И полюбил Ицхак Эсава
С Божьей помощью мы с вами сегодня поговорим об отцовской любви и об отношении к ней на протяжении многих веков. В Берешит (25:28) мы читаем:
וַיֶּאֱהַב יִצְחָק אֶת־עֵשָׂו כִּי־צַיִד בְּפִיו וְרִבְקָה אֹהֶבֶת אֶת־יַעֲקֹב׃
ваеэѓа́в йицха́к эт-эса́в ки-ца́йид бефи́в веривка́ оѓе́вет эт-яако́в
28. и полюбил Ицхак Эсава, потому что добыча в устах его, А Ривка любит Яакова.
Итак, давайте сначала попробуем дать разные варианты переводов и понимания этого стиха. Ясно, что Ицхак полюбил Эсава ки-ца́йид бефи́в, можно сказать, потому что Эсав приносит в зубах добычу, потому что он добытчик. Принести в зубах добычу – это своего рода метафора. Эсав – добытчик. Он, можно сказать, успешный в миру человек, преуспевает. Может принести дичь. И за это Ицхак его любит.
Другая версия ца́йид бефи́в – это дичь в устах, во рту у самого Ицхака. То есть Эсав приносит дичь. Ицхак любит дичь покушать. И за вкусную еду, добытую к столу, Ицхак его любит. Есть ещё несколько разных пониманий, мы о них поговорим.
веривка́ оhе́вет эт-яако́в – это понятно, Ривка любит Яакова.
Комментаторы (а комментаторы – это те, кто дочитал Тору до конца и знают, какой Эсав злодей. И даже читали пророков, у которых сказано: «Эсава Я возненавидел») задаются вопросом, как могло такое случиться, что Ицхак любит Эсава.
Некоторые комментаторы говорят: «А ничего особенного не случилось. Вы просто неправильно понимаете текст Торы. Или текст Торы надо понимать под другим углом». Например, рабби Давид Кимхи пишет так: «Даже и не нужно говорить о том, что любил Яакова». То есть для Торы понятно, по мнению рабби Давид Кимхи, что Ицхак любит Яакова. «И Яакова любил больше, а Эсава любил только за дичь, которую он добывал». То есть Ицхак больше любит Яакова. Это само собой разумеется, что он больше любит Яакова, потому что Яаков праведный, потому что он живет в шатрах, потому что он, собственно, наследует всю традицию семьи. Но и Эсава Ицхак тоже любит, потому что он добывает добычу. То есть у Ицхака есть место в силу его праведности или в силу его привязанности кулинарной какой-то, есть место для того, чтобы полюбить и Эсава. А Ривка, которая, может, не настолько праведная, может, более праведная, наоборот, которая не имеет такой страсти к дичи, она любит Яакова. Рабби Сфорно мыслит примерно так же и говорит: «И Эсава тоже любил, хотя, без сомнения, знал, что он не так целостен, как Яаков».
То есть что говорят эти комментаторы? Конечно, он любил больше Яакова, но и Эсава тоже находил, за что любить, потому что Ицхак праведный, а Эсав сын как никак. И поэтому не нужно удивляться, что Тора здесь говорит о любви Ицхака к Эсаву.
Почему трудно согласиться со взглядом этих уважаемых комментаторов? Потому что, похоже, все-таки Тора противопоставляет здесь Ицхака и Ривку и говорит, что Ицхак любит Эсава, именно Эсава любит больше, а Ривка любит Яакова.
Есть другое мнение, которое говорит, что Ицхак в силу того, что он заучка, святой, в силу того, что его зрение ослабло или в силу ещё чего-то, этакий простак. А Эсав – охотник, добыча в устах его. И он устами своими уловляет Ицхака. Эсав ходит, бродит под воротами ешив, под воротами тех мест, где изучают Закон. Слушает, слушает, слушает и задает вопросы, чтобы в глазах папы выглядеть умным и святым. Как приводится пример, он спрашивал у отца: «А как отделять десятину с соли? А как отделять десятину с сена?» Задавал такие умные вопросы, чтобы показаться святым, и формировал о себе впечатление как о праведном человеке. И, по мнению комментаторов, Ицхак воспринимал такой образ как любящий отец и поэтому любил обманщика Эсава.
