Иисус и апостолы исполняли Тору.

 «Иисус и апостолы исполняли Тору».

Дэвид Фридман

В книге на обширном, по-новому прочитанном и осмысленном, матери­але текстов Нового Завета, а также других памятников «доникейского» хри­стианства исследуется приверженность христиан апостольских времен духу и букве книг Торы и Пророков. Прослеживается верность апостолов и их последователей учению Моисеева Закона, интерпретируемого в новозавет­ном духе любви к Богу и ближнему. В противоположность распространен­ному мнению о «разрыве» ранней Церкви с древнееврейской традицией уче­ния и жизни доказывается верность этой Церкви своим иудейским корням.

Для широкого круга читателей.

Оглавление

Предисловие
Введение
Часть первая. Йешуа и Тора
Глава 1. Соблюдение Торы в семье Йешуа
Глава 2. Йешуа соблюдает Субботу
Глава 3. Йешуа и правила кашрута
Глава 4. Другие примеры соблюдения Йешуа Торы
Часть вторая. Ученики Йешуа и Тора
Глава 5. Как жил Павел
Глава 6. Симон Петр, старший ученик Йешуа
Глава 7. Соблюдение Торы в писаниях Иоанна
Глава 8. Другие соблюдающие Тору мессианские иудеи
Часть третья. Отношение окружающих к соблюдению Торы
Йешуа и его ученикам
Глава 9. Простой народ
Глава 10. Религиозные вожди Иерусалима
Глава 11. Книга Деяний и отцы Церкви
Часть четвертая. Соблюдение Торы: законничество или любовь?
Глава 12. Любовь, милость и милосердие в первой мессианской общине
Глава 13. Знамение любви для народов
Глава 14. Тора о соблюдении Торы
Заключение
Эпилог. Будущее мессианского иудаизма
Глоссарий
Библиография

Предисловие

Когда ученым удается говорить о сложных вопросах богословия и библеистики на популярном языке, это всегда производит сильное впечат­ление. Сила воздействия и изящество изложения — наиболее заметные особенности книги Дэвида Фридмана «Иисус и апостолы исполняли Тору». В своей книге он отстаивает тезис о том, что Тора (то есть пять первых книг Библии) занимала центральное место в земной жизни Йешуа Мессии (Иисуса Христа), также как и в жизни его последователей, в том числе и Шаула (Павла) из Тарса. В этом с доктором Фридманом трудно не согласиться.

Преданность Йешуа и его учеников Торе заметна даже при повер­хностном знакомстве с писаниями Нового Завета. В своей книге доктор Фридман только яснее подчеркивает этот момент. Удивительно, что на протяжении столетий множество знающих и искренних ученых упускали из виду верность Торе Йешуа и его учеников (которые позднее сами стали авторами Писания). Вместо этого ученые утверждали, что искупи­тельная смерть и чудесное Воскресение Йешуа сделали Тору недействи­тельной. Они даже учили, что, поскольку Йешуа исполнил Тору, его последователи (включая и нас) свободны от обязанности жить согласно ее заповедям. Что же касается Шаула, о типичной позиции большинства специалистов хорошо говорит доктор Черил Энн Браун в своем пре­дисловии к книге Бреда Янга «Павел, иудейский богослов»: «В умах многих людей именно Павел остается „основателем» христианства, ока­зываясь в то же время фактически отрезанным … от своих иудейских корней». Книга «Иисус и апостолы исполняли Тору» — это красноре­чивый вклад доктора Фридмана в дело современной переоценки подоб­ных историко-богословских позиций.

В последние годы в среде верующих все заметнее дает о себе знать стремление выработать новый взгляд на Тору и ее место в повседнев­ной жизни тех, кто уповает на Йешуа. Звучит все больше голосов про­тив господствовавшего веками положения о недействительности Торы, разделяемого большинством из тех, кто провозглашает себя последова­телями Йешуа. В своей книге Фридману хорошо удается показать горя-

чую любовь, которую Йешуа и его талмидим (ученики) — в том числе и Шаул из Тарса — питали к пяти первым книгам Библии. Автор собрал ясные и неопровержимые свидетельства Писания о том, что для веру­ющих первого века нашей эры Тора была далеко не просто книгой про­рочеств о Мессии. Можно сказать, что доктор Фридман сделал выводы — вполне естественные, но каким-то образом ускользавшие от глаз многих библеистов на протяжении столетий, — о месте, которое занимала Тора в жизни Йешуа и его первых последователей. Ясным и популярным языком автор говорит о том, что Йешуа и его ученики являют примеры жизни и любви для всех нас, верующих в Мессию. Исследование впол­не удовлетворит специалиста, а его язык не отпугнет любителя.

Я надеюсь, что все, кто прочтет эту книгу, согласятся со множеством доказательств верности Торе, собранных доктором Фридманом. Возмож­но, это заставит многих пересмотреть свои взгляды на то, что значит Тора для верующих в Йешуа. «Иисус и апостолы исполняли Тору» — не просто качественное исследование (основой для книги послужила диссертация доктора Фридмана); эта книга написана одним их тех, кто по-настоящему любит и Йешуа, являвшего своим примером живое ис­полнение Торы, и саму Тору. Мне довелось работать с Дэвидом Фрид­маном на протяжении нескольких лет, мы и наши семьи стали близки­ми друзьями. Не кривя душой я могу сказать об этих людях, что они воистину любят Тору, совсем как Йешуа и его последователи.

Ариэль Беркович

Глава конгрегации «Кегилат¹ Неве Цион», Израиль.

¹ Звук, соответствующий древнееврейской букве ה и греческому знаку гу­стого придыхания (диакритический знак над гласными, как в ה ), в данном издании транскрибируется с помощью знака «г» (произносится сходно с ук­раинским «г»).

Введение

Вхождение в мир Торы — большая честь и большая радость. Когда мы изучаем и обсуждаем Тору, мы входим в мир, к которому приближались многие ученые, раввины и мессианские иудеи, желая узнать о Боге. Вступая в мир Торы посредством этой книги, я хотел бы передать тебе, читатель, мою горячую любовь и глубокое уважение к Торе. Попытка понять, что означает для нас Тора сегодня, является многообещающей и волнующей. Особенно, если мы собираемся говорить о месте Торы в жизни первого поколения мессианских иудеев. Поэтому я начинаю это эссе с некоторым трепетом.

Я надеюсь, что читатель сможет получить представление о том, как Иешуа (Иисус) и его первые последователи-израильтяне, в том числе Шаул (Павел), Шимон (Петр) и Йааков (Иаков), относились к Торе. Это имеет решающее значение для понимания как учения Иешуа, так и его жизни. Без уразумения отношения Иешуа к Торе мы не поймем ни того, чему он учил, ни того, как он жил. Более того, мы даже не узна­ем, почему он учил и жил именно так, а не иначе. Понять отношение Ие­шуа к Торе очень важно для всех, кто изучает Библию, поскольку Тора была основанием всей жизни Иешуа. Если читатель всерьез интересу­ется историей первого столетия нашей эры и желает лучше почувство­вать атмосферу, в которой действовал Иешуа, или же просто хочет уг­лубить свои знания о религии, наше исследование поможет ему.

Имеет смысл сразу объяснить, что я понимаю под Торой. Говоря о Торе, я имею в виду первые пять книг Священного Писания — от Бы­тия до Второзакония. Было бы неверно определять Тору только как За­кон, что так часто делают комментаторы, переводчики и преподаватели. О богатстве Торы свидетельствует ее пестрый состав — в нее входят исторические повествования, наставления, назидательные песнопения и стихи, правовые положения, родословия, нравственные нормы и заве­ты. В более полном смысле слова, Тора — это обладающее единством наставление, данное Богом еврейскому народу и ставшее известным в форме Священного Писания. Однако в нашей книге Тора понимается также и в более узком смысле — как совокупность правовых положений,

заповедей и постановлений, которые мы привыкли соединять с поняти­ем Закона. Словарь в конце книги поможет читателю разобраться с не­знакомыми еврейскими словами. Я советовал бы просмотреть этот сло­варь прежде, чем приступать к чтению основного текста.

И последнее. Я хотел бы выразить свою благодарность всем тем, кто помог мне в написании этой книги: доктору Джону Фишеру, Ариэлю Берковичу, Л. Саваж, Г. Вайс, и наконец — но, разумеется, не в после­днюю очередь — я благодарен М. Фридман, без поддержки которой эта книга не была бы написана.

Часть первая.

Йешуа и Тора

Глава 1. Соблюдение Торы в семье Йешуа

Вопрос о соблюдении Иисусом (Йешуа) Торы разделяется на две час­ти. Прежде всего, мы должны убедиться, что он следовал заповедям То­ры. Затем нужно будет рассмотреть, насколько его учение соответство­вало жизни, которую он вел. Я вынужден проводить такое, несколько искусственное, разделение, поскольку учение каждого раввина рассмат­риваемой нами эпохи (I в. до н.э.) представляло собой нераздельное целое, состоящее из назидания примером собственной жизни и устно­го учения. На примере жизни и учения Йешуа мы имеем дело именно с таким неразрывным целым¹.

Исследуя соблюдение Йешуа Торы, следует, прежде всего, рассмот­реть традиции его семьи. Важно понимать, как был воспитан Йешуа. Если его семья соблюдала Тору, мы вправе ожидать того же от Йешуа. Его воспитание должно было быть проникнуто изучением Торы, соблю­дением постов и праздников и всецелой приобщенностью к истории и призванию израильского народа. Посмотрим, о чем говорят факты.

Семейное воспитание Йешуа

Когда мы исследуем данные Писания о семье Йешуа, сразу стано­вится очевидно, что его семья воспитывала его как соблюдающего Тору иудея. Семья практиковала обычное для своего времени и окружения (галилейский иудаизм I века н.э.) соблюдение Торы. Это заметно с пер­вых дней жизни Йешуа. В Лк. 2:21-32 описано исполнение семьей Йешуа мицвы (заповеди) об обрезании, очищении и жертвоприношении, как об этом сказано в Исх. 13:2, 11-16 и Лев. 12:1-8. Текст Книги Ле­вит гласит:

Если женщина зачнет и родит младенца мужеского пола, … в восьмой же день обрежется у него крайняя плоть его… По оконча­нии дней очищения своего … она должна принести однолетнего аг­нца во всесожжение и молодого голубя или горлицу в жертву за грех, ко входу скинии собрания к священнику… Если же она не в состоянии принести агнца, то пусть возьмет двух горлиц или двух молодых голубей, одного во всесожжение, а другого в жертву за грех, и очистит ее священник, и она будет чиста.

Текст Евангелия от Луки свидетельствует о буквальном исполнении эпой мицвы родителями Иешуа, Иосэфом и Мириам (Марией).

По прошествии восьми дней, когда надлежало обрезать Младенца, дали Ему имя Иисус … принесли Его в Иерусалим, чтобы предста­вить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы вся­кий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвя­щен Господу, и чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных. (Лк. 2:21-24).

Иешуа был обрезан согласно мицвот (заповедям) Завета Моисеева (и Авраамова). Греческие слова ката<ката тон

Номон Моюсэос> («по Закону Моисееву») в Лк. 2:22 не оставляют сомне­ний, что семья Иешуа делала это для того, чтобы соблюсти требования Торы. Лк. 2:24 объясняет, что жертва, приносимая семьей, была имен­но жертвой, указанной в Лев. 12:8. Здесь перед нами явный пример соблюдения семьей Иешуа Торы. Кроме всего этого, очень маловеро­ятно, что праведный человек, Симеон, о котором говорится в Лк. 2:25 (имеется в виду строго соблюдающий Тору иудей), благословил бы Мес­сию (ст. 28), если бы последнему не предстояло быть воспитанным в уважении к Торе. Цадик («праведник») не дал бы своего благословения отпрыску семьи, не соблюдающей Тору. Основываясь на иудейских пи­саниях и раввинистической литературе, трудно себе представить, что Мессия мог быть не соблюдающим Тору. Текст ясно дает понять, поче­му Иешуа и его семья пришли в Иерусалим: «Чтобы совершить над Ним [над Иешуа] законный обряд» (ст. 27).

Тщательное соблюдение Торы подчеркнуто и в Лк. 2:39: «И когда они [Йосэф и Мириам] совершили все по закону Господню, возвратились в Галилею, в город свой Назарет». По-гречески эта фраза замеча­тельна своим тоном и прекрасно отражает тот факт, что Йосэф и Ми­риам тщательно старались исполнить все мицвот Торы относительно рождения своего сына, времени ритуального очищения, обрезания и жертвоприношений. Уже одно это говорит нам очень многое о семей­ной атмосфере, в которой рос Йешуа. Жизненно-религиозный уклад его семьи соответствовал общепринятым нормам. Как заметил доктор Шаф-рай в своей иерусалимской лекции 16 декабря 1996 года, ревностное со­блюдение Торы было нормой для еврейской семьи в Галилее этого вре­мени. Логика преемственности культурно-исторической традиции вела к тому, что Йешуа рос соблюдающим Тору ребенком и юношей.

Мы видим, как в двенадцатилетнем возрасте Йешуа исполняет мицву Торы вместе со своей семьей. В Лк. 2:41 читаем: «Каждый год родите­ли Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи [Песах]». Очевидно, что в семье Йешуа было принято участвовать в паломничествах. Как и для всех иудеев того времени, для них это было частью исполнения мицвот Торы. В данном случае семья исполняет мицву, установленную в Исх. 23:14-15 и Втор. 16:16. Текст Второзакония гласит: «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, [в том числе] в праздник опресноков [мацы — т.е. на Пасху]». Семья Йешуа праздновала праздники годового цикла, установленные в Лев. 23.

Во время этого пасхального паломничества двенадцатилетний Йешуа обнаружил свое желание служить Богу и познавать подлинный смысл Торы. Он провел целых три дня, обсуждая Тору с виднейшими иеруса­лимскими раввинами (см. Лк. 2:43-50). Если бы Йешуа или его семья были настроены враждебно по⁴ отношению к соблюдению Торы, этот эпизод был бы невозможен. Весьма маловероятно, что Йешуа мог быть увлечен трехдневным разговором о Торе с раввинами, если бы был пре­дубежден против Торы. Хотя невозможно сказать точно, кем были эти раввины, они, скорее всего, являлись членами Синедриона. Главные члены Синедриона возглавляли йешивы, или религиозные школы, где учили Торе еврейских мальчиков и мужчин. Их увлечение спором о Торе с юным еврейским паломником из Галилеи очень вероятно. Мог ли Йешуа в эпизоде, о котором рассказывается во 2-й гл. Евангелия от Луки, спорить с такими выдающимися учителями, как мудрецы Гиллель, Шаммай или раббан Гамалиил (учитель Павла [Шаула])? Нам это неиз­вестно. Однако с исторической точки зрения в таком предположении нет ничего невероятного. Кем бы ни были эти раввины, но трехдневная дис­куссия между такими знатоками Торы и Йешуа едва ли была бы возмож­на, если бы он не был соблюдающим Тору иудеем (в Талмуде есть при­меры, когда неиудеи беседуют о Торе с Гиллелем и с Шаммаем. Эти

беседы, особенно в случае с Шаммаем, были очень краткими и касались только самого существа дела).

Юношей Йешуа также изображается исполняющим мщву Исх. 20:12, которая гласит: «Почитай отца твоего и мать твою». В Лк. 2:51 отмеча­ется, что Йешуа «пошел с ними [родителями] и пришел в Назарет; и был в повиновении у них». Йешуа был послушен своим родителям, жившим согласно Торе, а следовательно, исполнял, повинуясь их наставлениям, предписания Торы. Хотя заповедь Исх. 20:12 не упоминается специально в Лк. 2:51, само поведение Йешуа является исполнением этой мицвы.

Равви Харви Фальк говорит: «Он [Йешуа] величественно и власт­но упрочил основания Моисеевой Торы… ни один из наших мудрецов не говорил так выразительно о неизменности Торы»¹.

Соблюдающий Тору двоюродный брат Йешуа

Следовало бы установить, соблюдали ли Тору родственники Йешуа, поскольку это могло бы свидетельствовать о ревностном соблюдении Торы в более широком семейном кругу. Писание почти ничего не го­ворит об этом. Однако один из родственников Йешуа, его двоюродный брат Иоанн (Йоханан), изображается соблюдающим Тору.

Основное место, которое интересует нас в этой связи, — это Мк. 6:17-20. Двоюродный брат Йешуа, Иоанн Креститель, казнен за предан­ность Торе. Движимый любовью к Богу, он упрекал царя Ирода Анти-пу, нарушавшего мщву Лев. 18:16: «Наготы жены брата твоего не откры­вай, это нагота брата твоего».

Иоанн осуждал царя за нарушение ток мицвы (см. Мк. 6:18). Хотя Ирод Антипа в ответ и казнил его, он боялся Иоанна и почитал его ца­диком, праведным человеком. Взглянув на этот сюжет в историческом контексте, необходимо отметить, что только очень ревностный исполни­тель Торы мог порицать царя Ирода Антипу, так как это было очень опасно для жизни. У царя была власть казнить Иоанна, поскольку эти порицания оскорбляли его. Иоанном двигала преданность Богу и Его Торе. Стоит отметить, что в греческом тексте Нового Завета (Мк. 6:20) для обозначения Иоанна использовано выражение<анэр

дикайоо (муж праведный). Это один из возможных греческих аналогов еврейского термина(вышеупомянутое цадик). В самом деле, уче-

ники Иоанна в других местах описаны как много постящиеся и молящи­еся: «Ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фа-

¹ Falk21.

рисейские» (Лк. 5:33). Если ученики Иоанна жили таким образом, ло­гично предположить, что они научились этому у Иоанна. Иоанн понимал, что он был предвестником Йешуа, чье влияние будет еще больше. Он даже говорил: «Идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недосто­ин, наклонившись, развязать ремень обуви Его» (Мк. 1:7).

Если, согласно Мк. 6:20, Иоанн был цадиком, тем более таковым дол­жен был быть Йешуа, соблюдавший Тору столь же тщательно, как и его двоюродный брат. Отсюда следует заключить, что, поскольку Иоанн был бескомпромиссным последователем учения Торы, не побоявшимся даже смерти, Йешуа также являлся таковым. Эти два человека были из одной семьи, и их отношение к исполнению Торы, скорее всего, было одина­ковым. Письменные свидетельства подтверждают такого рода выводы.

Кроме всего сказанного, Лк. 1:6 проливает свет на сам образ соблю­дения Торы родителями Иоанна: «Оба они были праведны пред Богом, поступая по всем заповедям и уставам Господним беспорочно». В этом стихе греческое слово Ыкаин <дикайой> применяется к родителям Ио­анна, Захарии и Елизавете. Это то же самое слово, что в Мк. 6:20, где в тексте утверждается, что Иоанн был цадиком.

Вспомним, что еврейское слово «цадик» означает человека, тщатель­но соблюдающего Тору. Именно так Иоанн был воспитан родителями, которые с ревностью исполняли мицвот. Как мы сказали выше, Иоанн был заточен в темницу, а затем убит, поскольку порицал царя за наруше­ние Торы. Рассказывая об Иоанне и его родителях, Новый Завет рису­ет образы людей, преданных учению Торы и соблюдению мицвот.

Рассмотрев факты, мы можем заключить, что Йешуа был воспитан в атмосфере соблюдения Торы. Его родная семья, как свидетельствует жизнь его родителей, была предана Торе. Более широкий круг его се­мьи (о чем свидетельствует жизнь его двоюродного брата, происходяще­го из дома священника Захарии), был также предан Торе. Новый Завет вполне убедительно рисует нам эту картину. Одним словом, мы легко можем видеть, что семья Йешуа воспитывала его, уча соблюдать мицвот Торы.

Глава 2. Йешуа соблюдает Субботу

Центральным для доказательства того, что следование Торе играло важ­нейшую роль в жизни Йешуа, является вопрос о соблюдении им Субботы (см. Исх. 20:8; 23:12-13; Лев. 23:3). Соблюдение Субботы в эпоху Вто­рого Храма считалось важнейшей обязанностью и ключевой мицвой, не­зависимо от того, к какой из многочисленных, распространенных в этот период, разновидностей иудаизма человек принадлежал.

Как Йешуа соблюдал Субботу?

Данные Нового Завета ясно указывают на то, что Йешуа соблюдал Субботу (см. Мф. 5:17-20; Лк. 4:16-22, 31). Таким образом, вопрос со­стоит не в том, соблюдал ли Йешуа Субботу, а скорее в том, каким имен­но образом он ее соблюдал. Наши выводы смогут подтвердить основной тезис этой книги: Йешуа вел образ жизни, предполагающий безупреч­ное соблюдение Торы.

В чем же дело, почему, если Йешуа действительно соблюдал Суббо­ту, он получал столь сильный отпор со стороны религиозных учителей именно в связи с исполнением им Субботы? (Примеры такого противо­действия см. в Лк. 6:1-11; Ин. 7:22-24 и 9:16.) Иудейские источники расходятся в мнениях о том, нарушал ли Йешуамицву о Субботе и, если да, то каким образом. Однако большинство источников согласны в том, что учение Йешуа не совпадало с воззрениями определенных течений иудаизма его времени.

Четверо знаменитых ученых — Клаузнер, Монтефиоре, Абрахаме и Коэн — утверждали, что Йешуа нарушал мицву о соблюдении Субботы, тогда как двое других ученых — Джейкобе и Шонфельд — были убеж­дены, что он не нарушил ни одной из мицвот Писания относительно Субботы. Наконец, еще четверо — Колер, Флюссер, Лапид и Вермеш — утверждали, что он не нарушал мицвот и даже не вводил каких-либо серьезных отличий по сравнению с общепринятой фарисейской традици­ей в отношении соблюдения Субботы¹. Колер предположил, что весь конфликт вокруг Субботы можно понять в свете рассуждений равви Гил-леля и равви Шаммая о том, как правильно исполнять мицвот о Субботе. Один из наиболее влиятельных специалистов по иудаизму периода Второго Храма, Шмуэль Шафрай, отметил, что Йешуа соблюдал Суббо­ту в полном согласии с галахой его времени. Доктор Шафрай, говоря о соблюдении Йешуа Субботы, отмечает что его поведение «на все 100% следовало Закону»². Вермеш соглашается с ним: «В основных чертах отношение [Йешуа к Субботе]… было таким же как у других раввинов»³. Я уверен, вслед за Флюссером, Лапидом и Вермешем, что Йешуа не нарушил ни одной из мицвот Писания о Субботе. Его расхождения с различными религиозными учителями, о которых мы знаем из Нового Завета, необходимо понимать как проявление характерной черты иудей­ского мира первого века — «нахождения истины» посредством постоян­ных дискуссий.

Исторический фон

Множество примеров такого рода галахических конфликтов можно обнаружить в раввинистической литературе рубежа н. э. Как было отмечено выше, считается, что религиозные школы равви Гиллеля и равви Шаммая – обе глубоко укорененные в фарисейской традиции – в вопросе о том, как исполнять Тору, расходились более чем по 300 позициям. Иными словами, эти раввины и их ученики, являясь союзниками, все же изо дня в день спорили, дискутировали и не соглашались друг с другом по поводу наиболее важного для каждого из них вопроса – понимания Торы. Йешуа просто принял участие в этой борьбе. Нередко, как в случае Йешуа, подобные различия во взглядах оказывались вопросом жизни и смерти. Пример такого рода противоречий мы находим в Талмуде. Равви Тарфон во время путешествия остановился и прилег для вечерней молитвы, так как молился он, следуя практике школы Шаммая.

Равви Тарфон сказал: «Я был в пути и прилег, чтобы прочитать Шма по учению Бейт Шаммая. Пришли разбойники, напугали меня … [так что я убежал]». Его собратья отвечали ему: «Поделом был бы ты наказан [смертью] за то, что не последовал учению Бейт Гиллеля [о молитве]» (Мишна Берахот 1, 3).

Те раввины из числа фарисеев, которые следовали в учении о молитве равви Гиллелю, не сочувствовали Тарфону в том, что он едва избег смерти от рук разбойников, поскольку Тарфон молился, следуя учению равви Шаммая. Такая реакция на случай с Тарфоном говорит о серьезности различий в толкованиях даже среди сторонников единого фарисейского течения в Иудее первого века. Отчасти это объясняется тем, что религиозные различия нередко были связаны с политикой.

Вышеописанная ситуация имела место, когда Второй Храм был уже разрушен (70 г. н. э.). Израильский город Явне стал прибежищем для множества бежавших из Иерусалима фарисеев. Разнообразные фарисейские школы всеми правдами и неправдами добивались главенствующего положения, что дало бы им возможность руководить еврейским народом в трудных условиях римской оккупации. Сочувствие какому-либо из течений в том, что касается истолкования Торы, означало поддержку этого течения и в его борьбе за политическое влияние. Это было неизбежно. Разумеется, подлинные причины расхождения в толкованиях таились именно здесь. Впрочем, нельзя забывать, что раввины из Явне в конечном счете заботились о послушании Богу и сохранении еврейского народа.

То же самое можно сказать о множестве других галахических конфликтов, отражение которых мы находим в Талмуде (они так многочисленны, что перечислять их не имеет смысла).^[7] Такого рода доктринальные и политические различия, безусловно, играли свою роль и в спорах Йешуа с некоторыми фарисеями. Мы увидим, что эти различия, как и в случае с равви Тарфоном, достаточно серьезно обострили конфликт между Йешуа и теми, с кем он спорил. Шафрай отмечает, что во времена Второго Храма словесные поединки между учителями были вполне обычны, даже традиционны. Это в особенности касается споров между галилейскими и иудейскими учителями. По словам Шафрая, Галилея, где рос и учился Йешуа, в целом отличалась большей приверженностью к изучению и соблюдению Торы, чем многие области Иудеи.^[8] Некоторые доводы, которые приводит Йешуа в спорах с религиозными учителями Иудеи, были довольно обычными в условиях острого соперничества иудейских и галилейских раввинов. И Шафрай и Янг отмечают, что отношение Йешуа к Торе похоже на то, что можно назвать «хасидским» движением его времени.

«По обыкновению своему»

Рассмотрим данные Писания о том, как Йешуа соблюдал Субботу (см. Мф. 12:9; Мк. 1:21; 6:2; Лк. 4:16, 31; 6:6; 13:10; 14:1; Ин. 5:1-16; 9). Во всех этих эпизодах Йешуа в Субботу либо находится в синагоге, либо учит. Лк. 4:16 и 4:31 показывают, что Йешуа, как правило, молился в синагоге каждую Субботу, почитая этот день согласно местным обыча­ям. В Лк. 4:16 читаем: «И вошел, по обыкновению Своему, в день суб­ботний в синагогу». Эти слова показывают нам, что он обычно делал в Субботу. Лк. 4:31 подтверждает это: «И учил их в дни субботние».

Обратим внимание на некоторые примеры соблюдения Йешуа Суб­боты, которые ставились под вопрос как его современниками, так и мно­гими толкователями на протяжении столетий.

Исцеления и забота о больных

Марк следующим образом обозначает время одного из совершенных Йешуа актов исцеления: «При наступлении же вечера, когда заходило солнце, приносили к Нему всех больных и бесноватых» (1:32). В этом стихе особо подчеркивается, что Йешуа публично исцелял в период вре­мени, который обозначен как<моцэй Шаббат>, то есть вечер после официального окончания Субботы. Это делалось для того, чтобы не нарушать устное предание относительно перевозки лежачих больных в Субботу. Хотя мы и не знаем точно, какие обычаи были рас­пространены в данном месте, но можем делать обоснованные предполо­жения, исходя из воззрений, общих для всех иудеев данной эпохи. Лахс, комментируя этот стих, замечает: «Люди ожидали вечера (),

чтобы отнести своих больных к нему [к Йешуа], и тем самым избегали нарушения Субботы, в которую это было запрещено»¹.

Действительно, в других случаях (каковых большинство) Йешуа ис­целял людей в Субботу (см. Мк. 1:29-31). Вопрос был не в том, можно ли исцелять в Субботу (см. Ин. 5:1-16; 9:13-14). В обоих случаях Йешуа учил, что исцеление могло иметь место в Субботу, согласно правилу Бейт Гиллеля. Вопрос был в том, мог ли он разрешить перевозку больных в Субботу².

Иначе говоря, вопрос состоял в том, имел ли Йешуа власть учить ина­че, чем было предписано обычаем, относительно перевозки больных в Субботу. Решающее значение для ответа на этот вопрос имеет то, кем были противники Йешуа в случаях, описываемых в 5-й и 9-й главах Еван­гелия от Иоанна. Хотя мы не знаем, кем были эти люди, они, несомнен­но, придерживались на этот счет точки зрения Бейт Шаммая. Йешуа не соглашался с ними. (Возможно, сопротивление исходило от одной или нескольких йешив Шаммая второго поколения, которые в эти годы обла­дали большим политическим влиянием среди фарисеев.)

Решить, опираясь на новозаветные тексты, вопрос о том, как Йешуа соблюдал Субботу, достаточно трудно. И все же одно можно сказать вполне определенно: источники указывают, что Йешуа соблюдал Суб­боту и участвовал в дискуссиях о том, как делать это должным образом. Как отмечает Парке, «дискуссионные темы были областью развития галахи … Дело вовсе не в соблюдении Субботы как таковом»³.

Галахическая аргументация относительно Субботы

Мф. 12:1-8 представляет другой пример того, как Йешуа соблюдал Субботу. Во втором стихе Йешуа обвиняют в том, что он учит своих уче­ников нарушать Субботу. Он возражает на это обвинение с помощью

¹ Lachs 72.

² В Мк. 1:30-31 Йешуа исцеляет в Субботу тещу Шимона. Этот случай не должен был вызвать затруднений с точки зрения законов о перевозке, по­скольку женщина лежала в постели в своем доме. Для последователя Бейт Шаммая, однако, законность этого исцеления оказалась бы под вопросом в связи с иной интерпретацией Шаммаем установлений относительно Суб­боты.

³Parkes59, 61.

раввинистического довода, известного как<кальва-хомер>\

Затем он подкрепляет свой ответ двумя доказательствами из Писания. Таким образом он показывает, что те обычаи и авот^г, которым следова­ли его обвинители, исказили верную систему приоритетов относитель­но Субботы. Быть может, еще больше, чем его галахическая аргумента­ция оппонентов привели в ярость его слова, которые мы находим в ст. 6: «Но говорю вам, что здесь Тот, Кто больше храма».

Эти слова — главное в рассуждении Йешуа. Описываемая здесь группа фарисеев, возможно, услышала в словах Йешуа возмутительное, почти оскорбительное утверждение, но именно оно перевело разговор с того, как соблюдать Субботу, к подлинной роли Йешуа. Йешуа дока­зывал необходимость разработки верных приоритетов относительно Субботы. Его аргументация была галахической и вполне обычной для иудаизма первого века. За несколько лет до совершеннолетия Йешуа раввины Гиллель и Шаммай горячо спорили друг с другом о понима­нии Торы, хотя едва ли кто-то мог поставить под сомнение их верность ее духу. Их ученики также спорили друг с другом о различных толкова­ниях Торы, и все же никакой серьезный ученый не усомнился бы в их приверженности исполнению Торы. Вот пример такого галахического толкования.

Школа Шаммая ставила под сомнение чистоту затвердевших мас­лин и винограда, тогда как школа Гиллеля не сомневалось в их чис­тоте. Школа Шаммая объявляла черный тмин безусловно чистым, а школа Гиллеля ставила это под сомнение. Таким же образом не со­глашались они и относительно того, отделяется ли от них десятина (Издание Денби. Мишна Укцин 2, 6).

По вопросу ритуальной нечистоты Бейт Гиллель и Бейт Шаммай не сходились относительно классификации маслин, винограда и черного

¹ Коль ва-хомер (, евр. «легкое и тяжелое» [т.е. умозаключение от легкого к тяжелому]) представляет собой рассуждение «от меньшего к большему». В раввинистической практике эпохи Второго Храма это был один из основных методов толкования Торы. «Каль ва-хомер» был в числе семи признанных принципов толкования Торы равви Гиллеля, учившего меньше чем за поколение до Йешуа.

