Глава 4: Кто такой “хороший еврей”?
В предыдущей главе мы познакомились с подходами Виктора Франкла и Зигмунда Фрейда, и увидели различие их взглядов на человеческую природу в целом. Из чего же сделаны люди? Что на самом деле скрывается под теми масками, которые мы показываем миру? Кто мы: ущербные личности, раздираемые противоречивыми желаниями – или же целеустремленные души, что ищут более глубокий смысл и связь с другими?
Ответы на эти вопросы, которые мы поддерживаем, не просто теоретические изыскания: они определяют в нашем сознании, что значит быть человеком, – а это, в свою очередь, определяет границы допустимого поведения, подтверждает или ставит под сомнение приемлемость и достижимость целей, которые мы перед собой ставим. Во многих отношениях сама наша жизнь является нашим личным ответом на самый экзистенциальный вопрос: “Кто я и что я?”
В этой главе мы глубже рассмотрим идеи положительной предубежденности Ребе, в особенности по отношению к еврейской душе.
Переосмысленное лицемерие
Один человек сказал Ребе, что каждый раз в Йом Кипур, отправляясь в синагогу (куда в остальные дни года он не приходит), чувствует себя лицемером.
Ребе ответил, что шул – естественное место для еврея:
– Вы лицемер не тогда, когда идете в синагогу в Йом Кипур, – сказал он. – Вы лицемер, когда не приходите туда в остальные дни.1
Очень многие евреи борются со своей еврейской принадлежностью. В зависимости от того, какое воспитание они получили и какой образ жизни ведут, они склонны считать себя “плохими евреями” или “хорошими евреями”, религиозными или светскими, и так далее. Это самоопределение затем влияет на их решения об участии в религиозной и общинной деятельности еврейского сообщества. По мнению Ребе, выполнение мицвот – самое что ни на есть естественное и подходящее дело для еврея; именно это, собственно, и означает быть евреем. Все остальное лишь еще одно проявление изгнания из собственной исконной души.
Ребе еще больше развивает этот момент в письме человеку, искавшему его совета:
Не может быть и речи о лицемерии, когда еврей изучает Тору и строит свою жизнь в соответствии с Торой и мицвот, даже если некоторые другие его действия или даже чувства не всегда соответствуют тому, как он соблюдает заповеди и учит Тору. Ведь несоответствие кроется не в том, чтобы действовать согласно Торе и мицвот, а в том, чтобы действовать вопреки.2
Ребе считал, что еврейская душа в максимальной степени здорова и реализована, лишь когда она пребывает в согласии с Торой. Это поистине самое естественное состояние жизненной силы евреев, а все остальное – стресс и напряжение для их сущности. И Ребе неустанно работал в сфере “духовной мануальной терапии”, восстанавливая целое поколение и воссоздавая связь каждого из нас с нашим истинным источником силы и цели.
Семейное “древо жизни”
В ответе мальчику, писавшему о своей предстоящей бар-мицве, Ребе сделал такую приписку:3
По поводу того, что ты называешь себя “выходцем из светской семьи”: “светскость”, несомненно, второстепенное обстоятельство, внешнее “одеяние”, покрывающее твою внутреннюю сущность. Но в сути своей, каждый член твоей семьи – это сын Авраѓама, Ицхака и Яакова, дочь Сары, Ривки, Рахели и Леи, а после них были десятки поколений, исполнявшие Тору и ее заповеди.
Б-г дал человеку возможность выбора своих действий; человек, однако, никак не может изменить суть своей истинной натуры.
На первый взгляд, наши семьи и наша жизнь внешне могут казаться совершенно нерелигиозными. Но это подрывает наш сущностный характер: мы “верующие, дети верующих”. Согласно Ребе, вера является краеугольным камнем нашего сознания – и индивидуального, и коллективного. Все остальное – это, можно сказать, мелкие украшения на фасаде.
В похожем письме4 Ребе подробнее останавливается на этом вопросе:
Я вынужден возразить по поводу того, что вы в заключение своего письма называете “своим потерянным иудаизмом”. Выражение “потерянный” здесь совершенно неуместно, потому что ни один человек не может потерять то, что является его истинной сущностью и сокровенной природой. Вполне возможно, что эта истинная сущность человека находится в состоянии “анабиоза” или засыпана чем-то наносным, подчас противоречащим этой сущности. Но сама эта сущность никогда не может быть “потеряна”; она разве что может быть как бы заторможенной, а не энергичной и заметной, как ей полагается.
