ПУТИ СВЯТОГО И БУДНИЧНОГО
Две причины алии
Недельное чтение «Лех леха» посвящено Авраму, обращенному к нему призыву: «И сказал Господь Авраму: уйди (лех леха) из земли твоей, от родины твоей и из дома отца твоего в землю, которую Я укажу тебе» (Берешит 12.1).
Как я уже отметил по поводу предыдущего чтения «Ноах», этому «сверхъестественному» исходу предшествовал «естественный» исход, осуществленный Аврамом вместе с его отцом Терахом.
Рав Броер в своей книге «Перкей моадот» сравнивает две истории переезда семьи Тераха в Канаан.
«И взял Терах Аврама, сына своего, и Лота, сына Арана, внука своего, и Сарай, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышли вместе из Ур-Касдима, чтобы идти в землю Канаанскую, и дошли они до Харана». Эти слова Броер сопоставляет со словами: «И взял Аврам Сарай, жену свою, и Лота, сына брата своего, и все достояние, которое они приобрели в Харане, и вышли, чтобы идти в землю Канаанскую, и пришли в землю Канаанскую» (12.5).
Броер усматривает в этом не столько два разных переселения, сколько одно переселение, вдохновленное двумя побудительными мотивами: естественным и сверхъестественным. Выходя из Ур-Касдима, Терах руководствовался какими-то неизвестными нам прагматическими соображениями. Однако для исхода Аврама имелось именно два побудительных мотива: продолжение дела отца и послушание Божественной воле.
Броер пишет: «У Авраама имелось две причины подняться в Эрец Исраэль: он стремился завершить начатое своим отцом, Терахом, и он стремился выполнить заповедь Всевышнего. Достаточно было бы одной из этих двух причин для того, чтобы привести Аврама к «алие»… Мы вправе сказать, что «алия» Аврама была снабжена двумя мотивами, имела два аспекта. Он поднялся в землю Израиля по естественной причине и на основании повеления Всевышнего».
Излишне упоминать, что две эти причины, «продолжение дела отца» и «повеление Всевышнего», соответствуют двум принципам руководства миром, о которых говорилось в связи с сотворением человека. Мир творился и продолжает управляться двумя принципами, коренящимися в двух именах Всевышнего: Элоким (естественное управление) и Четырехбуквенное имя (чудесное вмешательство). И оба эти управления обнаружили себя в исходе Аврама.
Сын Арана Лот руководствовался той же самой естественной прагматической причиной, что и Терах, но Аврамом двигали два мотива: какое-то естественное соображение и приказ Бога.
В этом наблюдении Броера трудно не разглядеть ту идею, которая высказывалась в связи с сотворением человека, а именно идею рава Соловейчика о предустановленной различенности между «человеком величия» и «человеком завета».
В пределе эта идея раскрывается в избрании Израиля, в разделении человечества на собственно человечество и Израиль.
Причем стоит обратить внимание, что эти отношения по своей структуре напоминают брачные. Сочетанная сверхъестественная и естественная мотивация Аврама соответствует мужскому началу (Х- и Y- хромосомы), в то время как естественный и исключающий такое сочетание мотив Лота соответствует женскому началу (ХХ-хромосомы).
В Авраме традиция закономерно усматривает нового Адама, того, кто обновил человеческий род, но при этом стоит отметить, что, как и при сотворении первого Адама, второй Адам – Аврам также невольно раздвоился, раздвоился на себя самого Авраама (человек завета) и на Лота (человек величия).
Если в первой главе книги Берешит рассказывается о двух Адамах, то начиная с избрания Аврама мы постоянно наталкиваемся на двух… братьев. Мы видим, что основа священной истории закладывается как развитие отношений между Аврамом и Араном (Лотом), Ишмаэлем и Ицхаком, Иаковом и Эсавом, наконец, определенные «пары» складываются и из сыновей Леи и Рахели.
Судьба Лота
Но как был избран Аврам, была избрана и земля Израиля. Это святая земля в противоположность всем прочим, будничным землям. Земля Израиля предназначалась Авраму, поэтому Лоту не суждено было ужиться с ним в Эрец Исраэль.
«И сказал Аврам Лоту: да не будет раздора между мною и тобою, и между пастухами моими и пастухами твоими, ибо мы люди родственные. Ведь вся земля пред тобою. Отделись же от меня. Если ты налево, то я направо; если ты направо, то я налево. И поднял Лот очи свои, и увидел всю окрестность Иордана, что вся она напоена… И отделились они друг от друга. Аврам поселился в земле Канаанской, а Лот поселился в городах окрестности и раскинул шатры до Сдома» (13.8–12).
Вскоре после этого от кровосмесительной связи Лота с его дочерьми произошло два народа – Моав и Аммон, которые поселились на восточной стороне Иордана. «И зачали обе дочери Лота от отца своего. И родила старшая сына, и нарекла ему имя Моав. Он отец Моавитян доныне. И младшая также родила сына, и нарекла ему имя Бен-Амми. Он отец сынов Аммоновых доныне» (19.37–38).
