Интересный комментарий на 53-ю главу книги пророка Исайи, которая считается мессианской главой.

Автор: Кирилл Гиляров

Глава 53 книги Пророка Йешаягу — одно из наиболее сложных мессианских пророчеств. Существуют две полярных точки зрения:
1. Данная глава повествует о страдающем Народе Исраэля.
2. Эта глава повествует о Йешуа из Назарета.
Первая точка зрения — иудейская, вторая — христианская. Какая же из них является верной, и возможен ли компромисс между ними? Давайте рассмотрим текст главы непредвзято.
Описание страдающего Раба Г-спода ясно указывает на то, что речь идет не о народе, а об отдельном человеке из народа. “За греховность народа моего — поражение ему” (53,8). Более внимательное прочтение текста данной главы позволяет сделать вывод о том, что речь здесь идет о двух людях: о Страдающем Праведнике, и об Оправдывающем Страдающего Праведника Рабе Г-спода. “Мудростью своей оправдал Праведника Раб Мой перед многими, и грехи их он нес” (53,11). Образ этих двух персонажей появляется еще в гл. 50, а в гл. 53 он получает окончательное раскрытие. “Г-сподь Б-г открыл мне ухо, и я не воспротивился, назад не отступил. Спину свою я отдал побивающим и щеки свои — вырывающим волосы, лица своего не закрывал от поругания и оплевания. И Г-сподь Б-г помогает мне, поэтому что не стыжусь я, поэтому сделал лицо свое, как кремень, и знаю, что не буду посрамлен. Близок ОПРАВДЫВАЮЩИЙ меня” (50, 5-8).
По моему глубокому убеждению, речь здесь идет о двух Машиахах: Машиахе Бен-Йосефе и Машиахе Бен-Давиде.

В связи с этим возникает вопрос: можно ли считать, что Йешуа (Йешу) — Машиах Бен-Йосеф?

Для этого необходимо сначала понять, что представляет собой Машиах Бен-Йосеф. Означает ли приставка “Бен-Йосеф” намек на его кровное происхождение от Йосефа, либо речь идет о духовном соответствии этого Машиаха с Йосефом.
Лично я придерживаюсь второго мнения. Оно исходит из того, что Машиахом может быть лишь человек из рода царя Давида. Поэтому под “Бен-Йосеф” следует понимать то, что этот Машиах будет обладать как и Йосеф (Иосиф) пророческим даром и через него благотворно влиять на мир неевреев, став для них советником подобно Йосефу для египтян. Приставка “Бен-Йосеф” может указывать также на происхождение этого Машиаха от потомоков Давида, правивших Израильским Царством, где проживали потомки Йосефа или указывать на Израильское Царство как на его местожительство.
Существуют такие термины, как “Машиах хазекат” и “Машиах вадай”, т. е. Потенциальный Машиах и Машиах Наверняка. Согласно Рамбаму, если среди евреев восстанет человек царского рода, который будет изучать Тору, как и его праотец Давид, и будет наставлять народ следовать ее заповедям и будет веcти войны с врагами Исраэля и преуспеет, то можно его считать Машиахом. Если же он построит Храм на его месте и соберет изгнанников Исраэля, то можно считать его Машиахом без сомнения.
По моему убеждению, “Машиах хазекат” — Машиах бен-Йосеф, а “Машиах вадай” — Машиах бен-Давид.