В этом письме Ребе проводит различие между сутью действий человека и их внешними проявлениями. В учении хасидизма, как и в психологии, считается, что человек подобен геологической структуре, где под поверхностью залегают слои психических и духовных осадочных пород. Ребе утверждает, что под всеми борющимися в нас порывами, желаниями и побуждениями находится нечто единое, целостное и бесконечное – вечная душа, созданная по образу Всевышнего. Именно она, а не различные силы, требующие нашего внимания, есть то, что определяет нас; именно она есть то, чем мы действительно являемся, если только сумеем успокоить бури своего эго и услышать тихий голос своей души.
Вершки и корешки
Профессор Велвел Грин однажды задал Ребе вопрос, есть ли в иудаизме нечто подобное фрейдовскому понятию сознательного и бессознательного.
В ответ5 Ребе сослался на данное Рамбамом объяснение ѓалахического вопроса6 о том, что раввинский суд имеет право воздейстовать на поведение человека, чтобы тот действовал так, как велит закон. На первый взгляд это может выглядеть “оказанием давления” на свидетеля или обвиняемого ради получения желаемого ответа или результата. Однако Ребе, творчески используя подход Фрейда к разделению человеческой психики, раскрывает более глубокие психо-духовные аспекты ѓалахического постановления Рамбама.
..Используя современную терминологию [в соответствии с вашим исходным вопросом]: на сознательное состояние еврея могут влиять внешние воздействия, которые моделируют сознание или даже поведение, противоречащее его подсознательному, которое является истинной природой еврея. Если устранить внешнее воздействие, то окажется, что оно не изменяет и не перестраивает природную суть человека, – а напротив, вновь подтверждает врожденный, истинный характер [этого человека]…
Ребе считал, что поскольку еврейская душа по сути своей целостная и святая, то плоды наших действий могут быть затронуты червоточиной лишь на поверхности. Наша же сущность всегда чиста и тяготеет к Б-жественному.
Однажды прихожанин соседней хасидской общины пришел к Ребе за благословением. Обсудив свою личную проблему, хасид задал вопрос:
– Талмуд учит,7 что “даже у “грешников Израиля” столько добрых дел, сколько косточек в гранате”. Нет ли здесь противоречия? Если кто-то действительно “грешник Израиля”, как Талмуд может сказать, что он полон добрых дел?
Ребе кивнул, закрыл глаза и молча заплакал.
– У меня вопрос к тому же отрывку, – сказал он. – Если еврей, о котором идет речь, действительно “полон добрых дел”, как его можно назвать “грешником Израиля”?8
Конечно, эти разные взгляды относятся не к соотношению добрых дел и грехов, совершенных теми, кого Талмуд называет “грешниками Израиля”. Каждому понятно, что у тех, кто грешит, есть и заслуги, и таким же образом праведные люди не лишены недостатков.
Поэтому вопрос, поднятый в этой истории, является одним из ключевых. Кто эти евреи по сути: грешники, совершившие несколько добрых дел, или праведники, пусть и допустившие некоторые ошибки? Иными словами, что определяет сущность еврея – склонность делать добро или наоборот? Какая сила изначально присуща еврейской душе, а какая пришла извне?
Ребе снова и снова утверждал, нередко вопреки противодействию, что именно добро и Б-жественность еврейской души, а не уровень соблюдения заповедей определяют, кем и чем является еврей.
Талмуд учит: “Даже когда еврейский народ согрешил, он все равно называется Израилем”.9 Любой кратковременный отход от этой чистой сущности – это просто отклонение от навечно установленной нормы.
Тания объясняет далее: “Даже когда совершается грех, Б-жественная душа всегда верит в Единого Б-га и остается верной Ему”.10
Это – классический пример того, как два человека, глядя на один и тот же текст, воспринимают его совершенно по-разному. Этоа история говорит нам не столько о духовном состоянии евреев, обсуждаемых в Талмуде, сколько о состояние ума тех, кто их обсуждает. Каждый сам выбирает, чему уделить основное внимание – отрицательным или положительным факторам.
Как мы видим из этой истории, человеческая предубежденность неизбежна. Вопрос в том, какой знак у наших предубеждений? Когда мы обсуждаем других или даже самих себя, что мы стремимся подчеркнуть: позитивность или ее противоположность? Каждый решает для себя.
Ведь, по большому счету, мы видим то, что хотим увидеть.
Дух глупости
Тем не менее, приведенная выше дискуссия поднимает важный и неминуемый вопрос: если я так хорош, откуда взялся грех?
Талмуд дает глубокий ответ: “Человек грешит, только когда в него входит дух глупости”.11 Талмуд без лишней метафоричности отвечает на наш вопрос об устройстве человеческой личности.