И другие комментаторы говорят, что Ицхак видел успешность Эсава, его деловую хватку, хватку бизнесмена. К слову, как человек, проведший время в изучении Торы, в размышлениях и молитвах, эту мирскую деловую хватку он любил и восхищался ею. А на Ривку, которая из другой среды, это впечатления не производило. Итак, есть объяснение, Ицхак любит Эсава, потому что Исхак немножко простак и наивный, немножко не от мира сего и Эсав этим пользуется.
Третье мнение говорит о том, что Ицхак просто любит поесть, просто любит мирские удовольствия. Так, например, мидраш Шохер Тов говорит: «Так как Ицхак был сыном старости, он был балован и приучен к разной дорогой пище. А Эсав доставал ему еду и поил хорошим вином». Вроде тоже понятно. Слаб Ицхак. Он родился в семье Авраѓама, как сын старости. Конечно, Авраѓам и Сара баловали своего ребенка. Ицхак вырос, балованности своей не преодолел. Поэтому то, что Эсав приносит ему еду, а мы знаем, что Эсав действительно заботится о папе, он приносил ему еду. Мы читали в другом месте, что Эсав ходил к нему в праздничных одеждах. Эсав мог устроить папе праздник. Видимо, любил устраивать папе праздник. И Ицхак его за это очень любил. Есть и вот такой взгляд, который пытается объяснить, почему все-таки такой праведный, такой святой Ицхак, любит такого вот непутевого, незадачливого Эсава.
Есть и другие комментаторы, которые видят в Ицхаке стратега. И говорят, глядя на вот этот размах охоты Эсава, на его способности достигать успеха в миру, Ицхак понимал, что Яаков, конечно, человек чистый, наивный, открытый Торе, честный, но распространять Тору в мире это не его. Тут нужна деловая бизнес-хватка. Тут нужен бизнес-проект. И тут нужна успешность Эсава. И вот бы было здорово всю эту успешность, способности Эсава к Торе повернуть. И поэтому, как стратег, Ицхак Эсава очень любит, видит в нем этот потенциал, потенциал деятеля, который понадобится, когда Тора, учение будет распространяться не только по стране Ханаанской, но и по всему миру.
Есть те, которые говорят, что Ицхак понимал, насколько испорчен Эсав, насколько у него плохи его душевные качества. И вместе с тем он понимал, что если Всевышний заложил в Эсава такой (скажем в кавычках или без) дурной потенциал, то Он заложил в него и потенциал исправления. И вот этот потенциал исправления – это способность исправлять грехи, не только грешить, но и исправлять грехи. Можно сказать, в дальнейшем это качество царя Давида, именно способность сделать тшуву, совершить раскаяние – это то, что Давид реализовал в полной мере. Есть много сходства между Давидом и Эсавом. Яаков видел этот потенциал, и очень его ценил, и очень хотел пробудить, реализовать его. Ведь эта же способность побеждать грех – это мессианское качество.
Другие комментаторы, в частности рав Йеѓуда Илай, говорит о инакомыслии Эсава, видит в Эсаве человека, который мыслит вне общепринятых рамок. В дальнейшем в иудейской истории будет такой учитель рабби Меир, который всегда несогласный. И, если мудрецы высказывают какое-то мнение, рабби Меир пытается высказывать альтернативное мнение, которое как-то в мудрецов не вмещается, хотя он на голову умнее их часто. Но в дальнейшем он так и останется в еврейском законодательстве как «а другие мыслящие по-другому говорят», даже иногда без имени «рабби Меир», человек совершенно нестандартного мышления, отец, можно сказать, разномыслия, из которого рождаются искусные, настолько по-разному мыслящие, что в Талмуде встречается упоминание «А в Торе рабби Меира записано не так, а так. Написано – не одежда из кожи, а одежда из света, например». Настолько разное мышление, что можно подумать, что у него по-другому написано в Торе. Нет, конечно. У него также написано в Торе, но он видит другие смыслы, способен мыслить абсолютно иначе, чем все остальные. И вот это инакомыслие, вот эту способность представлять другую мысль, возможно, видит Ицхак.