² Авот [евр., «отцы» (от «авмелахот» — «отец, или основа, созидатель­ной деятельности»)] слово, означающее 39 видов деятельности, запрещен­ных в Субботу. Хотя они не были сведены в законченную систему вплоть до 30-х годов второго века, к первому веку основы такой системы были уже хорошо разработаны.

тмина, так же как и в вопросе о том, отделяется ли от них десятина. В’ Талмуде можно найти множество примеров такого рода несогласий меж-^; ду последователями Бейт Гиллеля и Бейт Шаммая. По существу, эти страстные галахические споры иногда приводили к переменам взглядов на то, как следует исполнять Тору. Такие рассуждения имели ценность для формулировки галахи. Вот пример такой перемены взглядов.

Если женщина возвратилась из-за моря и сказала: «Мой муж мертв», — она может вновь выйти замуж; если же она сказала: «Мой муж умер бездетным», — она может заключить брак по закону о левирате. Так [учит] школа Шаммая. А школа Гиллеля говорит: мы не слышали о подобной традиции, разве что когда женщина воз­вращается со сбора урожая. Школа Шаммая отвечает: это одно и то j же (те же самые обстоятельства), возвращается ли она со сбора урожая, со сбора маслин или из-за моря … школа Гиллеля измени­ла свое мнение и стала учить согласно со школой Шаммая (Изда­ние Денби. Мишна Эдуйот 1,12а).

В описанном здесь случае вследствие обмена мнениями между йеши-_; вами Гиллеля и Шаммая приверженцы Бейт Гиллеля переменили свои , взгляды и тот способ, каким они исполняли этот аспект галахи. После того, как представители Бейт Шаммая выступили в защиту своего пре-; цедента перед представителями Бейт Гиллеля, обе фарисейские школы признали, что женщина может вступить в новый брак на основе своего; собственного свидетельства, либо свободно, либо согласно закону о ле- ■ вирате из Втор. 25:5. Галахическая аргументация, пример которой мы видели, служила для того, чтобы обеспечить двум школам возможность _; выслушать учения и доказательства друг друга. Их целью было развитие галахи. Во всех такого рода галахических диспутах главным мотивом было , желание исполнить Тору.

Подобным образом в 12-й гл. Матфея Йешуа доказывает, как долж­но соблюдать Субботу. Невозможно допустить, что он намеревался каким бы то ни было образом нарушить Субботу — ведь в этом случае он дол-жен был бы нарушить Тору. Тот тип аргументации, который мы находим ; в Мф. 12, напоминает методы, какими иудейский мир первого века учил ; должному пониманию и исполнению Торы. Очевидно, Йешуа заботил- ■; ся именно об этом, живо участвуя в дискуссиях относительно того, как исполнять Тору и верно понимать ее требования и приоритеты.

Срывание колосьев

Еще несколько вопросов интересуют нас в связи с данной темой. По \ поводу случая, которого мы только что коснулись, равви Шафрай отме­чает: «Иешуа принял участие в галахической дискуссии, высказав свое

суждение. Он не нарушил Субботу»¹. Равви Шафрай также замечает, что Йешуа и его ученики в действительности даже не срывали колосьев. По его мнению, группа людей никогда не пойдет по несжатому хлебному полю топча посевы, — не говоря уже о том, что это было бы незаконно. Однако Шафрай отмечает, что идти по такому полю дозволялось, если урожай уже собран. Тогда все желающие могли прийти сюда, поднять лежащие на земле колосья, очистить их руками и съесть. Сама Тора сан­кционирует подобную практику.

Когда будете жать жатву на земле вашей, не дожинай до края поля твоего, и оставшегося от жатвы твоей не подбирай, и виноградни­ка твоего не обирай дочиста, и попадавших ягод в винограднике не подбирай; оставь это бедному и пришельцу. Я Господь, Бог ваш (Лев. 19:9-10).

Равви Шафрай полагает, что ученики Йешуа, вместо того, чтобы срывать колосья, поднимали с земли уже срезанные растения. «Полная еврейская Библия» {CompleteJewishBible) совершенно правильно пере­дает это: «Они стали собирать верхушки колосьев и есть их» (Мф. 12:1). По мнению Шафрая, в тексте описывается именно сбор верхушек ко­лосьев (с земли или с колоса, лежащего на земле)². Любопытно, что Тал­муд описывает ситуацию, когда иудеи занимали различные позиции от­носительно рассматриваемой нами галахической проблемы.

Жители Иерихона делали шесть вещей: за три они были осуждены, а за три не были…. [Мудрецы не осуждали их, когда] жали и соби­рали в снопы [то, что созрело прямо] накануне Омера. [Мудрецы осуждали их, когда они] ели опавшие плоды в Субботу (Мишна Пе-сахим 4, 8).

Здесь можно видеть различие пониманий галахи иудеями Иерихона и более строгими раввинами. Иерихонские иудеи не видели какого-либо галахического проступка в том, чтобы есть упавшие плоды в Субботу, а

¹ Лекция Шафрая. Доктор Шафрай отмечает, что этот случай, возможно, происходил на вто­рой неделе от начала Омера, между Пасхой и праздником Шавуот. Зерно­вые в Израиле в это время еще не созревали, но очень вероятно, что зер­но можно было есть в районе Кинерета (Галилейского моря). Поскольку новое зерно в стране еще не созрело, в это время года легко можно было проголодаться. Этот случай содержит весьма правдоподобную галахическую проблему, что придает ему большое значение.

раввины видели. Здесь различие галахического понимания определено i местностью. Жизнь и экономика Иерихона, лежащего в долине реки Иордан, зависели от плодов. Песахим 4, 8, возможно, имеет в виду собы­тия, происходившие незадолго до или вскоре после Пасхи. Поэтому это * место аналогично эпизоду, описанному в 12-й гл. Евангелия от Матфея.^!

Могли ли галахические предписания относительно пищи повлиять на нормы соблюдения Субботы? Для нас важно увидеть, что применяе-^! мый Йешуа тип аргументации и местное понимание Субботы были впол­не обычными для интересующего нас времени. Во-первых, кем были конкретные фарисеи, которые оказались на поле в Субботу и видели Йешуа с учениками во время эпизода, описанного в 12-й гл. Матфея? Были ли они посланы из Иерусалима, чтобы пристально следить за га­лилейским равви? Или, быть может, это были молодые и ревностные ученики йешивы, стремящиеся вовлечь Йешуа в споры? А может, они были посланы, чтобы найти в Галилее способных учеников для своей йешивы. и сторонников для своей партии? Были ли они учителями и рав­винами, оказавшимися здесь по пути из одной синагоги в другую, или это были верные последователи учения Бейт Шаммая?

Если бы мы знали, кем они были, мы могли бы лучше понять суть их обвинений против Йешуа. Я могу предположить, что это были ревнос-! тные молодые члены фарисейской партии одной из иудейских академий,. посланные оценить благочестие галилейских иудеев и найти способных\ кандидатов для обучения в Иерусалиме. Даже если они были фарисея- ₍ ми, жившими в Галилее, этот случай весьма вероятен. Сами галилейс­кие мудрецы рассуждали между собой о том, как позволительно очищать, = а затем поедать зерна в Субботу¹.

¹ До конца не понятно, о каких именно зернах идет речь в Мф. 12:1-8. По моему мнению, мысль текста лучше всего можно передать, сказав, что этот случай имел место в «поле, засеянном неопределенной зерновой культу­рой». Зерно названо в тексте o—rropip—os <споримос>, и некоторые ученые (например Stern, Ardent, Gingrich, Newman) переводят это как «пшеница» , (wheat). Другие ученые (Лидделл и Скотт, создатели «Нового международ­ного перевода» и «Новой Иерусалимской Библии») передают onopip—osкак : «рожь» (corn). Анализ греческих и еврейских слов, используемых для обо­значения этих культур, не дает нам конкретных результатов. Я исследовал значения греческих слов nvpov <пюрон>, очтоу <cumoc>, araxves <стакю-эс> и areipov <стейрон> и еврейских hitah, bar и shibalim в надежде точ- i но идентифицировать эту культуру. Контекст заставляет предполагать, что ,

«Суббота для человека»

Йешуа принадлежат слова, вполне способные вызвать противоречи­вые оценки, но едва ли дающие основания обвинять его в нарушении Субботы. В Мф. 12:8 Йешуа утверждает, что человек имеет власть над Субботой. Кроме того, он делает вывод, что сам он как Мессия имеет право учить о том, как должным образом соблюдать Субботу,jiопреде­лять что в этой связи более, а что менее важно. По словам Йешуа, че­ловечество в целом господствует над Субботой, и этот порядок не следу­ет изменять. Таким образом, Суббота должна служить человеку. Человек не должен быть порабощен стремлением жить согласно различным взгля­дам на правильное соблюдение Субботы.

В той версии событий, которую излагает Марк, Йешуа говорит о том же самом: «Суббота для человека, а не человек для субботы; посему Сын Человеческий есть господин и субботы» (2:27-28). Ст. 28 есть расши­рение принципа, сформулированного в ст. 27. Йешуа, насколько я пони­маю, говорит о том, что в целом человечество господствует над Субботой. Йешуа как единственный в своем роде Сын Человеческий (в эпоху Вто­рого Храма выражение «сын человеческий» означало апокалиптическую фигуру, того, кто приходит перед концом мира, или Мессию), имеет власть от Бога учить еврейский народ должному отношению к Субботе. Этот случай показывает, что Йешуа почитал Субботу, защищая ее — определяя ее подлинное значение. Он отстаивал то, что считал важней­шим в почитании Субботы.

Понимание Йешуа отношения человека к Субботе согласовывалось с тем, чему учили многие раввины его времени. Как пишет Вермеш, «[Мысль о том, что] Суббота устроена для человека, а не человек для

здесь, скорее всего, имеется в виду пшеница, поскольку изображенное в тексте действие (шелушение зерен вручную, прежде чем съесть их) боль­ше похоже на поедание пшеничных или ячменных зерен, чем ржи. Кроме того, ячменные и пшеничные посевы созревали в Нижней Галилее пример­но в это время года, между Пасхой и праздником Шавуот, что вполне со­ответствует нашему контексту. Привлечение Септуагинты для дешифровки значения используемых здесь слов также не приводит к сколько-нибудь за­метным результатам. Греческое ottos, которое в Септуагинте использует­ся для обозначения ржи, встречается в Новом Завете не менее двенадца­ти раз и определенно означает пшеницу. Поэтому, исходя из контекста, я понимаю под этой культурой разновидность злаковых, скорее всего, ячмень или пшеницу.

Субботы, также прочно укоренена в раввинистическом учении…. Со­блюдение Субботы во втором веке, а возможно, и в первом, было прин­ципиальным образом подчинено благу иудея»¹.

Представление о милосердии и благосклонности к человеку при со­блюдении Субботы в сочетании с системой ценностей Писания не было нововведением Иешуа. Таким было изначальное намерение Бога при даровании Субботы еврейскому народу. Однако Йешуа слышал, видел и пережил на собственном опыте ложные учения о соблюдении Суббо­ты. Евангельские повествования показывают нам, что Йешуа, как Мес­сия Израиля, ревностно учил правильному соблюдению Субботы. Дру­гие раввины его времени делали то же самое. Единственным различием было то, что Йешуа претендовал на звание Мессии и настаивал на авто­ритетности своего учения (или своих толкований Торы). Именно эти притязания и вызывали сопротивление.

«Дозволяется делать добро в Субботу»

Еще один эпизод Писания, из которого мы можем заключить, как Йешуа относился к соблюдению Субботы, — Мф. 12:9-15. Здесь его обвиняют в нарушении обычаев некоторой неустановленной религиоз­ной группы относительно исцеления в Субботу. Прибегая к тому же раввинистическому рассуждению «каль ва-хомер»², он оспаривает сво­их обвинителей, предлагая им правильное понимание приоритетов Суб­боты. Ст. 12 выделяется как своего рода резюме: «Итак можно в суббо­ты делать добро».

Ряд наблюдений может помочь нам увидеть, почему фарисеи стре­мились «погубить» Йешуа (ст. 14). Во-первых, его хотели обвинить в серьезном нарушении предписаний Торы (о намерениях вопрошающих см. ст. 10). Их вопрос об исцелении мог быть уловкой или провокаци­ей, призванной вовлечь Йешуа в спор. Он также мог быть рассчитан на то, чтобы заставить Йешуа возражать против их понимания позволитель­ности исцелений в Субботу. Какими бы ни были их мотивы, мы долж­ны рассматривать данную ситуацию как столкновение именно между Йешуа и конкретной группой фарисеев. Эти фарисеи не выражали точ­ки зрения всего Израиля. Ст. 15 показывает, что Йешуа был популярен среди простого народа — и, тем самым, представлял опасность для популярности, миссионерской деятельности и авторитета этой конкретной группы фарисеев. Поскольку галилейский равви ставил под сомнение верность их интерпретаций заповеди о Субботе, под сомнением оказы­вался и их политический вес. Этот аспект противостояния нельзя недо­оценивать, особенно ввиду той роли, которую он в конечном счете сыг­рал в смерти Йешуа. В лице этих фарисеев Йешуа нажил себе очень влиятельных врагов, и его поведение по отношению к ним показывает, что он это прекрасно понимал.

В той версии рассматриваемого эпизода, которую рассказывает Марк (Мк. 3:1-6), сторонники царя Ирода Антипы (сына Ирода I) объедини­лись с этими оскорбленными фарисеями (см. Лк. 6:11), чтобы устроить заговор с целью убить Йешуа. Под властью Антипы была уже гораздо меньшая территория, чем у его отца. Мк. 3:6 также подчеркивает поли­тический аспект данного конфликта. Этот конфликт был гораздо теснее связан с противостоянием между локальной группой фарисеев и Йешуа (и его предполагаемым влиянием), нежели собственно с вопросом о соблюдении Субботы. Фундаментальные противоречия в мировоззре­нии Йешуа и Ирода Антипы рано или поздно неизбежно должны были дать о себе знать. В Лк. 13:32 Йешуа называет Антипу «лисой». В раввинистической литературе лиса — обычный образ для кичливого фиг­ляра, возомнившего себя невероятно могущественным, тогда как в ре­альности от него едва ли хоть что-нибудь зависит. Антипа мог понять слова Йешуа, невзирая на их правдивость, как продуманный и жестокий удар. В том же самом стихе Йешуа дает Антипе понять, что такое насто­ящая власть: способность победить смерть и воскреснуть на третий день. Для Антипы власть заключалась в умении угождать Риму и пристально следить за собственным народом, сдерживая его силой. Это дает нам не­которое представление как о том, сколь сильного врага нажил себе Йе­шуа, так и о том, почему Антипа не помог Йешуа, когда тот оказался перед лицом смерти от рук римлян. В Лк. 23:11-12 мы видим, что Ан­типа использовал смерть Йешуа как способ выслужиться перед римским наместником Понтием Пилатом. Йешуа стал средством в политической игре Антипы. Лука говорит, что Антипа относился к Йешуа с презрением (см. ст. 11). Отстаивая Тору, Йешуа стал врагом царя Ирода, совсем как незадолго до этого его двоюродный брат Иоанн.

Неотвязанный осел

Еще один рассказ об исцелении в Субботу читаем в Лк. 13:10-17. Здесь Йешуа исцеляет больную женщину, и с ним спорит начальник синагоги.

При этом начальник синагоги, негодуя, что Иисус исцелил в суббо­ту, сказал народу: есть шесть дней, в которые должно делать; в те и приходите исцеляться, а не в день субботний, (ст. 14).

С точки зрения этого чиновника, за исцелением следует являться в будний день (евр.<йом холь>). В Субботу исцеления запреще-

ны. Это, в частности, отражает взгляды сторонников равви Шаммая на исцеление в Субботу. Вспомним, что равви Шаммай основал одну из фа­рисейских школ в Иерусалиме примерно за поколение до Йешуа. В дан­ном эпизоде Йешуа вновь учит о том, что более, а что менее важно при соблюдении Субботы. Возможно, трактовка Йешуа противоречила пони­манию Субботы школой Шаммая. Комментируя исцеления, производи­мые Йешуа в Субботу, равви Шафрай отмечает: «Этому не противоре­чит гажха\»^х По сути дела, Шафрай полагает, что начальник синагоги был менее сведущ в галахе, чем Йешуа. Шафрай замечает, что исцеле­ние в Субботу было бы запрещено только в том случае, если бы Йешуа применял при исцелении лекарства. Но Йешуа исцелял без всяких ле­карств. Отметим еще раз, что Йешуа присутствует в синагоге в Суббо­ту и молится вместе с местными евреями, согласно местным обычаям.

Стихи 15-16 отражают учение Йешуа о том, как должно соблюдать Субботу. В этом случае он снова прибегает к раввинистическому мето­ду «каль ва-хомер», заявляя:

Лицемер! не отвязывает ли каждый из вас вола своегоили осла от яслей в субботу и не ведет ли поить? Сию же дочь Авраамову, кото­рую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли ос­вободить от уз сих в день субботний?

Верующие иудеи реагируют на исцеления Йешуа в Субботу с радо­стью и восторгом: «И весь народ радовался о всех славных делах Его» (ст. 17). Обычные иудеи всецело принимают дела и учение Йешуа. Это не должно нас удивлять. В Субботу люди хотели встретиться с Богом, искали милости и сострадания. Именно это они находили благодаря Йе­шуа.

На основании этих стихов Евангелия от Марка я склонен заключить, что Йешуа одержал верх в споре с присутствовавшими в синагоге учи­телями. Его сочли соблюдающим Субботу; мы видели, что его рассуждения касались того, как правильно соблюдать Субботу, а не того, должно ли ее соблюдать. Его учение было учением сведущего и вдохновенного рав­вина. Оно, в самом деле, могло превосходить понимание смысла Субботы начальником синагоги. В то же время, это было типичное раввинистическое галахическое рассуждение, каковые всегда практиковались в Из­раиле. Рассуждение это не может изменить нашего представления о рвении Йешуа в соблюдении Субботы. Йешуа спорил с тем, как пони­мал соблюдение Субботы начальник синагоги, который, вероятнее всего, принадлежал к школе, основанной равви Шаммаем.

В Ин. 5:1-16 рассказывается о том, как Йешуа исцеляет в Субботу парализованного человека. Это происходит около Вифезды (Бейт-Хас-ды), бассейна неподалеку от Овечьих Ворот Иерусалима. Это исцеление в Субботу вызвало особенно негативную реакцию неустановленной груп­пы иудейских религиозных лидеров (см. ст. 10,16). Трудности возника­ют из-за чрезмерного упрощения этого текста, вследствие чего невер­но полагают, будто в данном случае речь идет о неприятии со стороны всего еврейского народа. Но сопротивление, о котором рассказывает дан­ный эпизод, исходило от конкретной группы религиозных лидеров. Это могли быть представители определенной части фарисеев, сочувствующих школе Шаммая, или же священники из числа саддукеев, а возможно, и те, и другие. Начальные стихи этого эпизода показывают, что предметом стол­кновения совсем не обязательно был факт исцеления в Субботу. Проблема состояла в том, что из-за этого исцеления человек, лишенный прежде возможности двигаться, нарушил представления этой группы об аеот^хСубботы тем, что носил свою циновку. Как отметил Фишер, «он [Йешуа], возможно, отступил от некоторых из соперничающих традиций, но сами их приверженцы упустили из виду цель, которую преследовал Бог, даруя Закон»².

Шафрай замечает, что даже здесь Йешуа не нарушил ни одной из заповедей Торы. В огороженном месте, как в этом конкретном случае, можно было поднять свою циновку и ходить с ней, не нарушая Тору. Не каждый стал бы это делать, но нарушения Торы в этом не было³. Вермеш говорит: «В целом, будь то в сфере законов о Субботе или в сфере пи­щевых предписаний, нельзя сказать, чтобы Иисус возражал против их соблюдения»⁴.

¹ См. прим. 2 на с. 25.

² John Fisher, «Jesus and Early Judaism», 21.

³ Лекция Шафрая.

⁴ Vermes 26.

Кроме того, здесь Йешуа горячо отстаивает подлинное соблюдение Субботы. Именно в этом свете мы должны рассматривать все его рассуж­дения относительно Субботы.

Итак, факты убеждают нас, что Йешуа ревностно боролся за соблю­дение Субботы должным образом. В его учении о Субботе и всех поступ­ках, которые он совершал в Субботу, видна забота о верном понимании приоритетов. Он соблюдал Субботу с тем же самым стремлением испол­нить эту мицву, как любой другой современный ему религиозный учи­тель. Одним словом, отношение Йешуа к соблюдению Субботы отража­ет его отношение к Торе — уважение и почитание вместе со страстным желанием должным образом исполнить предписанное. Это полностью совпадает с тем, чему он учит в Мф. 5:17—18; к этим словам я и обращаю теперь читателя.

Глава 3. Йешуа и правила кашрута

То, что Йешуа стремился исполнять Тору, видно также из его отноше­ния к ее пищевым постановлениям. Хотя ни одно из его речений не по­священо целиком толкованию предписаний Торы относительно пищи, об этом можно судить по некоторым его поступкам.

Во-первых, почему важно выделятьмицвот о кашруте (ГТПЕО) и спе­циально исследовать отношение к ним Йешуа? На протяжении более чем 3000 лет еврейский народ видел в кашруте важнейший признак сле­дования Торе. По этому признаку можно безусловно определить, соблюдал ли Йешуа Тору. В гл. 11 Книги Левит перечисляются те виды назем-‘ ных животных и обитателей вод, которые разрешено употреблять в пищу еврейскому народу; здесь же перечисляются и те водные и наземные существа, есть которых запрещено. Из этой главы можно узнать, чторазрешены в пищу млекопитающие с раздвоенными копытами и жую­щие жвачку, а также рыба, имеющая чешую и плавники. Других животных, таких, например, как зайцы, свиньи и верблюды, эта глава Торы — объявляет нечистыми. Глава завершается следующими словами:

Ибо Я — Господь Бог ваш: освящайтесь и будьте святы, ибо Я свят; … Вот закон … чтобы отличать нечистое от чистого, и животных, которых можно есть, от животных, которых есть не должно, (с. 44,

. 46, 47).

   Понятие святости в Торе обозначается еврейским словом קדוש ^<кадош>, которое используется и в этих стихах. Это слово означает ,« различение между тем, что отделяется для Бога, и тем, что предназна­чается для иных целей. Посредством мицвот о питании Бог отделил ев­рейский народ от других народов для исполнения особых задач. Законы ,»о питании были частью Божьего призыва к народу Израильскому. Таким образом, резонно ожидать, что Йешуа, как представитель еврейского

народа и общины Израиля, будет уважать и соблюдать правила кашрута вместе с прочими мицвот Торы. Учение Иешуа, как было показано выше на основе текста Мф. 5:17-18, подтверждает это.

Мы видим, что Иешуа ест только кошерную пищу. Из его пропо­ведей и притч следует, что пища для него — это, прежде всего, зерно, хлеб, фрукты и рыба. Его проповеди и притчи не содержат упомина­ний о всем разнообразии существовавших в его время продуктов пи­тания, но дают некоторые основания догадываться, какие именно из них он считал пригодным для вкушения. Рассмотрим некоторые слу­чаи повнимательнее.

В Мк. 11:12-13 мы читаем о том, как Иешуа проголодался и пошел к смоковнице, чтобы сорвать несколько плодов. Это показывает, что Ие­шуа считал эти плоды, основную культуру, произраставшую в Израиле первого века, пригодными в пищу. Как растительный плод, этот продукт считается кошерным.

В Лк. 7:36 Иешуа получает приглашение отобедать с фарисеем: «Не­кто из фарисеев просил Его вкусить с ним пищи; и Он, войдя в дом фа­рисея, возлег». Хотя это все, что мы находим в тексте, мы вновь можем с большой долей вероятности допустить, что фарисей станет потчевать своего гостя лишь кошерной пищей. Также вполне резонно предполо­жение, что если бы этот фарисей знал, что Иешуа не придерживается правил кашрута, то не стал бы приглашать его на обед в своем доме, по­скольку строгое соблюдение ритуалов было важной частью жизни вся­кого фарисея.

В Лк. 22:7-38 рассказывается о том, как Йешуа и его ученики со­вершают пасхальную трапезу. Употреблявшиеся за этой трапезой про­дукты специально не называются — кроме ритуальной пасхальной мацы (пресный хлеб) и вина. Тем не менее мы можем предполагать, каков был состав трапезы, исходя из нашего знания о пасхальных трапезах перво­го века. Эти трапезы включали мясо ягненка (или козленка), а также мацу (опресноки), горькие травы, фрукты (финики или инжир), орехи, вино, разнообразные овощи, чечевичную похлебку. Стоит ли подчерки­вать, что вся эта пища была кошерной?..

В Ин. 6:5-13 описывается случай, когда Иешуа накормил небольшим количеством пищи большое собрание. В частности, мы читаем:

Здесь есть у одного мальчика пять хлебов ячменных и две рыбки; но что это для такого множества? … Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение, роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел (стт. 9,11).

Здесь Йешуа раздает пищу людям, которые слушают его проповедь. Эта пища состоит из хлеба и рыбы. В тексте этого не говорится, но мы можем быть уверены, что мальчик в ст. 9 был иудеем, а следовательно, у него могла быть только кошерная рыба. Таким образом, Йешуа кормит собрание слушателей кошерной рыбой и хлебом.

Похожий случай описан в Мк. 8:1-9, где Йешуа снова умножает пи­щу, чтобы накормить своих слушателей. В тексте говорится, что эти хлеб и рыбу ели все присутствующие:

Тогда велел народу возлечь на землю; и, взяв семь хлебов и воз­дав благодарение, преломил и дал ученикам Своим, чтобы они раз­дали; и они раздали народу. Было у них и немного рыбок: благосло­вив, Он велел раздать и их (стт. 6-7).

Мы можем заключить, что эти хлеб и рыба соответствовали его тре­бованиям к пище, а значит, были кошерными.

Когда же вышли на землю, видят разложенный огонь и на нем ле­жащую рыбу и хлеб … Иисус говорит им: «Придите, обедайте». Из учеников же никто не смел спросить Его: «Кто Ты?», зная, что это Господь. Иисус приходит, берет хлеб и дает им, также и рыбу (Ин. 1:9, 12-13).

В этих стихах говорится, что Йешуа и некоторые из его ближайших учеников разделяли трапезу на берегу Галилейского моря. На этот раз Иешуа сам приготовил трапезу для своих учеников. Совершенно логич­но ожидать, что он приготовил кошерную рыбу, а вся трапеза состояла из рыбы и хлеба. Мендель Нан в своей работе «Галилейское море и га­лилейские рыбаки в Новом Завете» определяет разновидности рыбы, которую ловили в Галилейском море в новозаветные времена, именно там, где происходит действие Ин. 21:9-13. Нан описывает и кошерные, и некошерные виды. В числе кошерных он называет пять видов амнона (евр.<амнон>, представители этого вида широко известны как «рыба св. Петра»), три вида семейства карповых и сардины, — все это широко распространенная в древности пища, и вся она кошерна. При­держиваясь установлений Торы, Йешуа должен был готовить кошерную Рыбу для трапезы, описанной в 21-й гл. Евангелия от Иоанна.

В ряде других случаев Йешуа говорит о пище для того, чтобы про­иллюстрировать свою мысль. Было бы важно отметить, что именно он упоминает как пищу.

Еще подобно Царство Небесное неводу, закинутому в море и зах­ватившему рыб всякого рода, который, когда наполнился, вытащи­ли на берег и, сев, хорошее собрали в сосуды, а худое выбросили вон. Так будет при кончине века: изыдут Ангелы, и отделят злых из среды праведных (Мф. 13:47-49).

Зачем бы рыбак, герой этой притчи, стал выбрасывать часть своего улова? С точки зрения логики, это возможно, если часть рыбы была мел­кой или больной. Но очевидно, что большая часть рыбы была выброше­на вон, потому что не была кошерной (не удовлетворяла требованиям, изложенным в Лев. 11, не имея чешуи и плавников). Галилеяне прекрас­но понимали такие примеры. Они хорошо знали разные виды рыбы, которую ежедневно вылавливали в Галилейском море. Некоторые из них были кошерными, а некоторые нет. В этой притче люди уподобляются рыбам. Кто-то окажется «кошерным» (годным) для Царства Божьего, точно так же как какая-то рыба окажется подходящей для стола; кто-то окажется «некошерным» для Царства Божьего, как какая-то рыба — негодной в пищу. Прибегая к такого рода иллюстрации, Иешуа, очевид­но, хорошо понимает правила кашрута и со вниманием относится к ним. В противном случае он не воспользовался бы ими как инструментом для проповеди Царства Божьего.

Есть ли между вами такой человек, который, когда сын его попро­сит у него хлеба, подал бы ему камень? и когда попросит рыбы, по­дал бы ему змею? (Мф. 7:9-10).

Для Иешуа и его слушателей в первом веке хлеб и рыба были основ­ной пищей. Рыба должна была быть кошерной (согласно гл. 11 Книги Ле­вит), а хлеб не содержать некошерных составляющих. Иешуа говорит о хлебе в еще как минимум двух притчах. Давая своим ученикам образец молитвы, которая была бы действенной и угодной Богу, он учит их про­сить: «Хлеб наш насущный дай нам на сей день» (Мф. 6:11).

Хотя кто-то может возразить, что хлеб является символом пищи вообще, именно этот вид пищи Иешуа упоминает в молитве к Богу. Использование хлеба для обозначения пищи как таковой согласуется с использованием хлеба как основного продукта питания на всем древ­нем Ближнем Востоке. Наставляя своих учеников молиться таким об­разом, Иешуа вторит словам Притч. 30:8: «Питай меня насущным хлебом».

Важнейший пример, когда Иешуа использует хлеб для обозначения пищи, — это его наставление ученикам просить Бога о повседневной

Речения Йешуа и кашрут

Речения Иешуа подчас понимали в ложном смысле, как будто бы они подвергали сомнению действительность правил кашрута. Так, неверное понимание его слов в Мф. 15:11-20 связано именно с этим.

Не то, что входит в уста, оскверняет человека, но то, что выходит из уст, оскверняет человека…. Еще ли не понимаете, что все, входя­щее в уста, проходит в чрево и извергается вон? А исходящее из уст — из сердца исходит; сие оскверняет человека. Ибо из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, любодеяния, кра­жи, лжесвидетельства, хуления. Это оскверняет человека; а есть неумытыми руками — не оскверняет человека.

В этих стихах Иешуа вовсе не отрицает действительность кашрута. Это противоречило бы его словам в Мф. 5:17-18, где он говорит, что не пришел нарушить Закон. Вместо этого Иешуа учит о неверном понима­нии<нэтилат йадайим> (ритуального омовения рук пе­ред трапезой). Члены той группировки фарисеев, о которых говорит этот текст, всегда исполняли обряд омовения рук перед каждой едой, по­скольку они были убеждены, что тот, кто не делает этого по их особому методу, становится ритуально оскверненным. Поэтому Иешуа говорит, что «есть неумытыми руками не оскверняет человека». Иными словами, не совершая церемонии омовения рук по обряду этой группы фарисе­ев первого века, человек не становится нечистым перед Богом, а тем самым ритуальное очищение не является обязательным. В Мф. 15:1-2 описывается контекст этого случая:

Тогда приходят к Иисусу Иерусалимские книжники и фарисеи и го­ворят: зачем ученики Твои преступают предание старцев? ибо не умывают рук своих, когда едят хлеб.

Точно определить, какая это была группа фарисеев и книжников, очень трудно. Однако они тщательно выполняли ритуал «нэтилат йадай-им» перед едой (это очень похоже на сегодняшних ортодоксальных иуде­ев). Очевидно, что, как и сегодня, этот обычай вовсе не был повсемест­ной практикой. По крайней мере мы видим, что он был не так широко распространен среди галилейских иудеев. В Мф. 15:2 говорится о некоем «предании старцев». Греческое Trapahoois тшу rrpea^vrepcov <пара-досжтон пресбютерон> отражает еврейское понятие<ма-сортэйха-авот> («предания отцов»), в отличие от заповеданной в Торе мицвы. Это понятие обозначает традиции, относящиеся к соблюдению тех или иных мицвот и не обязательно имеющие источником Тору.