Моав воспринимается Торой как народ нечистый, как народ, пытающийся совратить Израиль, сбить его с пути. Моавитский царь, Балак, призвал кудесника Билама проклясть Израиль.
«Не может войти Аммонитянин и Моавитянин в общество Господне, и десятому поколению их нельзя войти в общество Господне вовеки. За то, что не встретили они вас хлебом и водою на пути, когда вы вышли из Египта, и за то, что он нанял против тебя Билама, сына Беора из Петора Месопотамского, чтобы проклясть тебя… Не ищи им мира и благополучия во все дни твои вовеки» (Дварим 23.4–8).
Таким образом, можно сказать, что если сам Лот на протяжении своей жизни соответствовал «будничному» (т. е. дополнял «святое», явленное в Аврааме), то его потомки ушли в «нечистоту». Произошедшие от Лота и поселившиеся на восточной стороне Иордана народы Моав и Аммон оказались отвержены навсегда. Однако поскольку в Торе сказано «моавитянин», то моавитянка Рут смогла не только войти в «общество Господне» и разделить судьбу Израиля, но и стать бабушкой царя Давида и соответственно праматерью Мессии.
Таким образом, чудесная и естественная линии Аврама и Лота, Аврама и его брата Арама даже при всем их крайнем расхождении все же пересеклись и принесли плод. «Будничное» возродилось из «нечистоты» и объединилось в супружеском союзе со «святым».
Грех или добродетель?
В главе «Лех леха» завязывается также и история следующего поколения соперничающих братьев, описывается рождение Ишмаэля, о конфликте которого с Ицхаком пойдет речь в главе «Ваэйра».
В нашей главе «Лех леха» говорится, как Всевышний явился Авраму и тот посетовал на то, что остается бездетным. «И сказал Аврам: Ведь Ты не дал мне потомства, и вот, домочадец мой наследует мне. И вот сказано ему слово Господне такое: не будет он тебе наследовать, но тот, кто произойдет из недр твоих, будет тебе наследовать. И вывел его наружу, и сказал: посмотри-ка на небо и сосчитай звезды, ты сумеешь счесть их? И сказал Он ему: таково будет твое потомство. И поверил он Господу, и Он вменил ему это в праведность» (15.3–7).
Раши (рабби Шломо бен Ицхаки, 1040–1105) поясняет смысл беседы Аврама с Богом следующим образом: Всевышний вывел Аврама посмотреть на звезды, говоря ему, что власть звезд ограничена Им. «Да, – сказал Всевышний, – Авраму не суждено иметь сына, но у Авраама будет сын. Сарай никогда не родит, но Сара – родит. Я изменю ваши имена, и судьба ваша изменится».
Итак, традиция считает, что, обещая произвести от Авраама великое потомство, Всевышний имел в виду именно Сару, а не какую-либо иную женщину. Таким образом, Авраму вменилось в праведность вера в то, что избранный народ произойдет именно от Сары, именно эта вера привела к изменению его имени (из Аврама он превратился в Авраама).
Между тем вскоре описывается следующая история: «А Сарай, жена Аврама, не рожала ему. А у нее была рабыня египтянка, именем Агар. И сказала Сарай Авраму: вот Господь лишил меня плодородия; войди же к рабыне моей: может у меня будут дети через нее; и послушался Аврам голоса Сарай. И взяла Сарай, жена Аврама, служанку свою, египтянку Агар… и дала ее Авраму, мужу своему в жены» (16.1–3).
Казалось бы, мы имеем дело с явным грехом, с маловерием, проявленным Сарай, и слабодушием, проявленным Аврамом.
Между тем тот же самый комментатор, который объяснил нам, что обетование дать Авраму наследников касалось именно Сарай, – он же утверждает, что Сарай действовала по наущению Святого Духа и что Аврам правильно поступил, что ее послушался.
Итак, согласно весьма представительной линии Устного предания, рождение Ишмаэля не считается результатом маловерия, но, напротив, признается реализацией Божественного плана.
Существует и другая трактовка, более соответствующая простому смыслу Писания, и я ее еще коснусь, между тем она менее известна, и в целом можно сказать, что личность Ишмаэля относительно позитивно представлена в традиции.
Можно сказать, что классический комментарий пытается представить Ишмаэля как главного претендента на роль «будничного», как естественного партнера Израиля. Исторически иудаизм всегда расценивал ислам как самую близкую к себе религию.
Устная Тора имеет такую же явную тенденцию к оправданию сына Авраама Ишмаэля, какую она имеет к осуждению сына Ицхака Эсава. Например, слова «И скончался Авраам… и погребли его Ицхак и Ишмаэль» (25.9) истолковываются в пользу Ишмаэля. Та последовательность, в которой упоминаются сыновья, расценивается Раши как признак того, что Ишмаэль раскаялся и признал главенство Ицхака. Соответственно из слов «И скончался Ицхак… и погребли его Эсав и Иаков» (35.29) делается вывод, что Эсав не раскаялся.
Ниже я попытаюсь проникнуть в смысл этих тенденций и расскажу об альтернативной трактовке миссии Ишмаэля, менее известной, но также имеющей место в традиции.