло́ (и возвысил голос свой) вае́вк (и заплакал). Вот такая встреча между ними.
Дальше мы читаем, что Яаков, конечно же, рассказал Рахель, кто он такой и откуда. Радостная Рахель бежит домой и рассказывает всё папе. А радостный папа (а папу у Рахель зовут Лаван, она Рахель Лавановна) приглашает Яакова к себе в дом. Тут мы узнаем, что у Лавана есть ещё одна дочка. улелава́н шетэ́ вано́т (а у Лавана две дочери) шем ѓагедола́ леа́ (имя старшей дочери – Лея) веше́м ѓакетана́ рахэ́ль (а имя младшей дочери – Рахель).
Тора описывает двух дочерей Лавана. веэнэ́ леа́ рако́т (а у Леи мягкие глаза). Дословно слово ракот означает мягкий, но может означать много чего, когда мы описываем глаза. Термины древней офтальмологии нам знакомы плохо, поэтому мы опираемся на комментаторов, которые говорят: «А Лея привыкла плакать, ей всё достается со слезами. Она всё видит с усилием. Ей ничего не очевидно, и ей во всём нужно разбираться».
Другие комментаторы говорят: «Лея проплакала всю жизнь». Почему проплакала всю жизнь? Потому что, с самого начала, как только девочки родились, старшую Лею обручили старшему брату Эсаву, а младшую Рахель обручили младшему брату Яакову. Это было принято. Это традиция известная и распространённая в те времена. И Лея плакала, почему она досталась такому злодею. Плакала и, может быть, молилась ещё за Эсава. Есть очень много разных версий. Так или иначе, Тора здесь говорит, что у Леи какая-то проблема с глазами. Это, на самом деле, очень серьезная проблема. Серьезная проблема, потому что в древнем мире, да и сейчас это очевидно, глаза считались отражением, проводником внутреннего света человека. И про девушку сказано, что, если у невесты глаза светлые, глаза красивые, не нужно больше ничего проверять. Тело не требует проверки. Всё значит у неё хорошо. Если проблемы с глазами, значит нужно дальше копаться и проверять тело. Очень нехороший знак в описание человека, когда говорят, что у него что-то с глазами.
Напротив, о Рахель Тора говорит: верахэ́ль ѓаета́ ефат-то́ар (а Рахель была прекрасна станом, прекрасна фигурой) вифа́т маръэ́ (и прекрасно на лицо). Ну просто девушка модельной внешности. Рахель – красавица писаная, в буквальном смысле слова. Это то, что говорит здесь Тора.
Дальше мы читаем: ваеэѓа́в яако́в эт-рахэ́ль (а Яаков полюбил Рахель) ваёмер (и сказа Лавану, папе обеих девушек) ээво́дха ше́ва шани́м берахэ́ль битеха́ ѓакетана́ (я буду служить тебе 7 лет за Рахель, твою младшую дочь). И ещё дальше мы читаем: ваяаво́д яаков берахэ́ль (и служил Яаков за Рахель) ше́ва шани́м (7 лет) вайиѓйю́ веэна́в (и были эти семь лет в глазах его) кеями́м ахади́м (как считанные дни) беаѓавато́ ота́ (поскольку он любил её).
Вот такое описание взаимоотношений между Яаковом и Рахель мы читаем в нашей недельной главе. Казалось бы, история простая и банальная, хотя она содержит в себе, на мой взгляд, самое красивое описание любви мужчины к женщине, когда Яаков 7 лет работал для того, чтобы заслужить Рахель, эти 7 лет показались ему, как один день. Кто сегодня готов ждать невесту 7 лет, тем более 7 лет работать за нее? Непростое решение. Сегодня непростое решение и в те времена. И вот мы в XXI веке читаем этот текст. А текст этот читали на протяжении многих-многих лет. И часто читателям, а комментаторы – это тоже читатели Торы, было сложно принять то, что Яаков может полюбить Рахель.