Указанная группа обвиняла Йешуа в нарушении фарисейского пре­дания о нэтилат йадайим и интересовалась его отношением к этому «пре­данию старцев». Они были убеждены, что Йешуа учил своих учеников неправильно, потому что не указывал им исполнять мицву именно таким образом, как это было принято у данной ветви фарисейства. Это озна­чало, что Йешуа не признавал авторитета традиций (или «предания стар­цев») этой группы фарисеев. Разногласия с этим крылом иудаизма име­ли для Йешуа политические последствия. Отвечая своим обвинителям, Йешуа обвинил их в пренебрежении куда более важными вещами. Он учил своих учеников тому, что, в конечном счете, пища и сопровождаю­щие ее принятие ритуалы не делают человека чистым или нечистым перед Богом. Вместо подробностей ритуала он призывал своих учеников обращать внимание на мысли и намерения своего сердца, которые и делают человека чистым или нечистым перед Богом. Прежде чем делать заключение о якобы произведенной Йешуа отмене кашрута, мы должны понять, что сам он, уважая и исполняя Тору, счел предписания 11-й гл. Книги Левит вполне удовлетворительным определением как пригодных, так и непригодных ко вкушению видов пищи.

Нужно определить, о чем говорит Йешуа в Мф. 15:11. Чтобы иудей первого века не осквернился, пища должна была быть кошерной соглас­но определению 11-й гл. книги Левит. Если бы иудей стал есть некошер­ную пищу, это осквернило бы его (также см. Мф. 15:19). Одним словом, Йешуа учил о том, что когда иудей ест кошерную пищу, не совершая при этом обряда нэтилат йадайим, он не оскверняется. Далее он показывал, что именно действительно оскверняет человека. Это учение никоим образом не отменяет правил кашрута, но, по сути, подчеркивает их зна­чение как части Торы — если только мы понимаем под пищей всё, что разрешено в 11-й гл. книги Левит. Именно такого мнения, судя по все­му, держался Йешуа.

Книга Шафрая и Штерна «Еврейский народ в первом столетии»¹ помогает нам понять, как питались члены иудейских общин Израиля в первом веке. В качестве основных видов пищи называются овощи и ры­ба, а также хлеб, масло, вино, приправы и разнообразные фрукты — все (¹ Safrai and Stern, 746-748.) это было кошерным. Чечевичная похлебка и соус также были весьма популярной пищей. Конечно, более состоятельные люди могли позво­лить себе больше мясных продуктов, тогда как люди победнее ели мень­ше мяса и больше овощей и злаков. Мед и овощи также производились в те времена в земле Израиля.

В новозаветных писаниях мы читаем о том, что Йешуа ест все пере­численные продукты. Можно не сомневаться, что вся эта пища была кошерной.

Заключение

Йешуа соблюдал правила кашрута. В Новом Завете это специально нигде не подчеркивается, потому что тогдашним читателям такой воп­рос даже не приходил в голову. Мы можем с уверенностью говорить о соблюдении Йешуа установлений о питании, если обратим внимание на упоминания пищи в евангельских повествованиях. Каждый человек в иудейской общине Израиля в нормальном случае придерживался пра­вил кашрута, установленных в 11-й гл. Книги Левит. В евангелиях нет ни одного случая, чтобы Йешуа ел некошерную пищу. Мы видим, как он ест хлеб, рыбу, фрукты, пьет воду и вино — все это было основной ко­шерной пищей в Израиле первого века. Израиль всегда был известен семью основными продуктами, в которых не было недостатка: это фини­ки, инжир, оливки, пшеница, ячмень, виноград и гранат. Не имея на то прямых указаний, мы все же вполне можем предполагать, что Йешуа (вместе со всем еврейским народом того времени) употреблял в пищу все эти продукты. В том единственном эпизоде, в Мф. 8:28-34, когда Йешуа встречает свиней (а свинья — некошерное животное), у нас нет никаких оснований предполагать, что он считает их пригодными в пищу.

В конечном счете, не будем забывать, что правила, которых придер­живался Йешуа в связи с питанием, не должны были бы противоречить его учению. Я вновь отсылаю читателя к Мф. 5:17-18, где Йешуа гово­рит также и о необходимости соблюдения правил кашрута, поскольку это предписывает Тора.

Соблюдение Йешуа установлений относительно питания является свидетельством исполнения им Торы. Повторим, в Новом Завете это не оговаривается специальным образом, потому что сомнений по это­му поводу не возникало. Это не считалось важным при записи истори­ческих рассказов о жизни Йешуа, ибо самой собой разумелось, что Йе­шуа, как всякий уроженец Израиля в первом веке, соблюдал правила кашрута.

Глава 4. Другие примеры соблюдения Йешуа Торы

В этой главе, посвященной соблюдению Йешуа Торы, мы рассмотрим евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна. Все они свидетельствуют о том, что образ жизни Йешуа соответствовал соблюдению Торы. Мы увидим, что все четверо повествователей вполне единодушны в описа­нии того, как Йешуа относился к Торе. Эта глава строится в соответ­ствии с последовательностью евангельских рассказов.

Матфей и Иоанн провели значительное время своей жизни вместе с Йешуа в качестве близких учеников. Поэтому их рассказы и свидетель­ства имеют для нас особое значение. Кроме того, Лука и Марк также принадлежали к первому поколению мессианских иудеев, а следователь­но, были тесно связаны с современниками Йешуа, событиями и учени­ями этих лет. Их исторические повествования бесценны для нас как источники, свидетельствующие о том, как Йешуа соблюдал Тору.

Эта глава не претендует на исчерпывающее раскрытие темы, ско­рее, здесь ставится задача указать те места в составе Писания, которые приводят факты, свидетельствующие об отношении Йешуа к Торе. Вдо­бавок, всегда есть основания надеяться, что читатель отыщет дополни­тельные доказательства, самостоятельно исследуя четыре исторических повествования о жизни Йешуа.

Нижеследующая таблица обращает читателя к ряду эпизодов Еванге­лия от Матфея и тем мицвот, которые исполняет в этих случаях Йешуа.

Исполнение Йешуа Торы в Евангелии от Матфея

Писание       Мицва

5:17-18            Йешуа учит, что Тора сохраняет свою действительность,

                         покуда существует планета Земля.

7:12                 Тора есть основание учения Йешуа.

8:1-4                Йешуа велит исцеленному иудею исполнить мицву,

                         принеся жертву (см. Лев. 13 и 14).

8:19                 Учитель Торы мог желать стать учеником Йешуа

                         лишь в том случае, если Йешуа соблюдал Тору.

19:16-19           Йешуа побуждает соблюдающего Тору человека

                          исполнять мицвот.

Матфей предоставляет серьезные доказательства того, что Йешуа соблюдал Тору. Хотя Йешуа и расходился с некоторыми из современ­ных ему религиозных авторитетов относительно того, как соблюдать те или иные мицвот Торы, само по себе соблюдение, как образ жизни, в евангелиях под вопрос не ставится. Я согласен с иудейским ученым Те­зой Вермешем, который отмечает: «Отвергли Йешуа [Моисеев Закон]? Наши главные свидетели, синоптические евангелия, не подтверждают эту теорию»¹.

Обобщая свои взгляды на то, каким изображают Йешуа евангелия, Вермеш отмечает: «Единственный логический вывод, который мы мо­жем сделать, состоит в том, что Иисус довольно решительно настаивал, даже в чисто ритуальном аспекте, на строгом следовании Торе»².

Учение Йешуа о значении Торы

Здесь необходимо упомянуть о том, как свидетельствовал сам Йешуа о значении Торы, и Евангелие от Матфея может быть для нас в этом отношении весьма ценным источником. Прояснив этот момент, мы пол­нее поймем жизнь и учение Йешуа. Мои коллеги, Ариэль и Девора Бер-кович, тщательно исследовали речения Йешуа о Торе в своей книге «Заново открывая Тору». Я полностью согласен с представленными там объяснениями, а потому не стану долго останавливаться на речениях Йешуа. Однако два его изречения столь глубоко поразили меня в пос­ледние несколько лет, что я не могу не упомянуть их здесь.

Во-первых, Мф. 5:17-19 — это удивительно яркие слова, мимо ко­торых не может пройти ни один серьезный исследователь отношений Торы и Нового Завета. По существу, это положение можно считать од­ним из авот^ъ Йешуа, если мы позволим себе применить эту категорию раввинистической мысли к рассматриваемому вопросу. Йешуа ясно го­ворит о временном диапазоне, в течение которого действительна Тора:

«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нару­шить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (5:17-18).

Мессия учит, что его влияние только укрепит, а не ослабит Тору. Греческое слово, которое используется в этом тексте и которое мы пе­реводим как «исполнить», — это слово <плэросай>. Оно не­сет смысл как исполнения, так и установления должного значения Торы. Израильский ученый Дэвид Бивин очень точно передает смысл слов Иешуа, пересказывая их следующим образом:

Не подумайте ни на миг, — говорит Иисус, — что я собираюсь отме­нить Закон, толкуя его превратно. Нет, я не собираюсь ослабить или отвергнуть Закон, — моя задача, верно толкуя писаное Слово Бо­жье, установить его, то есть сделать еще более стойким. Я ни за что не стал бы отвергать Закон … отменяя что-то из него ложным тол­кованием. Небо и земля исчезнут скорее, чем хоть что-нибудь из­менится в Законе. Ни йод, мельчайшая буква алфавита, ни декора­тивная черточка ни за что не исчезнут из Закона¹.

Иешуа говорит о том, что он глубоко чтит Закон, то есть Тору. Гре­ческое слово, многократно встречающееся в этом стихе в значении «За­кон», звучит как vo/xos <номос> и, без сомнения, означает Тору. Поэто­му мы должны рассматривать все речения и дела Иешуа и его учеников в свете этих стихов из Евангелия от Матфея. В основание всего учения и всей жизни Иешуа были положены любовь и уважение к Торе. Как от­мечает Фишер:

Мф. 5:17-19 — ключевое место для понимания намерений Иису­са. Здесь, говоря о своем отношении к Закону, он использует поня­тие «исполнить» (тг\т)ршоа.1 <плэросай>)… в данном случае это оз­начает наполнить до предела, окончательно выразить, выявить заложенный смысл. Речь идет о том, чтобы сообщить Закону его полноту и подлинный смысл, вместо того, чтобы разрушать его, ниспровергать или упразднять¹.

Согласно наиболее обоснованным предположениям, сам Йешуа упо­треблял для понятия исполнения еврейское слово<лэкайем>. В народном и раввинистическом употреблении в интересующее нас время это слово означало «правильно учить о предмете». Поэтому Фишер совер­шенно прав, когда говорит: «Задача заключается в том, чтобы … сообщить подлинный смысл».

Второе место, которое имеет для нас глубокое значение, это Мф. 24:12. В этом стихе Йешуа говорит о знаках конца века сего (еврейское понятие<ахарит га-йамим>)^г. «Новый международный перевод» (NewInternationalVersion) трактует этот стих так: «Из-за умно­жения порочности, у большинства людей любовь охладеет» (Becauseoftheincreaseofwickedness, theloveofmostwillgrowcold). «Полная еврейская Биб­лия» точнее передает его значение: «У многих людей любовь охладеет из-за их удаления от Торы». Греческий текст таков:

Буквально речь идет о том, что в последние дни рост беззакония приведет к угасанию братской любви как нормы жизни общества. Наше внимание привлекает к себе здесь слово<аномш>. Буквально оно означает «беззаконие». Правильный перевод звучал бы как «отда­ление от Торы». Беззаконие, о котором здесь идет речь, лучше всего понять в его библейском и иудейском контексте. Когда Йешуа говорил о Законе, он мог иметь в виду лишь один Закон, а именно Тору. «Пол­ная еврейская Библия» схватывает самую суть слов Йешуа: мир в целом будет отдаляться от идеалов Торы, как они изложены в Писаниях. Это приведет к жестокости, которая распространится в масштабах всего ми­ра. Мы видим примеры этого в современном мире — разложение обще­ства во многих культурах, где свирепствуют преступность и сексуальный имморализм (две области общественной жизни, которые регламентиру­ет Тора).

¹ John Fisher, «Jesus and Early Judaism», 23.

² Axapum га-ikmtmозначает «конец дней». Выражение относится к тому вре­мени, когда, во исполнение пророчеств Торы, произойдут мировые ка­таклизмы, явится Мессия и начнется его тысячелетнее царство.

Проливает ли все сказанное хоть какой-то свет на отношение Йешуа к Торе? Ответ очевиден: Иешуа глубоко почитал Тору, утверждая, что состояние мира в «последние дни» ухудшится из-за того, что люди пе­рестанут чтить Тору и ее учение.

Эти два фрагмента Писания (главы 5 и 24 Евангелия от Матфея) рисуют нам вполне ясную картину того, чему учил Иешуа относительно Торы: Тора действительна, и ее должно уважать и соблюдать. По суще­ству, такие выводы разделяет все большее число как иудейских, так и христианских ученых. В своей работе «Иисус и ранний иудаизм» док­тор Фишер назвал семь выдающихся ученых, не сомневавшихся в том, что Иешуа соблюдал Тору. Вот эти имена: иудейские ученые Давид Флюссер, Жюль Исаак, Шмуэль Шафрай и Пинхас Лапид; христианс­кие ученые Роберт Линдсей, Дэвид Бивин и Брэд Янг — все они утвер­ждали одно и то же. Отрадно заметить, что в наши дни и иудейские и христианские ученые отчетливо понимают, что Иешуа соблюдал Тору. О преданности Иешуа учению Торы свидетельствует также 24-я гл. Луки. Например, в ст. 27 мы читаем о том, как Йешуа беседует с неко­торыми учениками после своего воскресения из мертвых. «И, начав от Моисея, из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писа­нии». В Лк. 24:44 мы читаем о том, что Йешуа, еще будучи вместе с уче­никами в Иерусалиме, говорил: «Я вам говорил, еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному о Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах».

В обоих случаях Йешуа объясняет своим ученикам сбывшиеся по­средством его жизни пророчества, обращаясь к Торе. В Лк. 24:44 он говорит о том, что Тора является верным источником сведений о Мес­сии. Разве это недостаточно красноречиво рисует его отношение к Торе? Разумеется, если бы Йешуа не был соблюдающим Тору или не уважал бы Тору, он не сказал бы таких слов.

Другой пример находим в Мф. 7:12, где Йешуа характеризует суще­ство Писания в целом: «Итак во всем, как хотите, чтобы с вами посту­пали люди, так поступайте и вы с ними, ибо в этом закон и пророки». Слова Торы и Пророков стали источником главных элементов учения Йешуа. Многие замечали сходство этих слов со словами равви Гиллеля, расцвет деятельности которого пришелся на время за поколение до Йе­шуа. Гиллель учил: «Не делай ближнему своему того, что ненавистно тебе. В этом вся Тора; все прочее комментарий — пойди и выучи» (Миш-на Шаббат 31а). Нетрудно заметить, что и Йешуа, и Гиллель, формули­руя такого рода резюме своего учения, обращаются к Лев. 19:18 (место, которое Йешуа вспоминает в еще одном новозаветном тексте как одну из двух важнейших мицвот). Никому не придет в голову усомниться в том, что жизнь Гиллеля была следованием Торе. Но между источником Гиллеля и источником Йешуа, учитывая их сходные выводы, нет разли­чий. Гиллель комментирует Тору, как комментирует Тору и Йешуа. Это говорит нам, что оба они в высшей степени чтили Тору. Она была под­спорьем для обобщения ими своего этического учения.

Подводя итог, можно сказать: Евангелие от Матфея убедительно показывает нам, что речения Йешуа свидетельствуют о соблюдении и глубоком почитании им Торы.

Соблюдение Йешуа Торы в Евангелии от Марка

Мы уже видели в Евангелии от Марка, что Йешуа соблюдал Суббо­ту (см. 1:21; 3:1-6; 6:1-2) и побуждал исполнять мицвот Торы о ритуаль­ном очищении (см. 1:44). В Мк. 1:39 читаем: «И Он проповедывал в синагогах их по всей Галилее и изгонял бесов».

Целитель

Сказанное в Мк. 1:39 едва ли было бы выполнимо на деле, не будь Йешуа соблюдающим Тору. Как показывает в своей книге Бернард Ли¹, общины галилейских синагог приняли его в качестве раввина и целите­ля; это было бы невозможно, не соблюдай он Тору, по крайней мере по галилейским меркам. В Мк. 5:21-43 рассказывается об очень показатель­ном эпизоде, совершенно недвусмысленно свидетельствующем об отно­шении Йешуа к Торе. Иаир, глава синагогальной администрации (см. ст. 22), обращается к Йешуа как к раввину и целителю, прося исцелить его дочь (см. ст. 23). Именно как раввин и целитель Йешуа получает право войти в дом Иаира (см. стт. 38-39). Йешуа принимается в каче­стве раввина главным официальным лицом синагоги, человеком, кото­рый сам соблюдает Тору. Мы вправе допустить, что Иаир не попросил бы помощи у того, кто не являлся соблюдающим Тору, несмотря даже на то, что Иаир был в отчаянном положении.

Почитание родителей

В Мк. 7:10-13 Йешуа подчеркивает свое почитание Торы, говоря: «Ибо Моисей сказал: почитай отца своего и мать свою; и: злословящий отца или мать смертью да умрет». Это прямые цитаты из Торы: «Почи­тай отца твоего и мать твою, чтобы продлились дни твои на земле, кото-

¹ См. замечательную работу Ли «Иисус как галилейский иудей», вполне со­гласующуюся с развиваемой в нашей книге идеей о соблюдении Иешуа Торы.

рую Господь, Бог твой, дает тебе» (Исх. 20:12; см. также Втор. 5:16). Йешуа также цитирует Исх. 21:17: «Кто злословит отца своего, или свою мать, того должно предать смерти».

Йешуа цитирует эти стихи, чтобы осудить некоторых фарисеев и учителей, которые, вследствие своего толкования Писания, пренебре­гали мицвой о почитании родителей. Йешуа обращается к указанным стихам как к содержащим окончательные, наиболее весомые принципы, согласно которым дети должны относиться к своим родителям. Тем са­мым он ясно показывает свое огромное уважение к Торе.

Соблюдение Йешуа Торы в Евангелии от Луки

Позиция Луки

Доктор Фишер из Йешивы Нецер Давид предположил возможность того, что Лука был родственником Павла и соблюдающим Тору иудеем. Если это действительно так, у нас есть еще пара глаз, которыми мы можем взглянуть на евангельское повествование. Хотя ученые не соглашаются друг с другом в этом пункте, я с доверием отношусь к Фишеру и попробую исходить из предпосылки, что Лука был либо соблюдающим Тору иудеем, либо соблюдающим Тору из числа «боящихся Бога». (Объяснение термина «боящийся Бога» см. в гл. 5, «Соблюдение Торы в Филиппах».) Доктор Давид Флюссер также предположил, что Феофил, адресат Евангелия от Луки и Деяний, был членом семьи первосвященника. Если это так, у нас есть возможность по-новому взглянуть на писания Луки.^[32]

Например, гл. 1 Евангелия от Луки совершенно несомненно показывает, что семья Иоанна Крестителя, отец которого был священником, строго следовала Торе. Если догадка Флюссера, что Феофил был высокопоставленным священником, верна, последний был бы весьма впечатлен, узнав, что между Йешуа и храмовым ритуалом существует тесная связь. Кроме того, Феофил, скорее всего, был саддукеем. Для саддукея же совершаемые священниками храмовые ритуалы были основой подлинного иудаизма. Хотя сам Йешуа не принадлежал к священству из колена Ааронова, его семья была связана со священством по линии Иоанна Крестителя. По существу, сам Иоанн был священником. Ряд других священников могли относиться к тому, что Иоанн, священник, поддержал мессианские притязания Йешуа, с некоторым сочувствием. Для западного читателя в двадцатом веке это может показаться малозначительной деталью, не заслуживающей внимания, но в Израиле первого века семейная принадлежность играла огромную роль. Репутация человека и то, как его принимают другие (в особенности в религиозной иерархии Иерусалима), – все это было тесно связано с происхождением его семьи.

Картина смиренного следования Торе в семье Йешуа могла также произвести весьма положительное впечатление на Феофила. По крайней мере, у него не было бы ни малейших оснований сомневаться в хорошем происхождении и благочестии всей этой большой семьи. В современном мире происхождение семьи может значить немного, но для израильского иудаизма первого века это было одной из важнейших характеристик человека, его репутации и социального положения. Не будем недооценивать важность изображения семьи Йешуа в первых двух главах Евангелия от Луки. Атмосфера соблюдения Торы здесь хорошо заметна.

Рассмотрим теперь несколько важных примеров соблюдения Йешуа Торы. Затем мы завершим наш очерк свидетельств Евангелия от Луки подробным рассмотрением соответствующих мест Торы.

Его отношение к Торе

Вскоре после событий, описанных в первых главах Евангелия от Луки, мы вновь видим примеры огромного уважения, с которым Йешуа относится к книгам Торы. В Лк. 4:1-13 Йешуа подвергается тяжелым испытаниям. Всякий раз он отвечает на искушение цитатой из Писания (Втор. 8:3; 6:13-14; Пс. 90/91:11-12). Эти стихи являют слово истины, и они становятся для Йешуа духовной, эмоциональной и психологичес­кой защитой от зла, которому он здесь противостоит. Отметим, что два первых места — из Торы. Слова Торы поддерживают Йешуа в момент испытания. Это помогает нам понять, сколь важны в его жизни были Тора и ее истины. Этот эпизод Евангелия от Луки подтверждает мысль равви Фалька, которую мы приводили выше, что «Он [Йешуа] величе­ственно и властно упрочил основания Моисеевой Торы … ни один из наших мудрецов не говорил так выразительно о неизменности Торы»¹.

Став взрослым, Йешуа продолжал жить, соблюдая Тору, как и в юности: «Он учил в синагогах их, и от всех был прославляем» (Лк. 4:15). Он по-прежнему установленным образом чтил Бога и принимал участие в сосредоточенном на Торе процессе обучения в местных синагогах. Согласно этому стиху, он пользовался уважением как учитель (равви). Это было возможно только в том случае, если он продолжал соблюдать Тору. Лк. 4:16 подтверждает его неизменное участие в синагогальном богослужении и обучении — «…вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу».

Здесь мы видим, что участие в местном синагогальном богослуже­нии, уважение традиций было повседневной реальностью для Йешуа. Как все галилейские иудеи, Йешуа изучал Тору — он умел читать ее и применять на практике ее заповеди и связанные с ней обычаи. Он учил­ся этому и в семье, и в местной синагоге. Это было частью его жизни, как всякого иудея.

В Лк 4:16-17 мы читаем о том, как Йешуа принимает активное уча­стие в Субботнем богослужении. Он исполняет традиционную роль  (шалиах циббур), читая главу из Пророков и толкуя про­читанные стихи, — роль, отводившаяся в те времена раввинам или тем, кто готовился стать раввином. Его участие нужно рассматривать как обычное для галилейского иудея выражение почитания Бога. Здесь опи­сание действий Йешуа совпадает с нормальным стилем жизни соблюдающего Тору учителя того времени. В Лк. 4:31 рассказывается, как Йе­шуа учит Торе в селении под названием Капернаум. Здесь он также принимает участие в обычном Субботнем собрании и ритуалах: «И при­шел в Капернаум … и учил их в дни субботние».

Исцеление прокаженного

Действуя как раввин и целитель, Йешуа был достаточно внимателен, чтобы соблюдать мицвот Торы и побуждать своих учеников и близких делать то же самое. Пример этого можно найти в Лк. 5:12-16, где Йе­шуа исцеляет прокаженного иудея.

И тотчас проказа [цараат] сошла с него. И Он повелел ему никому не сказывать, а пойти показаться священнику [кохену] и принести жер­тву за очищение свое, как повелел Моисей, во свидетельство им.

¹ Шалиах циббур — служитель, произносящий молитвы и читающий разде­лы из Торы или из гафтарот (различные отрывки из пророков) в суббот­нем или праздничном собрании.

Здесь Йешуа исцеляет больного, повелевая ему принести предпи­санные Торой жертвы за такое исцеление, а также показаться священ­нику, который должен объявить его исцеленным, как указано в Лев. 14:1-32. Йешуа повелевает своим исцелившимся соплеменникам соблюдать мицвот Торы.

Вот закон о прокаженном [пораженном цараат], когда надобно его очистить: приведут его к священнику [кохену]… и если священник уви­дит, что прокаженный исцелился от болезни прокажения, то священ­ник прикажет взять для очищаемого двух птиц живых чистых, кедро­вого дерева, червленую нить и иссопа… Очищаемый омоет одежды свои, острижет все волосы свои, омоется водою, и будет чист; потом войдет в стан и пробудет семь дней вне шатра своего…. В восьмой день возьмет он двух овнов без порока, и одну овцу однолетнюю без порока, и три десятых части ефы пшеничной муки, смешанной с еле­ем, в приношение хлебное, и один лог елея (Лев. 14:2-4,8,10).

Йешуа указывает этому человеку сделать следующее: он должен ска­зать о случившемся священнику, пройти проверку, и его должны объя­вить исцелившимся, после чего он незамедлительно должен принести жертвы за исцеление, пройти недельный карантин, а затем принести окончательные жертвы. Йешуа поощряет соблюдение этихмицвот Торы. Его дела и его наставления соответствовали всей его жизни, прочно свя­занной с соблюдением Торы.

Исполнение мицвы о цицит и других мицвот

Когда к Йешуа приближались больные, прося исцеления, они ста­рались коснуться кистей (евр.<цицит>) на его одежде. Кисти присоединялись к одежде каждого мужчины-иудея, во исполнение миц­вы, содержащейся в Чис. 15:37-41: «Чтоб они делали себе кисти на кра­ях одежд своих в роды их, и в кисти, которые на краях, вставляли нити из голубой шерсти».

Нося на своей одежде кисти, Йешуа прямо исполнял мицву Торы. Израильский ученый Шмуэль Шафрай отмечает: «Я полагаю, что он [Йешуа] и его ученики носили и то, и другое [цицит и тфилин]»’.

‘ Лекция Шафрая. (Цицит — кисти на краях одежды каждого иудея мужс­кого пола во времена Йешуа. Тфилин — «хранилища» («филактерии»), так­же носились всеми иудеями мужского пола во времена Йешуа. Обе эти ритуальные детали одежды основываются на соответствующих заповедях Торы. См. Числ. 15:37слл. и Втор. 6:4-6.)

В Лк. 8:43-48 мы читаем, как к Йешуа приближается больная жен­щина, которая касается «края одежды Его», тем самым коснувшись и цицит. Мы не знаем, был этот поступок случайным или намеренным. (Позднее прикосновение к цицит учителя в некоторых общинах стало знаком особого уважения.) В то же время важно, что Йешуа носил кис­ти, о которых заповедано в 15-й гл. Книги Чисел, а Лука отмечает это в своем повествовании.

Существуют и дополнительные примеры того, как Йешуа учил про­чих иудеев соблюдению Ь\Ъ мицвот Торы. В Лк. 18:18-30 богатый вель­можа приближается к Йешуа с вопросом: «Учитель благий! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» (ст. 18). Нет ничего удивительного в том, что в ответ Йешуа цитирует некоторые мицвот из гл. 20 Исхода: «Знаешь заповеди: не прелюбодействуй, не убивай, не кради, не лже­свидетельствуй, почитай отца твоего и матерь твою» (Лк. 18:20). Йе­шуа перечисляет все то, что этот человек уже знал и делал — мицвот Торы. Это ясно из ответа вельможи: «Все это сохранил я от юности моей» (Лк. 18:21).

В этих стихах Йешуа подтверждает святость мицвот Торы. Однако, видя обстоятельства жизни конкретного человека, он добавляет условие, которое могло бы заставить того полнее посвятить свою жизнь Богу. Подчеркивая роль и авторитет Торы, Йешуа объясняет этому человеку, как исполнить Тору (т.е. как соблюсти мицвот Втор. 6:4 и Лев. 19:18)’. Важнее всего здесь то, что Йешуа говорит о важности исполнения миц­вот, применяя к данной ситуации традиционное и согласное с Торой учение.

Следующая таблица показывает следование Йешуа Торе и мицвот, которые он исполнял, согласно Евангелию от Луки.

¹ Здесь Йешуа дает некоторую оценку того, какая мицва Торы является «ключевой». Чтобы исполнить мицвот так, как желал их исполнения Бог, богатый вельможа из Лк. 18 должен полюбить Бога как главное, что есть в его жизни, а своего ближнего как самого себя. Из-за приверженности это­го человека к своему имуществу это оказывается для него невозможным. Такая ключевая заповедь была обычной темой проповеди среди раввинов в эти времена. Один из многочисленных примеров находим в трактате Мишна Маккот 23-24, где сказано: «Равви Симлай говорил: Моисею были даны 613 заповедей… затем явился Давид и уместил их в 11 заповедей (Пс. 14-15)… затем явился Исайя и свел их к 6 заповедям (Ис. 13:15)… затем пришел пророк Михей и уместил их в трех кратких заповедях (Мих. 6:8) … затем пришел пророк Аввакум и свел все заповеди к одной, как написа­но (Авв. 2:4), „праведный своею верою жив будет»».

Лк.

Мицва

_8:44                 Йешуа носит кисти, следуя Числ. 15:37слл.

9_:i6                 Йешуа благословляет пищу, следуя Исх. 23:25.

10:25-28        Йешуа побуждает учителя Торы соблюдать Втор. 6:4

                       и Лев. 19:18.

11:27-28        Йешуа учит, что блаженны те, кто следуют «слову», что

                       означает Тору и ее мицвот.

16:16-17        Йешуа учит, что Тора не прейдет, пока планета Земля

                       физически не перестанет существовать.

17:11-15         Йешуа побуждает исцеленных по Божьей милости

                       слушаться Торы, исполняя мицвот, касающиеся

                       кожных заболеваний.

18:18-24         Йешуа побуждает человека соблюдать мицвот из Исх. 20.

19:28слл.        Йешуа приходит в Иерусалим, во исполнение Исх. 23:17.

22:14-20          Йешуа празднует Пасху, вспоминая тем самым историю

                        исхода (см. Исх. 13:14-16).

23:56               Даже в такой тяжелый для них день ученики Йешуа

                        соблюдают Субботу, свидетельствуя тем самым об

                        отношении к Субботе своего учителя.

Эти стихи свидетельствуют о верности Йешуа Торе. Итак, мой вывод состоит в следующем: Евангелие от Луки также подтверждает, что жизнь Йешуа была проникнута соблюдением Торы. Это особенно важно, при­нимая во внимание существующий среди историков и богословов стерео­тип, согласно которому Лука по своему тону, характеру повествования и изображению Йешуа считается наиболее далеким от иудейского мира из всех составителей евангелий. Факты, однако же, не поддерживают этот стереотип. Собственно, факты свидетельствуют прямо об обратном.

Соблюдение Йешуа Торы в Евангелии от Иоанна

Книга, написанная человеком по имени Йоханан бен Завдай (Иоанн Заведеев), одним из ближайших друзей Йешуа, также свидетельствует о соблюдении Йешуа Торы. Мы рассмотрим четыре наиболее ярких примера этого.

В Ин. 3:1 Никодим, фарисей и раввин, приближается к Йешуа и называет его «равви». Только соблюдающий Тору иудей, хорошо образованный и/или специально поставленный учить, заслуживал такого наи­менования, особенно среди фарисеев. Титул «равви» в Израиле первого века свидетельствовал о роли человека как признанного (определенным крылом или сектой иудаизма) учителя. Позднее Никодим засвидетель­ствовал, что считает чудеса Йешуа делом Бога.

Он пришел к Иисусу ночью и сказал Ему: Равви! мы знаем, что Ты учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог (Ин. 3:2).