В отличие от людей, светских и религиозных, полагающих, что люди по своей природе эгоистичные грешники в силу какого-то изначального изъяна или предрасположенности, Талмуд предполагает, что мы по сути своей являемся праведными созданиями, но просто не можем устоять перед уловками внешнего “духа глупости”. Этот дух способен незаметно отвратить нас от глубинной сути нашей души, которая абсолютно чиста. Ведь Тора учит, что Б-г создал человека по Своему образу и подобию.12 Так же как Б-г по своей природе добродетелен, таково и существо, которое Он создал. Таким образом, согласно еврейскому мировоззрению, человеку чуждо не добро, а зло, являющееся чем-то посторонним, тайком прокравшимся извне, запретным плодом, привитым к нашему святому корню. Добро, праведность, святость – вот что мы из себя представляем по Б-жьему замыслу и что мы естественным образом хотим воплотить в жизни.
Для нашего душевного здоровья и самооценки важно отличать наши действия, которые бывают то хорошими, то плохими, от нашей сущности, которая всегда хороша. Иногда мы заблуждаемся или сбиваемся с пути, но на глубинном уровне мы остаемся прежними. Тем не менее, это поднимает вопрос: как мы можем взять себя в руки и действовать в согласии со своей сущностью?
Вернуться в страну своей души
У знаменитого средневекового испанского каббалиста и комментатора Торы рабби Моше бен Нахмана, известного как Нахманид или Рамбан (1194 —1270), был ученик по имени Авнер. Усомнившись в вере, Авнер отверг религию, покинул еврейскую общину, стал служить местному правителю и достиг высоких постов.
Однажды в Йом Кипур Авнер приказал стражникам привести к нему Рамбана. Затем Авнер в этот самый священный день в году на глазах у своего бывшего учителя издевательски зарезал свинью и поджарил и съел кусок ее мяса. Не в силах больше сдерживать боль от увиденного, Рамбан возопил к Авнеру:
– Как ты дошел до такого?! Что заставило тебя отвергнуть святые пути своих предков?!
– Это сделали вы, рабби! – со злостью ответил Авнер. – Ваши учения оторваны от жизни, в них нет связи с реальностью. Однажды вы учили нас, что в короткой главе Торы Ґа-азину, всего лишь в 52 ее стихах, зашифрована вся история еврейского народа вплоть до прихода Машиаха.
– Это просто нелепо! – с издевкой продолжил Авнер. – Как можно три тысячи лет истории (и буквально миллионы имен) вместить в 614 слов?
– Но это действительно так, – непоколебимо ответил Рамбан.
– Тогда покажите мне там мое имя и мою судьбу! – скептически ухмыльнулся Авнер.
Рамбан, погрузившись в состояние медитации, беззвучно воззвал к Б-гу, моля о том, чтобы эта тайна была ему раскрыта.
– Твое имя, Авнер, можно найти в третьей букве каждого слова в этом стихе:13
(אָמַרְתִּי) אַפְאֵיהֶם אַשְׁבִּיתָה מֵאֱנוֹשׁ זִכְרָם.
Стих гласит: “Я (Б-г) сказал в своем сердце: положу им конец, сотру в среде людей память о них”, – имея в виду тех, кто отверг Тору и еврейский образ жизни.
Авнер побледнел и разразился слезами.
– Есть ли еще для меня надежда? – рыдал он. – Что я могу сделать, чтобы исправить свои немыслимые грехи?
– В самом стихе содержится путь исправления, – ответил Рамбан. – Там говорится о том, что Б-г будет рассеивать их, пока память о них не будет стерта. Ты также должен рассеять те отвлекающие, чуждые мысли, которые слишком долго удерживали тебя в плену, пока они не будут забыты. Переместись в иное окружение, освободись от прежних привычек и пристрастий, и так ты сможешь заново вернуться к своей сущности и оставить о себе добрую память в своем народе.
В 1982 году на фарбренгене14 Ребе рассказал о том, как еще ребенком изучал со своим учителем эту историю. Следуя традиционным толкованиям, его учитель подчеркивал уникальность главы Ґа-азину и бесконечную природу Торы. И вправду, как Тора может вместить в себя подобные эзотерические тайны и зашифрованные послания?
– Однако в этой истории есть еще один глубинный уровень, который был упущен из виду, – добавил Ребе. – Если вы заметили, слова, цитируемые Рамбаном, начинаются не с буквы алеф, как в имени “Авнер”, а с рейш ( , Амарти). Буква рейш часто используется в качестве формального префикса для почтительного обращения “реб”. Поэтому его имя, цитируемое в этом стихе, это “реб Авнер”, что должно показать через призму Торы, кем он является в глазах Всевышнего – духовным существом, заслуживающим уважения и почтения.
