Мишпатим: Рабство в Торе
« А если кто ударит раба своего, или служанку свою палкою, и они умрут под рукою его, то он должен быть наказан [хозяин наказан смертью]; но если они день или два дня переживут, то не должно наказывать его, ибо это его серебро. (Исход 21:20-21)
Часть недельной главы Мишпатима касается прежде всего законов, регулирующих общество — личный ущерб, одалживание денег и предметов, непредумышленное убийство, похищение людей и так далее. В целом, они хорошо вписываются в современное чувство справедливости. Однако законы, касающиеся рабов, нам трудно переварить.
- Почему Тора проводит различие между смертельно раненным рабом, который умирает немедленно, и тем, кто на день или два позже?
- Действительно ли раб является «собственностью своего хозяина»?
- Вообще, благосклонно ли Тора относится к институту рабства?
Собственность его хозяина
Рабство, объяснил рав Кук, похоже на любое другое природное явление. Его можно использовать правильно и ответственно, а можно злоупотреблять. До тех пор, пока некоторые люди богаты и влиятельны, в то время как другие бедны и слабы, богатые будут нанимать бедных для выполнения своей работы и будут контролировать их. Это основа естественного рабства, которое существует, даже если рабство как формальный институт объявлено вне закона.
Например, шахтеры де-факто являются рабами своего работодателя и в некотором смысле находятся в худшем положении, чем законные рабы. Владелец шахты часто больше заботится о своей прибыли, чем о своих работниках. Он позволяет своим шахтерам работать без надлежащего освещения и вентиляции, в плохо построенных шахтах. Владельца не беспокоит, что жизнь его работников сокращается из-за их ужасных условий труда. Его не слишком беспокоит, что шахта может рухнуть, похоронив заживо тысячи шахтеров – он всегда может нанять больше.
Тем не менее, если бы эти шахтеры были его законными рабами, за которых он платил хорошие деньги, то владелец заботился бы об их жизни и благополучии так же, как он следит за своими машинами, животными и остальной частью своего имущества. По этой причине Тора подчеркивает, что раб является собственностью своего хозяина. Когда в личных интересах хозяина заботиться о благополучии своего раба, слуга может ожидать лучшего, более безопасного будущего.
Почему Тора различает раба, который умирает сразу после удара своего хозяина, и раба, который умирает на один день позже? В стихе конкретно упоминается, что хозяин ударил жезлом, что указывает на то, что его намерение состояло не в том, чтобы причинить вред рабу, а в том, чтобы наказать его. Если раб умирает из-за жестокого обращения со стороны своего хозяина, мы принимаем во внимание естественную заботу, которую все люди испытывают к своему имуществу. Тора гласит, что смертная казнь не выносится, «поскольку он является собственностью своего хозяина». В этих обстоятельствах преднамеренное убийство становится невероятным, и Тора ищет дополнительный фактор — непрямую смерть — чтобы указать, что смерть была случайной. Тора подчеркивает, что цель состоит в том, чтобы служить справедливости, а не мстить. Таким образом, необычная фраза: «Его смерть не будет отомщена».
Институт рабства
Легализованное рабство Торы только исправляет некоторые потенциальные подводные камни природного явления рабства. Пока существует рабство, Тора законодательно закрепляет законы, защищающие рабов от злоупотреблений и жестокого обращения. Если владелец выбивал рабу зуб или вызывал потерю любой другой конечности, раб выходил на свободу. Владелец, убивший своего раба, был казнен, как и любой другой убийца.
Однако после разрушения Храма положительное влияние Торы на общество в целом значительно ослабло. Тьма средневековья сильно испортила естественные формы жизни, превратив рабство в чудовищный институт. Вместо того, чтобы защищать слабых, предоставляя им безопасность собственности, рабство стало таким ужасом, что человечество решило, что его нужно навсегда объявить вне закона.
Форма рабства Торы должна быть отброшена до эпохи, когда «Тора снова выйдет из Сиона». В это время подневольное состояние обеспечит не только финансовую безопасность, но и моральное и духовное наставничество.
Когда сердце вновь становится чувствительным сосудом целостности и сострадания, вполне уместно, что нравственно неполноценное должно быть взято под крыло праведных и мудрых.
(Gold from the Land of Israel, pp, 139-141. Adapted from Igrot HaRe’iyah vol. I, Letter 89, pp. 95-98)