Когда впервые сталкиваешься с этим текстом в хедере, когда мальчику или девочке, которые изучают этот текст (чаще мальчику, потому что девочки это позже изучают) в 4 – 5 лет, учитель в хедере читает и говорит так: «И поцеловал Яаков Рахель. И возвысил голос свой. И заплакал. В порыве чувств так случилось, что Яаков не сдержался и поцеловал Рахель и тут же раскаялся в своем опрометчивом поступке. Как можно просто так девочку взять и поцеловать? Как можно давать волю своим человеческим чувствам? Поэтому Яаков сразу же заплакал. Это слёзы покаяния». Это первый комментарий, который обычный еврейский мальчик слышит на Тору. Яаков не может просто поцеловать свою дальнюю родственницу, пусть и красивую девушку. Яаков должен поцеловать её и раскаяться.
Почему заплакал Яаков? На этот вопрос комментаторы дают разные ответы. Одни говорят: «Духом Святым Яаков увидел, что они – Рахель и Яаков – не будут похоронены вместе. Он увидел всё, что они пройдут, что они не будут похоронены вместе, и заплакал поэтому». Другие говорят: «Яаков заплакал, сравнивая себя с Элиэзером, рабом Авраѓама. Раб Авраѓама Элиэзер пришел с богатыми подарками. И кольцо в нос подарил, и серьги, и много всего подарил, и браслеты. А Яаков пришел с пустыми руками. «Как же мы деградировали!» – заплакал Яаков».
И то, что происходит, то, что мы видим в комментариях, когда сталкиваемся с подобным толкованием, когда наши комментаторы пытаются нам объяснить то, что мы могли бы вдруг подумать, что у праотца Яакова есть какие-то человеческие чувства. Он праведник, на каждом шагу он встречает ангелов. Как он может просто поцеловать девушку? Как он может просто по-человечески заплакать? И когда мы встречаем дальше, что Яаков полюбил Рахель, о которой сказано, что она красива, нам тоже даются всевозможные объяснение этого явления.
Одни говорят: «Яаков встретил Рахель у колодца – это знамение от Всевышнего. Увидел у колодца, как тогда его мама встретила Элиэзера, посланца своего жениха, у колодца. Это было ему знамением. Он увидел, что это знак от Бога, что Рахель самим Всевышним ему предназначена. И поэтому он и полюбил Рахель».
Другие говорят: «Мама наставляла его и сказала: «Когда увидишь у колодца девочку, красивую, как я, и станом, и видом, вот тогда ты знай, это твоя девочка». Яаков её так и распознал и поэтому полюбил».
Третьи комментаторы говорят: «Конечно, Яаков, как праведник, должен был бы сначала обратиться к старшей дочери, и полюбить старшую дочь, и жениться на старшей дочери. Ведь не может же праведник прийти к Лавану и сказать: «Слушай, я знаю, что у тебя две дочки, но старшая твоя недостаточно красива для меня, видите ли. Я хочу на младшей жениться. Мне младшенькая твоя приглянулась». «Нет» – говорят комментаторы. Но Яаков боялся, что если сейчас он возьмёт ещё и девушку, которая изначально предназначалась Эсаву, а мы говорили о такой традиции, то тогда Эсав уже не будет дожидаться траура по отцу, а не дай Бог придёт и убьет. Потому что сколько же можно Яакову изгаляться над бедным Эсавом? Если ещё и невесту его Яаков возьмёт, то тогда Яакову несдобровать. И поэтому Яаков скромно засматривается только на Рахель, а о Леи даже и не помышляет. Опять-таки трудно признать, что Яаков просто полюбил красавицу Рахель.
Другие говорят: «Вот ведь когда Яаков обращается к Лавану и говорит ему: «Я хочу работать 7 лет за Рахель, твою младшую дочь, он говорит: «Я за мелкую твою тут 7 лет поработаю, ведь она мелкая, она маленькая, она не значимая, она подешевле выйдет». Яаков засматривается на девушку, которая ему по карману. И мы, хоть ты что с нами делай, не будем видеть, что Тора говорит, что Рахель красива и Яаков полюбил красавицу Рахель. Мы будем лишать Яакова всех человеческих чувств. Хоть ты что, мы будем делать из него праведного человека, у которого все расчёты только святые и ничего человеческого мы за Яаковом не оставим.
В 22 главе книги Шмот, в самом последнем стихе (он в некоторых переводах 31, в некоторых 30), Всевышний говорит: «Людьми святыми будьте Мне». У Него уже есть ангелы святые. Вы будьте святыми людьми. Будьте святыми вместе со своими святыми человеческими качествами, человеческими качествами, которые вы освятите. Вы можете полюбить красивую девушку. Девушка может влюбиться в красивого мальчика. Это нормально. Это человеческое свойство. Это человеческое свойство будет освящаться. Но нам так хочется, чтобы праведник был лишен всего человеческого.
На самом деле, этот соблазн ведёт к тому, что сами мы часто лишаемся всего человеческого. «Я верующий, и все человеческое мне чуждо. Я выучился в ешиве. У меня смиха раввина. И я не чувствую ничего человеческого. Я выше всех этих чувств. Выше чувств своих детей, выше чувств своей жены. И все вот эти вот сентиментальные, девочковые её телячьи нежности – это все не для меня. Я тут Тору учу, не трогайте меня. И Яакова не трогайте, он, на самом деле, не такой. У него только святые расчёты».
Вот именно поэтому я говорю о том, что комментаторы, толкователи, читатели Священного Писания часто убивают героев Священного Писания, не давая им право быть людьми. Не давая право Яакову просто влюбиться в девушку. Не давая право на сомнения, на ошибку, на порыв, на поцелуй или на плач. Не давая права ему и давая права себе не чувствовать, не любить, не плакать, не сострадать, не быть чувствительным к человеческим чувствам других. Мы сделаем ангела из Яакова и мы поиграем в ангела Алекса, которому всё будет чуждо, всё человеческое, всё чувственное. И он будет жить только напускной святостью. Но, снова повторю, Всевышний говорит: «А вы будете Мне людьми святыми». Ты будь сначала человеком, а потом будь святым.
Есть, конечно, нюансы. Нюанс заключается в том, что история, которая произошла с влюбчивым, влюбившимся Яаковом, может произойти и с нами. Она с нами и происходит. Яаков после брачной ночи вдруг обнаружил, что, когда настало время завтрака, когда девушка должна была пойти печь тоненькие лепёшки, резать брынзу, зелень или какой-то ещё завтрак подавать, или какое-то ещё утро у них было, и вдруг утро, и вот Лея, не Рахель, а Лея. Каждый человек, который женится, каждая женщина, которая выходит замуж, сталкивается с этим – что вдруг это не Рахель, это Лея; вдруг это не Яаков, а это чуточку-чуточку прилепившиеся к Яакову руки Эсава. Мы видели одно, а когда мы вступили в более близкие отношения, когда открылось сокрытое, вдруг выясняется, что там-то ещё и Лея есть. Там ещё и Эсав может где-то закрасться. Именно человеческие наши качества, которые мы освящаем, позволят нам принять ту часть нашего близкого, которая нуждается в исправлении, может быть, в притирании, которая не модельна, которая не модельной внешности, не производит сразу впечатление, доводящее до обморока влюблённости. Эта работа Яакова и Леи, Яакова и Рахель, работа для каждого из нас. Для Рахель и для Леи – это тоже работа. Но самое главное для человека, ставшего на путь святости, оставаться человеком. Чтобы это был человек, идущий к святости, не убивающий в себе ничего человеческого, который может позволить себе влюбиться в Рахель, чтобы полюбить и Лею, которая там внутри, чтобы, может, позволить себе увидеть красоту той, в которую он влюблён.
Ещё один раз, может быть тысяча первый раз, расскажу, что как-то по молодости лет мне раввин сказал: «Ты что ищешь самую красивую женщину на свете, чтобы на ней жениться?» Я сказал: «Ну, почему бы и нет?» Он сказал: «Потому что я на самой красивой женщине в мире уже 20 лет женат. Она, извини, занята». Это человеческие чувства, освященные святостью. Позволить себе быть человеком, считать свою жену самой красивой женщиной на свете, и любить её, и хранить с ней святость. И позволить Яакову любить Рахель, целовать Рахель, плакать с Рахель вместе. Позволить Яакову 7 лет работать за неё, чтобы они пробежали, как один день. Позволить Яакову просто ласково говорить: «О Рахель, твоей младшей дочери, идёт речь», а не торговаться за неё. Позволить себе быть человеком любящим, сочувствующим, сопереживающим.
Не убивайте Яакова, не убивайте наших патриархов, не убивайте Давида, Шломо, не убивайте Авраѓама и Ицхака. Давайте видеть в них живых людей.