Это прозрение, подобно вспышке молнии, мгновенно вернуло реб Авнера к единению с его высшей сутью. Фактически в то мгновение, когда он осознал порочность своих путей, в нем пробудился дух тшувы – раскаяния и возвращения к Б-гу. Он отрекся от своей веры и дошел до того, что глумился над ее набожными учителями в самый святой день, но увидев свою душу, запечатленную в Торе, мгновенно возжелал вернуться к своим истокам.
Еврейский взгляд на душу по сути своей позитивен; в процессе духовного путешествия не нужно “заново рождаться” или “открывать новую страницу”. Даже если человек согрешил и ищет путь исправления своих грехов, ему не нужно становиться кем-то другим.
На иврите слово тшува, которое обычно переводится как “покаяние”, фактически означает “возвращение”.15 Эта экзистенциальная направленность еще более подчеркивает основной принцип иудаизма: душа вечна и, несмотря ни на что, по сути своей неизменно чиста, она – наш корень. Даже свернув с правильного пути, мы всегда остаемся связаны с этим корнем. Чтобы исправить свои действия и восстановить связь с душой, нам нужно просто вернуться к тому, чем мы были и будем – духовному существу, навечно связанному с нашим Б-жественным источником и сутью.
Мы то, что мы ищем
– Я приехал сюда в поисках идишкайта, – сказал филантроп, который пересек океан, чтобы посетить Ребе.
– Для этого вам не нужно было никуда ехать, – сказал Ребе. – Вам нужно было всего лишь заглянуть в свое сердце.
По мнению Ребе, еврейство и иудаизм – это не то, что нужно искать или прививать; скорее, это то, что возникает и произрастает из наших сокровенных глубин. Талмуд учит, что младенец обучается всей Торе в утробе матери, а родившись, всё забывает.16 Таким образом, Тора уже прописана на самом глубинном нашем уровне; она лишь хочет проявиться в мире через освященные мысли, слова и действия.
Раввин Цви-Гирш Вайнреб переехал со своей семьей в Мэриленд, чтобы работать психологом. В какой-то момент, испытывая затруднения, он решил обратиться к Ребе за наставлением. Секретарь Ребе, ответивший на звонок, попросил его представиться. Не желая раскрывать свое имя из-за деликатного характера своих вопросов, рав Вайнреб ответил: “Еврей из Мериленда”. Затем он изложил адресованные Ребе вопросы, связанные с сомнениями по поводу своей жизни, работы и веры. Вдруг рав Вайнреб услышал голос Ребе, обращенный к секретарю:
– Скажите ему, что в Мериленде есть еврей, с которым ему стоит поговорить. Его фамилия Вайнреб.
Секретарь повторил слова Ребе.
– Ой, – воскликнул рав Вайнреб, – но ведь это я Вайнреб!
Вслед за этим рав Вайнреб услышал, как Ребе мягко добавил:
– Если это так, он должен знать, что иногда человеку нужно поговорить с самим собой.17
Непреклонная вера в каждого еврея побуждала Ребе видеть праведность и святость в каждом человеке, даже если они сами того не видели.
В откровенной беседе с израильским писателем Шломо Шамиром Ребе поделился некоторыми своими мыслями о вере и о Земле Израиля.18
– Каждый еврей, живущий сегодня в Израиле, – сказал он, – является истинно верующим, иногда даже не подозревая об этом. Земля Израиля – это “бочка, до краев наполненная верой”, которая ожидает, когда искра разожжет в ней великий огонь. Возьмем, к примеру, еврея, который живет в Эрец Исраэль и является членом коммунистической партии. Он явный коммунист, верно? Я же считаю, что он по-настоящему верующий. Он живет со своей женой и детьми в стране, окруженной врагами, которые хотят уничтожить его и его детей. Что держит этого еврея в Эрец Исраэль? Вера в марксизм? Нет, не думаю. Он живет в Эрец Исраэль и периодически идет защищать страну, потому что (хотя, возможно, ему это и неизвестно) он верит в Б-га и в то, что Эрец Исраэль была дана народу Израиля. Нам нужно только пробудить в нем осознание его собственной веры.
– Как нам сделать это? – спросил Шамир. – Как нам найти путь к этим великим и истинным верующим? Нужно ли нам развернуть кампанию религиозной пропаганды? Или сначала нам нужно найти хороших и мудрых лидеров?
– Нет, – сказал Ребе. – Религиозная пропаганда не нужна, а великие лидеры нужны только для создания чего-то нового. Вера же уже существует. Она уже есть внутри каждого еврея, и лишь ждет, когда ее освободят.19
Это ваше!