Соответствовал ли Йешуа признакам “Машиаха хазекат”? С точки зрения традиционного ортодоксального иудаизма, нет. Но, если попробовать посмотреть на личность Йешуа непредвзято, без эмоций, то мы увидим иудейского рабби, претендующего на царский трон Иудеи, ставшего жертвой предательства одного из соратников и приговоренного к смертной казни через распятие римской оккупационной администрацией в лице префекта Понтия Пилата.
Объективный анализ имеющихся письменных свидетельств о проповедях Йешуа позволяют утверждать, что его учение представляло собой один из вариантов фарисейского направления иудаизма с элементами учения ессеев. И все его споры с фарисеями не выходили за рамки существовавшего тогда иудаизма. Единственной причиной по которой многие евреи не признали Йешуа Машиахом была его казнь на кресте и неверие в его воскресение. “Если ты Царь Исраэля, возьми и сойди с креста, и мы поверим тебе!” — кричали в толпе. Но, поскольку Йешуа остался на кресте, был официально признан умершим, похоронен в гробнице, многие из тех, кто надеялись на него, были разочарованы. Свидетельства же учеников о его воскресении были для этих людей явно не достаточны для того, чтобы поверить им.
В дальнейшем, вера в возвращение Йешуа претерпела ряд изменений, и превратилась в новую религию с элементами языческих верований. Однако нас интересует не то, что стало с машихистами Йешуа, а то, соответствует ли он фигуре Машиаха Бен-Йосеф. Для того, чтобы ответить на этот вопрос, необходимо обратить внимание на время, в которое ему приходилось действовать. Это была эпоха, поколение которой было больно грехом беспричинной вражды друг к другу. “Все мы как овцы блуждали, каждый повернул на дорогу свою” (53,6). Приди “Машиах хазекат” в тот период, кем бы он ни был, он не встретил бы понимания и поддержки. За грех беспричинной вражды Всевышний позволил римлянам разрушить город Йерушалаим и Храм, и рассеять евреев по всей Империи, чтобы научить их беспричинной любви, ибо, как говорил Рав Авраам Ицхак Кук, “беспричинную ненависть можно искупить лишь беспричинной Любовью”.
Но “беспричинная Любовь” и была основой учения Йешуа! Именно эту Любовь непонимали до конца как многие из его современников, так и большинство тех, кто теперь называет себя христианами! Считается, что судьба Машиаха аналогична судьбе всего народа и судьбе Храма. Храм был разрушен, народ частично уничтожен, частично рассеян. Следовательно, если потенциальный Машиах приходил около 2000 лет назад, то он должен был разделить участь своего поколения. “Из заключения и от наказания взят он был, и кто расскажет о (случившемся) с поколением его, ибо отрезан он был от земли живых, за греховность народа моего — поражение ему” (53,8).
Если исходить из постулата о том, что Йешуа был человеком, происходившем из рода царя Давида, учившем народ Торе, исцелявшем больных, пророчествующим, то он соответствует признакам Машиаха Бен-Йосеф, “Машиаха хазекат”. Тем более, что его имя (Йешуа, Йегошуа) соотвтетствовало имени преемника Моше, вождя народа Йегошуа Бин-нуна, происходившего от Йосефа, а имя отца Йешуа тоже было Йосеф! Стоит воспомнить и о том, что большую часть своей жизни Йешуа провел в Галилее, относящейся к Севреному, Израильскому Царству, где обитали потомки Йосефа. Это был Машиах, пришедший “не вовремя”, в том смысле, что его поколение не было готово к осуществлению мессинаских пророчеств об Освобождении всей их полноте.
Но Машиах всегда приходит ВОВРЕМЯ, тогда, когда его посылает Г-сподь, независимо от того, готово ли поколение, к которому ему довлеось принадлежать! Если бы поколение Йешуа было бы готово принять Машиаха, то его раскрытие прошло бы одномоментно. И не было бы необходимости в приходе ДРУГОГО Машиаха, Машиаха Бен-Давида. Но так как Йешуа не смог раскрыться как ПРАВЯЩИЙ Царь всего народа Исраэля, понадобился приход ДРУГОГО Машиаха, Машиаха Бен-Давида, в миссиию которого, в частности, входит ОПРАВДАНИЕ Йешуа, объяснение цели его миссии, очищение его образа как от языческих наслоений, так и от негативных оценок, свойственных ортодоксальной иудейской традиции. Иными словами, чтобы ЙЕШУ превратился в ЙЕШУА, в ЙЕГОШУА. “Отрезание” Йешуа и разрушение Храма заложило фундамент для появление на свет “Менахема” (Утешителя), которому суждено построить Храм заново, и о котором говорится в Агаде.
Любопытно, что сам Йешуа, судя по словам Евангелия от Иоанна свидетельствовал о Машиахе Бен-Давиде. “И я умолю Отца, и даст вам ДРУГОГО Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины…” (Иоанн, 14, 16-17). Традиционное христианство считает, что речь здесь идет исключительно о Духе, однако описание этого Утешителя (Менахема) говорит за то, что речь идет о человеке, а сам образ ДУХА является аллегорией подобно выражению “глас вопиющего”: “И он, придя, обличит мир о грехе и о правде, и о суде. О грехе, что не веруют в меня, о правде, что я иду к Отцу моему, и уже не увидите меня, о суде же, что князь мира сего осужден. Еще много имею сказать вам, но вы теперь не можете вместить. Когда же придет Он, Дух Истины, то наставит вас на всякую истину, ибо не от себя говорить будет, но будет говорить, что услышит, и будущее возвестит вам” (Иоанн, 16,8-13).
Итак, Раб Б-жий, Оправдывающий Праведника у Йешаягу и Утешитель (Менахем) у Иоанна Евангелиста — одно и то же лицо — Машиах Бен-Давид! Кто же он? Однозначно, что не Любавический Ребе! Пока можно лишь сказать каким он должен быть в соответствии с пророчеством Йешаягу: “И сказал Он: “Мало того, что ты будешь рабом Мне для восстановления колен Йаакова идля возвращения сохранившихся из Исраэля, но сделаю тебя светом для народов, чтобы простерлось спасение Мое до концов земли. Так сказал Г-сподь, избавитель Исраэля ПРЕЗИРАЕМОМУ ЛЮДЬМИ, НЕНАВИДИМОМУ НАРОДОМ, РАБУ ВЛАСТЕЛИНОВ: цари увидят и встанут, князья (увидят) и поклонятся ради Г-спода, который верен, Святого Исраэлева, который избрал тебя”. (Йешаягу, 49, 6-7).
Итак, Машиах Бен-Давид сначала будет ненавидим и презираем. Не об этом ли пророчествовал Рав Кадури, говоря о том, что многие люди будут говорить о Машиахе с удивлением: “Неужели этот — Машиах?” Будет ли Машиах Бен-Давид реинкарнацией Машиаха бен-Йосефа мы оставим за скобками данного комментария, ибо это тема для отдельного разговора.
Вышесказанное не означает призыва к евреям переходить в христианство. Евреи должны жить по заповедям, данным Всевышним в Торе, а не по уставам той или иной конфессии. Не является вышеприведенная концепция и исламом, ибо несмотря на то, что в исламе Пророк Иса (Йешуа) почитается не как бог или богочеловек, а как один из пророков, ислам представляет собой отход от магистрального пути или, столбовой дороги (постулат о первенстве Ицхака и неотменимости избранничества евреев). И это не новая религия, ибо в таком случае и ХаБаД с его верой в мессианство Ребе тоже необходимо рассматривать как новую религию. Данная концепция представляет собой полноценный мессианский иудаизм, иудаизм будущей эпохи Машиаха!

МЕССИЯ ВЕТХОГО ЗАВЕТА
Парадокс

Любой, кто захочет узнать, что говорит Ветхий Завет о пришествии Мессии, вскоре столкнется с кажущимся парадоксом. Иногда парадокс может даже превратиться в полное противоречие. Ибо еврейские пророки изобразили двойственный портрет Мессии, Которого ждал еврейский народ.
С одной стороны, исследователь обнаружит множество предсказаний относительно Мессии, согласно которым Ему предстоит пройти через страдания, сопряженные с унижением и физической болью, а затем быть осужденным на жестокую смерть. Еврейские пророки провозгласили эту смерть заместительной — смертью за грехи еврейского народа. С другой стороны, читатель найдет, что пророки также говорили и о Мессии — торжествующем Царе, Который поразит врагов Израиля и установит мессианское царство мира и процветания.
Таков двойственный характер Мессии. И в течение всех последующих веков формирования Талмуда наши рабби всерьез изучали и исследовали мессианские пророчества. Они пришли к выводу: пророки говорят о двух разных Мессиях.
Мессия, Который должен был прийти, пострадать и умереть, был назван Мессией, сыном Иосифа (Машиах бен Иосиф). А второй Мессия, Который должен был прийти вслед за первым, был назван Мессией, Сыном Давида (Машиах бен Давид). Этот второй должен будет возвратить к жизни первого и установить на земле мессианское царство мира. Все ранние рабби признавали, что Ветхий Завет выдвигает две линии развития мессианского пророчества. Но Ветхий Завет никогда четко не утверждал, что состоится пришествие двух Мессий. На самом деле многие противоречащие друг другу высказывания находятся рядом друг с другом в одних и тех же контекстах, где, похоже, речь идет об одном и том же лице. Но для ранних рабби теория о двух Мессиях казалась наилучшим ответом на все вопросы.
В течение многих веков ортодоксальный иудаизм придерживался концепции двух Мессий. Однако со времен появления Талмуда воображением сердец и умов еврейского народа завладел Мессия, Сын Давида. Другая мессианская фигура — Сын Иосифа, Страдающий Мессия — игнорировался ими. В иудейском богословии Он упоминался, только когда нужно было объяснить стихи, описывающие страдания Мессии в Ветхом Завете. Его присутствие обеспечивало удобный выход из сложных ситуаций, когда возникали неудобоваримые вопросы. В других же случаях, как правило, эта страдающая мессианская фигура игнорировалась полностью. На сегодняшний день мало кто из евреев слышал о Нем или знает, что Он давно присутствовал в иудейском богословии. Тот же, Кого евреи знают сегодня, придет завоевать мир; это Мессия, Сын Давидов.

Источник парадокса

Один из главных источников, на основании которого рабби развивали свою концепцию Страдающего Мессии, Сына Иосифова, была глава 53 Исайи. В центре всех споров, которые ведутся о Мессии сегодня на основании текста Ветхого Завета, находится эта глава. Там говорится о Рабе — Рабе Иеговы. Этот Раб проходит через многие страдания, которые заканчиваются смертью. Затем в главе говорится, что это заместительные страдания и заместительная смерть за грех. Он страдает и умирает за грехи других. Далее в отрывке говорится, что Раб воскресает. И яблоком раздоров становится не столько то, о чем здесь говорится, сколько то, о ком идет речь.
Вопрос ставится сегодня так: о ком говорил Исайя? пророчествовал ли он о Мессии? Рабби утверждают, что такой подход является христианской интерпретацией отрывка, а не иудейской. Иудейская, говорят они, видит в этом отрывке описание страданий израильского народа, евреев, страдающих в языческом мире. Такова иудейская интерпретация, говорят рабби, — и здесь нет ничего о Мессии.
Но понимать данный отрывок как характеристику израильского сообщества — это почти надуманное толкование. Нет сомнения, что здесь подразумевается только одна личность.

Раввинистическое истолкование Исайи 53

Для того, чтобы лучше понять прежний взгляд иудеев на Исайю 53, нужно вернуться к истории. К наиболее ранним таргумам относятся тар-гумы Ионатана бен Узиэля, датированные первым веком по Р.Х.

Между холмов Галилеи притаилась небольшая пещера с возвышающимся над ней белым куполом. Место называется Амука. Здесь похоронен мудрец эпохи Мишны, рабби Йонатан бен Узиэль. Жил он сто лет до разрушения второго Храма и был величайшем из учеников старого Гилеля.
Его таргумы по этой главе Исайи начинаются следующими словами:»Вот, Мой Раб, Мессия, будет благоденствовать…».
Таргумы Ионатана бен Узиэля широко цитировались ранними рабби, он определенно считался большим авторитетом в области иудейского понимания Писаний. Он совершенно определенно считал Мессию темой данной главы Исайи. Это относилось ко времени, когда христианство еще не появилось на свет. А потому Ионатана бен Узиэля вряд ли можно обвинить в принятии «христианского» варианта истолкования Исайи.