Перейти к содержимому

«Обязанности учеников» (Ховат аталмидим)

«Обязанности учеников» (Ховат аталмидим)

Автор Рав Келонимус Калмиш Шапиро

1. К родителям и учителям

Царь Шломо сказал в книге Мишлей (22:6): «Воспитывай юношу согласно его пути — и, когда состарится, не отойдет от него». В этом и состоит воспитание: оно должно проявляться не только тогда, когда ребенок еще мал и вынужден подчиняться родителям, слушаться их и исполнять их волю, но и позже, когда он вырастет и станет самостоятельным, «и когда состарится — не отойдет от него».

Воспитание — это не только требования к сыну или ученику: «Делай так-то и так-то!», и даже не только приучение к добрым делам. Воспитание — это нечто большее и более действенное, чем приказания и привычки, служащие не более чем техническими средствами для воспитания. Воспитатель лишь использует их для того, чтобы направить ученика по пути Всевышнего.

Само слово «воспитание», хинух, Раши (Дварим 20:5) объясняет как «начало». Разумеется, не всякое начало может быть названо словом хинух. Например, когда Талмуд (Песахим 115а), объясняя строениеПасхальной Агады, говорит: «Начинают посрамлением, а заканчивают похвалой», мы не сможем сказать, что он предлагает «воспитывать посрамлением». И когда в трактате Санхедрин (32а) говорится: «Начинают обсуждение с меньшего из мудрецов», мы не скажем: «Воспитывают, начиная с наименьшего». Слово хинух, разумеется, имеет свой особенный смысл, и его объясняет Раши (Берешит 14:14): «Это — воспитание для исполнения заповедей, и слово это означает: приготовление человека или инструмента для того ремесла, для которого они в дальнейшем будут использоваться. Так следует понимать выражения ханох ленаар (воспитывай юношу), ханукат амизбеах (освящение жертвенника), ханукат абаит (освящение дома)». Но даже к мастеру, начинающему новую работу, мы не сможем применить слово хинух, если он уже научился ее выполнять; и если начинают строить дом, слово хинух тоже не подходит. Мы относим это слово только к человеку, который желает научиться новому ремеслу, или к началу использования построенного дома. Именно поэтому Раши поясняет, что речь идет о приготовлении для ремесла, «для которого вещь в дальнейшем будет использоваться». Нас интересует не сам по себе инструмент и не само по себе ремесло: когда человек обретает способность исполнять ту или иную работу, или когда инструмент или дом обретает способность служить тем или иным целям, тогда речь идет о хинухе. Это слово подразумевает раскрытие способностей, таящихся внутри человека или инструмента, которые в противном случае остались бы неизвестными. Мы должны извлечь их наружу, должны сделать так, чтобы человек оказался в состоянии реально заниматься тем или иным ремеслом, или чтобы инструмент можно было использовать для той или иной задачи.

Таким образом, речь идет о помощи человеку или инструменту на деле реализовать свое предназначение.

Когда это же слово хинух, воспитание, мы относим к детям, мы подразумеваем раскрытие и развитие природных способностей ребенка, которые пока что присутствуют в нем в незначительной степени или лишь как скрытые возможности. А поскольку в каждом еврее с самого детства скрыт дух Всевышнего и Б-жественная душа, наша задача — вырастить и воспитать, подготовить ребенка к раскрытию, реализации, развитию этой души, сделать его настоящим евреем, слугой Всевышнего. Мы должны добиться того, чтобы он сам страстно желал заниматься Торой, чтобы «и в старости не отошел от нее». А если мы станем заставлять или приучать ребенка — как мы сможем быть уверены, что он не нарушит наших приказов и не оставит своих привычек, когда вырастет и начнет самостоятельно распоряжаться собой? Именно об этом говорил царь Шломо: «Воспитывай, ханох…», — проникни ему в душу и выведи на свет скрытую там еврейскую святость, — и лишь тогда, «когда состарится, не отойдет от него».

Но царь Шломо говорит не только о смысле воспитания, который состоит в обеспечении «когда состарится, не отойдет от него». Шломо открыл нам и средство для достижения этой цели, и это — принцип «воспитывай юношу согласно его пути». В этом главный секрет воспитания.

Ведь воспитатель, который просто приказывает и приучает, может не обращать никакого внимания на ребенка или ученика, может не изучать его природу и его ум. Он может просто велеть: «Делай так-то и так-то» — и довольно с него. Не чувствует он и необходимости заниматься с каждым ребенком или учеником отдельно: он может отдать сразу нескольким ученикам одного возраста одно и то же приказание. Ведь все зависит не от ребенка, не от ученика, а лишь от того, кто приказывает. Он требует, и этим все исчерпывается!

Но настоящему воспитателю, который желает раскрыть душу ученика, скрытую и запрятанную глубоко внутри, вырастить ее и зажечь в ней огонь, возносящийся к вершинам святости, и добиться того, чтобы и телесные силы ученика возрастали в святости и поддерживали в нем стремление к Торе, — придется ему привязать себя к юноше, которого он воспитывает, проникнуть в его суть, пока что низкую и неразвитую. Он должен будет добраться до его скрытой и невидимой Б-жественной искры, вывести ее наружу, вырастить и усилить.

Значит, не всех юношей следует воспитывать одинаково. Путь воспитания зависит от природы воспитанника, от его разума, душевных качеств и т.д., и воспитатель обязан знать их.

Воспитателю недостаточно будет знать самого себя и собственный разум, так как путь воспитания определяется и учеником. Не только своим умом и своими силами должен пользоваться воспитатель, не только их применять, не только отдавать приказы и провозглашать наставления, — он должен опираться на ум и на силы воспитанника, ими пользоваться и их применять. Путь воспитания одного юноши не годится для воспитания другого, который по своей природе, качествам и стремлениям от него отличается. Царь Шломо ясно сказал об этом: «…согласно его пути», то есть, применяя особый метод для каждого юноши.

Мы имеем в виду не педагогические техники, назначение которых — использовать разум ученика, и разнообразные средства развития его ума, чтобы он лучше понимал смысл стихов Торы. Нас интересует не один лишь разум ученика, а весь ученик целиком. Мы хотим добраться до всех трех уровней еврейской души ребенка — нефешаруаха и нешамы, — и связать их все с Б-гом Израиля. Мы хотим получить трепещущего перед словом Б-га еврея, все устремления которого связаны с Ним, Благословенным.