Стремясь обобщить сущность иудаизма для учащихся любого возраста и для тех, кто хочет понять, Ребе отобрал из всего собрания священных книг двенадцать отрывков из Торы в качестве краткого учебного курса еврейской веры.
Самый первый отрывок гласит:
“Тору заповедал нам Моше, она наследие общины Яакова”.20
Тора, которую нам дал Моше, принадлежит не только раввинам или мудрецам-толкователям, – она принадлежит каждому еврею. Каждый еврей имеет свою долю в Торе. На самом деле, душа каждого еврея подобна букве в Торе, которая полна только тогда, когда написана и сочтена каждая ее буква.
Тора – это наше наследство, наше по праву рождения. Наследники имеют право на наследство, знают они обо всех его тонкостях и деталях или нет. Наследство принадлежит им, полностью и сразу, еще до того, как они узнают, что оно из себя представляет. Им не нужно зарабатывать право на наследство, но они должны его востребовать.
Ребе сказал однажды по поводу слов “наследие общины Яакова”: “Чего стоит бесценное наследство, если вы не претендуете на него и не хотите им воспользоваться?”
Вы еврей?
Исходя из того, что Тора и мицвот автоматически являются наследием каждого еврея, независимо от его знаний или уровня соблюдения заповедей, Ребе запустил целый ряд программ, единственной целью которых было дать евреям как можно больше возможностей выполнять заповеди: возлагать тфилин, зажигать субботние свечи, слушать трубление в шофар… Ребе распространял среди евреев наследие их народа, – подчас наперекор мнению многих религиозных авторитетов своего времени, считавших, что мицвот следует исполнять только после “должной подготовки”.
Есть фирмы, которые просматривают юридические и финансовые документы, чтобы найти невостребованное наследство и вернуть его законным владельцам; подобно им, шлиахи Ребе, его посланники по всему миру, следуя его указаниям, выходят на улицы и спрашивают прохожих: “Вы еврей?” На самом деле, этим они говорят: “У меня есть для вас кое-что драгоценное. Неужели вы не хотите востребовать то, что принадлежит вам по праву рождения?”
ПРИМЕЧАНИЯ
- Со слов раввина Баруха Оберландера, посланника Ребе в Венгрии.
- The Letter and the Spirit, т. 1, с. 52—53.
- Особенность этого письма в том, что оно было написано Ребе всего лишь спустя неделю после перенесенного им обширного инфаркта в праздник Шмини Ацерет 5738 (1977) г. В течение нескольких недель после этого Ребе оставался в своей больничной палате. Поразительно, что в эти тяжедлые дни Ребе уделил время небольшой детали, упомянутой в письме подростка.
- Написано в 1975 г.
- Письмо от 21 сивана 5725 (1965) г.
- Илхот Гейрушин, 2:20.
- Хагига, 27a; Брахот, 57a и др.
- Со слов раввина Альтера Букита, посланника в Лексингтоне, штат Массачусетс, который слышал эту историю от человека, с которым она произошла.
- Санѓедрин, 44а.
- См. Тания, гл. 24.
- Сота, 3а. Основой этого талмудического толкования является стих Торы (Бемидбар, 5:12), описывающий соту — женщину, подозреваемую в неверности: «Всякий, чья жена совратится (тиcте на иврите)». Вместо того, чтобы использовать лингвистически более правильное слово тите, Тора использует тисте (от однокоренного слова штут — глупость), чтобы показать, что люди грешат только из-за духа глупости.
- Берешит, 1:27.
- Дварим, 32:26.
- Торат Менахем — Ґитваадуйот 5742, т. 1, с. 109-110.
- См. «Ликутей сихот», т. 2, с. 409.
- Нида, 30б.
- Со слов р. Цви-Ґирша Вайнреба, One by One (JEM), с. 26.
- Пересказ разговора, основанный на воспоминаниях Шамира.
- В этом же духе Ребе однажды сказал: «Термин “возвращение к источнику” неуместен [для описания людей, вступающих на путь Торы]. Слово «источник» подразумевает далекую сущность, для достижения которой нужно преодолеть большие расстояния. Реальность, однако, заключается в том, что, поскольку (как указано в начале Тании) у всех нас есть Б-жественная душа, нам не нужно преодолевать большие расстояния для достижения источника. Он уже живет в наших сердцах и умах; нам нужно только снять покров, который его скрывает». См. Торат Менахем — Ґитваадуйот 5723, т. 2. с. 224-225.
- Дварим, 33:4.