Есть те, которые говорят, что Ицхак понимал, что Эсав это, выражаясь современным языком, трудный подросток и трудный подросток особенно нуждается в любви. Если ты встречаешь человека с какими-то тяжелыми качествами, помочь в их исправлении – это очень важная задача. Со своими качествами, с которыми ты сталкиваешься, тоже надо суметь себя полюбить, несмотря на то что ты тоже иногда Эсав. Надо уметь исправить эти качества, а не сломать.
Ведь нигде, на самом деле, Тора, еврейское учение о морали и этике не учат ломке каких-то качеств, всегда говорят об исправлении. И очень часто бывает, что человек, оказывается выброшен на обочину, потому что его записали в Эсавы и просто выбросили. Или он себя записал в Эсавы и выбросил. Или, наоборот, стал себя ломать, смиряя себя, наступал на горло собственной песне, и в итоге не вынес этой ломки, и снова оказался на обочине, а то и вообще сбился с дороги. И Ицхак, как педагог, согласно этому подходу, как учитель, понимал, что Эсаву необходима любовь. И поэтому он Эсава очень любил.
Есть ещё один подход, который принят среди комментаторов, который видит в Ицхаке абсолютного смиренного праведника, который принимает все, что ему дает Всевышний. Он любит Эсава, потому что это первенец, которого ему дал Всевышний. Если Всевышний рассудил, что у Ицхака должен быть такой первенец, значит, так оно и должно быть. Любящий Бога Ицхак любит своего первенца Эсава, понимает, что это к добру, понимает, что так оно нужно. И любит Эсава, потому что любит Бога, Который в его жизнь Эсава послал, по решению Которого, по воле Которого Эсав сам стал первенцем. Именно поэтому, согласно такому подходу, Ицхак и не сильно волнуется, когда происходит вся эта путаница с благословением, понимая, что и это от Бога, это Бог наладил, это Бог устроит ко благу. Такой вот ещё один замечательный взгляд на отношения Ицхака и Эсава. И он близок мне.
Хотя более близок мне взгляд, что человеку и человеку Ицхаку просто свойственно любить своего сына, потому что видел его маленьким, потому что видел его новорожденным, потому что держал его на руках, потому что это твой сын, плоть от плоти ты. И, даже если он потенциально злодей, все равно можно проявлять к нему любовь, он первенец, и он нуждается в твоей любви. Ты нуждаешься в любви к нему. Это просто происходит. Любовь нечаянно нагрянет. Поэтому здесь и сказано: «Полюбил Ицхак Эсава». Полюбил потому, что это просто его сын.
Все это многообразие подходов я перечисляю вовсе не для того, чтобы построить какую-то таблицу, сделать схему или собрать какую-то коллекцию. Это все отражает разные взгляды людей на какие-то отношения, с которыми мы сталкиваемся. В данном случае любовь отца к сыну. Почему отец любит сына? Потому что, может быть, отец где-то простоват, глуповат. А сын его обманывает. Или, что мы хотим увидеть в ситуации? Глупость человеческую, привязанность человеческую к чему-то плотскому? Или, может быть, святость человеческую? Или, может быть, естественно, любовь? Какими инструментами и как мы анализируем ситуацию? Что это говорит о нас самих? Способны ли мы полюбить Эсава? Любим ли мы кого-то за ту еду, которую он нам дает? Любим ли мы кого-то, обманувшись тем, что кто-то создал красивый образ. Пытаемся ли мы задавать красивые, умные вопросы для того, чтобы показаться умным и праведным?
Все это опыт народа по пониманию одного простого стиха о любви отца и сына. И так много граней в этом открывается.