Нет сомнений, что каждый отец и каждый учитель знают, что их малолетние сыновья и ученики не останутся такими на всю жизнь: они вырастут и станут обремененными годами мужами, а иногда — великими знатоками Торы и служителями Б-га. И все-таки, они смотрят только на то, что сейчас находится перед их глазами! Они видят только маленького мальчика и хотят всего лишь сделать из него хорошего маленького мальчика. Они хотят, чтобы он знал Тору и трепетал пред Б-гом, как может маленький мальчик — и достаточно. Такой учитель и такой отец — преступники перед Б-гом и Его народом. Учитель и отец не должны забывать, что их задача — воспитать и вырастить сыновей Б-га и великих мужей Израиля! Они должны видеть в юношах заготовки великих душ и знать, что должны вытесать и проявить их.

Воспитатель — садовник в саду Б-га, «работающий в нем и хранящий его». Даже если он видит перед собой бунтующего и испорченного молодого человека, он не должен забывать, что перед ним — зародыш истинной души, завязь прекрасного плода. Пока что они горькие, но дай им созреть — и они поразят тебя сладостью!

Баал Шем Тов и его ученики открыли нам, что не бывает еврейских детей с неисправимо дурной природой — нужно только знать, как вести себя с каждым ребенком, чтобы развить его в личность. Например, представим себе, что преподаватель встречает исключительно упрямого ученика. Такое упрямство приносит ему множество неудобств. Но ведь когда такой ученик вырастет и примет на себя иго Торы и служения Б-гу — с каким упорством и самопожертвованием будет он следовать этому пути, как настойчив и непоколебим он будет! Каким он станет прекрасным евреем, которого «слова Б-га окружают, как стена» (Берешит раба 39).

А если он встретит ученика, главным свойством которого будет гнев — совершенно правильно решит воспитатель, что сейчас, пока ученик использует это качество именно так, оно является абсолютным злом. Но это ни в коем случае не может быть основанием решить, что перед ним — дурная трава, человек по природе низкий и никчемный. Разве не посмеемся мы над глупцом, который, услышав о достохвальном вкусе этрога, схватил семечко, разгрыз и стал кричать, завывая, что этрог — горький и ядовитый фрукт? Трудно даже представить, как много хорошего сможет воспитатель добиться, используя злость своего ученика, если сможет проникнуть в его душу и зажечь в его сердце преданность Б-гу. Тогда гнев его превратится в Небесный огонь, исполненные им заповеди будут пылать, как угли, а обращенные им к Б-гу слова Торы и молитвы будут раскаленными языками пламени. И уже написал Рав (Бааль Атания) в комментарии на Кегавна в своемсидуре, что огонь гнева питается огнем сердца, и если человек склонен гневаться, это значит, что в его сердце горит страсть. Если такой человек найдет у себя на теле или в душе грязное пятно, каким гневом он переполнится! Его доброе начало рассердится, и зло из его души будет выброшено и вымарано. Если же такой человек станет упрекать другого, указывая ему на недостатки, он не будет стараться оскорбить или обидеть — он воспользуется самыми простыми словами, которые, изливаясь из глубин его кипящей души, как из моря, вымоют все нечистое и болезненное из души его товарища.

Как может не болеть сердце, как волосы на голове могут не встать дыбом при взгляде на молодое поколение, безумное и необузданное, в котором не найдешь ни веры, ни трепета, ни Торы, поколение ненавистников Б-га и евреев, слуг Его?! Руководители нашего народа, главы ешив сидят в своих ешивах, в окружении милых учеников и лишь на них смотрят. Утешают себя, говоря: «Да, в наше время много оставивших веру, но все же Израиль не потерял Торы, и есть еще сыновья Сиона, украшенные знанием алахи и приверженные Б-гу!».

Пусть бы высунули они головы из оград своих ешив и посмотрели бы на огромные толпы евреев, презревших Тору, Б-же упаси, на развалины Иерусалима, покрывшие землю, на пустые дома учения, которые когда-то наполняли изучающие Тору! Где теперь ученики? Они собрались в группы и компании ради отрицания и насмешки над Торой, Б-же упаси! А торговцы и ремесленники, который в прошлом, хоть и не были среди мудрецов Торы, все же оставались честными евреями, теперь с юности приучаются презирать Тору и теряют надежду на будущую награду, Б-же упаси. Как мы можем удовлетвориться горсткой учащихся наших ешив? Разве это — весь еврейский народ?!

А сами ученики — разве мы теперь уверены в них? Можем ли мы сказать, что уж для них-то мы сделали все, что необходимо? Действительно, старшие ученики, а в особенности те, кто уже наполнил свое тело и разум Торой и начал преподавать и выносить решения — в них мы более или менее уверены, можем надеяться, что они, с Б-жьей помощь, останутся в доме святости и служения. Но разве все дойдут до старших классов? Сколько учеников не смогут продолжать учиться в ешиве, должны будут, добровольно или вынужденно, заняться ремеслом или торговлей? Мидраш говорит об этом определенно: «Тысяча начинают учиться, и только один дойдет до уровня преподавателя». Откуда возьмется уверенность, что, оставив ешиву, эти мальчики завтра-послезавтра не отбросят все и не станут нарушать шабат, Б-же упаси, как мы, страдая, видели не раз и не два? Разве не должны мы задуматься об этом уже сейчас, пока они еще среди нас? Ведь каждый молодой человек, оставляющий Тору, в детстве был с нами; это в наших залах он вырос! Как мы можем бросить его, не постаравшись привязать его душу к Б-гу и к Торе так, чтобы привязанность эта сохранилась до старости?

У нас вообще принято смотреть на юношей, оставляющих Тору, как на единственных виновников этого несчастья, как будто мы тут совершенно ни при чем. Но Всевышний, желая рассказать нам о праведности Авраама, из всех его качеств указал лишь на одно: «…Он близок мне, поскольку наставляет своих сыновей и свой дом после себя, и они будут хранить путь Б-га…»(Берешит 18:19). Каждое поколение — звено в цепи, начало которой — наш праотец Авраам, а конец — царь Машиах, да явится он вскоре. Каждое поколение получает веру, Тору и трепет перед Небесами от предыдущего поколения, использует все это для служения Б-гу, затем передает следующим поколениям.

В этом — основа самого существования нашего, и неужто в нашем поколении эта цепь порвалась, и мы не передадим Тору следующему поколению, Б-же упаси? В этом не может быть вины только следующего поколения — ведь они так же, как мы, дети Авраама, Ицхака и Яакова, и их души так же святы, как наши. Зачем нам обманывать себя бессмысленными отговорками, зачем повторять: «Мы бы и хотели передать, да вот они, злодеи, отказались принять».

Нет сомнений, что молодое поколение виновато в том, что отказывается слушаться, но давайте представим себе: если бы эти «злодеи и негодяи» оказались среди мудрецов первых поколений — они так же отказались бы учиться? При всех их духовных проблемах, которых не было в прежних поколениях, они все равно были бы в большинстве своем праведниками или, по меньшей мере, простыми, но верующими евреями. Ведь тогда у них были наставники: родители, учителя и вообще все старшее поколение, которые не только отличались большим богопочитанием, чем мы, но и дело воспитания, передачи традиции младшему поколению, принимали гораздо ближе к сердцу, горели этим, никогда не ленились и не смотрели холодно и равнодушно на молодое поколение, сходящее в преисподнюю, на Б-жий народ, отвергающий Б-га. Они вставали на борьбу, они отдавали всю душу и все достояние делу спасения молодежи, делу направления ее по пути Всевышнего всеми средствами и любыми методами!

А теперь это место занимаем мы. Это мы для молодежи — старшее поколение, мы их воспитатели, на нас возложена обязанность добиться того, чтобы они стали следующим поколением евреев, понимающих святость Б-га, служащих Ему и изучающих Его Тору.

И мы сможем спокойно и довольно сказать: «Наши руки не проливали этой крови, мы не виновны в духовой смерти этих еврейских душ»?

Что скажем мы Сидящему в Небесах, чем оправдаемся перед Обитающим в горних высях, когда он станет пересчитывать Свое стадо и недосчитается молодых, которые были переданы в наши руки и за которых мы перед Ним в ответе?

«Б-г с небес зарычит и из обители святости Своей издаст голос»: где Мои дети, Мои любимые дети, сыновья Авраама, Ицхака и Яакова — где они?

И если мы действительно хотим исправить то, что испортили, нам придется осознать и степень нашей собственной вины. Ведь даже если наша молодежь поражена болезнью, которой не знали предыдущие поколения, это не повод оставить ее без помощи, даже не попытавшись найти истоки этой болезни. Пока наши дети еще маленькие, мы можем их вылечить, поскольку они в нашей власти, и мы можем их направить, куда захотим!

Сможет ли отец или ответственный за ребенка оправдаться ссылкой на его недостатки?

Ведь в начале жизненного пути ребенка его уродство — это лишь небольшая ранка, незаметное заболевание, которое можно было излечить. И лишь нашим небрежением она распространилась на все его члены. Сколь бы ни были виновны и испорчены представители молодого поколения, мы не можем переложить на них всю вину, а сами только вздыхать: «Ох уж, эта молодежь!». Мы обязаны чувствовать боль и сердечное беспокойство и за нашу халатность, и тогда мы сможем найти способ излечить болезнь, вправить вывих нашего народа. И нужно молить Б-га о том, чтобы Он наставил нас, и чтобы «каменное сердце» юношества «удалил из его груди», и чтобы удостоились мы все вместе служить Ему поистине и с цельным сердцем, быть евреями, «которыми горжусь Я». И чтобы каждый из нас мог сказать Б-гу: «Вот мой сын, которого я привел к Тебе».

Мы должны точно и обоснованно, а не на основе приблизительных оценок, выяснить, в чем различие между нашим поколением и предшествующими, почему в прошлых поколениях любое воспитание приносило успех, любому преподавателю и любому отцу удавалось выпустить в мир евреев, служащих Б-гу, а в нашем поколении это уже не так. Простая и основная причина состоит в том, что в наше время юноши начинают чувствовать себя взрослыми мужчинами задолго до того, как этому подходит срок. Это — не просто наш вымысел: сейчас весь мир столкнулся с этим несчастьем. Мы не собираемся здесь искать объяснений этому факту и докапываться, почему юношество так изменилось. Мы хотим только установить сам этот факт: в наше время молодые люди охвачены духом безумия, который заставляет их считать себя зрелыми мужами и по чувствам, и по разуму, хотя на самом деле разум их заблуждается, а чувства незрелы. Хазаль1 давно предупреждали нас об этом, говоря (Сота 49): «Перед приходом Машиаха усилится наглость». А эта идея — полностью полагаться на свой разум — и есть наглость! И она настолько «усилилась», что иногда видишь совсем маленьких детей — и замечаешь, как в них уже пробивается, прорастает это стремление считать себя взрослыми.

Почему же это плохо?

По двум причинам. Во-первых, каждый наставник, воспитатель и преподаватель теперь воспринимает своего юного ученика как захватчика, который пришел к нему для того, чтобы силой подчинить его себе, заставить смириться перед своей волей, своими мнениями и своими желаниями. Воспитатель, естественно, сопротивляется, и это сопротивление порождает в душе воспитанника глубокую ненависть к своему отцу и учителю. Он перестает прислушиваться к их словам и допускать их в свое сердце, думая только о том, как бы освободиться от них и выйти из-под их власти.

Есть и вторая причина, второе несчастье, которое несет с собой «преждевременное взросление» молодежи, и оно, может быть, глубже первого. В прежние времена, когда личность и сила воли ученика не завершали своего развития в незрелом состоянии, тогда и его чувства, мнения и взгляды на мир не формировались и не застывали преждевременно. Ученик был подобен чистому листу, приходил с чистой душой, готовой воспринять те слова и те картины, которыми наполнят ее учителя и преподаватели. А они уж кормили его до полного насыщения, и не только словами — они передавали ему свои души, проникая тем самым и в его душу. А когда прорастали в душе ребенка собственные чувства и стремления, он был уже удобрен Торой и пропитан святым маслом помазания. И эти ростки, создавая «новую душу», укоренялись в той основе Торы и служения Б-гу, которую заложили воспитывавшие его учителя, в святости которых он вырос.

Сейчас все не так. В наше время, когда ребенок превращается в самостоятельную личность преждевременно, его стремления, мнения и взгляды тоже застывают в незрелых формах, как кислые и ядовитые недозрелые плоды. И именно на них он теперь основывается, исследуя и познавая мир (в том числе и запрещенные вещи и действия) как самостоятельный человек. Им движут чувства, у которых не хватило времени созреть. А какие же устремления и взгляды могут вырасти из его недоделанных, ядовитых мыслей и эмоций? Непригодные, запрещенные и отравленные!

Если мы постараемся проникнуть в душу юноши и выясним, какие испытания она на самом деле проходит на пути своего развития, мы увидим, что, как правило, она отходит от праведного пути не вдруг. Не бывает, чтобы сразу, внезапно человек начал осквернять шабат или ушел из бейт-мидраша и пошел в цирк. Талмуд (Шабат 105б) говорит: «Таково ремесло злого начала: сегодня говорит ему:сделай так, — а завтра: сделай так, и т.д.». Из этого отрывка можно понять, что если человек начинает поступать дурно, Б-же упаси, он начинает не с тяжелых преступлений — в спуске в преисподнюю много ступеней. И более того: еще до того, как человек совершает первое, самое легкое преступление, он проходит через психологический кризис, который тоже наступает не вдруг. Еще за год до того или даже раньше его душа уже была ранена, хотя эта первая рана даже и не ощущалась как таковая. «Вроде как язва видна у меня в доме», — говорит стих. Вроде как язва, но еще не определенно она сама. А из этой раны вырастает первая робкая идея взглянуть на Тору как на презренное занятие, как на бессмысленную трату времени, а на внешний мир, полный неудержимых страстей и разврата, как на красивый и притягательный. Такую рану может нанести даже самое незаметное событие, и она будет совсем незаметна и почти не повлияет на душу человека и его дела. Ни учителя его, ни даже самые близкие друзья не заметят в нем никакого изменения. Но проходит время — и эта душевная рана углубится, захватит весь строй его мыслей и изуродует и душу его, и тело. И вдруг — раздается гром, и человек оставляет Дом Г-спода и попадает в преисподнюю, Б-же упаси.

Как правило, эту, самую первую рану, наносит то внутреннее сопротивление, о котором мы говорили выше. Когда ученик противопоставляет себя своим родителям и учителям, в нем просыпается ненависть, причем не только лично к ним, но и к тому, что они стараются ему передать, ненависть к самому их пути. Сам принцип жизни в святости начинает становиться для этого юноши отвратительным.

Выводы из сказанного. В прежние времена каждый наставник и каждый отец могли воспитывать еврейских детей и направлять их по пути Б-га. даже не ища путей воспитания, подходящих именно для этого мальчика, согласно знаменитым словам царя Шломо — путей, отвечающих его запросам, его строю мыслей и его личности. Они лишь приучали его к правильным поступкам и требовали исполнения своих приказов. Это тоже помогало, так как ученик и мальчиком, и подростком оставался чистой душой, сам ощущал незаполненность своего разума и ошибочность своих ранних соображений. Его собственная внутренняя жажда вынуждала его выслушивать и принимать слова Б-га от любого воспитателя, с которым его сводила судьба. И даже если наступала минута, когда ребенок протестовал и отказывался слушаться, спустя короткое время он сам ощущал, что допустил ошибку, что его отец и учитель, который наказывает и даже бьет его — прав, а он, наказанный, — неправ. Его бунтующих дух немного смирялся, и он мог уже заставить себя прислушиваться к их словам и пренебрегать собственными желаниями ради исполнения их требований. И так, мало-помалу, он собирал в себе святую Тору и становился настоящим евреем.

Кто-то знал больше Торы, кто-то — меньше, но каждый становился настоящим евреем, то есть служителем Б-га. Сегодня все это уже не действует. Сегодня ребенок преждевременно начинает ощущать себя взрослым и самостоятельным и начинает полагаться на собственные чувства, желания и взгляды, не дав им созреть. Из-за этого он отдаляется от своих учителей и начинает ненавидеть их. И евреи нашего поколения, которые могли бы верно служить Б-гу, «ушли, и их больше нет». Они стали нашими врагами, они осмеивают и освистывают нас самих и нашу веру. Именно это предвидел царь Шломо мудростью, дарованной ему Б-гом, когда сказал нам: «Воспитывай юношу согласно его пути». Не приказывай ему, не заставляй его, а именно «воспитывай», и при этом воспитывай «согласно пути» каждого отдельного юноши.

Мы сказали, что душа каждого еврейского мальчика — сокровищница святости, и чтобы добраться до нее, нужно всего лишь знать, как это сделать. И следует иметь в виду еще одну важную истину. Несомненно, что личность еврейского мальчика захвачена новым всемирным веянием — преждевременным взрослением. Однако кто взрослеет, кто проявляется как личность? Еврей! И мы обязаны, оставив все дела, броситься на помощь этому еврею, удержать его и привести его к святости еще до того, как он станет нам врагом. Представьте себе: ведь Моше Рабейну, все пророки и все праведники спускались со своих необозримых высот святости к нам, к нашим телесным нуждам! Неужели же мы не согрешим, если предоставим их собственной судьбе и откажемся работать с каждым из них отдельно в тот самый момент, когда он стоит на распутье и решает, быть ли ему верным слугой Б-га или, Б-же упаси, евреем-грешником?

Конечно, нам нужно достучаться до каждого из них, говорить с каждым из них на его собственном языке. Мы сами должны почти превратиться в детей и разговаривать с ребенком в его понятиях, на равных.

Совершенно недостаточно будет объяснить мальчику, что он обязан слушаться воспитателя, и этим ограничиться. Это приведет только к тому, что он начнет видеть в своем учителе противника, угнетателя, заставляющего делать никому не нужные вещи, как мы уже объясняли. Задача совершенно в другом: мы должны добиться, чтобы ребенок прочувствовал, понял и уверился, что он сам и есть главный свой воспитатель. Что он не просто маленький ребенок, заготовка для будущего взрослого, а «любимый саженец в саду Б-жьем», и он должен любовно взрастить этот саженец, превратить себя в мощное дерево, Древо жизни, стать праведником и мудрецом Торы. А поскольку его дух и разум еще недостаточно сильны, и Торы он знает еще немного, злое начало постоянно соблазняет его. Значит, если он все время помнит о своих обязанностях перед Б-гом, страшится согрешить и повредить этот драгоценный саженец, он должен воспринимать Тору и путь Всевышнего от раввина и от отца. Причем ему придется изучать и законы, прямо записанные в Торе и в Шульхан арухе, и те законы и обычаи, которые прямо нигде не зафиксированы.

Много раз Тора напоминает о необходимости слушаться отца и воспитателя. «Спроси своего отца, и он скажет тебе» (Дварим 32:7)… «Не отступай от этих слов… ни вправо, ни влево» (Дварим 28:14)… «Слушай, сын мой, наставление своего отца» (Мишлей 1:8)… А «непокорный и бунтующий сын» вообще не совершил никакого преступления, которое было бы прямо отмечено в Устной или Письменной Торе, и все же Тора определила ему самое тяжелое наказание. И только потому, что его мать и отец говорят о нем: «Он не слушает нашего голоса»! И его суть определяется не тем, что он сделал, — не «сын, объевшийся мясом и перепивший вина», но «непокорный и бунтующий». Потому что его преступление как раз в том и состоит, что он восстает против отца, воспитателя и всех, кого должен был бы уважать. Поэтому отец и воспитатель должны приложить все силы для того, чтобы развить разум и рассудок ребенка, чтобы он смог осознать возложенную на него обязанность вырасти в еврейского мужа, дерево в Ган Эдене, понять, что и отец, и воспитатель лишь показывают ему способы воспитывать и растить самого себя, лишь пересказывают ему слова Б-га. Ведь когда некто приходит к мудрецу спросить, что запрещено, а что разрешено, мудрец только рассказывает ему закон и объясняет, что Б-г повелел делать, а от чего приказал воздерживаться. А действовать будет не мудрец и не судья, а сам еврей у себя дома. И только он отвечает за то, чтобы кошерная еда была на столе, а трефная и запрещенная — в мусорном баке.

Если нам удастся объяснить это ребенку, это будет огромным достижением.

Во-первых, если мальчик с детства поймет это, то потом, когда подрастет, не будет воспринимать отца и воспитателя как сатрапов, которые хотят подавить его и управлять им. Он ведь будет знать, что обязанность воспитания возложена в первую очередь на него самого, что он сам должен заниматься своим ростом, используя и свой эгоцентризм, и те элементы личности, которые уже успели проявиться. А раз так, он будет, наоборот, еще и испытывать благодарность к родителям и учителям, которые помогают ему и облегчают его задачу.

А во-вторых, нам будет легче работать и с теми юношами, которые не отдаляются от нас окончательно и не превращаются в наших врагов, но оставляют святое служение из-за обычной лени и нежелания трудиться. Они тоже сами захотят служить Б-гу и исполнять заповеди, добровольно и с воодушевлением.

Почему?

Об этом говорит Талмуд (Эрувин 3а): «Кастрюля, за которую отвечают двое, не нагреется и не остынет». Человек так устроен: если он может переложить ответственность на другого, он расслабляется и не старается выполнить свое задание. Так и этот юноша: он не отвергает обязанности работать над собой и исполнять свое предназначение, он просто думает, что за него все сделают его родители и учителя. А когда он поймет, что все зависит только от него, что он сам и есть свой собственный руководитель и воспитатель, он начнет прилежно трудиться и больше не поддастся лени.

Но даже если мы сделаем это, наши обязанности на этом не закончатся. Даже если мы проникнем в душу юноши, побудим его самого осознать, что он сам отвечает за себя, и пробудим в нем желание совершенствоваться в святом служении, — этого мало! Мы уже сказали, что современные юноши преждевременно созревают не только в области разума, — его чувства, восприятия, воля и желания тоже слишком рано становятся самостоятельными. Он начинает восхищаться поддельным великолепием мирских глупостей: театров и прочих необузданных развлечений, притягивающих и увлекающих человека. И если мы не успеем заранее заронить в его душу восхищение заповедями и тягу к Торе и Б-жественному свету, мы уже ничего не сможем с этим поделать, Б-же упаси. Разумом наш воспитанник, может быть, и поймет, что обязан заниматься самосовершенствованием. Но чувства и страсти собьют его с правильного пути и направят по другому, о котором он и сам будет знать, что это — дурной путь. Разве не понимают грешники, когда только начинают грешить, что их дела дурны? И все равно их переживание вожделений превозмогает требования разума и швыряет их прямиком в преисподнюю.

В этом и состоит основа учения хасидизма: не ограничиваться только разумом, который наставляет человека в путях служения. Связь только через разум недолговечна и ненадежна. Человек может умом прекрасно понимать, что служить нужно только Б-гу, только Ему посвящать каждую мысль, каждое слово и каждое действие, а сердцем и душой быть далеко от этого. К Б-гу нужно быть привязанным душой и всеми жизненными силами тела, и, воспитывая ученика, необходимо достучаться до его души, зажечь в ней огонь наслаждения заповедями, Торой и молитвой, научить его ценить духовные удовольствия и радости. И если человек подключает к служению, кроме разума, еще и душу и телесные силы, не только заповеди становятся более возвышенными и святыми, но и сам он может быть более уверенным в том, что не оторвется от источника жизни и не даст злому началу увлечь себя в преисподнюю.

В принципе, с этой работой — пробуждением чувств и эмоциональной связи ребенка с Торой — следовало бы подождать, пока он вырастет, так как очень маловероятно, что ребенок сможет на самом деле наслаждаться праведностью. Тора, говоря о хуким (правилах) и мишпатим (законах), всегда упоминает сначала «правила», а потом «законы». Потому что «законы» имеют основания, причем не только в сфере рассудка, сехель, но и в сфере его конкретного приложения, даат. То, что у ребенка не развит рассудок, сехель, вовсе не мешает ему целовать отца: его не останавливает то, что он не в состоянии понять, зачем именно он это делает. Наоборот: сердце его стремится к этому, и в этом и состоит даат, целостное понимание, которое гарантирует исполнение больше, чем любое рассудочное постижение.

Еврейская душа именно так связана с заповедями. Неважно, постигает еврей заповедь через разум или нет: если его сердце привязано к ней, если он страстно желает ее исполнения и верит в нее полной и сильной верой, она для него — закон, ясный и несомненный. А заповедь, которой он не чувствует ни разумом, ни сердцем — ее мы назовем правилом. И еврей должен сначала научиться исполнять как можно больше заповедей, погрузиться в Тору и в служение, предаться Б-гу всей душой, разумом и мыслями. И тогда, чем глубже будет это погружение, тем чаще будут наступать прекрасные мгновения, в которые он будет чувствовать, как душа его покидает пределы тела, приближается к святости и к вышнему свету и связывается с Б-жественной душой. И его целиком — и тело, и душу, — охватывает радостный трепет и неистовое желание этой близости. Путь юноши должен начинаться с «правил», исполняемых без понимания смысла и без воодушевления. А затем наступает очередь «законов», понятных и услаждающих душу. Однако, как добиться этого в наши дни, когда личность и чувства юноши формируются преждевременно? Если мы не поторопимся захватить их, направить его стремления на святость, он будет с таким же энтузиазмом отдаваться отвратительным мирским глупостям и прелестям, с такой же радостью идти по их пути и так же страстно желать близости к ним! Современный юноша, чувства и эмоциональные привязанности которого уже сформировались и действуют, не может следовать «правилам», не чувствуя глубинной связи с ними. Даже разумное понимание здесь не поможет, пока этот разум остается сухим и черствым. Необходимо добраться до самой души юноши, пробудить ее и зажечь в ней желание, дать ей ощутить, хотя бы чуть-чуть, восхищение Б-жественным светом, чтобы она сама начала стремиться к нему.

Если мы хотим привязать ребенка к Торе, воспитать его так, чтобы он «не оставил ее, и когда состарится»; если мы хотим добиться того, чтобы наш воспитанник исполнял заповеди по собственному душевному желанию, а не подчиняясь приказам, — нам нельзя медлить, мы обязаны наставлять его на путь истинной праведности уже в самом юном возрасте.

«Воспитывай юношу согласно его пути»… Путь юноши в наши дни — это путь истинного хасидизма, путь сердца и души. Даже если это уже не та преданность Б-гу, не тот хасидизм, что были когда-то, — мы должны хоть кончиком пальца прикоснуться к праведности, а там ребенок уже сам начнет расти и развиваться и удостоится стать истинным праведником.

В книге Пардес (раздел 10, глава 1) рассказывается, как цвета и различные телесные формы действуют на духовные сущности. Если человек собирается действовать в направлении милосердия, он должен одеться в белое, в направлении мощи — в красное… Если человек долго будет смотреть на текущую воду, в его теле родятся прозрачные жидкости, и так далее. Даже если отвлечься от тайного значения всего этого, мы сможем извлечь отсюда для себя важный урок. Действие этого принципа очевидно всякому, кто хотя бы поверхностно изучит работу своего собственного разума. Очевидно, что цвета и формы, которые видит глаз или представляет фантазия, действуют на духовных уровнях: они влияют на уровень нефеш, который передает его на руах, а тот — на нешаму. А уже на этом уровне влияние передается дальше, от состояния к состоянию, пока не достигнет места, из которого он получает жизнь, и здесь начинается обратное влияние.

На этом и основан хасидизм: человек пробуждает в своей душе эти процессы, начиная с самого низшего, телесного уровня, и с помощью телесных ощущений ищет путь к святости. Даже если ощущение целиком сконцентрировано на телесном уровне, нефеш пробудит движение в руахе, а руах — в нешаме.

В этом различие между ребенком и взрослым. Взрослый хасид, даже возбуждая свои чувства и эмоции полностью телесными средствами, — например, когда он пьет водку в компании хасидов или делает всякие другие вещи для возбуждения чувств, о которых мы еще поговорим, — не остается на телесном уровне возбуждения, а немедленно переводит его на уровень нефешруах и т.д., добиваясь того, чтобы душа его тоже приняла участие в происходящем согласно ее уровню и ситуации. (Менору в Храме тоже зажигали сторонним огнем, но коэн не имел права отвести факел, пока огонь Меноры не начинал гореть самостоятельно). А у ребенка возбуждение так и остается на телесном уровне, но все же некий отсвет Б-жественного света, отблеск душевного пламени освещает его. И это уже благо, так как и эта искорка связывает его неразвитые тело и душу. Когда мальчик в Пасхальную ночь удивляется и интересуется, почему в комнате так чисто, почему столько свечей, почему стол так убран — это прекрасно! Его телесные силы пробуждаются к действию и передают импульс душе, которая теперь будет воспринимать Агаду с чуть-чуть большим чувством, чуть-чуть большим желанием привязаться к Б-гу, — даже если ребенок представления не имеет, о чем ему рассказывают.

Этот способ воспитания «согласно его пути», который мы предлагаем в нашей книге как путь направления юношей по пути хасидизма, необходим им и невозможно без него. Ибо их чувства формируются и начинают определять их поступки очень рано. Даже если мы не сможем по-настоящему вовлечь в работу глубинные слои души ребенка и не пробудим истинно душевных чувств, оставшись на телесном уровне, — это тоже достижение, так как даже эти телесные эмоции будут связаны со святостью и пробуждены ею. И когда такой ребенок вырастет, ему будет гораздо легче стать настоящим хасидом. Разве мальчик, начинающий изучать Гемару с Тосафот, понимает их так же глубоко, как взрослый? И все равно мы знаем, что это изучение есть благо, что даже на своем низком уровне изучения он все равно строит связь с Торой!

При этом мы вовсе не предлагаем ограничить все воспитание именно этим. Мы только говорим, что основные проблемы нашего времени сосредоточены именно в этой области, и на нее следует сегодня обращать гораздо большее внимание, чем в прежних поколениях. Мы хотели показать путь воспитания, который понравится и детям в семье, и ученикам в ешиве, и который поможет преодолеть отравленную пустыню, в какую превращает наш мир преждевременное взросление наших детей.

Все прочие наставления, необходимые для успешного воспитания, родители и учителя должны искать в нашей святой Торе, и там они найдут все, что им нужно. Мы ведь не собирались выдумывать что-то новое, Б-же упаси: наша Тора вечна, и вечно будет указывать нам путь, по которому мы вознесемся к Б-гу, и дела, которые мы должны делать в любое время и в любом положении.

А такие указания рассыпаны в Торе во множестве. Например, Талмуд (Шабат 30б) рассказывает: «Раба, прежде чем начать урок для раввинов, произносил что-нибудь шутливое, и раввины смеялись. А затем он усаживался в трепете и начинал урок». «Что-нибудь шутливое» произносилось именно перед уроком, чтобы слушающие его раввины обрадовались, поскольку «Шехина, Б-жественное присутствие, опускается только на радующихся», как объясняет Талмуд там же. Однако наша «Тора подобна молотку, разбивающему камень» и высекающему из него искры — различные понимания.

И наше поколение также находит в этом рассказе указание, как излечить именно нашу нынешнюю болезнь: отдаление ученика от учителя. Учитель обязан стараться пробудить искреннее расположение ученика, вернуть его доверие, и одно из главных средств для этого — радость. Душа ребенка и подростка не выносит уныния, и учитель ни в коем случае не должен преподносить себя суровым и жестким командиром.

Естественно, не нужно вести себя перед учеником легкомысленно и терять уважение в его глазах, Б-же упаси. Совершенно наоборот: должно быть видно, что учитель стоит на более высокой ступени, чем ученик; но вместе с тем всегда должно сохраняться ощущение, что учитель — человек добрый и покладистый. Даже когда учитель шутит, ученик должен трепетать, но, с другой стороны, даже когда учитель грозит ученику, в самой этой угрозе должна быть капелька радости. «И радуйтесь в трепете…» — ученик должен трепетать перед учителем не из-за злобности, гневливости и крепких кулаков того. Он должен ощущать к нему глубочайшее уважение из-за возвышенности его духовного уровня. «Раввин похож на ангела Б-га Воинств», и это — практическое указание: ученик должен воспринимать учителя как ангела во плоти. Тогда, даже если учитель рассердится на ученика, он не возненавидит его за это, а когда он улыбнется ему, тот обрадуется и станет еще больше любить и почитать его.

В книге Шней лухот абрит сказана важнейшая вещь, проливающая свет на пути воспитания в нашем поколении. Там разбирается стих из Мишлей (9:8): «Не упрекай насмешника, чтобы он не возненавидел тебя; упрекни мудреца, и он полюбит тебя». «Когда ты собираешься упрекнуть кого-то, — говорит Шней лухот абрит, — не позорь его, не издевайся над ним, не говори ему, что он насмешник и пустой человек. Ведь, услышав это, он только возненавидит тебя и не станет слушать того, что ты ему скажешь. “Упрекни мудреца”, то есть скажи ему: “Ты же мудрый человек, зачем тебе поступать так-то и так-то?” Тогда он полюбит тебя и прислушается к твоим словам».

Сегодня мы должны особенно серьезно отнестись к первому предостережению: ведь нынешнее молодое поколение и так уже очень отдалилось от нас! А вторая часть, «упрекай мудреца», послужит не только привлечению юношей, но и поможет самому процессу воспитания. Ведь именно так раскрывается внутренний потенциал воспитанника, его телесные и духовные силы. Именно так его тело и ум получают силы для Торы и служения.

Представьте себе, что некоего человека прославляют в глаза, говоря о его невероятной щедрости. Вполне можно ожидать, что этот человек станет жертвовать такие суммы, о которых раньше и помыслить не мог! Тот, кто похвалил его за щедрость, помог его внутренним душевным силам проявиться и справиться с природной жадностью.

Родители и воспитатели должны искать хорошие качества, спрятанные в глубинах души ученика, хвалить эти качества и поощрять воспитанника проявлять их. Они должны все время напоминать ему, каким способным, каким великим может он быть в Торе и в служении, если постарается. Однако это нужно делать с умом и с пониманием, чтобы ученик не возгордился и не стал из-за этого лениться.

Мы не станем перечислять все места в Торе и в Шульхан арухе, которые говорят о путях воспитания и которые в нашем поколении следует особенно тщательно изучать и исполнять со всеми подробностями — читатель сам найдет их, когда будет изучать Тору.

Правильно было бы несколько раз в неделю изучать с учениками Мидраш или Эйн ЯаковХазаль сказали (СифриЭкев 49): «Ты хочешь узнать Того, по Чьему слову был сотворен мир? Изучай Агаду!». Более старшие ученики, кстати, могут изучать их самостоятельно.

А если возникнет желание поговорить с учениками на темы мусара (этики), не следует говорить только о наказаниях: нужно обязательно почитать им о величии еврейской души, о ее близости к Б-гу, о том, что она — выше ангелов. Ведь, хотя страх перед наказанием и ведет душу юноши к смирению, он не только не делает ее ближе к нам — напротив, он может явиться причиной той болезни отдаления, о которой мы говорили. А если все время рассказывать воспитаннику о величии Израиля, то и увещевания смогут подействовать, и стремление к Торе в душе юноши не пропадет, а усилится.

Кроме того, родителям и воспитателям не следует пренебрегать примерами и притчами. Хазаль сказали об этом (Мидраш Шир аширим 1): «А раввины говорят: не считай притчи ненужными, потому что через притчу человек понимает слова Торы». И в работе с подростками в особенности следует обращаться к притчам, причем не только во время постижения мудрости Торы, но и при изучении мусара. И, рассказывая притчу или пример из жизни, следует быть очень внимательным и описывать все так, как вы рассказывали бы о реально происшедшем событии. Потому что у ребенка — свой особый способ восприятия: даже если он знает, что вы рассказываете выдуманную историю, он все же во время рассказа представляет ее в своем воображении, как будто вспоминает о настоящем происшествии. И в таком виде она воздействует на него гораздо сильнее, чем сухое изложение закона, который вы объясняете. В нашей книге, в главе 3, мы тоже приводим длинную притчу о сапожнике, хотя она и не так уж необходима для понимания обсуждаемого принципа, и подробно рассказываем, как ведет себя сапожник во время молитвы. Такого рода притчи служит для того, чтобы юноша не только понял, но и прочувствовал наши слова, и чтобы в его душе возникло желание не тянуться за мирскими наслаждениями, а приближаться вместо этого к Б-гу, Торе и истинному служению.

1. Хазаль — аббревиатура слов Хохмейну Зихронам Ливраха (наши мудрецы, благословенной памяти). Общее название еврейских мудрецов, начиная с эпохи Мишны (III век до н.э.), и до конца вавилонских ешив (Х век н.э.).

2. Обращение к ученику

Как счастлив ты, юноша Израиля, и как счастлив удел твой! Удостоился ты изучать Тору Б-жественного света, вознесся ты до положения любимого и лелеемого сына Б-жьего. Ангелы завидуют тебе и почитают тебя, поражаются тебе и уважают тебя. «Небеса и все их воинство, земля и все, что ее наполняет», с радостью подчиняются тебе. И спрашивают они друг друга: кто же этот юноша, от сияния лика которого возгораются огненные столбы и которым гордится Сам Господин мира, вознесенный над всеми вознесенными?

Б-г радуется, глядя на тебя, и ты, юноша Израиля, тоже веселись и радуйся своему счастью и своей удаче: ведь разве может быть, что человек удостоится лицезреть великого царя и не будет веселиться и радоваться? И слышать, как Царь всех царей нашептывает тебе на ухо Свои тайны, обучая тебя Своей Торе, и не радоваться — разве это не грех? Однако мы прекрасно знаем, что ты пока не понимаешь, что удостоился изучать Тору чистым сердцем и чистым разумом. И присутствия Б-га, Который изучает ее напротив тебя, ты пока не чувствуешь… Когда ты просишь Его в молитве о своей жизни и о жизни твоих родителей, о пропитании и обо всем, что тебе нужно, когда ты предстоишь перед Ним, как сын перед отцом, а Он, как любящий отец, отвечает тебе и дарует тебе благо, — ты должен был бы весь проникнуться радостью и трепетом, и вся твоя душа должна была бы возликовать. Но ты пока что не переживаешь всего этого. Ты смотришь на себя, как на обычного мальчика, такого, как все, — поэтому твою душу все это не волнует, и радость эта тебе не знакома. Более того, из-за того, что ты не научился ощущать все это, бывает временами, что и желание изучать Тору у тебя пропадает, и тогда голос Всевышнего перестает быть тебе внятен.

Именно поэтому мы пришли к тебе, дорогой сынок, именно этому мы и хотим тебя научить. Мы хотим, чтобы лицо твое осветилось прекрасным светом Шехины, чтобы твой мозг, сердце и все тело открылись для Торы и служения Б-гу, чтобы ты ощутил душой близость Г-спода, чтобы ты смог разговаривать с Б-гом и просить Его, как сын просит отца. И чтобы Он бросался исполнять твои просьбы, как отец исполняет просьбы любимого сына.

Дорогой сынок, возможно, мы напугали тебя? Может быть, ты думаешь, что ты еще просто маленький и славный мальчик, который любит немножко побаловаться, поиграть с друзьями, а мы собираемся вдруг сделать тебя стариком, проводящим дни в безмолвных размышлениях, и лишить тебя детства, как будто оно тебе больше не нужно? Ты очень сильно ошибаешься! Ты останешься тем самым мальчиком, которым ты должен быть по своим летам! Ты будешь играть со своими друзьями — такими же хорошими мальчиками, как и ты сам, — и все же достигнешь той цели, которую мы определили для тебя в самом начале! Нужно только знать, как играть и как баловаться, нужно только верить, что Б-г Благословенный властвует действительно над всем, и видит все — даже ваши игры! Ведь каждому понятно, что любой человек, даже самый праведный, должен заботиться о своем теле: есть, пить и так далее, потому что таким создал его Б-г. И вы, мальчики, тоже не можете отказаться от своих игр — вы ведь еще дети! Просто, когда человек пьет или играет, он не должен забывать, что Б-г, Творец всего мира и его Царь, наблюдает за ним, что Ему принадлежит и весь мир, и мы сами.

Мы хотим сделать великое дело: не заставить тебя идти по пути Б-га против твоего желания, но добиться, чтобы ты сам захотел следовать им. Нам будет недостаточно просто принудить тебя делать добрые дела: мы хотим, чтобы ты сам, весь целиком был добрым и хорошим; мы уже говорили тебе об этом. Поэтому мы не можем допустить, чтобы в тебе остался хоть самый слабый след дурных мыслей и чувств. Мы должны проникнуть в твой мозг и твое сердце, исправить все твои мысли и чувства и обратить их к возвышенному.

Мы знаем, что ты все же сомневаешься в наших словах и задаешь себе вопрос: как же возможно сделать из меня, причем прямо сейчас, пока я еще ребенок, такого великого человека, такого любимого сына Б-га, как вы мне обещаете? Ведь ни мой отец, ни отец моего отца не были такими, и сам я — совершенно обычный мальчик! Знай, что и это искаженная мысль, которую нельзя оставлять в твоей душе.

Послушай обращенное к тебе слово Б-га, обрати свое ухо к ответу, который дает тебе твой Небесный Отец. Он вложил этот ответ в уста Своих пророков и мудрецов святой Торы, а мы выберем нужное из их пылающих огнем слов и поможем тебе стать одним из великолепных «ливанских кедров, которые Б-г насадил».

Если ты чувствуешь неуверенность в своих силах из-за того, что твой отец и дед были простыми людьми, — попробуй взглянуть дальше вглубь цепи наших поколений. Кем были твои предки? Пророками, мудрецами Мишны и Гемары, великими раввинами и праведниками. Талмуд говорит (Песахим 66а): «Если евреи не пророки — они сыновья пророков». И величие твоих отцов — это не древняя история. Талмуд говорит, что искра святости твоих предков — пророков и мудрецов — и сейчас горит в твоей душе и душе каждого еврейского юноши, и ты должен лишь разыскать ее внутри себя, раскрыть и вывести наружу.

И не спрашивай себя с удивлением, как ты сможешь подняться к высшей святости, если ни в чем не видишь своего превосходства над остальными мальчиками. Разве ты понимаешь душу каждого из этих мальчиков, разве ты познал внутренний мир «обычного еврейского юноши»? Послушай, какую поразительную вещь говорит тебе Мидраш (Эйха раба):

«Сказал раби Йеуда: Посмотри, как важны для Всевышнего еврейские дети! