«Закон выполнить невозможно»
Долбин А. В.
Антиномизм («противозаконие») в течение многих лет эксплуатирует эту кажущуюся очевидной истиной идею. Ведь мы же знаем, — говорят некоторые, — что Храм разрушен много лет назад, что выполнить законы Торы, относящиеся к священной литургии, по этой причине, — невозможно. Что многие годы, когда Израиль жил «под законом», пророки снова и снова обличали израильтян в том, что те никак не могли ничего толком исполнить…
Череда подобных аргументов, признаться, часто выглядит бесконечной и вполне убедительной, особенно когда подобные взгляды подкрепляются какими-нибудь высказываниями авторов Нового Завета. Многие люди, в результате, приходят к выводу, что Бог, в самом деле, дал человечеству Свой закон только для того, чтобы люди поняли, насколько они низки, несовершенны, и даже не пытались бы какими-то путями достичь Божьей святости. После этого христиане обычно добавляют: поэтому надо просто верить в Иисуса, а Бог даром, благодатью Своей уж как-нибудь покроет всю человеческую слепоту, наготу и никчемность…
Такие разговоры симпатичны многим, ведь приятное ощущение величайшей доброты Божьей и заботы, которое появляется после осознания этой теории, ни к чему не обязывает, не портит настроение хмурой тучей тревожного ожидания наказания за грехи. В таком виде Бога любить становится легко и приятно…
Но обнаруживается важный недостаток в такой теории: Бог сотворил человека как своеобразную обитель Своего присутствия в мирах, сотворил в полной мере по образу и подобию Своему. И если мы ссылаемся на несовершенство Божьего творения, мы ставим под сомнение характер Всевышнего, подразумевая изначальную ущербность Его воли и замысла. Антиномизм, формально заставляя человека признать себя неспособным исполнить закон, в сути своей бросает гордый вызов Творцу в необоснованности Божьих ожиданий по отношению к своему творению, — по отношению к человеку…
Однако в мире всегда было и есть несколько иное представление о Божьей любви и о любви человека к человеку и к Богу. Оно основывается на идее жертвенности, на идее всеобъемлющего проникновения любящих друг в друга, когда души обретают духовное единство на столько, что наступает состояние, когда мы мыслим, относимся и поступаем одинаково не потому что уничтожаем в себе желание собственной самореализации, а потому что именно в единстве мы находим более полное свое самовыражение.
Мудрецы в Пиркей Авот говорили: «Плата за грех — грех, плата за заповедь — заповедь», подразумевая, что закон — это не список требований, а путь приближения души человека к сердцу Бога через исполнение все большего количества поручений-заповедей.
Идея о неспособности человечества исполнять Закон Божий порочна, основана на формальном, поверхностном понимании Торы. Ведь если человек начинает практиковать какую-то заповедь, он сам вполне может вкусить и ощутить силу благословения, открывающуюся ему в этом исполнении. Жизнь исполняющего Тору с каждым новым открытием переходит на более высокий и глубокий уровень восприятия бытия и Бога.
Антиномизм же нацелен на то, чтобы лишить человека благословения, как и в начале пути этого добивался змей, использовавший заповедь не как средство познания Творца и укрепление любви, но как шанс уничтожить человека.
Осмелюсь предположить, что в основе антиномистского подхода к религии лежит страх перед Богом, а не любовь к Нему, страх, отчуждающий человека, заставляющий чувствовать себя центром своих интересов, внушающий недоверие к Творцу, отварачивающий лицо человека от Божьей помощи, омрачающий горделивое сердце.