Чтобы раввин-фарисей вроде Никодима мог уважительно относить­ся к нему, а текст безусловно это подтверждает, — Йешуа должен был быть соблюдающим Тору раввином. В противном случае эти стихи Иоан­на не соответствовали бы историческому контексту. Разве что Никодим лицемерил, обращаясь к Йешуа «равви», но это вряд ли возможно, по­скольку Никодим изображен искренним человеком. Писец, записавший Евангелие от Иоанна, использовал в греческом тексте еврейское слово «равви», не пытаясь подыскать греческого аналога. Греческое <дидасшлос> («учитель»), которое иногда используется в качестве ана­лога «равви», мы в этом тексте не встречаем. Тем самым сохраняется оригинальный иудейский контекст, и само именование Йешуа помога­ет видеть в нем традиционного учителя Закона, плоть от плоти палес­тинского иудаизма первого века. Йешуа не просто соблюдал Тору, он был соблюдающим Тору «раввином», учителем Торы, и признавался та­ковым окружающими.

Позднее в Евангелии от Иоанна приводятся слова Йешуа, где он защищает достоинство и значение Торы. Споря с неизвестной группой высокопоставленных иудеев, он говорит:

Не думайте, что Я буду обвинять вас пред Отцом: есть на вас обвини­тель Моисей, на которого вы уповаете. Ибо если бы вы верили Мои­сею, то поверили бы и Мне, потому что он писал о Мне (Ин. 5:45-46).

Йешуа свидетельствует об огромном значении Моисеева откровения в Божественном замысле. Он утверждает, что его собеседникам следо­вало бы верить откровениям и пророчествам Моисея. Не поняв Моисея, они не могли верно понять роль Йешуа. Тем самым Йешуа вновь под­тверждает истинность и богооткровеность Торы, подчеркивая важность знания Торы и доверия ей. Лишь соблюдающий Тору иудей мог гово­рить и учить таким образом. Йешуа изображен здесь ревностно утвер­ждающим истинность Торы.

Ин. 6:11 подтверждает соблюдение Йешуа Торы:

Иисус, взяв хлебы и воздав благодарение [браху], роздал ученикам, а ученики возлежавшим, также и рыбы, сколько кто хотел.

Получается, что Йешуа благословлял трапезу с хлебом, в соответ­ствии с тем, как было принято в то время. Поступая таким образом, он исполнял мицву Завета Моисеева: «Служите Господу, Богу вашему, и Он благословит хлеб твой [и вино твое] и воду твою; и отвращу от вас бо­лезни» (Исх. 23:25).

Соблюдение мщвы о Суккот (Кущах)

Ин. 7:2слл. представляет другой пример верности Йешуа Торе. В этом случае мы видим, как он принимает участие в одном из праздни­ков-паломничеств, Суккот (Празднике Кущей, или Шалашей). В тексте говорится: «Приближался праздник Иудейский — поставление кущей … и Он [Йешуа] пришел [в Иерусалим] на праздник не явно, а как бы тайно».

Отправившись в Иерусалим, Йешуа исполнял мицву соблюдать Сук­кот. Эгамицва заповедана Израилю (Лев. 23:33-43; Числ. 29:12-39; Втор. 16:13-16; Исх. 23:17). Согласно формулировке заповеди, изложенной в Исходе, «три раза в году должен являться весь мужеский пол твой пред лице Владыки, Господа». Приводимое в Талмуде описание торжествен­ных паломнических шествий в Иерусалим во время празднований Сук­кот в первом веке говорит о важности этих празднеств.

Исполняя мицву о Суккот, Йешуа много учил в Храме. Учительство на праздниках было принято среди раввинов, но он отправился в Иеру­салим не просто для того, чтобы учить народ. Текст указывает, что он следовал этой мицве, чтобы исполнить Тору. В Ин. 7:14-24 Йешуа уко­ряет некоторых иудеев за неверное суждение о нем, когда он учит во время праздника Суккот: «Не дал ли вам Моисей закона? и никто из вас не поступает по закону» (ст. 19).

Укоряя их, Йешуа имеет в виду, что они правильно поняли Боже­ственную власть и дар, данный народу через Тору. Но они не исполня­ли мицвот как подобает. Очевидно, он указывает на то, что нужно соблю­дать мицвот; при этом их нужно соблюдать правильно. Это похоже на его слова в Мф. 23:1: «На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи; итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте, ибо они говорят, и не делают».

Йешуа подчеркивает, что с главным в учении этих наставников сле­дует соглашаться. Основы их учения взяты напрямую из Торы. Его обвинение этих религиозных авторитетов (см. гл. 23 Евангелия от Мат­фея) относится не к их учению, а к их лицемерию (стт. 4-7, 27-28), са­мопревозношению (стт. 8-12), презрению к народу в целом и в особен­ности к обращенным (стт. 13-15), неверному пониманию ими некоторых мицвот (стт. 16-24) и их гордыне (стт. 29-32). Ранее в нашей книге мы указывали, что учение Йешуа было единым целым — он сам поступал со­гласно тому, чему учил. Группа религиозных вождей из 23-ей гл. Мат­фея вела себя иначе.

И тем не менее Йешуа утверждал истинность источника их учения и его авторитет. Это еще раз показывает, что его отношение к Торе было глубоко уважительным. Он подчеркивает, что исполнение мицвот Торы является долгом народа. Хотя его отношения с некоторыми из учителей Торы были отнюдь не простыми, это не касалось самой Торы. По сути он подтверждает важность исполнения даже самых детальных мицвот о сельскохозяйственной десятине.

Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру; сие надлежало делать, и того не оставлять (Мф. 23:23).

Даже сурово укоряя негодных исполнителей Торы, Йешуа не уста­ет утверждать действительность ее мицвот — причем всех до единой!

Соблюдение мицвы о Пасхе

Кроме случая с Суккот, Иоанн дает нам еще одну возможность на­блюдать, как Йешуа соблюдал другой священный для иудеев день, Пас­ху. Обращая внимание на соблюдение Йешуа Пасхи, мы вновь можем видеть его верность Торе. Первоначальные мицвот о соблюдении Пас­хи находим в Исх. 12:11-48, Исх 23:14-15, Числ. 9:2слл., Втор. 16:1слл. и Лев. 23:4-6, в последнем случае читаем:

Вот праздники Господни, священные собрания, которые вы должны созывать в свое время: в первый месяц, в четырнадцатый день ме­сяца вечером Пасха Господня; и в пятнадцатый день того же месяца праздник опресноков Господу; семь дней ешьте опресноки (стт. 4-5).

Втор. 16:16 указывает: «Три раза в году весь мужеский пол должен являться пред лице Господа, Бога твоего, на место, которое изберет Он: в праздник опресноков, в праздник седмиц и в праздник кущей». Пасха была также праздником-паломничеством. Она отмечалась весной, в месяце Нисане. Иудейские паломники в огромном числе приходили в Иеруса-

лим, чтобы принести жертвы, вспомнить историю Пасхи и вкусить пас­хальную трапезу (евр.<седер>). Хотя в Новом Завет этот момент особенно не подчеркивается, приход Иешуа в Иерусалим показывает, что он исполнял мицвот о Пасхе. Согласно Ин 2:13, «Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришел в Иерусалим». Иешуа пришел в Ие­русалим во исполнение мицвот о Пасхе, как было заповедано делать всем мужчинам Израиля (см. Исх. 23:14-15). Таким образом, в Ин. 2:13 Ие­шуа исполняет пасхальные мицвот. Даже принимая во внимание то, что его преобладающим делом на пути в Иерусалим была проповедь, вовсе не случайно, что он отправился в Иерусалим именно на Пасху. Он ис­полнял мицвот о праздновании Пасхи.

Иоанн сохраняет для нас и еще кое-что об Иешуа и Пасхе. В Ин. 11:55 мы читаем о другой Пасхе, праздновавшейся спустя два года пос­ле рассказа 2-й главы. В Иерусалиме паломники ожидают прихода гали­лейского раввина и пророка Иешуа, чтобы он учил их (см. ст. 56). Хра­мовые священники и некоторые фарисеи также ждут, что Иешуа придет, дабы исполнить мицвот и учить (см. ст. 57). Это показывает нам, что и простые люди и раввины ожидали Иешуа на Пасху в Иерусалиме. Ни­кого не удивило, что он пришел в Иерусалим, чтобы исполнить мицвот и проповедовать (см. 12:12-16)’.

Его авторитет

Рассмотрим последний пример верности Иешуа Торе, о котором рассказывает Иоанн. В Ин. 8:12-20 действительность его свидетельства (и авторитет его учения) ставится под сомнение его оппонентами: «Ты Сам о Себе свидетельствуешь, свидетельство Твое [согласно Торе] не истинно». Иешуа обвиняют в том, что в качестве авторитета для него не существует никого другого, кто мог бы подтвердить его слова о самом себе.

Отчасти отвечая на это обвинение, Иешуа обращается к Торе, тем самым утверждая ее важность и истинность. Он отвечает на обвинение, высказанное в Ин. 8:13, говоря: «А и в законе вашем написано, что двух человек свидетельство истинно. Я Сам свидетельствую о Себе, и свиде­тельствует о Мне Отец, пославший Меня» (стт. 17-18). Иешуа прямо

¹ Ученые придерживаются различных мнений по поводу того, когда имен­но Йешуа вкушал пасхальную трапезу, по ессейскому календарю или же @ как большинство израильтян — по гораздо более традиционному лунному. Мы не входим в рассмотрение этой проблемы, а лишь указываем на нее читателю.

цитирует Втор. 19:15: «При словах двух свидетелей, или при словах трех свидетелей состоится [законным образом] дело».

Иешуа основывает свой довод намицвот Торы. Он указывает на двух полноправных свидетелей в его пользу — на своего Отца и на себя са­мого. Иешуа использует Тору, чтобы доказать собственный авторитет как пророка, учителя и Мессии.

Заключение на основе исторических повествований четырех евангелистов

Мы рассмотрели достаточно примеров из четырех евангелий, сви­детельствующих о том, что Иешуа был иудеем, проводившим свою зем­ную жизнь в совершеннейшей верности священным заветам, заключен­ным Богом с его народом, с Израилем. Иешуа был соблюдающим Тору иудеем. Понимая Писание исторически точно, мы можем прийти к един­ственно возможному выводу. Всякий иной вывод откровенно игнориро­вал бы факты. Как отметил Фишер:

Он [Йешуа] утверждал важнейшие основы иудейской веры: веру в Бога Творца … в богоизбранность еврейского народа, авторитет­ность и божественность иудейских Писаний, награду и наказание от Бога, воскресение, творение под началом Бога и Геенну¹.

Я подведу итог этой части книги словами израильских ученых док­тора Шафрая и доктора Флюссера. Шафрай отмечает: «Иешуа исполнял Закон и иудейские традиции времени иудаизма Второго Храма»². Флюс-сер говорит в этой связи:

Иисус принадлежал классическому иудаизму его времени, и, с этой точки зрения, вполне естественно, что его ученики, а вслед за ними и еврейская христианская община, должны были жить по Закону³.

Проведенное нами исследование четырех евангелий подтверждает, что, по их данным, Иешуа следовал Торе.

‘ John Fisher, «Jesus and Early Judaism», 7

² Лекция Шафрая.

³ Flusser, Jesus in the Context of History, 8.

Часть вторая. Ученики Йешуа и Тора

Как жил Павел

Говоря о соблюдении Торы, очень важно установить преемственность от раввина к ученикам. Мы видели, что Йешуа соблюдал Тору. Тем са­мым мы можем ожидать, что его ученики вели согласный с Торой образ жизни. В этой главе мы сосредоточимся на наиболее известном из пос­ледователей Йешуа, Павле из Тарса, или, как я буду называть его, рав-ви (раве) Шауле. Если мое предположение относительно Йешуа верно, то Шаул должен проявлять то же рвение в соблюдении Торы, что и его учитель Йешуа.

Многие современные ученые доказали, что равви Шаул жил как иу­дей, никогда не оставляя своего народа и не изменяя учения о том, что мессианские иудеи должны по-прежнему быть послушны Торе. Очевид­но, чтобы ответить на призыв Бога, равви Шаул должен был продолжать вести жизнь соблюдающего Тору иудея. Как говорит один из исследо­вателей, «если бы он со всей тщательностью не соблюдал Тору, то очень скоро лишился бы доверия» (в том, что касается правдивости и веса его проповеди)¹. «…Писание изобилует фактами, свидетельствующими о продолжающемся соответствии его жизни предписаниям традиционного иудаизма, нужно только желание эти факты увидеть»².

В этой главе мы рассмотрим конкретные поступки равви Шаула. Я сосредоточусь на примерах соблюдения им Торы во время путешествий за пределами Израиля. Для многих это разумеется само самой; другие полагают, что когда равви Шаул начал верить в Йешуа, он перестал со­блюдать Тору, в особенности путешествуя по другим странам. Третьи приписывают равви Шаулу своего рода шизофрению, будто бы в каких-то случаях (находясь в среде иудеев) он соблюдает Тору, а в каких-то (в среде язычников или выходцев из язычников) — нет.

¹ John Fisher, «Paul in His Jewish Context», 13.

² Там же.

Шаул и Ханания

С Шаулом как мессианским иудеем мы впервые встречаемся в эпи­зоде Деяний, рассказывающем о том, как за него возносит молитву дру­гой мессианский иудей по имени Ханания (Анания, см. Деян. 9:10-19). Как мы видим в Деян. 22:12-13, Ханания был строго соблюдающим Тору мессианским иудеем: «Некто Анания, муж благочестивый по закону, одобряемый всеми Иудеями, живущими в Дамаске, пришел ко мне и, подойдя, сказал мне: брат Савл! Прозри».

Благодаря тому, что над Шаулом помолился известный строгостью соблюдения Торы мессианский иудей, между ними установились мгно­венное взаимопонимание и уважение, отношения человеческого — и галахического — приятия. Репутация Ханании делала его наиболее при­емлемой фигурой для того, чтобы равви Шаул увидел в нем носителя вести от Бога.

Пример Ханании также показывает нам, что вести жизнь мессиан­ского иудея, соблюдая Тору, было вполне возможно. Поэтому вполне естественно, что равви Шаул, чей образ жизни был похож на образ жиз­ни Ханании, мог продолжать, как и Ханания, строго соблюдать Тору со­гласно своему фарисейскому воспитанию. Вполне правильным было бы следующее рассуждение. Ханания продолжал соблюдать Тору, став мес­сианским иудеем. Если это сделал Ханания, то Шаул, уверовавший в Иешуа после Ханании, также продолжил соблюдать Тору. Тем самым образ жизни Ханании служил моделью для равви Шаула.

Шаул как мессианский фарисей

Продолжал ли Шаул соблюдать Тору, уверовав в Иешуа? Ответ на этот вопрос имеет решающее значение. Ряд утверждений равви Шаула доказывает, что он соблюдал Тору.

Одно из важнейших мест — Деян. 23:6, где Шаул говорит о себе: <эгофарисайосэйми> (греч. «я фарисей»). Все боль­шеисследователей считают, что Шаул никогда не переставал быть фа­рисеем в том, что касается соблюдения Торы. Мы не знаем, исключила ли официально фарисейская партия из своих рядов Шаула за его мес­сианские убеждения. Однако, если верить Книге Деяний, сам Шаул продолжал называть себя фарисеем даже спустя много времени после того, как уверовал в Иешуа. Рассмотрим факты, которые подтверждают его слова.

Во-первых, Шаул говорит о себе в настоящем времени. Если бы он хотел сказать, что более не является фарисеем, он легко сделал бы это; но, с точки зрения греческой грамматики, эти слова очевидно указывают на продолжающееся действие. В 23-ей гл. Книги Деяний фарисеи как группа, увидев, что он разделяет их точку зрения на догматику и имеет фарисейскую выучку, встают на защиту Шаула. Разумеется, если бы он перестал соблюдать Тору, все было бы иначе.

Более того, я позволю себе предположить, следуя догадке доктора Джона Фишера¹, что Шаул продолжал одеваться в узнаваемую всеми фарисейскую «униформу». Это может объяснить, почему в нем легко узнавали раввина и учителя Торы и, в частности, пригласили говорить в синагоге в Антиохии Писидийской (см. Деян. 13:13-43). В тексте это специально не отмечается, но такое предположение весьма и весьма ве­роятно и вполне соответствует известному нам образу равви Шаула.

Кроме всего сказанного, о соблюдении Шаулом Торы свидетельству­ют его слова, сохраненные в Деян. 28:17. Либо они соответствуют дей­ствительности, либо Шаул лжет.

Он созвал тех, которые были первыми среди [римских] Иудеев, и когда они сошлись, он начал говорить им: я, мужи братья, не сде­лав ничего против народа или отеческих обычаев, был, как узник, из Иерусалима предан в руки Римлян.

«Отеческих обычаев» — по-гречески <тойс этеси тойс патроойс>. Очевидно, что эти слова имеют в видулш#-вот Торы и даже, возможно, конкретные способы исполнения мицвот, выработанные в фарисейской среде. Если кто-либо вел образ жизни, не соответствующий Торе, и учил тому же других, в рассматриваемую нами эпоху это расценивали как действие, направленное против еврейского народа. Шаул утверждает, что он не вел себя подобным образом. Более того, замечание в Деян 21:21-24 ясно подтверждает, что Шаул следовал Торе и что руководители мессианских иудеев в Иерусалиме в этом на него рассчитывали. Мессианские руководители наставляли Шаула сле­дующим образом:

Есть у нас четыре человека [из числа мессианских иудеев Иеруса­лима], имеющие на себе обет. Взяв их, очистись с ними, и возьми на себя издержки на жертву за них, чтобы остригли себе голову, и узнают все, что слышанное ими о тебе несправедливо [будто он учит против соблюдающих Тору мессианских иудеев], но что и сам ты продолжаешь соблюдать закон (стт. 23-24).

¹ В 1991 году этот вопрос поднимался в частных беседах с доктором Джо­ном Фишером. Я излагаю его мнение, опираясь на эти беседы.

Этот текст показывает, что Шаул соблюдал Тору, и мессианские ру­ководители в Иерусалиме (в том числе и их старший раввин Иаков) рассчитывали в этом на него. Они устроили так, чтобы Шаул доказал свою верность Торе, приняв участие в заключительных обрядах прине­сения назорейских обетов. Это имело целью пресечь ложные слухи, хо­дившие в Иерусалиме о том, что он якобы учит живущих среди язычни­ков иудеев «отступлению от Моисея, говоря, чтобы они не обрезывали детей своих и не поступали по обычаям» (Деян. 21:21).

Ситуация весьма показательна. Руководители мессианских иудеев Иерусалима попросили Шаула принять участие в принесении назорей­ских обетов в Храме, дабы доказать, что он является соблюдающим Тору иудеем. Книга Деяний рассказывает нам, что слухи, будто Шаул учил не следовать Торе, были ложными. Разумеется, если бы Шаул был уверен в том, что соблюдать Тору неправильно, он не последовал бы совету Иа­кова и других руководителей мессианских иудеев Иерусалима. Он не стал бы участвовать в обрядах, совершавшихся при принесении назорей­ских обетов¹. Это достаточно красноречиво свидетельствует о его отно­шении к Торе. Кроме того, это показывает, что он разделял позицию руководителей мессианских иудеев, в том числе Иакова, относительно действительности назорейских обетов, также заповеданных в Торе (см. Числ. 6:1-23).

Шаул как эмиссар

Обратим теперь внимание на путешествия равви Шаула за предела­ми Израиля. Во-первых, для нас здесь важно то, что как фарисею Шаулу была хорошо известна практика далеких путешествий с целью распро­странения религиозного учения. Фарисеи первого века активно посылали эмиссаров за пределы Израиля (Иудеи, Самарии и Галилеи), чтобы рас­пространять свое учение среди иудейских общин рассеяния (то есть об­щин, живущих вне Израиля). Кроме того, они также путешествовали по Израилю, уча и отыскивая учеников для своих йешив в Иерусалиме. Воз­можно, именно по этой причине не было ничего странного в том, что, со­гласно рассказу Деян. 13, Шаула попросили учить в Антиохии Писидий-ской, где он появился в синагоге и в нем узнали фарисея, а возможно, сразу опознали в нем фарисейского эмиссара.

¹ Этот случай показывает, что община мессианских иудеев Иерусалима и после смерти и воскресения Йешуа продолжала совершать жертвоприно­шения в Храме и приносить назорейские обеты.

В начале своего первого путешествия в качестве эмиссара мессиан­ских иудеев равви Шаул и его спутник Варнава отправились на Кипр. Прежде всего они отыскали местную иудейскую общину, чтобы возвес­тить им свое учение: «Проповедывали слово Божие в синагогах Иудей­ских» (Деян. 13:5).

Не только на Кипре, но и далее в ходе этого путешествия по южным областям Малой Азии Шаул в первую очередь стремился распростра­нить Благовестив в среде своего народа. Это опять же вполне соответ­ствует обыкновению фарисеев учить в иудейских общинах рассеяния. Он соблюдал Субботу согласно местному обычаю, как мы видим в Деян. 13:14-15: «Войдя в синагогу в день субботний, сели. После чтения за­кона и пророков, начальники синагоги послали сказать им: мужи братия! если у вас есть слово наставления к народу, говорите».

По словам Фишера, само одеяние Шаула говорило о том, что он дер­жится иудейских обычаев: «В Деян. 13:15 его [Шаула] приглашают го­ворить в синагоге, потому что в нем узнают религиозного лидера… по его [фарисейскому] одеянию, которое было очень традиционным»¹.

Затем Шаул произносит свою<драша> («проповедь»)². Делов том, что равви Шаул (а вместе с ним и Варнава) соблюдали Субботу, вместе с тем распространяя весть о мессианстве Йешуа. По обычаю местных иудейских общин, их члены собирались каждую Субботу. Шаул и Варнава были в их числе, соблюдая Субботу вместе с ними (см. Деян. 13:44-47). В связи с характером принесенной им вести, основанной на Торе, а также благодаря его статусу фарисейского эмиссара из страны Израиля Шаулу вновь оказывают честь, приглашая его свободно гово­рить перед народом в Субботнем собрании. Здесь становится очевиден тот образ действий, которому следуют равви Шаул и Варнава в Книге Деяний, — они соблюдают Субботу. Они свободно распространяют Бла-говестие среди неиудеев (см. Деян. 13:48; 14:1; Пслл). Это вполне со­гласуется со всем тем, что случилось прежде (см. гл. 10 Книги Деяний).

¹ John Fisher, «The Place of Rabbinic Tradition», 4.

² «Драша» — еврейский термин, обозначающий проповедь на текст из То­ры. В Деян. 13:16-51 Шаул использовал форму исторического повествова­ния, чтобы обратить внимание на деяния Бога в истории еврейского наро­да. В стт. 22слл. Шаул говорит о роли обетовании Царю Давиду, а в стт. 35-36 излагает мессианское и фарисейское толкование воскресения. Вни­мание к историческим событиям, заветам и исходу из Египта (см. ст. 17) говорит о сильном фарисейском и мессианском влияниях. Его драша, таким образом, представляет собой проповедь, которая основывается на его истол­ковании истории израильского народа.

Факты свидетельствуют о том, что Шаул и Варнава по-прежнему вели жизнь соблюдающих Тору мессианских иудеев. Их послали на Кипр, чтобы они распространили весть о Мессии среди своих соплемен­ников, а также и в среде неевреев. Фарисеи довольно активно практи­ковали миссионерские путешествия, считая возможным обращение в иудаизм прозелитов. Таким образом, для Шаула сама мысль о пропове­ди язычникам не была новостью. В 13-й гл. Деяний мессианские иудеи посылают его с поручением, как мессианского иудея, для распростране­ния вести о Мессии Израиля. Было бы достаточно странно, если бы при этом он не жил как иудей.

Если бы равви Шаул не был уверен в необходимости соблюдения Торы, мы видели бы, что он избегает соблюдать Субботу во время сво­их путешествий. Вместо этого письменные источники говорят о неиз­менном соблюдении им Торы и в Антиохии, и в Иконии. Соблюдать одни предписания Торы, избегая соблюдения других, для Шаула означало бы недопустимую по отношению к Торе небрежность. Мы можем, таким образом, заключить, что он и Варнава соблюдали не только Субботу, но также и другие мицвот Торы.

Во время второго путешествия равви Шаула в качестве эмиссара сохранялась та же самая форма соблюдения Торы. Сначала мы видим это при обрезании Тимофея, ученика Шаула. В Деян. 16:3 мы узнаем о при­чинах, исходя из которых Шаул счел нужным обрезать Тимофея. Здесь говорится, что Шаул хотел, чтобы Тимофей сопровождал его в его пу­тешествии. Он взял его с собой и обрезал, чтобы не смущать иудеев, живущих в этих областях, так как все они знали, что отец Тимофея был греком.

Как можно понять из Деян. 16:3, обрезание в случае Тимофея ни­коим образом не было условием доступа в Царство Божие. Тимофей называется последователем Йешуауже в Деян. 16:1. Однако по местным иудейским обычаям и согласно толкованиям соответствующих мест То­ры Тимофей считался евреем, поскольку еврейкой была его мать. По­этому Тимофея нужно было ввести в Завет Авраама и Завет Моисея, чтобы он мог жить жизнью мессианского иудея, не терпя поношения от местных иудейских общин. Профессор Лоуренс Шифман отмечает, что согласно Мишне (Киддушин 3,12-4,14) и единодушному мнению пред­ставителей раввинистической мысли первого столетия, если у мужчи­ны еврея рождался ребенок от матери нееврейки, этот ребенок не счи­тался евреем. Если же еврейская мать рождала ребенка от отца нееврея, ребенок попадал в категорию<мамзер> («незаконнорожденный

ребенок»). Об этом говорится в трактате Тосефта Киддушин 4, 16:

Если нееврей или раб имел связь с еврейской женщиной, и она родила ребенка, этот ребенок — «мамзер».

Профессор Шифман датирует эту мишну начиная, примерно, с 125 г. н.э. Таким образом, .мамзер считался евреем, однако не обладал всей полнотой гражданских прав. Шифман отмечает: «Мы должны помнить, чюмамзерим [мн. ч.] считались полноправными евреями во всех случа­ях, за исключением законов о браке»¹.

Другое доказательство еврейства, устанавливавшегося в эту эпоху по матери, мы находим в Мишне:

Царь Агриппа встал и принял решение старейшин. И когда оно было вынесено, его нельзя было вручить ему, поскольку он был инопле­менником. Его глаза наполнились слезами. Но они сказали ему: «Не бойся, Агриппа, ты брат наш, ты брат наш, ты брат наш» (Сота 7, 8).

Эта мишна говорит о царе Агриппе II (умер в 92 г. н.э.), бывшем наполовину евреем по матери Кипре. В этой мишне старейшины безус­ловно объявляют его евреем; они не пошли бы на это, если бы галаха не заставляла решить вопрос именно таким образом. Шифман предполагает даже, что эта галаха была принята за 400 лет до первого века н.э. Он обоб­щает свои выводы следующим образом: «Ко времени возникновения христианства эта галаха уже безусловно определяла, что евреем по рождению считался ребенок, рожденный матерью еврейкой»².

Относительно того, подпадал ли под эту категорию Тимофей, Поули-сон отмечает: «По еврейским обычаям Тимофей считался евреем, а его обрезание воспринималось как исправление допущенного некогда не­досмотра. С точки зрения Евангелия, не было никакой необходимости вводить Тимофея в Завет»³. Раз Тимофей, согласно принятой в первом веке интерпретации Торы, считался евреем, он был без каких бы то ни было затруднений обрезан, после чего должен был вести жизнь иудея (см. Гал. 5:3). Как отмечает далее Поулисон:

Павел обрезал Тимофея ради иудеев … Дервии и Листры. Они … знали о том, что отец Тимофея, грек, был против обрезания сына. Поступая таким образом, Павел показывал свое уважение к раввинистическому иудейскому воззрению, … согласно которому Тимофей был евреем, поскольку еврейкой была его мать: ответствен­ность за обрезание Тимофея лежала на Павле, как его наставнике в иудействе. Если бы мнение раввинов не имело значения для Пав­ла, он бы отказался давать разрешение на обрезание Тимофея, как он сделал в случае с Титом¹.

Если бы равви Шаул не уважал Тору, у него не было бы оснований обрезывать Тимофея. В Торе ясно сказано, что всякий еврей мужского пола должен быть обрезан (см. Быт. 17:10-14). Обрезывая Тимофея, Шаул исполнял повеления Торы. Он также с уважением относился к общему мнению местной иудейской общины, которая формулировала свое отношение к этому вопросу на основе своего толкования Торы.

Шаул просто на деле утверждал те принципы, которым учил. В 1 Кор. 7:17-18 Шаул призывает верующих оставаться частью своего народа после обращения в веру в Йешуа как Мессию. Для Тимофея, чтобы сделать это, нужно было обрезаться. Если бы, с точки зрения Шаула, мессианским иудеям не следовало соблюдать Тору, он не стал бы обрезывать Тимофея. Сам факт этого обрезания говорит о том, что Шаул по-прежнему соблю­дает Тору.

Соблюдение Торы в Филиппах

В 16-й гл. Книги Деяний мы видим Шаула в Филиппах, городе на се­веро-востоке Македонии. В 16:13 читаем, что, находясь в Филиппах, Шаул и его окружение снова празднуют Субботу: «В день же субботний мы вышли за город к реке, где, по обыкновению, был молитвенный дом [место встречиминьяна, иудейского молитвенного собрания]».

Это означает, что, распространяя весть о мессианстве Йешуа в Фи­липпах, Шаул соблюдал Субботу согласно местному обычаю, участвуя в собраниях за пределами города. Он продолжал соблюдать Субботу во время своих путешествий в качестве эмиссара. Книга Деяний рассказы­вает, что в Филиппах Шаул останавливался у женщины по имени Лидия (см. стт. 14—15). Ставился вопрос о том, мог ли Шаул вместе со своим окружением оставаться ритуально чистым, живя в доме Лидии. Многие готовы допустить, что Шаул пошел на компромисс в отношении соблю­дения Торы и вынужден был перестать есть только кошерную пищу (со­гласно Лев. 11). Однако мне хотелось бы обратить внимание на то, что в Деян. 16:14 Лидия названа<себоменэ тон Тэон>

(греч. «чтущая Бога»). Значение выражения «боящиеся Бога» (

 < йирэй Гашем >), отчасти соответствующего<герей га-

иишр> — «прозелиты [стоящие у) врат», играет для нас решающую роль, помогая понять, кем была Лидия, а также ответить на вопрос о соблюде­нии Торы Шаулом. В своем очерке категорий, на которые в первом веке делили язычников и обращенных, Патриция Фишер сообщает, что обозначение «боящиеся Бога» относилось к «той специфической группе язычников, которые участвовали в синагогальном служении и принима­ли иудейское вероучение и иудейский образ жизни для себя, так что лишь совсем немногое отделяло их от формального обращения»¹.

Кроме того, так называли язычников, уверовавших в Бога Израи-лева, соблюдавших ритуальную чистоту и законы кашрута у себя дома. Фишер также замечает, что они были очень важной составляющей иу­дейских общин рассеяния. Это заметно, если мы обратим внимание на важность роли Лидии в ее иудейской общине. Поулисон также отмеча­ет, что нет свидетельств о протестах иудейской общины Филипп или окружающих областей против их (Шаула и его окружения) поведения.² Если бы Шаул и его спутники остановились в ритуально нечистом окру­жении, мы ожидали бы тех или иных проявлений протеста против их неуважения к Торе и иудейским обычаям со стороны местной иудейс­кой общины. По меньшей мере, это могло бы серьезно помешать им в распространении вести о Мессии среди своих собратьев.

Кроме того, зачем находилась бы Лидия среди собравшихся на бе­регу реки в Субботу, если бы она не соблюдала Тору как «боящаяся Бо­га»? Таким образом, мы видим, что равви Шаул не отступает от своего верного Торе образа жизни, находясь в Филиппах на попечении у Ли­дии и при ее материальной поддержке. Освободившись из заключения, Шаул вновь возвращается в свою ритуальную иудейскую среду в доме Лидии. В конечном счете, если бы Шаул находился в Филиппах в неко­шерном окружении, он не смог бы, будучи в здравом уме, утверждать то, о чем говорит в Деян. 28:17. Значение этого стиха мы обсудим в следу­ющих разделах данной главы.

Соблюдение Торы в заключении

Читая Деян. 16:21-36, мы сталкиваемся с новой проблемой, связан­ной с соблюдением Шаулом Торы. После его чудесного освобождения из уз (см. Деян. 16:26-28) и обращения тюремщика (см. стт. 28-34) Шаула приводят в дом тюремщика и заботливо принимают (см. стт. 33-35). На первый взгляд все выглядит так, будто Шаул не только по доброй воле остается в некошерной обстановке, но и вкушает там пищу. Кажется, что он нарушает мщвот Торы. Но в действительности Шаул следует послаблениям, которые предполагает в такой ситуации иудейский обычай и раввинистические толкования Торы.

Хотя Шаул был освобожден от своих уз вмешательством сверхъес­тественных сил, он продолжал подчиняться тюремщику как представи­телю властей. Он не убегает от тюремщика и не скрывается от него. Он даже останавливает тюремщика, когда тот пытается наложить на себя руки (см. стт. 27-28). Стихи 35 и 36 показывают, что Шаул считает себя заключенным римских властей, пока не получает официального прика­за об освобождении (на рассвете следующего дня; см. ст. 35). Шаул мог бы бежать, особенно в том случае, если бы тюремщик покончил с собой, но он уважал власть и человеческую жизнь как таковую и не мог позво­лить ему сделать это.

Что касается мотивов такого поведения Шаула, то дело в том, что, отправляясь в дом тюремщика неиудея, он не совершает ничего непри­емлемого для иудея. Согласно раввинистической галахе этого времени, поскольку Шаул был узником у язычников, он имел право принимать некошерную пищу в виде компромисса во имя сохранения жизни. Не будем забывать, что он был жестоко избит (см. ст. 23), а потому нуждал­ся в пище, чтобы его физическое состояние не ухудшилось. Как заме­чает Поулисон: «Находясь под стражей, иудеи имели право, в случае необходимости, вкушать запрещенную пищу; однако они старались по возможности устроить так, чтобы пищу им приносили их товарищи иу­деи» (см. Деян. 14-16; 23:16; 24:23; 27:3; 28:10)’.

Если бы Шаул мог выбирать, он предпочел бы не оказываться в ри­туально нечистой обстановке. Но в данной ситуации это некошерное ок­ружение не делало Шаула нарушителем Торы. Мы по-прежнему видим, что он вполне последовательно ведет жизнь, отвечающую требованиям Торы. В данном случае, учитывая обстоятельства, был избран дозволя­емый галахой смягченный вариант соблюдения мщвот. Если бы это было не так, то в Деян. 28:17 Шаул не мог бы сказать: «Мужи братия! не сде­лав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима пре­дан в руки Римлян» (греч.  < Эго… уден энантион пойэсас то лао э тойс этеси тойс патроойс>).

Как мы читаем в 17-й гл. Деяний, находясь в Фессалониках, Шаул также последовательно демонстрирует вполне согласное с Торой пове­дение: «Павел, по своему обыкновению, вошел к ним и три субботы го­ворил с ними из Писаний [преподавал драшот из Танаха]» (ст. 2). Здесь мы вновь видим уже привычную нам практику Шаула соблюдать Субботу согласно местным обычаям. Подобным образом говорится о посещении Верии: «Они прибыв, пошли в синагогу Иудейскую» (Деян. 17:10). Их часто приглашают в дома иудеев, что свидетельствует об особом уваже­нии и вместе с тем предполагает соответствующее ритуальное окруже­ние (как в случае с Иасоном в Деян. 17:7 и вышеупомянутой Лидией в Деян. 13).

В следующем месте назначения Шаула, в Афинах, он продолжает свою обычную практику, участвуя в собраниях и уча в синагоге (см. 17:17). В Коринфе, следующем пункте его путешествия после Афин, подобная практика продолжается. Он «остался» в доме мессианской па­ры Прискиллы и Акилы (см. 18:3). Здесь употреблен греческий глагол e/xevev <эменен>, что означает «обитать» или «жить» где-либо. Занима­ясь тем же ремеслом, что и Прискилла с Акилой (см. 18:3), живя и ра­ботая с ними и будучи, как и они, мессианским иудеем, Шаул мог оста­ваться в ритуально кошерном окружении. В Коринфе Шаул также живет своей обычной жизнью соблюдающего Тору иудея. В Деян. 18:4 мы чи­таем: «Во всякую же субботу он [Шаул] говорил в синагоге». В ст. 7 той же главы мы видим, насколько важна для Шаула ритуальная чистота его окружения: «И пошел оттуда, и пришел к некоторому чтущему Бога, именем Иусту, которого дом был подле синагоги».

«Подле», точнее «смежный», ст. 7 по-гречески<сюноморусоО. Это значит «граничащий с чем-либо»¹. В Средиземноморье того времени (впрочем, как и сегодня) синагоги обыкновенно были при­строены к другому зданию. Я подозреваю, здесь перед нами тот же са­мый случай. Если аналогом греческого avvo^iopovaosсчитать еврейское  <самух>, то Иуст был боящимся Бога, жившим по соседству с синагогой. Вдобавок Иуст скорее всего вел иудейский образ жизни и соблюдал мицвотп¹. Отметим греческое выражение, относящееся к Иусту: <себоменостоп Тэон> — «боящийся Бога» (см.18:7). К той же самой категории принадлежали Лидия и Корнилий — так:<увейто самухлэвейт га-кнесет>. язычники по происхождению, жившие как иудеи в соответствующей ритуальной обстановке.

В данном случае некоторые обращают внимание на то, что Шаул оставляет общество Прискиллы и Акилы и их дом и отправляется вмес­те с верующими из язычников, чтобы начать свое новое служение языч­никам (следуя сказанному в ст. 6). Это представление не согласуется с Писанием и с тем, что мы уже видели в отношении соблюдения Шаулом Торы. Утверждать, что Шаул оставил свой народ и его обычаи, значило бы превратно толковать этот стих. Иуст обеспечил для Шаула ритуаль­но чистую обстановку на все полтора года, пока Шаул оставался в этом городе. Как отмечает Поулисон, «Дом Иуста находился по соседству с синагогой». Кроме того, «Шаул и его спутники оставались там полтора года, и у нас нет ни одного свидетельства о том, что их поведение вызы­вало недовольство [со стороны иудейской общины Коринфа]»¹.

Мы также видим, как Шаул завершает свое второе путешествие в качестве эмиссара в Эфесе дальнейшим доказательством своего соблю­дения Торы. «Сам [Шаул] вошел в синагогу и рассуждал с Иудеями. Когда же они просили его побыть у них долее, он не согласился» (Деян. 18:19-21).

Иудей, не соблюдающий Тору, вряд ли мог произвести такое впечат­ление на иудейскую общину Эфеса. Если бы Шаул не соблюдал Тору, его не пригласили бы вновь говорить и учить как раввина. Открытость этой общины к Шаулу связана с его приверженностью Торе. Как образован­ного фарисея из Израиля с вестью, основанной на Торе, его (по край­ней мере, поначалу) принимают с большим воодушевлением.

Писания равви Шаула

В своих писаниях Шаул также подтверждает действительность и важ­ность Торы. Датский ученый Петер Томсон, тщательно исследовавший писания Шаула, входящие в состав Нового Завета, отмечает ряд любо­пытных фактов. Он указывает, что Послание к римлянам построено в раввинистической манере: «Основная структура его медитативного ис­толковывающего образа мысли [в Послании к римлянам] напоминает… раввинистический мидраш»². Более того, «богословие оправдания и галаха сосуществуют у Павла независимо друг от друга и не исключая друг друга»¹. Иными словами, Шаул пишет о том, о чем и должен был бы писать раввин первого века; он пишет в том же стиле, какой использо­вал бы раввин первого века.

Томсон отмечает, что Первое послание коринфянам свидетельству­ет об уважении, которое питает Шаул к Торе. Он пишет: «В Первом послании к коринфянам… Закон [Тора] утверждается как авторитетный источник практического учения»². Томсон цитирует ряд мест из Пер­вого послания к коринфянам, где Шаул обращается к Торе для подтвер­ждения своих мыслей. Он отмечает, что Шаул восемь раз цитирует Тору. Кроме того, дважды Шаул цитирует стихи Торы, чтобы обосновать свои рассуждения, и дважды — чтобы их проиллюстрировать. В общей слож­ности в Первом послании к коринфянам Шаул обращается к Торе как минимум двенадцать раз. Как он мог относиться к Торе, столь обширно используя ее в своих посланиях? Кроме того, Томсон отмечает сходство между писаниями Шаула и произведениями равви Гиллеля, знаменито­го фарисейского мудреца первого века. Томсон говорит: «Особое зна­чение для ключевых элементов Павлова учения имеет сходство с тради­цией Гиллеля»³.

Это должно еще более укрепить нас в понимании близости Шаула к Торе. Пятикнижие Моисеево было основанием веры для школы Гил­леля. Нас не должно удивлять, что два этих фарисейских раввина, Гил-лель и Шаул, так тесно зависели от Торы. Факт мессианства Йешуа не вступал в противоречие с отношением Шаула к Торе. Это было бы не­возможно, ведь Шаул видел в Йешуа исполнение обещанного в Торе и исполнение Торы в целом (я подчеркиваю: исполнение, а не отмену). Размышляя о любви Шаула к Торе и его опоре на нее как на авторитет­ный источник, Профессор Сантала пишет:

Все его [Павла] взгляды зиждились на писаниях Ветхого Завета, он принимал только учения Ветхого Завета как единственное основа­ние [своих ценностей]⁴.

В полной мере осознать историческое значение равви Шаула мож­но, только если видеть в нем соблюдающего Тору раввина. Всякий другой взгляд заставлял бы сомневаться в том, что он говорит о себе, и в достоверности писаний Луки. Факт правдивости слов Шаула принима­ют мессианские иудеи, верующие из язычников и ряд иудейских авто­ров (например равви Пинхас Лапид). Попытки изображать Шаула ото­шедшим от Торы делают его в худшем случае лицемером и лжецом, а в лучшем — фигурой, не заслуживающей серьезного внимания. Попыта­емся понять этого соблюдающего Тору мессианского раввина, воспри­няв в истинном свете его писания, его личное наследие и образ жизни. Достаточно точным представляется вывод Паркса: «Мы не сможем по­нять значение [писаний Шаула]… пока не научимся толковать их в со­ответствии с убеждением Павла, что сам он — верно и строго соблюда­ющий Тору иудей»¹.

Шаул остался соблюдающим Тору раввином и после того, как уве­ровал в Йешуа как в Мессию. Только осознав это, мы сможем верно истолковать писания Шаула. Они не входили в противоречие с его жиз­нью. Понимание этого должно помочь нам взглянуть на Шаула новыми глазами, ибо он любил Тору и не выступал за ее упразднение. По суще­ству, как и Йешуа, он отстаивал ее верное понимание и применение.

Симон Петр, старший ученик Йешуа

Среди учеников Йешуа ни один не привлекает к себе моего внимания так, как Шимон Кифа (Симон Петр). Этот преданный, хотя и одолева­емый иногда страхом, ученик Йешуа произвел впечатление на многих, кто изучал писания Нового Завета. О нем часто говорят как о прямом, порывистом и несколько простоватом человеке.

Я вижу в Шимоне соблюдающего Тору ученика Йешуа {талмид ха­хам,— термин, обозначающий первого ученика равви). У каждого учителя, которого изо дня в день слушали одни и те же люди, был талмид хахам, старший ученик. Это ученик, который чаще всего вы­ступает в рассказах о его равви. В иудаизме первого века раввин дове­рял своему старшему ученику продолжать свое дело. В Талмуде мы на­ходим пример такого рода отношений:

У равви Йоханана бен Заккая было пять учеников. Это были: рав­ви Елиезер бен Гирканос, равви Егошуа бен Ханания, равви Йоси Гакоген, равви Шимон бен Нетанель и равви Елазар бен Арах… Он [Йоханан бен Заккай] говаривал: если на одну чашу весов по­ставить всех мудрецов Израиля, а на другую встанет Елиезер бен Гирканос, он перевесит их всех… Если же на одну чашу весов по­ставить всех мудрецов Израиля вместе с Елиезером бен Гиркано-сом, а на другую равви Елазара бен Араха, он перевесит их всех (Авот 2,10).

Равви Елазар бен Арах был талмид хахам, первым учеником равви Йоханана бен Заккая, мудреца, жившего в конце первого века. В другом разделе этого талмудического трактата равви Йоханан бен Заккай пред­лагает своим ученикам вопросы, совсем как Йешуа, когда он спрашивал своих учеников:

Выйдите и посмотрите, каков правильный путь, которого стоит дер­жаться человеку? … Равви Елазар бен Арах ответил: доброе серд­це. Равви Йоханан бен Заккай сказал: … равви Елазар бен Арах ответил лучше других учеников (Авот 2,13).

Равви Йоханан бен Заккай хвалит своего ученика, равви Елазара бен Араха, за его мудрые ответы. Елазар был талмид хахам, тем, с кого бра­ли пример прочие ученики, и в каком-то смысле любимым учеником своего равви. Таким образом, будучи старшим учеником своего равви, Иешуа, Шимон исполнял роль, вполне обычную для раввинистическо-го мира. Мы видим, что Шимон входит во внутренний круг ближайших учеников Йешуа в Л к. 8:51, где Иешуа позволяет только Шимону и двум другим ученикам стать свидетелями чуда.

Кроме того, в Лк. 9:28 мы читаем, что Иешуа берет с собой в уединен­ное место, чтобы вместе помолиться, только Шимона, Иакова и Иоанна. В Лк. 22:8 Иешуа посылает Шимона и Иоанна исполнить специальное поручение. Именно Шимону Иешуа задает вопросы в Ин. 21:15-10. Именно Шимона Иешуа выделяет как занимающего особенное положе­ние среди учеников следующими словами: «И Я говорю тебе: ты — Петр [Кифа, что значит «скала»], и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада [Шеола] не одолеют ее (Мф. 16:18).

Как бы мы ни истолковывали этот стих, ясно, что среди учеников Иешуа Шимон занимал весьма значительное, если не исключительное, место¹. Речь вовсе не идет о том, что как талмид хахам он был лучше других в человеческом отношении. Никого из старших учеников знаме­нитых равви никогда не считали людьми иного рода, нежели другие уче­ники. В Ин. 18:10 Шимон отрубает ухо слуге первосвященника, прини­мая на себя роль защитника или телохранителя своего равви. Шимон счел себя учеником, который должен оставаться верным своему равви любой ценой и даже, если это будет необходимо, защищать его при по­мощи силы.

Всякий талмид хахам смотрит на своего раввина как на образец во всем и ревностно следует его наставлениям. Именно таким образом вели себя равви и их ученики в Израиле первого века. Если Йешуа учил, что Закон и Пророки по-прежнему в силе (см. Мф. 5:17-19), его ученики — и в особенности талмид хахам — не могли не запомнить этого и учить как-либо иначе.

Шимон соблюдает Тору

Рассмотрим несколько примеров из жизни Шимона, которые про­ливают свет на то, как он придерживался заповедей Торы. Бросается в глаза ситуация, описанная в Лк. 22:7 ел. Здесь рассказывается о палом­ничестве Йешуа в Иерусалим на праздник Пасхи. Шимон был вместе с Йешуа и тем самым также праздновал этот праздник. Празднование Пасхи представляет собой мицву Торы (см. Лев. 23:4-8; Чис. 9:1-14; Втор. 16:1-8). Отметим также, что при этом соблюдались заповеди Торы, содержащиеся в Книге Исход 23:17 (все мужчины на Пасху должны со­вершать паломничество в Иерусалим). Благодаря близости к Йешуа Ши­мон вел образ жизни, предполагающий соблюдение Торы.

В Деян. 2:1 мы обнаруживаем, что Шимон соблюдает заповеди То­ры, находясь в Иерусалиме в дни праздника Шавуот (см. Лев. 23:15-22). Можно возразить, что соблюдение Шавуот было для Шимона в какой-то степени случайным, так как он в любом случае был в Иерусалиме, вы­полняя поручение Йешуа (см. Деян. 1:4). Как бы то ни было, он выпол­нял предписания Торы, находясь в эти дни в Иерусалиме. Также не случайно, что Йешуа исполнил мессианских иудеев Святым Духом в Иерусалиме именно во время празднования Шавуот¹. В 3-ей гл. Книги Деяний Шимон демонстрирует свое знание Торы, используя в своей речи о мессианской роли Йешуа стих из Второзакония: «Моисей сказал отцам: Господь Бог ваш воздвигнет вам из братьев ваших Пророка, как меня, слушайтесь Его во всем, что Он ни будет говорить вам» (ст. 22).

Если бы, став мессианским евреем, Шимон усомнился в действи­тельности Торы, он, конечно, не стал бы обращаться к ней для доказа­тельства своих взглядов. Кроме того, Шимон демонстрирует свое при­нятие Торы, говоря: «Вы [Израиль] сыны пророков и завета, который

¹ Шавуот (Праздник Седмиц) традиционно понимают как время получения Моисеем от Бога Торы на горе Синай. Принятие Святого Духа во время Шавуот многие мессианские иудеи считают знаменательным: дарование Торы в Шавуот было историческим прецедентом, благодаря которому мож­но было ожидать, что Бог ниспошлет Своему народу великий дар милости и благодати, как сделал это прежде в сходных обстоятельствах.

завещевал Бог отцам вашим, говоря Аврааму: и в семени твоем благосло­вятся все племена земные» (ст. 25).

Шимон опирается на то, что обетования Божий Аврааму наследуются еврейским народом в его дни. Откуда можно узнать об этом завете и о последующем завете с Моисеем, который Бог заключил с еврейским народом? Из книг Торы! Очевидно, Шимон не стал бы цитировать что-либо из корпуса писаний, которые не признавал авторитетными.

Послания самого Шимона также дают возможность понять его отно­шение к Торе. В 1 Петр. 1:16 Шимон цитирует Книгу Левит: «Будьте святы, потому что Я свят» (11:44; 19:2; 20:7).

Цитируя Тору, Шимон показывает, что признает ее как откровение Бога Израилю и всему человечеству. Поскольку Йешуа учил (см. Ин. 10:35), что должно принимать все Писание как целое, которое «не мо­жет быть разрушено» (греч<у дюнатай лютэнайгэ графэ>), очевидно, что Шимон думал так же. Уча таким об­разом, Йешуа имел в виду иудейское положение о том, что Писание не может быть разделено на части, одни из которых имеют силу, а другие ее утратили. В глазах иудея все части Писания обладают равным авто­ритетом. В дни Йешуа Священное Писание включало всю Тору, Про­роков и большую часть Писаний (литературы Премудрости). Как учил Шаул, «все, что писано было прежде [имеется в виду Писание], напи­сано нам в наставление» (Рим. 15:4). Йешуа, Шаул и Шимон считали Тору со всеми ее заповедями подлинным Писанием.

В 1 Петр. 1:17 Шимон говорит, что Бог это Отец, который «нелице­приятно судит каждого по делам». Он повторяет эту мысль в Деян. 10:34. Откуда Шимон взял ее? Из Торы, ибо в книге Второзакония 16:19 ска­зано: «Не извращай закона, не смотри на лица» (евр. <ло татр паним >).

По-еврейски это понятие беспристрастного суда может передаваться как запрет <масотним> («поблажки») или<гакерпаним> («лицеприятия»). Шимон демонстрирует здесь знакомство с мыслью, коренящейся в учении Торы. Иудейские Писания много го­ворят о беспристрастности Божьего Суда и необходимости для людей су­дить так же беспристрастно. К примеру, 2 Пар. 19:7 провозглашает: «нет у Господа Бога нашего неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства» (евр.  )•

Еще два примера находим в Притчах: «иметь лицеприятие на суде [евр.| — нехорошо» (24:23); «быть лицеприятным [евр.| — нехорошо» (28:21). Шимон мог понять эту мысль благодаря своему знанию Торы. Этот мотив был уникальным свойством, от­личавшим Бога Израилева, так как другие религии Ближнего Востока того времени не делали акцента на беспристрастности Божьего или че­ловеческого суда¹.

Далее Шимон с новой силой утверждает то, чему учит Тора, под­тверждая свое наставление примером из жизни Авраама и Сарры (см. 1 Петр. 3:6). Использование повествований Торы в качестве поучитель­ных образцов говорит о его уважении к ней.

В 1 Петр. 3:8 и 4:8 Шимон развивает то, чему учит Тора в Лев. 19:18. Он не изобретает новой заповеди, но просто перефразирует одну из главных заповедей Торы.

Те, кто оспаривает исполнение Шимоном предписаний Торы, мо­гут возразить, что в 10-й гл. Книги Деяний рассказывается, как Бог по­велел Шимону перестать придерживаться правил кашрута. Однако текст этого места говорит совсем не об этом. Повествование в Деяниях таково:

Петр [Шимон]… взошел на верх дома помолиться. И почувствовал он голод, и хотел есть. Между тем … он пришел в исступление и ви­дит отверстое небо и сходящий к нему некоторый сосуд, как бы боль­шое полотно, привязанное за четыре угла и опускаемое на землю; в нем находились всякие четвероногие земные, звери, пресмыка­ющиеся и птицы небесные. И был глас к нему: встань, Петр, заколи и ешь. Но Петр сказал: нет, Господи, я никогда не ел ничего сквер­ного или нечистого. Тогда в другой раз был глас к нему: что Бог очи­стил, того ты не почитай нечистым. Это было трижды; и сосуд опять поднялся на небо…. Петр недоумевал в себе, что бы значило виде­ние, которое он видел …

Любопытно отметить, что Шимон не истолковал тотчас же своего видения буквально. Согласно тексту, он не сделал вывода, что должен перестать есть кошерную пищу. Вместо этого он был в недоумении на­счет значения видения. На наше счастье, далее книга Деяний истолковывает для нас это видение. Деян. 10:28 рассказывает о заключении, к которому приходит Шимон относительно своего видения:

И сказал им [Шимон]: вы знаете, что Иудею возбранено сообщать­ся или сближаться с иноплеменником; но мне Бог открыл, чтобы я не почитал ни одного человека скверным или нечистым [не кошер­ным] (курсив наш).

По словам самого Шимона, смысл видения сводится к тому, что он должен поделиться вестью Мессии Израиля с язычниками. Эта весть не имела отношения к отмене помещенных в Торе правил кашрута. Ши­мон говорит, что никогда не нарушал этих правил. Это с очевидностью должно означать, что он, как минимум, никогда не ел пищи, запрещен­ной в 11-й гл. Книги Левит. По его собственным словам, в том, что ка­сается пищи, он строго держался предписаний Торы.

По существу, ситуация тем более интересна, что Корнилий, со­гласно тексту Деяний, принадлежал к числу так называемых «боящихся Бога». Это были неевреи, почитавшие Бога Израилева и соблюдавшие еврейские обычаи, вплоть до исполнения дома всех правил кашрута (в согласии с галахой). Как я уже показал относительно Лидии и Иуста, что­бы принадлежать к боящихся Бога, человек должен был соблюдать пра­вила кашрута, касавшиеся еды. Поэтому для Шимона оставаться в доме у Корнилия и есть там не представляло никаких трудностей с точки зре­ния пищевых установлений. Патрис Фишер отмечает:

Необходимым минимумом соблюдения Торы для неевреев в усло­виях иудаизма эпохи второго Храма были семь заповедей Ноя. Бо­ящиеся Бога из язычников, однако, шли дальше этого, храня Суб­боту, соблюдая правила питания (так, как они их понимали), не говоря о других правилах, которым их учили местные иудейские учи­теля¹.

Шимон демонстрирует свое уважение к Торе, используя ее в каче­стве источника для своего учения. В 1 Петр. 2:9 он прибегает к выраже­нию «род избранный, царское священство, народ святой». Это выраже­ние впервые употребляется в Исх. 19:5-6. Нижеследующая таблица показывает, как в 1 Петр. 2:9 Шимон использует еврейские слова и вы­ражения из Исх. 19:5-6.

Выражения, использованные Шимоном, представляют собой цита­ты, что обнаруживает его близкое знакомство с Торой. Кроме того, в том же послании Шимон как минимум семь раз цитирует Исайю и как ми­нимум пять — Псалтирь. Еще в трех случаях он цитирует Притчи. Мы должны заключить на этом основании, что источником Первого посла­ния являлась Тора, так же как Пророки и Писания. В терминологии и понятиях заметно большое сходство между 1 Петр 2:9 и Исх. 19:5-6. Это говорит о том, что Первое послание Петра, хотя оно и дошло до нас по-гречески, наполнено идеями, уходящими корнями в Тору. Второе посла­ние Шимона (2 Петр.) во многом представляет собой то же самое. В трех местах он цитирует из Писаний (Псалтирь, Притчи, Исайя). Он гово­рит о «многоценных и величайших обещаниях», которые Бог дал Изра­илю (1:4). Но где же говорится об этих обетованиях? В Торе!

Рисуя нравы лжеучителей в среде раннего мессианского движения, Шимон приводит в пример Валаама (см. 2 Петр. 2:15-16; ср. Числ. 22-24). Для иллюстрации своей мысли Шимон использует еще один рассказ Торы:

Вначале словом Божиим небеса и земля составлены из воды и водою: потому тогдашний мир погиб, быв потоплен водою (2 Петр. 3:5-6).

Пересказывая повествования Книги Бытия, чтобы пояснить свою очередную мысль, Шимон тем самым вновь демонстрирует свое уваже­ние к Торе и свою веру в буквальную истинность ее слов.

На основании всего сказанного я прихожу к выводу о том, что Ши­мон следовал Торе. Так воспитала его семья, и он утвердился на этом пути, следуя по стопам Йешуа, своего равви и Мессии. Шимон также

продемонстрировал свое величайшее уважение к Торе в двух своих по­сланиях, вошедших в состав новозаветных писаний, — хотя он и не под­нимал прямо вопроса о роли Торы в жизни мессианских иудеев. Это не должно удивлять нас, поскольку вполне соответствует той модели, реа­лизацию которой мы уже видели и еще увидим в среде обретавшего все большую зрелость движения мессианских иудеев первого века.

В этой главе мы сосредоточимся на писаниях Йоханана бен Завдая (Ио­анна Заведеева), которым принадлежит важная роль, поскольку Иоанн был личным свидетелем Йешуа и принадлежал к первому поколению его учеников. Поэтому мы можем допустить, что Иоанн учил тому, чему его научил Йешуа, его раввин и Мессия. Вспомним 1 Ин. 1:1: «О том… что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осяза­ли руки наши, о Слове жизни». Писания Иоанна как непосредственное свидетельство очевидца имеют для нас особое значение.

Мы имеем ходатая пред Отцом, Иисуса Христа, праведника [цади­ка]; Он есть умилостивление [каппара] за грехи наши, и не только за наши, но и за грехи всего мира (1 Ин. 2:1-2).

Наши рассуждения сосредоточатся на греческом слове «дикайос», которое использовано в тексте для обозначения Йешуа как Цади­ка, Праведника (< Иэсус Христос дикайос). Воз­можно ли, что Иоанн использует слово дикайос  как аналог еврейского цадик, термина, обозначающего праведника, строго исполняющего Тору?

Во-первых, мы должны понимать, что Иоанн вырос и получил вос­питание в обстановке иудейской Галилеи. Он прекрасно знал, как ис­пользуется и что означает слово цадик в раввинистических кругах того времени. Он применяет это обозначение к своему равви, Йешуа, назы­вая Йешуа праведным перед Богом. Просмотрим, какой из представлен­ных ниже вариантов передачи 1 Ин. 2:1-2 более точен:

A.  Мы имеем Ходатая перед Отцом, Йешуа Мессию, праведного, и Он есть умилостивление за грехи наши.

B.  Мы имеем Ходатая перед Отцом, Йешуа Мессию, Цадика, и Он есть умилостивление за грехи наши.

Греческий текст первого стиха таков:

 <параклэтон эхомен прос тон патэра, Иэсун Христом дикайон пай аутос гиласмос эстин пери тон Гамартион гэмон>

На первый взгляд, различия между вариантами А и В могут показать­ся ничтожными, сводясь лишь к оттенкам значений. Но я позволю себе поспорить с этим, заметив, что в культуре, категориями которой мыс­лил Иоанн, подобного рода различия играли очень важную роль. Хотя в греческом тексте перед словом Sikcuov<дшшйон> нет определенно­го артикля, все же до конца неясно, не должны ли мы видеть здесь пе­ревод еврейского слова и понятия. Тем не менее на основе контекста, словоупотребления и логики я постараюсь доказать, что это именно так. Этот момент очень важен, поскольку еврейское слово цадик обозначало человека, строго соблюдающего Тору. Таким образом, называя Йешуа цадиком, Иоанн использует термин, очень богатый содержанием. Ев­рейский перевод Нового Завета, хотя он и сделан в наше время, хоро­шо передает эту мысль. Текст Ин. 2:1-2 выглядит здесь следующим об­разом:

<йешпану мелиц лифней Гаав — Йешуа Гацадик, вэгу капара аль хатаэйну>

В переводе это означает: «Есть у нас Защитник перед Отцом, Йешуа Цадик. И он есть капара [искупление] за наши грехи». Ставя в еврейс­ком переводе перед словом цадик определенный артикль, переводчики подчеркивают понимание Йешуа как единственного в своем роде Цади­ка, который вследствие этой своей исключительности может покрыть грехи всего мира (см. 1 Ин. 2:2). Рассмотрим теперь, что такое цадик, и отметим, как соблюдение Йешуа Торы позволяет ему соответствовать этому описанию.

В Конкорданции к еврейской Библии Эвена-Шошана приводится 206 случаев употребления слова цадик. В большинстве случаев это сло­во выступает как существительное, хотя встречаются и примеры, где оно играет роль прилагательного. В следующей таблице перечислены свой­ства цадика, согласно Библии. Это поможет читателю понять, что озна­чало это слово для иудея первого века. Типичный иудей времен Йешуа, в особенности житель страны Израиля (и конкретно Галилеи) хорошо

знал эти свойства, употребления и значения интересующего нас поня­тия. Во всех приведенных случаях слово цадик, и именно оно, использу­ется в еврейском оригинале.

Библейский стих и свойства «цадика»

Иезекииль 18:5-9

Иезекииль 13:22; Притчи 13:5

Иезекииль 3:21

Исайя 26:7

Первая книга Царств

Аввакум 2:4 Притчи 12:5

Псалтирь 32:11; 33:1; 58:10-11; 64:10

Притчи 18:10; 24:16

Притчи 10:7, 16; 11:30; 23:24; 29:2

Не служит идолам, не прелюбодействует, не нарушает мицвот, касающихся брака (ст. 6). Он щедр и не притесняет других (ст. 7). Следует предписанному в Исх 22:25, исполняет мицвот, касающихся общественных отношений (ст. 8). Соблюдает мицвот Торы (ст. 9).

Заботится о правде во всяком деле.

Живет согласно мицвот (не творит беззакония).

Основания его жизни — от Бога. Как иудей он чист перед законом (невиновен в намеренном нарушении мицвот).

Живет по вере в Бога. Размышляет о смысле Торы и о ее исполнении в своей жизни.

Радуется в Боге.

В тяготах полагается на Бога.

Его жизнь — благословение для других.

В противоположность цадику, жизнь нечестивца наполнена делами, о которых говорится в Иез. 18:10-13 (убийство, воровство, обман бед­ных и нуждающихся и т.д.). Резонно ожидать, что цадик должен быть противоположностью человека, описываемого в этих стихах, и жить так, как это описывается в стихах 15-17. Здесь восхваляется человек, который <мишпатай аса, бэхукотай голах > (Иез. 18:17), — это можно перевести как: «выполнял Мои предписа­ния и ходил по установлениям Моим».

В Библии основным свойством цадика считается то, что он соблюдает Тору и мицвот. Приведенная выше таблица не является исчерпывающей. И все же мы можем довольно ясно понять, каковы свойства цадика. Обоб­щая, можно сказать, что это иудей, исполняющий мицвот и обращенный к Богу как источнику своей жизни, особенно в невзгодах. Его жизнь — пример и благословение для окружающих. Он щедро распоряжается своим имуществом, заботится о справедливости во всяком деле. Нетруд­но увидеть, насколько подходит под это описание Йешуа. Он воистину был цадиком.

Йосэф бен Йааков, земной отец Йешуа, также назван в Мф. 1:19 ца-диком (греч. Тшаг]ф 8е о avrjpavTrjs, Si’/cato? tbv <Иосэф дэ го анэр аутэсдикайосон> —т.е. «Иосиф, муж ее, был праведен»). Еврейский пе­ревод этого места выглядит следующим образом:

 <Йосэф баала, шегайа цадик> («Иосиф, муж ее, который был цадиком»).

Обратим внимание, что здесь снова использовано слово Ыкаюя. Иосиф, согласно этому тексту, воплощает качества, делающие его цади­ком. Я соотношу греческое словес еврейским цадик. Лоув и Най-да определяют SiKaiosкак «находящийся в состоянии согласия с волей Бога»¹. Это прекрасное определение цадика, который, согласно Писанию, является человеком, соблюдающим Тору. О том, что понятие цадик стало хорошо разработанной и общепризнанной категорией в раввинистичес-кой литературе, свидетельствует Талмуд, а именно трактат Санхедрин 97Ь. В этом разделе обсуждается понятие «ламед вавник»². В раввинис-тической дискуссии о том, почему иудеи ожидают искупления от Бога, равви Абай (ум. в 339 г. н.э.) учит: «В мире должны находиться не ме­нее тридцати шести праведников (цадиким) в каждом поколении, кото­рым доверена поддержка Шехины»³.

Хотя равви Абай учил на три столетия позже Йешуа, он, как и Йе­шуа, жил в атмосфере, пропитанной Торой. Мы можем видеть, что в дни Абая дискуссии о влиянии цадика не теряли своей актуальности.

¹ Louw and Nida 744.

² В переводе с идиш ламед вавник буквально означает «входящий в число тридцати шести». Имеется в виду представление о том, что Бог сохраняет тридцать шесть праведников в каждом поколении, благодаря добрым делам и вере которых окончательный суд над человечеством откладывается.

³ Шехиш — еврейское понятие, обозначающее физическое проявление Бо­жественного Присутствия и славы Его. Согласно раввинистическому уче­нию, Шехина пребывала в Скинии и в Храме.

Можно заключить, что, называя Йешуа цадиком, Иоанн имел в виду, что Йешуа соблюдал Тору и в полной мере воплощал в себе те свойства, которые мы перечислили в приведенной выше схеме. Мы, кроме того, обнаруживаем, что писания Иоанна свидетельствуют и о его собствен­ной приверженности Торе. Это вполне понятно, ведь он изображает Йешуа соблюдающим Тору. Иоанн пишет: «Что мы любим детей Божи-их, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его. Ибо это есть любовь к Богу, чтобы мы соблюдали заповеди Его» (1 Ин. 5:2-3). Греческое слово, которое передается здесь как «заповеди», —  ОнтолаО. Мы должны понять, не использует ли Иоанн<энтолэ> как греческий аналог еврейского понятиямицва. Если это так, то речь в рассматриваемом отрывке идет о соблюдении мицвот Торы. Дей­ствительно, в данном случае evroXasу Иоанна означает мицвот. Шесть примеров из Септуагинты¹подтверждают прямую связь между катего­риями evroAij и мицва. При переводе Торы иудейские ученые тщательно выбирали среди греческих слов аналоги для выражения понятий, содер­жащихся в Иудейских Писаниях. В следующей таблице представлены примеры такого рода соотношений.

Еврейское и греческое словоупотребление

Стих Библии       Слово в Септуагинте   Слово в Торе

Исход 24:12	entolas	mitzvah
Втор. 6:25	entolas	hamitzvah
Втор. 8:1	entolas	hamitzvah
Втор. 11:2-8	entolas	mitzvot
Втор. 30:8	entolas	mitzvotav
Втор. 30:10	entolas	mitzvotav

Даже если читатель не знает еврейского и греческого языков, транс­литерация достаточно красноречива. В каждом из представленных ше­сти случаевв Септуагинте соответствует слову мицва в Торе. Повести о Едином Боге среди егип­тян того времени.

Получается, что еврейские ученые и мудрецы, работавшие над созданием Септуагинты, используя слово cvtoAtj, держали в голове понятие мицва. Таким образом, у нас есть основания считать, что в слово ev-roAas в 1 Ин. 5:2-3 Иоанн вкладывает еврейское значение. Он говорит, что доказа­тельством любви человека к Богу должно стать соблюдение мицвот Торы. 1 Ин. 5:1-3 — стихи Писания, которые побуждают мессианских иу­деев к деятельной любви к Богу. В этих стихах представлен «метод» любви к Богу. Автор побуждает мессианских иудеев жить в соответствии с той любовью, которую Бог излил на них через Иешуа, и соблюдать мицвот Торы. Авторы Нового Завета не были глубокомысленными ми­стиками и не умели смотреть на мир так, как смотрели на него эллины. Это были соблюдающие Тору иудеи, искавшие практических способов воплотить в своей жизни ту любовь, которую вложил в их сердца Мес­сия. Основанием их жизни была Тора. Чтобы в наставление другим на­писать 1 Ин. 5:1-3, Иоанн сам должен был соблюдать Тору.

Другие соблюдающие Тору мессианские иудеи

В повествованиях Нового Завета мы встречаем еще несколько соблюда­ющих Тору мессианских иудеев, чья жизнь соответствует тому образцу человека, живущего по Торе, который мы исследовали. Посмотрим, что это были за люди, обращая внимание на исполнение ими заповедей Торы.

Ханания

Ханания (Анания) впервые упоминается в гл. 9 Книги Деяний. Это был мессианский верующий, возвестивший волю Божью равви Шаулу. Описывая его, Шаул говорит: «Некто Анания, муж благочестивый по за­кону, одобряемый всеми Иудеями, живущими в Дамаске» (Деян. 22:12).

В греческом тексте Ханания назван <анэр эулабэс ката тон номон>. По-еврейски это можно было бы выра­зить как<иш шомер га-Тора>. В переводе это озна­чает просто-напросто «человек, соблюдающий Тору». Ханания, каким изображает его Лука, не испытывал затруднений в том, чтобы соблюдать Тору и верить в Йешуа. Его преданность Торе была, возможно, причи­ной восхищения им в иудейской общине (см. ст. 12). Ханания —типич­ный пример соблюдающего Тору иудея в первых мессианских общинах.

Ревнители Торы (Зелоты)

Другой важный текст, рассказывающий о соблюдающих Тору мес­сианских иудеях, это Деян. 21:17-26. В 20 стихе мы читаем о том, как мессианские руководители принимают Шаула в Иерусалиме, говоря ему: «Видишь, брат, сколько тысяч уверовавших Иудеев, и все они рев­нители закона [Торы]».

В греческом тексте эти тысячи верующих названы   <дзэлотайту ному>, что «Полная еврейская Библия» вполне правильно передает как «zealots for the Torah» («ревнители Торы»). Чис­ленность населения Иерусалима в первом веке предположительно оце­нивается от 100 до 120 тысяч человек. В греческом тексте Деян. 21:20 буквально сказано, что в Иерусалиме живут «десятки тысяч» (jxvpiaSes<мюршдес>) соблюдающих Тору мессианских иудеев. Получается, что их было как минимум 20 тысяч. Возможно, из данного текста следует, что их число было еще больше. Согласно традиционной точке зрения, насе­ление Иерусалима первого века было враждебно настроено по отноше­нию к Йешуа и всему его движению. Но, если в Йешуа уверовало почти 20 процентов населения, это говорит об очень многом.

Два мессианских фарисея

Иосиф из Аримафеи и Никодим, два влиятельных фарисея, соблю­давшие Тору, были мессианскими иудеями. О Никодиме мы читаем: «Между фарисеями был некто, именем Никодим [Накдимон], один из начальников Иудейских» (Ин 3:1). По меньшей мере мы знаем, что Ни­кодим был фарисеем. Как фарисей, он должен был тщательно соблюдать мицвот Торы, вероятно, следуя в их понимании учению Гиллеля или Шаммая. Он также должен был строго следовать иудейским обычаям и правилам кашрута, как этому учило устное предание фарисеев. Ин. 19:39-42 показывает, что этот человек уверовал в Йешуа. Более того, мы нигде не видим указаний на то, что он отказался от своей принадлежно­сти к фарисейской партии, так что у нас нет оснований так считать.

Иосиф упоминается в нескольких местах Нового Завета. В том чис­ле из Лк. 23:50 мы узнаём, что он был членом иерусалимского Синед­риона. Лука использует по отношению к нему еврейский термин цадик (в греческом тексте 8/каю? <дикайос>). Употребление этого термина вновь подчеркивает, что Иосиф был иудеем, тщательно исполнявшим Тору. Это опять же прекрасно сочетается с имеющимся у нас общим представлением о первом поколении мессианских иудеев. Матфей под­тверждает, что Иосиф «также учился у Иисуса» (27:25).

Мессианские женщины

В Лк. 23:56 мы встречаем интересное замечание:

Ив субботу [женщины, пришедшие с Йешуа из Галилеи] остались в покое по заповеди.

Отметим также Мк. 16:1-2:

По прошествии субботы Мария [Мирьям] Магдалина и Мария [Ми-рьям] Иаковлева и Саломия [Шломит] купили ароматы, чтобы идти помазать Его. И весьма рано, в первый день недели, приходят ко гробу, при восходе солнца.

Хотя только что в их жизни произошел тяжелейший кризис, эти уве­ровавшие в Йешуа женщины соблюдают Субботу. Они не приближаются к телу Йешуа до тех пор, пока не пройдет Суббота. Этого можно ожидать, ведь Йешуа всю жизнь соблюдал Тору, а они следовали его примеру. Если бы Йешуа не прожил жизнь в послушании Торе, столь многие иудеи не могли бы признать в нем Мессию.

Примеры Ханании, десятков тысяч мессианских евреев из числа жителей Иерусалима, Иосифа из Аримафеи, фарисея Никодима и жен­щин — учениц Йешуа подтверждают существование соблюдающих Тору мессианских общин.

Часть третья. Отношение окружающих к соблюдению Торы Йешуа и его учениками

Простой народ

Как уже отмечалось, в интересующее нас время простой народ¹ в этих местах также соблюдал Тору. Конкретные методы соблюдения Торы варьировались в разных областях Израиля, что было обусловлено как географическими различиями, так и существованием нескольких школ толкователей Закона. Очевидно, если бы Йешуа не уделял внимания соблюдению Торы, он едва ли добился бы расположения своих совре­менников из простонародья.

Каким же образом простой народ — рабочие, рыбаки, торговцы, кожевники, строители и их семьи — относились к Йешуа и его дея­тельности? Однозначного ответа на этот вопрос не существует. В Новом Завете мы находим несколько примечательных примеров такого отно­шения. Если бы простой народ находил недостатки в соблюдении Йешуа Торы, мы были бы вправе ожидать свидетельств об этом в Новом Заве­те. И наоборот, если соблюдение им Торы находило благосклонность в глазах простого народа, мы также могли бы надеяться увидеть этому свидетельства. Поэтому кратко рассмотрим сохранившиеся об этом све­дения.

В 4-й гл. Евангелия от Луки мы видим реакцию на проповедь Йешуа типичных галилейских иудеев. Лука сообщает, что Йешуа учил в галилей­ских синагогах как равви. Лука также фиксирует реакцию народа. В 15-м стихе говорится: «Он учил в синагогах их, и от всех был прославляем».

¹ «Простой народ» — обозначение, в данном случае, не совсем верное. Израильское общество, разумеется, не было однородным, но все же, в отли­чие от феодальных обществ, не делилось на земельную аристократию и кре­постных крестьян. Я говорю о «простом народе» применительно к людям из сельских областей Израиля, не получивших образования в Иерусалиме. (Это не означало, что они были плохо научены Торе.) Среди этих людей было много крестьян, мелких торговцев и разного рода ремесленников.

Кроме того, Лука упоминает о случае в Назарете, родном городе Йешуа. После того как в субботнем собрании Йешуа прочел отрывок из ‘ Писания, присутствующие в синагоге реагировали следующим образом: «И все засвидетельствовали Ему это, и дивились словам благодати, ис­ходившим из уст Его» (ст. 22)¹.

В стт. 31-32 описано отношение к Йешуа рядовых членов синаго­гального собрания: «И пришел в Капернаум [Кфар Нахум], город Гали­лейский, и учил их в дни субботние. И дивились учению Его, ибо слово Его было со властью».

Ниже в этой же главе мы снова видим, какие чувства испытывали по отношению к Йешуа простые люди: «Когда же настал день, Он, выйдя . из дома, пошел в пустынное место, и народ искал Его и, придя к Нему, удерживал Его, чтобы не уходил от них» (ст. 42).

В следующей главе Лука рисует нам сходную картину. «Но тем более распространялась молва о Нем, и великое множество народа стека­лось к Нему слушать и врачеваться у Него от болезней своих» (5:15). После исцеления парализованного человека толпа живо реагирует на поступки и поучения Йешуа. «И ужас объял всех, и славили Бога [воз­носили браху] и, быв исполнены страха, говорили: чудные дела видели мы ныне» (ст. 26).

В 6-й гл. Евангелия от Луки мы наблюдаем сочувствие к Йешуа тол­пы иудеев, собравшихся из разных частей страны. Здесь сказано: «Мно­жество учеников Его, и много народа из всей Иудеи и Иерусалима и приморских мест Тирских и Сидонских, которые пришли послушать Его и исцелиться от болезней своих» (ст. 17-18).

Изображение чувств, которые проявляет толпа иудеев в галилейс­ком городе Наине после совершения чуда, мы также находим у Луки: «И всех объял страх, и славили Бога, говоря: великий пророк восстал меж­ду нами, и Бог посетил народ Свой» (7:16).

Эти места из Евангелия от Луки свидетельствуют о сочувственном настроении толпы, следовавшей за равви Йешуа. Они верили, что Бог действует через Йешуа, дабы вдохновить их, и даже почитали его вели­ким пророком.

Чтобы понять, насколько уважаем был при жизни тот или иной че­ловек, в современном западном обществе нужно прийти на его похоро­ны и выслушать похвальные слова семьи, друзей и коллег. Интересно отметить реакцию простых иудейских паломников, пришедших в Иеру­салим на празднование Пасхи, которые оказываются свидетелями рас­пятия Йешуа. Лука так описывает реакцию толпы: «И шло за Ним [по пути на Голгофу] великое множество народа и женщин, которые плака­ли и рыдали о Нем … И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь» (23:27,48). Биение себя кулаком в грудь в этих областях было знаком скорби и свидетельством о том, что свершается несправедливость. Примечательно, что такой была реакция народа, еврейских «простолюдинов».

Известны нам и противоположные примеры: в истории смерти Йе­шуа мы читаем о том, как над ним смеялись зеваки и глумились римские солдаты; люди, именуемые apxovres <архонтес> (греч. «правители», «старейшины», компетенция которых не уточняется) поносили его (см. Лк. 23:35-38); его оскорблял даже умирающий преступник (см. ст. 39). Большинство из этих людей не были частью простого народа — нельзя же включать в его состав римских солдат, старейшин и осужденных преступ­ников.

В тех же обстоятельствах другой умирающий преступник сочувство­вал Йешуа (см. стт. 40-42), и римский офицер, на глазах которого про­исходило распятие, также отнесся к нему с сочувствием (см. ст. 47)’.

Случай, описанный в Лк. 24:13-32, снова демонстрирует сочувствен­ное отношение к Йешуа двух иудеев, одного из которых звали Клеопой. Какое именно положение в иудейском обществе занимали эти люди, не говорится. Тем не менее, их отношение к жизни Йешуа, в передаче Луки, довольно типично: «Что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом» (24:19). Если эти люди были обычными жителями иудейской деревушки Эмма-ус, их реакция очень показательна.

О такого рода сочувственном отношении не могло бы идти и речи, если бы Йешуа пренебрегал соблюдением Торы. Если бы он учил воп­реки Торе или вел себя пренебрежительно по отношению к ней, про­стые люди из Галилеи и Иудеи отвернулись бы от него, от его учения и творимых им чудес. Они могли следовать только за соблюдающим Тору раввином, который учит и исцеляет больных. Именно так и описывается Йешуа — перед нами весьма уважаемый раввин, учитель и целитель, а также великий пророк и Мессия (см. Лк. 22:66слл).

Евангелие от Матфея содержит похожие примеры отношения наро- ‘ да к Йешуа. «И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Деся-тиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из-за Иордана» (4:25). Матфей дваж­ды сообщает, что за Йешуа во время его проповеди в Галилее следуют большие толпы (см. Мф. 8:1, 18). Другие стихи подтверждают, что в Га­лилее Йешуа неизменно окружает толпа слушателей. «Видя толпы наро­да, Он сжалился над ними» (9:36). «И последовало за Ним множество народа, и Он исцелил их всех» (12:15) «И собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сел; а весь народ стоял на берегу» (13:2). «И, выйдя, Иисус увидел множество людей и сжалился над ними, и исцелил больных их» (14:4). «И приступило к Нему множество народа, имея с собою хромых, слепых, немых, увечных и иных многих..» (15:30). Мы уже говорили о реакции народа на дела Йешуа: «.. .народ дивил­ся… и прославлял [возносил благодарственные брахот] Бога Израиле-ва» (15:31). Толпы слушателей были обычным сопровождением Йешуа и во время его пребывания в местах к востоку от реки Йарден (Иордан). «[Йешуа] пришел в пределы Иудейские, за Иорданскою стороною. За Ним последовало много людей, и Он исцелил их там» (19:1-2).

Матфей свидетельствует, что многие иудеи, жившие в Галилее и долине Иордана, были глубоко поражены проповедью и делами Йешуа. Такая реакция была бы невозможна, если бы Йешуа не соблюдал Тору. Иоанн, родственник Варнавы, он же евангелист Марк, также писал о жизни Йешуа. Он описывает толпы слушателей во многом так же, как Матфей, и даже более красноречив в изображении того воодушевления, с которым толпа смотрит на Йешуа и слушает его слово. В Мк. 1:37 мы видим, как после серии исцелений, совершенных Йешуа в Галилее, Ши-мон говорит ему: «Все ищут тебя». Матфей также отмечает, что «Иисус не мог уже явно войти в город, но находился вне, в местах пустынных. И приходили к Нему отовсюду» (1:45).

В Мк. 3:7-8 сказано, что «Иисус с учениками Своими удалился к морю [Галилейскому]; и за Ним последовало множество народа из Га­лилеи, Иудеи, Иерусалима, Идумеи и из-за Иордана. И живущие в ок­рестностях Тира и Сидона… шли к Нему в великом множестве». Мк. 3:20 дает нам картину чрезвычайной популярности Йешуа у жителей Галилеи: «Приходят в дом; и опять сходится народ, так что им невозмож­но было и хлеба есть». Описание у Марка обстоятельств Нагорной про­поведи еще более усиливает эту картину: «Собралось к Нему множество народа, так что Он вошел в лодку и сидел на море, а весь народ был на земле, у моря» (4:1).

Другие стихи в повествовании Евангелия от Марка рассказывают нам, что толпы сопровождали Йешуа, куда бы он ни шел (см. 5:21; 6:34, 44,54-56; 8:1,9; 9:14; 10:1,46; 12:37). Такого рода реакция народа опять же могла иметь место, только если Йешуа соблюдал Тору.

Мы уже обсуждали, как изображает Йешуа Йоханан бен Завдай. В своем рассказе он также подчеркивает положительный отклик просто­го народа на жизнь и проповедь Йешуа. Мы видим, что Йешуа и его уче­ников приглашают на свадьбу (см. Ин. 2:2). Мы наблюдаем за большой толпой, следующей за ним (6:2, 5). Эти люди провозглашают Йешуа пророком (6:14), что отсылает нас к Втор. 18:18: «Я воздвигну им Про­рока из среды братьев их, такого как ты [Моисей], и вложу слова Мои в уста Его, и Он будет говорить им все, что Я повелю Ему». Йешуа про­извел на это множество людей настолько сильное впечатление, что они хотели провозгласить его царем (см. Ин. 6:15). Иоанн также пишет о желании народа следовать за Йешуа (хотя сам Йешуа и сомневался в искренности подобных намерений): «Итак, когда народ увидел, что тут нет Иисуса, ни учеников Его, то вошли в лодки и приплыли в Каперна­ум, ища Иисуса» (6:24).

Иоанн, в частности, сообщает, что Йешуа был популярен в Галилее. Он упоминает о том, что отношение к нему народа в Иудее было более сложным (см. 7:10-12). Но очевидно, что и в Иудее его проповедь и учение воспринимались сочувственно.

Многие же из народа уверовали в Него и говорили: когда придет Христос [Мессия], неужели сотворит больше знамений, нежели сколько Сей сотворил? (Ин. 7:31).

Многие из народа, услышав сии слова, говорили: Он точно пророк. Другие говорили: это Христос [Мессия] (Ин. 7:40-41).

Прочие места в повествовании Иоанна, которые говорят о сочув­ственном отношении народа к Йешуа— 8:30; 9:16 (где положительно реагируют даже некоторые фарисеи) и 10:41-42. Иоанн свидетельствует о неоднозначной реакции на Йешуа некоторых религиозных вождей Иудеи (саддукеев, сторонников первосвященника и сочувствовавших его политическому курсу из числа фарисеев), рассказывая о многочис­ленных спорах между ними и Йешуа. Однако отношение к Йешуа в Га­лилее было, главным образом, положительным. В Иудее отношение к Йешуа варьировалось от заинтересованности до сочувствия среди наро­да, а в среде религиозных вождей было неоднозначным.

Подводя итог изысканиям на основе четырех повествований о жиз­ни Йешуа, мы обнаруживаем, что его изображают как популярного — особенно в Галилее — учителя, раввина и целителя. Лишь соблюдающий Тору раввин мог пользоваться таким успехом у простого народа.

Религиозные вожди Иерусалима

В этой главе мы рассмотрим отношение религиозных вождей Иеруса­лима первого века к Йешуа и мессианскому иудаизму. Выше я указывал на то, что известное число исследователей видят в Йешуа фигуру, близ­кую к фарисейству, в особенности к Бейт Гиллелъ. Поэтому имеет смысл поговорить об отношении к нему именно фарисейских вождей. Кроме того, необходимо обратить внимание и на другие религиозные партии этого времени.

На протяжении столетий всех религиозных вождей Иерусалима за­ведомо считали врагами Йешуа. Якоб Нойснер отмечает такой стерео­тип по отношению к фарисеям:

Негативное изображение [фарисеев] в Новом Завете снова и сно­ва воспроизводилось в христианской проповеди, письменности и научной литературе… Слово «фарисей» стало синонимом лицеме­ра, а «фарисейство» — формализма¹.

В этой главе мы также обратим внимание на отношение иерусалим­ских фарисеев, саддукеев, книжников и священников к мессианскому благовестию Йешуа. Очень важно отметить, что говорить об этом доста­точно трудно по двум причинам. Во-первых, не всегда легко точно оп­ределить состав той или иной группы, о которой идет речь в евангели­ях. Во-вторых, не всегда просто соотнести того или иного религиозного вождя, упомянутого в Новом Завете, с точно определенной группой. И все же я постараюсь сделать общие заключения на основе характерных фактов.

Фарисеи

В Новом Завете очень много написано об отношении фарисеев к ‘ евангельской вести и к самому Йешуа. Кто же составлял эту группу? • Нойснер заключает, что фарисеи представляли собой секту внутри иуда­изма, главными отличительными чертами которой было особое внима­ние к ритуальной чистоте при приеме пищи, к уплате десятины и к сель­скохозяйственным приношениям. Кроме того, они держались особых , предписаний относительно соблюдения Субботы и заповедей о праздни­ках. Они демонстрировали «благочестие, сосредоточенное на культе… [который совершался] дома; [они] стремились к тому, чтобы храмовые законы о чистоте выполнялись за столом в доме каждого иудея»¹.

Фарисеи считали себя вправе толковать Тору, которую они рассмат­ривали как единственный авторитет для еврейского народа. Они считали себя наследниками Моисея, Иисуса Навина и семидесяти старейшин, пророков и предводителей еврейского народа эпохи Эзры и Нехемии. Историк Иосиф Флавий указывал, что до 70 г н.э. их насчитывалось око­ло 6 тыс. человек². Они рассматривали себя как преемников учителей, разрабатывавших Устный Закон задолго до первого века. И хотя осно­ватели этой секты были глубоко вовлечены в политическую жизнь иудей­ского царства при Хасмонеях (ок. 160-66 до н.э.), во времена Йешуа они надеялись добиться нового процветания народа духовными средствами³. Они, в значительной степени, лишились того влияния, каким обладали во дни правления царицы Александры⁴, у которой они служили советни­ками и определяли ее политику.

Нойснер довольно метко пишет: «Представляется вероятным, что фарисейство было не профессией, а призванием»¹.

Иными словами, положение фарисея не было, так сказать, работой от звонка до звонка с гарантированным жалованием. Скорее, фарисеи были строго соблюдающими Тору иудеями, следовавшими в своей сре­де определенным ритуальным традициям и разделявшими определен­ные философские воззрения. Некоторые из наиболее известных рели­гиозных учителей первого века происходили из этой секты, в том числе Гиллель, Шаммай и Гамалиил. Эти учителя по сей день пользуются ог­ромным уважением благодаря их блестящим толкованиям Торы, их слу­жению своему народу и их приверженности Учению.

Фарисеи считали себя непосредственными преемниками традиции профессиональных учителей Торы, начало которой в пятом веке до н.э. положил описанный в библейских текстах Эзра. Талмудический трак­тат «Пирке Авот» дает генеалогию фарисеев. Там говорится о неразрыв­ном преемстве иудейских религиозных вождей, поддерживавших уче­ние Торы. Эта линия преемства такова:

1. Моше (Моисей)

2. Йегошуа бин Нун (Иисус Навин)

3. Старейшины

4. Пророки

5. Члены Великого собрания (совет вождей, собранный Эзрой)

6. Шимон Га-Цадик

7. Антигон из Сохо

8. Пара Йосси бен Йоэзер и Йосси бен Йоханан

9. Пара Йегошуа и Ниттай

10. Пара Йегуда бен Таббай и Шимон бен Шетах

11. Пара Шемайа и Автальйон

12. Пара Гиллель и Шаммай

Этот список показывает, каким представлялось фарисеям их происхождение. Они верили, что Тора, как в письменной, так и в устной ее форме, была вручена Моисею на горе Синай. Эти учения передавались из поколения в поколение. Когда Эзра пришел в землю Израиля, он собрал совет религиозных вождей (Великое собрание), который, кроме всего прочего, отвечал за преподавание Торы возвращающимся из Вавилонского плена. Шимон Га-Цадик (шестой в списке) был членом (или учеником члена) этого Собрания. Методы и принципы изучения Торы разрабатывались и передавались от учителя к ученику на протяжении более чем 500 лет. Гиллель и Шаммай, последняя из перечисленных пар, возглавляли Синедрион за поколение до Йешуа. Возможно, Йешуа еще застал в живых Гиллеля и Шаммая.

Очень трудно назвать точную дату рождения фарисейского движения, каким мы знаем его из Нового Завета, то есть действующего как независимая религиозная партия. Согласно Иосифу Флавию, эта партия была основана в 160 г. до н. э., в годы правления Ионафана Хасмонея.

Весьма важен тот факт, что, по мнению фарисеев, их методы толкования Торы были переданы им поколениями учителей, начиная с Моисея. Хотя число членов фарисейской партии во времена Йешуа равнялось всего нескольким тысячам, они были весьма влиятельны как религиозные лидеры и учителя Торы.

Ряд верований, которых придерживались фарисеи, отличал их от прочих иудейских группировок, например саддукеев. Они разделяли популярное убеждение в воскресении мертвых и жизни в «грядущем мире», а также верили в существование невидимого духовного мира и ангельских существ. Саддукеи верили только в видимый физический мир, но не в «грядущий». Кроме того, они отрицали авторитет пророков. Фарисеи же принимали книги пророков как часть Писания.

Как было сказано выше, фарисеи имели собственную систему представлений о ритуальной чистоте. Прочие иудейские группировки этого времени, такие как ессеи и (или) члены общины Кумрана, придерживались своих взглядов на вопросы ритуальной чистоты. Фарисеи считали ритуальную чистоту очень важной частью исполнения Торы. Разумеется, это было яркой особенностью их партии.

Кроме того, фарисеи были более других вовлечены в процесс преподавания Торы народу. Изучение и преподавание мицвот (и их понимания того, как именно должно исполнять ту или иную мицву) было смыслом их существования. По их мнению, каждая иудейская семья была способна изучать и соблюдать Тору. Свою задачу они видели в том, чтобы служить своему народу на ниве преподавания Торы. По своим истокам фарисеи были народным движением.

Внимание саддукеев, напротив, сосредотачивалось на роли священства в Израиле. Среди членов этой партии были представители многих весьма состоятельных и высокопоставленных священнических семей. Они считали себя лучшими истолкователями и учителями Торы. Они также претендовали на авторитет в отношении храмового ритуала. Благодаря центральной роли Храма и храмового ритуала в жизни Израиля саддукеи ощущали себя законным авторитетом в области интерпретации Торы.

Таким образом, хотя обе эти партии, с большим или меньшим успехом, совместно участвовали в собраниях Синедриона, между ними существовало постоянное соперничество.

Отношение фарисеев к Йешуа в Новом Завете

Отношение секты фарисеев к проповеди Йешуа было очень неодноз­начным. Мы видим много примеров неприятия фарисеями как самого Йешуа, так и его учения. Однако мы также находим отдельных фарисеев, которые подлинно верили в Йешуа и сами были мессианскими иудеями. Если верна догадка доктора Фишера¹о том, что в Деян. 21:20 имеется в виду множество мессианских иудеев, которые принадлежали к фарисей­ской партии, тогда все наши представления о фарисеях в целом долж­ны серьезно измениться. Я вместе со многими другими учеными убеж­ден, что отношение фарисеев к мессианскому иудаизму зависело от того, к какой политической линии тяготел тот или иной человек. Фарисеи, принадлежавшие к тому крылу этой секты, которое сочувствовало Гил-лелю, были более расположены к Йешуа, а близкие к Шаммаю — менее. И все же историческая картина остается двойственной. Новый Завет не дает ясной картины сколько-нибудь единого отношения фарисеев к Йешуа.

Примеры сочувственного отношения фарисеев к Йешуа и мессианскому иудаизму

Новый Завет свидетельствует о том, что отдельные фарисеи были сочувственно настроены по отношению к самому Йешуа и его последо­вателям. Как именно отражалась вера в Йешуа на их принадлежности к фарисейской партии, не упоминается. При этом достаточно показатель­но, что в Деян. 23:6 Шаул характеризует себя словами iyw фаршаХоя ei/xi <эго фарисайосэйми>. Это буквально значит «Я есть фарисей» с до­полнительным ударением. Греческий язык обладает достаточным богат­ством средств, так что Шаул — если бы хотел — мог написать «Я был фарисеем», и все же он предпочел выразить это в настоящем времени.

¹ Лекция Джона Фишера.

106    Часть третья. Отношение окружающих к соблюдению Торы Иешуа…

Таким образом, получается, что Шаул не видел необходимости в том, чтобы отделять себя от фарисеев по причине своей веры в Мессию. Да­лее мы приведем еще один пример этого в настоящей главе.

Никодим, упоминаемый в Ин. 3:1-21, описывается как «некто … между фарисеями» (ст. 1). Он задает Иешуа глубокие и искренние воп­росы. Мы читаем о нем, как об одном из двух фарисеев, обеспечивших подобающее, с ритуальной точки зрения, погребение Иешуа (см. Ин. 19:38-42). Этот поступок Никодима свидетельствовал о симпатии к Ие­шуа. Кроме того, Ин. 7:37-52 рассказывает о том, как Никодим защища­ет Йешуа и предлагает выслушать его собранию, в целом настроенному к нему враждебно. Таким образом, согласно Иоанну, Никодим был, по крайней мере в известной степени, последователем Иешуа. О реакции других фарисеев на его сочувственное отношение к Йешуа в Новом За­вете не говорится. Мы не знаем ни о каких последствиях симпатий Ни­кодима к Йешуа, например, об его изгнании из фарисейского сообще­ства.

В Деян. 15:5 говорится о сочувствии, проявленном к Йешуа некото­рыми фарисеями. В этом тексте не уточняется, сколько фарисеев вклю­чено в общину мессианских иудеев. Здесь сказано: «некоторые из фа­рисейской ереси уверовавшие». Мы снова не находим ни дальнейших указаний на этих людей, ни каких-либо сведений о том, что же стало с их членством в фарисейском сообществе.

Наиболее любопытно, в этой связи, высказывание раббана Гамали-ила. В Деян. 5:34слл. всеми почитаемый мудрец выступает против на­сильственного уничтожения мессианского движения, говоря следующее:

«Если это предприятие и это дело [мессианский иудаизм] — от чело-веков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками».

Синедрион согласился с мнением этого ученого мужа. Хотя раббан Гамалиил не назван мессианским иудеем, он выражает умеренную по­зицию среди фарисеев. Таким образом, стереотипное мнение о том, что все фарисеи были настроены против Йешуа, не соответствует действи­тельности.

Стоит упомянуть и о том, что некая группа фарисеев предостере­гала Йешуа об опасности смерти от рук царя Ирода Антипы (см. Лк. 13:31слл.). Возможно, эти люди были фарисеями из Бейт Гиллеля, и из чувства близости и симпатии к Йешуа они сочли своим долгом предос­теречь его. Чтобы понять, каким образом столь различное отношение к Йешуа могло иметь место внутри одного сообщества, вспомним о том,

что фарисеи не были едиными в своих религиозных и политических взглядах. Как отмечает Фишер, «необходимо иметь в виду, что в среде фарисеев было возможно значительное разнообразие точек зрения»¹.

Точно так же в наши дни демократы или республиканцы в США могут, принадлежа к одной политической партии, быть по разные сто­роны баррикад в таких вопросах, как повышение налогов, использова­ние школьных автобусов в целях расовой интеграции, квоты на образо­вание и законы об абортах.

Также достаточно важно, что во время проповеди Йешуа его как рав­вина принимали в своих домах некоторые фарисеи. Лука описывает три таких случая (см. 7:36; 11:37; 14:1). Эти факты о многом говорят, посколь­ку позволение вкушать пищу за одним столом с фарисеем свидетельство­вало о признании правоверия гостя. То, что Йешуа приглашали разде­лить трапезу, а фарисей Симон даже называл его «равви», подтверждает, что хозяин признавал своего гостя должным образом соблюдающим Тору. Мы можем заключить, что Йешуа признавали соблюдающим Тору и достойным общения по крайней мере некоторые фарисеи.

Интереснее всего реакция фарисеев на смерть Иакова (брата Йе­шуа —Йаакова). Историк Иосиф Флавий говорит нам (Иудейские древ­ности 20,9,1), что фарисеи защищали память и доброе имя Иакова после того, как он был убит вследствие заговора саддукеев и союзников Иро­да. Как мы отмечали выше, Иаков был верховным раввином мессианс­кой общины Иерусалима. Факт существования защищавших Иакова фа­рисеев, опять же, говорит об их известном сочувствии к мессианскому иудаизму. Иосиф отмечает:

… он [Анан, первосвященник-саддукей] собрал синедрион и пред­ставил ему Иакова, брата Иисуса … обвинил … в нарушении зако­нов [Торы] и приговорил к побитию камнями. Однако все усердней­шие и лучшие законоведы, бывшие [тогда] в городе, отнеслись к этому постановлению неприязненно. Они тайно послали к царю [Агриппе] с просьбою запретить Анану подобные мероприятия на будущее вре­мя и указали на то, что и теперь он поступил неправильно … Ввиду этого царь Агриппа лишил Анана первосвященства².

Наконец, мы должны возвратиться к вопросу о принадлежности к фарисеям, веровавшим в Йешуа, Шаула, хотя его обстоятельства отличались от обстоятельств всех прочих упомянутых нами фарисеев. Шаул также не перестал считать себя фарисеем, уверовав в Иешуа. По суще­ству, в Деян. 23:6-10 он заявляет, что считает себя фарисеем, и слышав­шие его фарисеи в ответ проявляют к нему сочувствие.

Я фарисей, сын фарисея … произошла распря между фарисеями и саддукеями… Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисей­ской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке (Деян. 23:6, 7, 9).

В другом месте (Деян. 28:17) Шаул говорит: «Мужи братия! не сде­лав ничего против народа или отеческих обычаев, я в узах из Иерусалима предан в руки Римлян». Если бы Павел отделял себя от фарисеев, от их обычаев и их понимания Торы, он едва ли мог бы сделать подобное за­явление. Дело в том, что вся его жизнь была цельной и последовательной. Он остался плотью от плоти фарисеев. Продолжая считать себя фарисеем, он страстно верил в Мессию Иешуа.

Примеры отрицательного отношения к Йешуа и мессианскому иудаизму среди фарисеев

В Новом Завете мы читаем и о случаях неприятия фарисеями как Йешуа, так и мессианского иудаизма. Неприятие Иешуа, описываемое в Новом Завете, может иметь двоякую причину: оно может быть связа­но и с вероучительными различиями, и с политическими обстоятельства­ми. Это показано в следующей таблице:

Примеры неприятия Йешуа фарисеями в Новом Завете

Неприятие, связанное                       Неприятие, связанное

с различиями в толковании Торы    с борьбой политических сил

Мф. 9:11слл. (Лк. 5:29-32)                   Мф. 16:1слл.

Мф. 12:1-8 (Мк. 2:23слл.)                    Мф. 21:45

Мф. 15:1-14 (Мк. 7:1слл.)                    Мф. 22:15

Лк. 1:21                                                 Мк. 3:6

Лк. 7:36-49                                           Мк. 8:11

Лк. 11:37-38                                         Мк. 10:2

Лк. 15:1-2                                             Мк. 12:13слл.

Лк. 17:20                                               Лк. 11:39-53

Лк. 19:38-40                                         Лк. 16:14

Ин. 9:13-17                                           Ин. 7:32слл.

Глава 10. Религиозные вожди Иерусалима                                              

Ин. 7:45-49

Ин. 8:3слл.

Ин. 9:39

Ин. 11:46-52

Ин. 12:19, 42 (подразумевается)

Ин. 18:3

Новый Завет дает множество примеров неприятия Йешуа фарисе­ями как по политическим, так и по вероучительным причинам. Некото­рые фарисеи разнились с Иешуа в понимании теологических вопросов и методов их истолкования. Другим мешали принять учение Йешуа по­литическое давление и боязнь последствий.

В огромном большинстве приведенных выше случаев мотивация конкретного фарисея обуславливала и ответную реакцию Йешуа. Нико-дим изображен искренне задающим вопросы. Йешуа отвечает этому фа­рисею, стараясь дойти до самой сути его проблем. Но часто Йешуа все­го лишь энергично рекомендует вопрошающему фарисею или группе таковых самим получше разобраться, как должным образом истолковать Тору, и не отвечает прямо на поставленные вопросы. Некоторые же фарисеи, желавшие испытать Йешуа или привести его в замешатель­ство, вместо ответов на свои вопросы выслушивали упреки в неискрен­ности.

Тогда фарисеи пошли и совещались, как бы уловить Его [Йешуа] в словах. И посылают к Нему учеников своих с иродианами, говоря … скажи нам: как Тебе кажется? Позволительно ли давать подать кесарю, или нет? (Мф. 22:15-17).

Очень многое сразу станет понятно, если мы обратим внимание на состав описываемой группы. Эти конкретные фарисеи были политичес­кими союзниками царя Ирода Антипы, врага Йешуа. Тем самым моти­вировка этой группы не должна нас удивлять. Они задают свой вопрос не потому, что их действительно интересует ответ равви, но потому, что хотят уловить Йешуа, когда он скажет что-то, что можно использовать ему во вред. Он не мог бы ответить на поставленный здесь вопрос, не рискуя так или иначе быть обвиненным в антипатриотизме.

Ин. 11:46слл. — важнейшее место для понимания неприятия фари­сеями Йешуа по политическим причинам:

Тогда первосвященники и фарисеи собрали совет и говорили: что нам делать? Этот Человек много чудес творит. Если оставим Его так,

110    Часть третья. Отношение окружающих к соблюдению Торы Иешуа…

то все уверуют в Него, и придут Римляне и овладеют и местом на­шим и народом (стт. 47-48).

Эти фарисеи смирились с жестокой римской оккупацией. И все же они по-прежнему боялись римских репрессий в ответ на религиозные или стихийные народные движения. Эти опасения и определяли их от­ношение к Иешуа. Саддукеи имели те же причины для своих политичес­ких опасений, что мы объясним в этой главе чуть ниже.

Мы видим, что фарисеи, наиболее резко сопротивлявшиеся Иешуа, поступали так, страшась римских репрессий, а также под влиянием соб-, ственных политических пристрастий. Те же из фарисеев, кто расходился с Иешуа по вопросам толкования Торы, не изображаются в виде его непримиримых противников. Такого рода различия в толкованиях Торы считались в то время совершенно нормальными в иудейском обществе. Кроме того, весьма возможно, что кое-кто из этих фарисеев не прини­мал Йешуа как по политическим причинам, так и расходясь с ним в воп­росах истолкования Торы. Нельзя с уверенностью утверждать, что все фарисеи из Бейт Гиллеля были настроены к Иешуа более сочувственно, тогда как все принадлежавшие к Бейт Шаммаю противостояли ему по политическим причинам, но ряд фактов все же указывает на это.

Отношение священства

Новый Завет рисует довольно пеструю картину отношения священ­ства к мессианскому движению. Отношение большинства священников нам попросту неизвестно. Скорее Новый Завет сосредотачивается на реакции семьи первосвященника. Кроме того, существует по крайней мере одно новозаветное свидетельство о том, что священники станови­лись мессианскими иудеями.

Число учеников весьма умножалось в Иерусалиме; и из священни­ков очень многие покорились вере (Деян. 6:7).

Состав этой группы неясен. Мы просто-напросто не знаем, до какой степени благосклонным было отношение к мессианскому иудаизму сре­ди наследников Аарона. В то же время мы можем быть уверены, на ос­новании сказанного в Деян. 6:7, что обращения среди священников име­ли место.

Религиозные вожди Иерусалима                                               

В то же время, новозаветные писания достаточно ярко изображают семью первосвященника и храмовую верхушку из числа священников, которые относились к Иешуа и мессианскому иудаизму резко отрицательно. Такого рода отрицательное отношение имело политические, а не вероучительные основания¹. (См. Мф. 20:18; 21:15-16, 23, 43-45; 26:3, 14,47, 59, 65; 27:1-2,12, 20; 28:11слл.; Деян. 4:1слл.; 5:4; 7:1слл. 9:1слл. и другие.)

Во всех этих местах, как и в дискуссиях Иешуа с фарисеями, мы не найдем ни одного диалога относительно вероучительных различий с Йе­шуа и мессианскими иудеями. В ряде случаев, священническая верхуш­ка просто старалась пресечь влияние Йешуа (см. Мф. 21:45-46; 26:3-4 и особенно Ин. 11:46-52; Мк. 11:18; Деян. 5:17).

Анализ этих случаев показывает, что присутствие Йешуа считали угрозой правящей храмовой верхушке (первосвященнику и его семье, храмовым начальникам). Во все время земной жизни Йешуа и во вре­мя первоначального распространения мессианского иудаизма имело место продолжительное сопротивление ему со стороны этого крыла священства. Мы не знаем, существовали ли мессианские священники, помимо упомянутых в Деян. 6:7. Как мы уже говорили выше, Феофил мог быть одним из таких священников, но знать этого наверняка мы не можем.

Отношение книжников

Книжники, в отличие от фарисеев, составляли настоящую профес­сиональную корпорацию. Впрочем, вероятнее всего, многие из книжни­ков были фарисеями. «Полная еврейская Библия» называет этих книж­ников «учителями Торы». Нойснер утверждает, что книжники были профессиональной кастой учителей Торы, комментаторов, толкователей и законоучителей, разрабатывавших правовые теории и преподававших их ученикам. В Новом Завете они выделяются в особое сообщество, и в этом разделе мы будем рассматривать их именно как группу. Хотя их часто объединяют с фарисеями, все же, как отмечает Нойснер, «у нас нет оснований считать, что все книжники были фарисеями»².

Книжники упоминаются во многих местах Писания (Мф. 7:29; 12:38; 15:1слл.; 20:18; 21:15слл.; 23:13,15, 23, 25, 27, 29; 27:41; Мк. 3:22; 11:18, 27; 12:28; 14:53; Ин. 8:3слл.; Деян. 4:5; 6:12; 23:9). Иногда книж­ники выступают как союзники священников (см. Мф. 20:18; 21:15); в других случаях— как союзники фарисеев (см. Мф. 15:1; 23:13). В вы­шеуказанных местах Писания они появляются словно бы лишь для того, чтобы высказать отрицательное отношение к Иешуа. И все же книжни­ки также не были однородным сообществом. Они могли не соглашаться друг с другом как по вероучительным, так и по политическим вопросам. Вот почему достаточно непросто однозначно говорить о неприятии все­ми ими Иешуа.

Два места Писания рисуют положительное отношение книжников к мессианским иудеям. В 23-ей гл. Книги Деяний мы читаем о том, как Шаул дает ответ перед Синедрионом, и о столкновении между фарисе­ями и саддукеями. Шаул, как мы говорили выше в этой главе, сам счи­тал себя фарисеем и утверждал, что его судят «за чаяние воскресения мертвых» (23:6). Когда это вероучительное положение возникает в ходе дознания, фарисеи и саддукеи расходятся во мнениях относительно ви­ны Шаула. Книжники в данном случае примыкают к фарисеям (и таким образом оказываются на стороне Шаула). В стихах 9-10 читаем:

Сделался большой крик; и, встав, книжники фарисейской стороны спорили, говоря: ничего худого мы не находим в этом человеке; если же дух или Ангел говорил ему, не будем противиться Богу …раздор увеличился…

Хотя мы не можем с уверенностью утверждать, что упомянутые здесь книжники сочувствовали мессианским настроениям Павла, они высту­пали в его поддержку. Павел и книжники, по-видимому, придержива­лись единого мнения относительно воскресения мертвых и реальности духовных существ.

Еще один случай. В Мк. 12:28-34 один из книжников задает Иешуа искренний вопрос о главнейшей заповеди в Торе. Благосклонный ответ Иешуа звучит так: «Недалеко ты от Царствия Божия» (ст. 34). Таким образом очевидно, что среди членов этой группы имели место случаи искренней симпатии к Иешуа.

В другой раз мы замечаем сочувствие по отношению к Иешуа со стороны книжников, присутствовавших при споре с кем-то из саддуке­ев (см. Л к. 20:39). У нас нет указаний, значило ли это, что данным книж­никам понравилось, как Иешуа заставил саддукеев замолчать, или же это было искренним знаком симпатии к Иешуа. Не будем забывать, что книж­ники в целом не симпатизировали верованиям саддукеев. В Лк. 20:39 говорится: «некоторые из книжников сказали: Учитель! Ты хорошо сказал». Эти слова являются реакцией книжников на попытку саддукеев прижать Иешуа к стене вопросом о воскресении мертвых. Реакция книжников, во всяком случае, была сочувственной.

Я склонен заключить, что книжники, как каста профессионалов, бы­ли первоначально настроены против Иешуа и мессианского иудаизма. Хотя нам не известны случаи, когда книжники становились мессиански­ми иудеями, мы видели два случая сочувственной реакции книжников на слова Иешуа. В ряде мест книжники изображены как союзники фа­рисеев; в других— как союзники саддукеев. Остается вопрос: насколь­ко однородное сообщество представляли собой книжники?

Неприятие Иешуа со стороны книжников иногда связано с вероу-чительными причинами, а иногда с политическими, как и реакция фа­рисеев. В наших представлениях о подлинных причинах подобного от­ношения довольно много пробелов. Поэтому я воздержусь от более определенных выводов.

Отношение саддукеев

В Новом Завете мы находим также свидетельства об отношении к Иешуа и мессианскому иудаизму членов еще одной существовавшей в Иерусалиме иудейской секты, саддукеев. Сведений об их отношении немного, но то, что нам известно, складывается во вполне четкую карти­ну. Брайт отмечает, что саддукеи представляли собой объединение со­стоятельных иерусалимских священников, «они черпали свои силы в среде священнической аристократии, к ним были близки и представи­тели светской элиты»¹.

До сих пор не было убедительно доказано, что все священники Ие­русалима принадлежали к саддукейской партии. Поэтому я буду рассмат­ривать саддукеев как определенную группу внутри священства. Если научные исследования со временем смогут показать, что это было не так, я с радостью учту результаты таких исследований.

С вероучительной точки зрения, наряду с неверием в духовных су­ществ и воскресение мертвых, саддукеи «[признавали] авторитет только [писаной] Торы и не признавая [авторитета] корпуса устного закона, раз­работанного книжниками»². Они были сосредоточены на храмовом служе­нии, считая его сердцем иудаизма. Эта секта наблюдала за строгостью и непрерывностью жертвоприношений, которые должны выполняться священством. Данный вопрос был для них главным в проблеме сохранения подлинной иудейской традиции. Саддукеи соперничали с книжниками и фарисеями, народными по происхождению движениями, сосредоточен­ными на синагогальном служении и устном законе. Они были убеждены, что их понимание иудаизма сохраняет самую суть иудейской веры.

В Мф. 16:1 рассказывается, как кто-то из саддукеев (объединившись в данном случае с представителями фарисеев) пришел в Галилею, стре­мясь найти способ скомпрометировать Йешуа. Мы видим политическое противодействие, основанное на чем-то помимо религиозных различий. Йешуа и фарисеи в целом имели гораздо больше общего в вероучитель-ном плане, чем описываемая здесь объединенная группировка саддуке­ев и фарисеев.

В Мф. 22:23-40 Йешуа обозначает вероучительные различия меж­ду ним и саддукеями. В данном случае саддукеи хотели завлечь его в своего рода ловушку своим вопросом о воскресении. Это столкновение не было по существу спором о вере, поскольку обе стороны твердо дер­жались своих позиций и были хорошо знакомы со взглядами своих оп­понентов. Это была попытка заткнуть рот Йешуа, показав отсутствие логики в его рассуждениях, попытка, которая привела к неожиданным для саддукеев последствиям (см. стт. 33-35).

Книга Деяний последовательно изображает саддукеев противника­ми распространения мессианского иудаизма. В Деян. 4:1-3 начальник храмовой стражи арестовывает Иоанна и Петра за то, что они «учат на­род и проповедуют в Иисусе воскресение из мертвых» (ст. 2).

Мы знаем, что саддукеи энергично сопротивлялись учению о воскре­сении мертвых, как и всякому стихийному, зреющему в народной сре­де движению, грозившему нарушить статус-кво. Они боялись, что новое движение, связанное с мессианским иудаизмом, завоюет популярность и тем самым привлечет к себе внимание римлян.

Свобода действий саддукеев в значительной степени была стеснена их политической капитуляцией перед властью Рима и Ирода. Причины их противодействия распространению мессианского иудаизма вполне логичны и понятны. Сотрудничество с римскими властями играло для саддукеев важную роль. Как отмечает Брайт,

Будучи людьми дела … они были готовы идти на известные компро­миссы, охотно сотрудничая со светской властью, будь то … цари-священники или римские прокураторы … более всего боясь малей­шего возмущения, которое могло бы нарушить существующий баланс сил. Для них… будущее иудаизма было за … сосредоточенной вокруг храмового служения общиной, живущей под главенством закона Пятикнижия¹.

Говоря об «общине, сосредоточенной вокруг храмового служения», Брайт имеет в виду Храм как центр жизни саддукеев. В Деян. 5:17-18 первосвященник и члены саддукейской партии заключают под стражу группу мессианских иудеев. В тексте говорится, что эти иудейские на­чальники «исполнились зависти» (17). Поскольку мессианское движе­ние приобретало всё новых членов среди народа (см. Деян. 5:14-15; 4:4, 32-35), его возможности нарушить политическое статус-кво все больше пугали саддукеев.

Возвращаясь к цитированному ранее пассажу Деян. 23:1-10, мы ви­дим, что саддукеи противостояли как Шаулу, так и фарисеям. Это понят­но, учитывая страх, который фарисейство как народное движение вызы­вало в среде саддукеев. Добавим к этому учение мессианского иудаизма, сближавшее его с фарисеями, и мы поймем, что саддукеи не могли быть положительно настроены по отношению к любым формам распростра­нения этой веры.

Заключение

Хотя в нашем распоряжении не так много фактов, я заключаю, что стереотип, согласно которому религиозные вожди Иерусалима все как один отвергли Йешуа и мессиансккий иудаизм, не вполне соответствует действительности. Мы видели, как фарисеи и священники становились мессианскими иудеями. Мы отметили случаи вполне сочувственного отношения со стороны религиозных начальников (например раббана Гамалиила), высказывавшихся за терпимость по отношению к новому движению.

На основании этих данных мы можем сказать, что в большинстве своем фарисеи, священники, книжники и саддукеи приняли мессианс­кий иудаизм в штыки. И все же мы не должны слишком обобщать эти выводы, как если бы все реагировали совершенно одинаково. Существу­ющие факты убеждают в том, что нельзя говорить о тотальном отверже­нии Йешуа всеми религиозными сектами и партиями Иерусалима. Если его не принимали, то это неприятие сосредотачивалось на вопросе о том, чьему авторитету он следовал, толкуя Тору, а не о том, соблюдал ли он в принципе Тору. Поэтому мы можем заключить, что засвидетельствован­ное в источниках неприятие Йешуа не меняет нашего представления о нем как о соблюдающем Тору иудее.

Глава 11. Книга Деяний и отцы Церкви

Ранние годы

Было бы полезно рассмотреть причины неприятия по отношению к об­щине мессианских иудеев со стороны разных групп иудейских ортодок­сов. Если главным основанием для противодействия новому движению было нарушение Торы или отдельных мщвот, мы можем надеяться уви­деть свидетельства этому в Новом Завете. Если о таком противостоянии ничего не сообщается, мы находим новое подтверждение основного те­зиса этой книги. Следующая таблица покажет причины многочисленных преследований в первые годы существования мессианского движения.

Свидетельства о противодействии мессианскому иудаизму в Книге Деяний

Текст           Источник противодействия    

Деян. 4:1-4      священники, храмовая стража, саддукеи

Деян. 4:5-22    старцы, учителя, перво­священник Иосиф (Каиафа), Иоанн, Александр

Деян. 5:17слл. первосвященник, саддукеи Деян. б:8слл.    синагога либертинцев

Деян. 8:3; 9:2    Шаул

Деян. 9:23        Религиозные власти Дамаска

Деян.12:1слл.   царь Ирод  

Деян.  21:27-29 иммигрантская иудейская  община из Азии                                                             

Приводимые основания

сопротивление учению о воскресении мертвых

стремление предотвра­тить распространение учения, провозглашаю­щего Иешуа Мессией

ревность, страх

ложные обвинения в нарушении Торы

отсутствие обвинений в нарушении Торы

отсутствие обвинений в нарушении Торы

отсутствие обвинений в нарушении Торы

ложные предположения о том, чему учит Шаул, в связи с ложными слухами

Эта таблица показывает, что ни в одном из перечисленных случаев причиной преследований не было справедливое обвинение в нарушении Торы. Если бы случаи нарушения Торы были доказаны, будь то исходя из учения или же из образа жизни мессианских иудеев, мы читали бы о протестах против этого. Но мы просто-напросто этого не видим (поми­мо одного ложного обвинения, которое, если верить тексту, не было дол­жным образом проверено). Какими бы ни были причины предубежде­ния против мессианского движения первого века, говорить о подозрении в нарушении Торы у нас нет оснований.

Такого рода предубеждение и сами преследования были вызваны внутренней политической борьбой той эпохи, а также тяжким гнетом римских оккупантов. Специально этой теме я посвятил раздел седьмой главы своего исследования «Отношение Иешуа и общины мессианских иудеев первого века кмицвот Завета Моисеева. К вопросу о соответству­ющем Торе образе жизни». Мессианское движение обладало достаточ­ным потенциалом, чтобы угрожать положению саддукеев и других по­литических группировок того времени. Это было основным мотивом преследований. Мы отчетливо видим это в Деян. 5:28, где первосвящен­ник Ханания говорит мессианским иудеям: «Вы наполнили Иерусалим учением вашим и хотите навести на нас кровь Того Человека». Говоря «на нас», первосвященник имеет в виду либо собственную семью, либо саддукеев. Кроме того, достаточно сильным было желание сохранить статус-кво и не противодействовать воплощению идеала Pax Romana¹. Это также способствовало указанным преследованиям.

В Новом Завете мы не находим внутренних указаний на то, что ка­кие-либо из преследований начались из-за нарушения Торы. Это само по себе много говорит о том, в какой мере и каким образом община мес­сианских иудеев соблюдала Тору в ранние годы своего существования.

¹ Pax Romana (лат. «Римский мир») — стратегический идеал всех полити­ческих инициатив Древнего Рима. Он предполагал, что все земли и все на­роды Римской империи должны признать политическое главенство Рима и не предпринимать действий, способных поставить таковое главенство под угрозу, будь то в границах Империи или за ее пределами.

Ранние отцы Церкви

Некоторые из ранних отцов Церкви высказывали свое мнение от­носительно соблюдения Торы мессианскими иудеями. Их отношение к этому было главным образом отрицательным. Они не находили основа­ний для соблюдения Торы. В то же время их замечания говорят нам о том, что соблюдение Торы было широко распространено в ранних общинах мессианских иудеев. По этой причине имеет смысл рассмотреть несколь­ко такого рода комментариев.

Игнатий Антиохийский (ум. в 107 г.), авторитетный церковный ав­тор раннего периода, встречал мессианских иудеев, которые продолжали соблюдать Тору. Для него соблюдение Торы не было положительным фактом. Относительно некоторых мессианских иудеев он говорил: «Мы видели, как прежние сторонники древних обычаев обрели с тех пор но­вую надежду и, оставив хранение Субботы, теперь вместо этого устрояют свою жизнь в соответствии с Днем Господним [воскресным]». В сво­ем Послании магнезийцам Игнатий писал: «Нелепо призывать Иисуса Христа, продолжая следовать иудейским обычаям; ибо не в иудейство уверовало христианство, напротив, иудейство в христианство» (10)¹.

Хотя Игнатий не жил в земле Израиля и не мог наблюдать образ жизни мессианских иудеев, он имел возможность встречать их в разных землях — от Антиохии до Филипп — где он странствовал. Его подход заметно отличался от подхода равви Шаула, пересекавшего те же самые области примерно за 40 лет до Игнатия. В целом его Послание магне­зийцам направлено против исполнения Торы; однако для нас важно, что его возражения указывают на существование соблюдающих Тору месси­анских иудеев в Малой Азии около 100 г. н.э.

Другой отец Церкви, Иустин (конец второго века), описывал мес­сианских иудеев, соблюдавших Тору. Некоторые из них пытались убе­дить верующих из язычников делать то же, тогда как другие на этом не настаивали.

Приц отмечает, что отец Церкви Епифаний (конец четвертого века) знал о мессианских иудеях, которых отделяло от основной массы веру­ющих в Йешуа неевреев соблюдение Торы. «Именно соблюдение ими Закона [т.е. Торы], и только это, с точки зрения Епифания, отделяло назарянО, от основной Церкви»². Епифаний следующим образом описы­вает этих мессианский иудеев:

¹ Davies 89.

² Pritz 20.

Иудеи, держащиеся Закона и совершающие обрезание … Они во всем остались иудеями … принимают не только Новый Завет, но и Ветхий, подобно [всем] иудеям … они живут согласно проповеди Закона, как принято у иудеев. … они не согласны с христианами, потому что воспитаны в Законе, соблюдении обрезания, Субботы и прочего¹.

Другой ранний отец Церкви, Евсевий, является важным свидетелем относительно соблюдающего Тору мессианского иудаизма как нормы для первого века. «Апостольские мужи, его [Шимона] современники, по-видимому, были из евреев и потому соблюдали большую часть древних иудейских обычаев»². Далее он следующим образом описывает месси­анских иудеев первого века: «Они соблюдали Субботу и все иудейские [галахические и законнические] традиции»³.

С точки зрения Игнатия, мессианских иудеев не следовало считать иудеями. Кроме того, он считал, что они были неправы, продолжая вес­ти иудейский образ жизни. Любопытно, что в Новом Завете нет свиде­тельств о том, что мессианские иудеи переставали считаться иудеями после того, как принимали Йешуа как Мессию. Профессор Лоуренс Шифман указывает, что это было бы невозможно, с точки зрения галахи того времени. Согласно его изысканиям, среди верований и поступков первых мессианских иудеев не было ничего такого, что могло бы лишить их статуса иудеев⁴. Если Шифман прав, нет ничего удивительного в том, что мессианское сообщество без всякой опасности для своего иудейского статуса продолжало вести иудейский образ жизни и соблюдать обычаи, основывающиеся на откровении Бога через Тору.

Томсон так обобщает взгляды отцов Церкви на соблюдение Торы мессианскими иудеями: «Апостольские отцы держались мнения … что иудеи-апостолы естественным образом соблюдали заповеди [Торы]»⁵. Несмотря на отрицательное отношение, которое преобладало у ранних отцов Церкви по отношению к иудаизму и мессианским иудеям, на осно­вании их писаний можно заключить, что мессианские иудеи продолжа­ли соблюдать Тору. Это подкрепляет наше общее впечатление, что со­блюдение Торы было нормой для ранних мессианских иудеев.

¹ Pritz 45. [Епифаний. Панарион 29, 5&7.]

² Williamson 137. [Евсевий Памфил. Церковная история 17, 2.]

³ Там же. [Церковная история 27, 5]

⁴ Schifmann, Who was a Jew? Этому вопросу посвящена вся книга. ⁵Tomson 2.

Любовь, милость и милосердие в первой мессианской общине

Мы с убедительностью показали, что Йешуа и первое поколение месси­анских иудеев соблюдали Тору. Они жили, руководствуясь мицвот Торы. И все же для нас крайне важно понаблюдать за тем, каким именно обра­зом они соблюдали Тору. Точнее, какова была роль любви, милости и милосердия в соблюдении ими Торы? Были ли первые мессианские общины склонны здесь к давлению и законничеству? Стремились ли они что-либо доказать своим соблюдением Торы? В этой главе мы обратим внимание на то отношение, с каким первые мессианские иудеи соблю­дали Тору.

Но прежде я позволю себе уточнить значение, которое я придаю слову «любовь» в связи с соблюдением Торы. Оно имеет мало общего с распространенным сегодня пониманием, согласно которому любовь есть сильное эмоциональное переживание. Вместо этого я предпочи­таю рассматривать любовь в свете Торы. В Лев. 19:18 сказано: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (евр,<вэагавталерэйэхакамоха>). Тора часто самаооъясняет сеоя, приводя при­меры таких понятий, как любовь. Если мы посмотрим, как люди долж­ны относиться друг к другу согласно Торе, в нашем распоряжении будет практическое определение еврейского слова агава (любовь). Если крат­ко суммировать то, что Тора описывает довольно пространно, любить значит заботиться о благополучии своего ближнего. Слово, которое исполь­зовано в этом случае для обозначения «ближнего», в библейском язы­ке означает собственно «друг». Когда я задаю вопрос о том, соблюда­ли ли первые мессианские иудеи Тору с любовью, меня интересует, заботилась ли мессианская община о людях, имея в виду их подлинное благополучие. Относились ли они к другим, да и к самим себе, как к друзьям? Это определение мы будем иметь в виду, отвечая на постав­ленный вопрос.

Далее, необходимо определить и используемое мною слово «ми­лость». Соблюдала ли мессианская община Тору, основываясь на мило­сти? Говоря о милости, я хочу знать, отражало ли их соблюдение Торы истинный облик Бога или же извращало свойства Того, кто явил Себя Моисею Богом милости (см. Исх. 20:6; 34:6; Числ. 14:18)? Служило ли соблюдение ими мщвот приближению людей к Богу? Еврейское поня­тие милости яснее всего отражено в еврейской фразе, состоящей из двух слов.<хен ва-хесед>. Эти слова можно перевести как «милость и милосердие». Подлинное определение милости основывается на заве­тах, полученных от Бога. Таковы заветы Авраама, Исаака и Иакова. Ши-мон показал, насколько важны были заветы для его веры, когда называ­ет Бога «Бог Авраама и Исаака и Иакова, Бог отцов наших» (Деян. 3:13). Он непосредственно связывает заветы, заключенные с Отцами, с обето­ванием Иешуа, о котором он говорит в том же самом стихе. Мы попро­буем отыскать подтверждения того, соблюдала ли мессианская община Тору таким образом, который отражал бы любовь и верность Божьему Завету.

Наконец, я хочу выяснить, соблюдала ли мессианская община Тору, творя добрые дела и сострадая нуждающимся. Еврейское понятие, ко­торое часто передают словом «сострадание», звучит как<ра-хамим>¹. Слово рахамим обладает в библейском языкеинтересным происхождением — оно того же корня, что и слово ржем, означающее материнскую утробу. Понятие сострадания, таким образом, напомина­ет об исполненной любовью заботе, которую мать дарует своему еще не рожденному чаду, и которая ведет, в конечном счете, к его рождению. Прекрасное изображение такого нежного милосердия мы находим в Ис. 49:15:

Забудет ли женщина грудное дитя свое, чтобы не пожалеть сына чрева своего? но если бы и она забыла, то Я не забуду тебя.

В этом стихе еврейское слово<мэрохем> использовано в значении «жалость». Оно происходит из того же корня, что слово «утроба», это одна из форм глагола рахом.

Становились ли плодом соблюдения Торы у ранних мессианских иудеев добрые поступки и дела милосердия? Отражалось ли в их делах милосердие Божье, Его сострадание? Ответ на эти вопросы мы постара­емся отыскать в настоящей главе. Невозможно провести границу меж­ду тремя названными понятиями. Любовь, милость и милосердие в Торе тесно связаны между собой и как понятия и, что еще важнее, как прак­тические действия.

Лука пишет Феофилу

Книга Деяний дает нам наилучшую возможность увидеть повсед­невную жизнь первой общины мессианских иудеев в Иерусалиме. Де­яния — это хроника, запечатлевшая развитие движения мессианского иудаизма в Израиле и распространение веры в Иешуа среди других народов. Поэтому данная книга стала для нас основным текстом, с помо­щью которого мы постараемся понять, как ранняя мессианская община соблюдала Тору. Не будем забывать и о том, что Феофил, адресат Еван­гелия от Луки и Книги Деяний, должен был обращать особое внимание на отношение первых мессианских иудеев к Торе¹.

Как священника (вероятно, саддукея) и, возможно, родственника первосвященника, Феофила обязательно оттолкнуло бы любое свиде­тельство пренебрежения Торой в первой мессианской общине Иеруса­лима. Лука представляет Феофилу мессианское движение как исполня­ющее мщвот Торы в любви.

Евангелие от Луки и Книгу Деяний лучше всего рассматривать как пару книг, которые образуют единое целое, связанное одним автором и единой задачей: объяснить Феофилу вероучение и историю мессианс­кого движения. Как выражается Лука, «рассудилось и мне… по поряд­ку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твердое осно­вание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1:3-4).

Лука изображает Иешуа потомком многих поколений благочестивых и соблюдающих Тору иудеев. В древности на Ближнем Востоке, особен­но в иудейском обществе, происхождение семьи имело крайне важное значение для характеристики человека. Если семья была известна сво­ей верностью Торе, это считалось огромным достоинством. Феофил мог рассматривать возможность мессианства Иешуа лишь в том случае, если тот происходил из благочестивой, соблюдающей Тору семьи, восходя­щей корнями к царю Давиду. Последний момент имел решающее зна­чение.

‘См. Лк. 1:1 и Деян. 1:1.

У западного человека XXI столетия такое повышенное внимание к происхождению может вызвать удивление. Однако даже в наши дни по­добные соображения играют важную роль на Ближнем Востоке и среди иудейских общин по всему миру. Изобразив семью Йешуа благочестивой и соблюдающей Тору, Лука мог произвести на Феофила благоприятное впечатление. Доказывая кровную связь Йешуа со священством, можно было смягчить враждебность Феофила к убеждениям Йешуа. Лука стара­тельно указывает Феофилу на то, что многие из священников стали мес­сианскими иудеями (Деян. 6:7).

Лука показал Феофилу, что Йешуа происходил из благочестивой семьи, восходящей корнями к царю Давиду (см. Лк. 3:31) и Иуде (см. ст. 33). Родство с царем Давидом было важно, поскольку все иудеи ве­рили, что Мессия будет потомком царя Давида. Поэтому генеалогия (глава 3) играла такую важную роль в послании Луки Феофилу. Для со­временного западного читателя эта генеалогия может показаться скуч­ной и неуместной. Ничто не может быть большим препятствием для вер­ного понимания этого текста! Генеалогия была намеренно помещена в самом начале книги, чтобы Феофил мог внимательно ее изучить. Она была важной частью образа Йешуа у Луки. Для нас она также важна, поскольку помогает установить, что первая мессианская община цени­ла соблюдение Торы. Лука, как один из выразителей взглядов этой об­щины, изобразил Мессию соблюдающим Тору, используя генеалогию в качестве частичного подтверждения этого факта.

Пример из жизни первой мессианской общины

Обратимся к примеру любви в первой мессианской общине. Как было определено выше, любовь означает заботу о благополучии своего ближнего. Зная, что члены первой мессианской общины соблюдали То­ру, мы, благодаря примерам их деятельной любви, сможем увидеть, как именно они это делали.

Все же верующие были вместе и имели все общее. И продавали имения и всякую собственность, и разделяли всем, смотря по нуж­де каждого. И каждый день единодушно пребывали в храме и, пре­ломляя по домам хлеб, принимали пищу в веселии и простоте серд­ца, хваля Бога и находясь в любви у всего народа (Деян. 2:44-47).

У множества же уверовавших было одно сердце и одна душа; и ник­то ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее (Деян. 4:32).

Очевидно, что забота о благополучии своего ближнего была выс­шим приоритетом для каждого члена молодого мессианского движе­ния. В тексте Деяний упоминаются три отличительные черты этой об­щины: общность имущества, продажа собственности с последующей раздачей вырученных денег нуждающимся и общие трапезы. Резуль­татом воплощения в жизнь заповеди о любви было то, что все жители Иерусалима относились к первым мессианским иудеям с глубоким по­чтением.

Далее в 6-й гл. Деяний подтверждается, что первые мессианские иу­деи неустанно заботились друг о друге.

В эти дни, когда умножились ученики, произошел у Еллинистов ро­пот на Евреев за то, что вдовицы их пренебрегаемы были в ежед­невном раздаянии потребностей.

Здесь мы узнаем, что одна из групп мессианских иудеев оказалась пренебрегаема. В общине это было воспринято как несправедливость, каковая и была незамедлительно исправлена (см. ст. 3). Заботясь о нуж­дах вдов в своей среде, члены первой мессианской общины исполняли Тору. Забота о вдовах — один из высших приоритетов Торы (см. Исх. 22:22; Втор. 24:17; 26:12; Пс. 23:10; Ис. 1:17). Брат Йешуа Иаков, вер­ховный раввин первой мессианской общины, так описал надлежащее отношение к таким людям: «Чистое и непорочное благочестие пред Бо­гом и Отцем есть то, чтобы призирать сирот и вдов в их скорбях и хра­нить себя неоскверненным от мира» (Иак. 1:27).

Мы видим, какое важное значение придается заботе о вдовах. Я по­зволю себе подчеркнуть, что Иаков говорит в точности то же, что сказано в Торе. Он учит свою общину исполнять мицву. Поступать таким образом он мог лишь в том случае, если считал это важным учением, укорененным в Торе.

В 3-й гл. Деяний мы видим еще один пример помощи первых мес­сианских иудеев нуждающемуся из их города. Петр и Иоанн исцеляют хромого человека по пути в Храм на служение минхи (дневная молитва) (стт. 1-7). Физические исцеления были вполне обычным явлением для первых мессианских иудеев. Эти исцеления совершались над жителя­ми Иерусалима и окрестных областей:

Сходились также в Иерусалим многие из окрестных городов, неся больных и нечистыми духами одержимых, которые и исцелялись все (Деян. 5:16).

128    Часть третья. Соблюдение Торы: законничество или любовь?

Из этого стиха мы узнаем, что исцеления совершались членами мес­сианской общины над нуждающимися. Верующие следовали Йешуа, бла­готворя по его примеру.

В 5-й гл. Деяний раббан Гамалиил делает очень интересное замеча­ние. Этот человек считался величайшим из иудейских мудрецов. Он был фарисеем, знаменитым своим ревностным и милосердным соблюдени­ем Торы. В Талмуде образно говорится:

Когда умер раббан Гамалиил, слава Торы прошла, и чистота и воз­держание погибли (Сота 9,15).

Его предложение иерусалимскому Синедриону — что время долж­но показать, является ли мессианское движение Божьим делом или че­ловеческим — сохранено для нас в Деян. 5:38-39:

И ныне, говорю вам, отстаньте от людей сих и оставьте их; ибо если это предприятие и это дело — от человеков, то оно разрушится, а если от Бога, то вы не можете разрушить его; берегитесь, чтобы вам не оказаться и богопротивниками.

Любопытно, что раббан Гамалиил никогда не выступал против мес­сианских иудеев с обвинением в нарушении Торы. Мы могли бы ожи­дать, что такой ревностный учитель Торы непременно сделал бы это, если бы для такого обвинения существовали какие-либо основания, но он мудро предоставил движению свободу действий, чтобы оно могло показать себя. Я могу предположить, что раббан Гамалиил мог оценить жизнеспособность мессианского иудаизма, только следя за тем, соблю­дает ли данная община Тору с милостью и избегает ли насилия как сред­ства для достижения своих целей. (См. Деян. 5:36-37, где Гамалиил называет действовавшие с помощью силы [и тем не менее верные Торе] движения Февды и Иуды не отвечающими воле Божьей.)

Новое свидетельство того, что набиравшее силу движение соблюдало Тору в милосердии и любви, мы находим в 8-й главе Книги Деяний. Здесь грекоязычный мессианский иудей диаспоры Филипп (см. Деян. 6:5) приходит в Самарию, чтобы проповедовать о том, что Йешуа есть обетованный Мессия. Это вполне отвечало наставлению, данному Йешуа своим ученикам в Деян. 1:8: «Будете Мне свидетелями в Иерусалиме и во всей Иудее и Самарии и даже до края земли». Результатом служе­ния Филиппа народу была «радость великая в том городе» (Деян. 8:8). В тексте говорится о том, как Филипп учил, творил знамения и чудеса, исцелял, изгонял бесов. Такие дела и их плоды можно рассматривать

только как деятельную любовь, исполненное милости свидетельство при­сутствия Бога.

В ранней истории мессианского иудаизма имело место еще одно трогательное событие. Оно также свидетельствует том, что соблюдение Торы в этой среде было исполнено милости. Шимон возвращает к жизни умершую женщину. Это очень напоминает чудо, совершенное пророком Елисеем (см. 4 Цар. 4:32-37). Елисей был верным исполнителем Торы. Его дела были следствием его веры в Бога Израилева. Совершая все то, о чем мы читаем в 9-й главе Книги Деяний, Шимон вдохновляется тем же, чем до него вдохновлялся Елисей.

В Деян. 11:27-30 мы видим еще одно свидетельство о той атмосфе­ре, в которой жили и соблюдали Тору мессианские иудеи:

В те дни пришли из Иерусалима в Антиохию пророки. И один из них, по имени Агав, встав, предвозвестил Духом, что по всей вселенной будет великий голод, который и был при кесаре Клавдии. Тогда уче­ники положили, каждый по достатку своему, послать пособие бра­тьям, живущим в Иудее, что и сделали, послав собранное к пресви­терам через Варнаву и Савла.

Здесь мессианские иудеи Антиохии, по-видимому, посылают денеж­ную помощь своим братьям в Иудее в связи с началом сильного голода. Варнава и рав Шаул передают эти пожертвования главам мессианских общин Иудеи.

Сердца мессианских иудеев Антиохии горели любовью, заботой и искренней тревогой о благополучии мессианской общины в Иудее. Они заботились о братьях, хотя лишь очень немногие из них, если таковые были вообще, были лично знакомы с членами мессианской общины Ие­русалима. Их помощь была знаком любви к членам братской общины, и подавалась она в надежде освободить их от страданий. Этот эпизод по­казывает, что для ранних мессианских иудеев любовь была сердцевиной соблюдения Торы.

Тема взаимной любви и заботы друг о друге в среде первых месси­анских иудеев не относится к числу тем, широко обсуждавшихся в ли­тературе. Но указанный выше рассказ из 6-й главы Книги Деяний в со­единении с рассказом 11-й главы подтверждает, что мессианские иудеи, как в земле Израиля, так и в рассеянии, заботились о благополучии бра­тьев независимо от того, были они лично знакомы или нет.

Глава 13. Знамение любви для народов

Возможно, именно то, что можно считать наиболее важным примером соблюдения первыми мессианскими иудеями Торы с любовью и мило­сердием, во многом стало неожиданностью для них самих. Речь идет об откровении Царства Божьего неиудеям.

В условиях первого века нееврей мог стать частью иудейской общи­ны, приобщившись по крайней мере к одной из двух категорий: стать либо боящимся Бога (см. главу 5), либо полностью обращенным (евр. р~Т22 «13 <гер цедек>¹). Существовали и другие категории неевреев, при­ближающихся к вере в Бога Израилева, — чтобы должным образом опи­сать их все, потребовалась бы еще одна книга. Итак, в принципе допус­калось, что нееврей может познать Бога Израилева, поверив в единого Бога, а затем подвергнувшись обрезанию и обязавшись жить как иудей (соблюдая Тору и живя по иудейскому календарю). Такой человек име­новался гер цедек и считался полноценным иудеем. Значительное число мессианских иудеев держались мнения, согласно которому, чтобы верить в Йешуа, нееврею следует обратиться и стать гер цедеком, и уже после это­го принять Йешуа как Мессию. Эта группа мессианских иудеев упоми­нается в Книге Деяний (15:1, 5).

Согласно Деян. 15:2 вопрос, настоятельно требовавший галахичес­кого разрешения, выглядел так: «Что следует требовать от неевреев, дабы они могли стать частью мессианского движения?» Иными словами, что должны сделать неевреи, чтобы принять Бога Израилева и Йешуа как Мессию? Должны ли они проходить полное обращение и становить­ся сначала герей цедек} Нужно ли требовать от них, чтобы они становились герей га-шаар^г и исполняли только заповеди Ноева завета, а также Субботу, законы о кашруте и регулярно посещали синагогу?¹ Если нет, что же необходимо от них требовать? Этот вопрос был поставлен достаточ­но четко, и мы должны с уважением отнестись к смелости и бескомпро­миссности собора мессианских учителей, созванного для принятия га­лахического решения и описанного в 15-й гл. Книги Деяний.

Слишком многие учителя Библии укоряли еврейский народ перво­го века в жестокосердии — но в данном случае мы видим, как евреи принимают галахическое решение, открывая двери Царства Божьего для неиудеев. Мессианские руководители любили неиудеев, о которых было известно, что они уверовали в единого Бога Израилева и в Йешуа как Мессию. Положение этих новых верующих в Йешуа из язычников имело громадное значение для мессианских руководителей. Их галахи­ческое решение было выражено в определении Иакова.

После же того, как они умолкли, начал речь Иаков и сказал: мужи братия! послушайте меня. Симон [Шимон] изъяснил, как Бог перво­начально призрел на язычников, чтобы составить из них народ во имя Свое. И с сим согласны слова пророков, как написано: Потом обращусь и воссоздам скинию Давидову падшую, и то, что в ней разрушено, воссоздам, и исправлю ее, чтобы взыскали Господа прочие человеки и все народы, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие. Ведомы Богу от вечности все дела Его. Посему я полагаю не затруднять обращающихся к Богу из язычников, а написать им, чтобы они воздерживались от оск­верненного идолами, от блуда, удавленины и крови.

Иаков оглашал итоговое определение, галахическое решение. Он, как мы уже говорили, занимал положение верховного раввина иеруса­лимской мессианской общины. Благодаря его определению, мессианс­кие иудеи дерзновенно открыли двери Царства Небесного для всех, кто уверует в Йешуа, независимо от происхождения.

Шимон, ставший первым посланником Бога к язычникам, упомяну­тым в Новом Завете, изложил основания для принятия галахического решения (см. Деян. 15:7-11). Шимон был орудием Бога для открытия Его царства неиудеям, как и Шаул, Варнава и многие другие.

Согласно этому решению, на новых верующих в Мессию Йешуа, обращающихся из язычников, распространялось четыре запрета. Эти запреты (см. Деян. 15:20) касались идолослужения, блуда, вкушения мяса удавленных животных и крови. Последние два из этих запретов ка­саются правил кашрута, в т.ч. правильного убоя скота (позволяющего освободить мясо от крови). Эти запреты согласуются с Торой и устра­няют препятствия для братского общения верующих в Иешуа неиуде­ев и мессианских иудеев. Галахическое определение требовало от обра­щающихся из язычников соблюдать Тору в следующих четырех пунктах: недопустимость идолослужения, блуда, соблюдение основных правил, ка­сающихся вкушения пищи и правильного убоя скота. Нарушение этих требований неизбежно приводит к разрыву общения как с Богом, так и с мессианскими иудеями.

Что касается тех верующих из язычников, кто входил в категорию боящихся Бога, для них исполнение постановления собора не составляло труда, так как они уже соблюдали эти четыре мщвот Торы — и много, много больше. Но приходящие из языческой эллинистической среды нуждались в некотором перевоспитании, чтобы оказаться способными понять значение предъявляемых к ним требований. Шаул и посланни­ки мессианских иудеев могли помочь в таком просвещении новым ве­рующих из язычников, когда наставляли их в местных общинах.

Итак, 15-я гл. Деяний показывает, что в своем галахическом реше­нии мессианское руководство в стране Израиля явило яркий пример любви к язычникам и заботы о них. Кроме того, это решение также го­ворило о их любви и к собственной мессианской иудейской общине. Формулируя свое галахическое решение, руководители учитывали нуж­ды и положение обеих групп. Соблюдая Тору, руководители мессианс­кой общины любили своих ближних. Это хорошо выразил равви Шаул:

Не оставайтесь должными никому ничем, кроме взаимной любви; ибо любящий другого исполнил закон [Тору]. … Любовь не делает ближнему зла; итак любовь есть исполнение закона [Торы] (Рим. 13:8,10).

Едва ли могут оставаться сомнения в том, что первые мессианские иу­деи, начиная с руководителей иерусалимской общины, соблюдали Тору — причем побуждала их к этому любовь. Кроме того, мы видели проявление этой любви в делах милосердия и исцелениях. Первые мессианские иудеи являли милость Божью к другим. Это в особенности справедливо в случае открытия дверей Царства Божьего для верующих из язычников, как об этом рассказывается в 15-й гл. Книги Деяний.

Что же касается вопроса о том, приближает ли являемое таким об­разом сочувствие самих исцеляемых и благотворимых к Богу, — посмот-

рим на следующую схему. Здесь я привожу отклики тех, по отношению к кому совершались названные дела любви.

Отклики на дела Божьи

Текст

Действие

Реакция

Деян. 3:1-11 Деян. 8:5-8, 14

Деян. 8:26-40 Деян. 10:1-48

Деян. 13:15-49

Исцеление

Исцеления, изгнание бесов, принятие Слова Божьего

Изъяснение пророков, погружение в микву¹

Изъяснение того, кто такой Мессия, боящимся Бога, принятие Духа Божьего

Изъяснение того, кто такой Мессия, иудеям и неиудеям

Хождение и восхваление Бога (стт. 8-9)

И была радость великая

Он продолжал свой путь, радуясь

Принятие Бога Израилева

Некоторые принимают Мессию

В этих нескольких примерах мы видим, как принимающие дары люб­ви обращаются к Богу. Они или на словах восхваляют Бога, каются и принимают Мессию Иешуа — или же просто исполняются радостью от милости Божьей — их реакция свидетельствует о движении навстречу Богу. Мессианские иудеи побуждают обратиться к Богу тех, кому творят добро.

Если бы Шимон думал, что Бог просто велит ему перестать соблю­дать законы Торы о пище (см. главу 6), то он не понял бы смысла виде­ния и не отправился бы проповедовать язычникам в Кесарию, и они не получили бы вести об Иешуа. Шимон был послушен воле Божьей, яв­ленной ему в видении, и благодаря этому двери Царства были открыты для верующих из язычников.

Тора о соблюдении Торы

Мы рассмотрели ряд мест из Книги Деяний, которые свидетельствуют, что мессианские иудеи соблюдали Тору с любовью, милостью и милосер­дием. Это не должно нас удивлять. В Торе подчеркивается, какого имен­но следования Закону хочет Бог от Своего народа:

И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всею душею твоею и всеми силами твоими. И да будут слова сии, которые Я за­поведую тебе сегодня, в сердце твоем; и внушай их детям твоим и говори о них, сидя в доме твоем и идя дорогою, и ложась и вставая (Втор. 6:5-7).

Всему Израилю из поколения в поколение поручается любить Бога, храня Тору в своем сердце и научая ей других во всякое время и в лю­бых жизненных ситуациях¹. Мессианская община соблюдала Тору, вы­ражая тем самым свою любовь к Богу, видя в ней Божий дар милости и милосердия. Исцеляя силою своей веры в Мессию Йешуа, помогая день­гами голодающим мессианским иудеям страны Израиля — ее члены соблюдали Тору в любви. Во всех своих делах они являли, по примеру Йешуа, сострадание к отдельному человеку или общине, претворяя тем самым в жизнь слова Торы. Именно о таком отношении и таком побу­дительном начале говорится в 6-й гл. Второзакония.

Я не собираюсь превозносить Тору до небес или делать из нее идо­ла, если бы это даже было возможно. Тора не есть Бог. Никто и ничто не может почитаться наравне с Ним; но Его воля, Его пути, и даже обе­тования о пришествии Мессии открыты в Торе. Знать и любить Тору значит лучше знать Бога и больше любить Его, говоря с Ним на Его язы­ке. Если мы взглянем на сказанное во Втор. 6:5-7, имея все это в виду, мы поймем, почему изучение и претворение в жизнь Торы имеет столь решающее значение для нашей жизни. Это относится и к мессианским иудеям, и к неевреям, которые веруют в Йешуа, иудейского Мессию. Как написано:

Научи меня уставам Твоим. Дай мне уразуметь путь повелений Твоих, и буду размышлять о чудесах Твоих (Пс. 118/119:26-27).

У меня есть опыт руководства мессианской общиной в Израиле, по­этому я хорошо знаком с возможным отношением к соблюдению Торы. Кто-то боится всего, что как бы то ни было связано с Торой и иудейской традицией. Другие настолько преданны соблюдению мицвот именно дан­ным конкретным образом, что начинают относиться ко всем остальным со своего рода гордостью, стремятся к самоутверждению, забывая о милос­ти и милосердии Божьих.

Живя в Израиле, я участвовал в исследовательской группе, которая на протяжении трех лет изучала взаимоотношения мицвот и Нового За­вета. Мы искали возможности воплотить наши открытия в своей соб­ственной жизни. Вывод, к которому мы пришли тогда и который сегод­ня ничуть не потерял для меня своей актуальности, состоял в том, чтобы позволить каждой семье свободно решать, как ее члены будут соблюдать мицвот. Невозможно заставлять соблюдать мицвот тем или иным обра­зом, всякое давление тут совершенно немыслимо. Мы стремились вос­полнять свое образование, чтобы принимать разумные и ответственные решения, касающиеся нашего образа жизни и способов соблюдения ми­цвот.

Сейчас, годы спустя, я вспоминаю это решение, и я уверен, что оно было лучшей отправной точкой для соблюдающего Тору мессианского иудаизма наших дней. Мы можем помогать друг другу в изучении Торы и в понимании принципов, следуя которым Йешуа претворял в жизнь мицвот. В то же самое время, мы не должны давить друг на друга, застав­ляя приспосабливаться к нашим собственным стандартам. Когда Мессия вернется, Он в конце концов научит нас совершенному пути соблюде­ния мицвот в милости и любви к Богу. Но до тех пор, по слову соблюдав­шего Тору мессианского раввина Шаула из Тарса, «мы видим как бы сквозь [тусклое] стекло» (1 Кор. 13:12). Иначе говоря, вооружившись теми знаниями и той любовью, которые есть у нас, мы боремся за то, чтобы — насколько это в наших силах — жить правильно. Тем самым мы не изменяем нашей ответственности за соблюдение Торы. Мы будем по-разному понимать то, каким образом ее соблюдать, — это неизбежно. Мы уже видели, что существование расхождений в данном вопросе было нормой на протяжении всей еврейской истории. Какие бы раз­личия ни существовали у нас с другими общинами, они всегда могут идти на пользу целому. Мы не должны испытывать давления или сами требовать мгновенных изменений от других.

Пророк Михей говорил о верном, исполненном любви пути, следуя по которому, нужно исполнять Тору:

О, человек! сказано тебе, что — добро и чего требует от тебя Гос­подь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смирен-номудренно ходить пред Богом твоим (Мих. 6:8).

В Новом Завете изображена мессианская община, которая соблюдает Тору, следуя слову пророка Михея. Верующего должны были отличать справедливость, любовь, скрепляющая завет с Богом, и смирение. Эта община в первом веке соблюдала Тору так, как предписал Сам Бог, — следуя зову любящего сердца. Будем же и мы, соблюдая Тору, прослав­лять Бога так, как делали это они.

Заключение

Факты с очевидностью свидетельствуют о том, что люди, которым посвя­щена эта книга, в том числе сам Йешуа, соблюдали Тору. И хотя конк­ретные способы соблюдения Торы могли различаться, Тора не была отвергнута, как мог бы быть отвергнут документ, не имеющий силы. Неизменное соблюдение ими Торы говорит о сохранении ее значения как в практическом, так и в теологическом отношении.

В разных местах, где жили иудеи, в среде различных религиозных групп той эпохи особое значение придавалось тем или иным традици­ям соблюдения Торы, сосуществовали несхожие галахические стандар­ты. Это находило свое отражение в жизни мессианских иудеев, как и в жизни всего еврейского народа. Единого для всех понимания того, как именно следует соблюдать Тору, не существовало. В известном смысле это похоже на отношение к Торе в современном иудаизме.

И все же, в русле той или иной традиции, мессианские иудеи пер­вого века соблюдали Тору. Кто-то из них в своем понимании того, как следует соблюдать Тору, был близок к фарисеям, конкретно же, скорее всего, к последователям Гиллеля. Равви Харви Фальк отстаивает такое понимание в своей книге «Иисус-фарисей». Судя по всему, Шаул был мессианским иудеем именно такого типа. Понимание Торы другими членами мессианской общины было обусловлено местной спецификой.

Итак, исторические данные подтверждают соблюдение Торы в среде мессианских иудеев первого века. Какое отражение может найти этот вывод в нашей повседневной жизни? У меня нет простого и определен­ного ответа на этот вопрос, но я могу высказать ряд наблюдений. Эти наблюдения очень важны и дороги для меня, ибо я основываюсь не толь­ко на знакомстве с исторической литературой, но и на собственном опы­те последних двадцати восьми лет.

Последователям Мессии стоило бы обратиться к богословскому ос­мыслению тех примеров соблюдения Торы, которые мы находим в Свя­щенном Писании. При этом следует заботиться о том, чтобы исполнять мицвот с милосердием, не заставляя других вести себя так же, как мы. Поэтому, исповедуя мессианский иудаизм, призывающий соблюдать

Тору с милостью и милосердием, я считаю, что необходимо подробней­шим образом изучать то, как Иешуа соблюдал Тору. Лучшего образца для подражания нам не найти.

Мы, следующие за Мессией по указанному пути, должны делать это с тем милосердием и с той любовью, которыми отличался наш учитель. Тем самым, соблюдая Тору, мы будем освящать память Иешуа, а также оказывать нашим друзьям и возлюбленным помощь в познании Бога. Кроме того, те из нас, кто принадлежит к общине мессианских иудеев, должны проявлять любовь к верующим в Иешуа неиудеям. Что бы мы ни думали о нашем призвании, об особом назначении мессианских иуде­ев, мы ни в коем случае не имеем права ставить себя выше других или считать, что Бог больше любит нас из-за нашего происхождения. Мы ничем не лучше других, и, конечно, не более любимы. У нас, как у иуде­ев, есть особое призвание, особая роль и предназначение (см. Исх. 19:5— 6). И все же вместе с верующими из язычников мы — часть искуплен­ного народа Божьего, собираемого по всему миру и на протяжении всей истории человечества. Пусть же наши слова и наши дела свидетельству­ют об этом.

Эпилог.

Будущее мессианского иудаизма

Лишь в нескольких местах Писания мы читаем о будущем мессианских общин. Тем не менее, важно обратить внимание на каждое указание о соблюдении Торы.

Откр. 12:17 описывает гонение на «детей жены»:

И рассвирепел дракон на жену, и пошел, чтобы вступить в брань с прочими от семени ее, сохраняющими заповеди Божий и имеющи­ми свидетельство Иисуса Христа.

Здесь говорится о детях жены, из числа тцрот/тшу rasevroXasrov всоС кай expvTwvtt]vц.артир1ал> ЪууоО <тэрунтон macэнтоласту тэу кайэхонтон тэнмартюршн Иэсу>, то есть «соблюдающих заповеди Бо­жий» и «свидетельствующих о Йешуа». Как мы уже отмечали, слово, оз­начающее «»заповедь» (evroAij <энтолэ>) часто используется как гречес­кий аналог слова мщва. Тем самым подчеркивается, что силы зла в гл. 12 Апокалипсиса стремятся погубить мессианских иудеев, которые соблю­дают мицвот. Ни одно сообщество не удовлетворяет этим критериям луч­ше, чем мессианские иудеи. Во-первых, именно они сохраняют Божьи за­поведи. Во-вторых, они свидетельствуют о том, кто такой Йешуа.

Тексты, говорящие о Тысячелетнем царстве (Мессианском веке), также свидетельствуют о будущем соблюдения Торы мессианскими иу­деями.

Будет в те дни, возьмутся десять человек из всех разноязычных народов, возьмутся за полу Иудея и будут говорить: мы пойдем с тобою, ибо мы слышали, что с вами Бог (Зах. 8:23).

Что иудеи носили на краях своих одежд во времена Захарии? Во исполнение мицвы там были кисти. Эта мщва дается в Числ. 15:37-40:

Скажи им, чтоб они делали себе кисти [цицит] на краях одежд своих в роды их … чтобы вы, смотря на них, вспоминали все заповеди Господни (стт. 38-39).

Перед нами изображение мессианского иудея, который в Тысячелет­нем царстве соблюдает мщву о ношении кистей. Люди из разноязычных народов (верующие из язычников) пожелают учиться у таких иудеев.

Кроме того, пророк Захария описывает день, когда все народы мира отправятся в паломничество на праздник Суккот в Иерусалим, чтобы отпраздновать праздник и прославить Бога. Конечно, еврейский народ будет присутствовать при этом, как сказано в Зах. 14:16-21:

Затем все остальные из всех народов, приходивших против Иеру­салима, будут приходить из года в год для поклонения Царю, Госпо­ду Саваофу, и для празднования праздника кущей (ст. 16).

Празднование праздника Кущей — это мицва Торы. А потому нас не должно удивлять, что Йешуа и первая община мессианских иудеев праз­дновали этот праздник. Подобный подход сохраняет все свое значение и для будущего.

Очень немногие места Торы говорят о будущем мессианской общи­ны, поэтому мы ограничены в наших выводах. И все же нужно отметить, что картина, которую рисует пророк Захария, изображает соблюдающих Тору мессианских иудеев в Тысячелетнем царстве.

Источник: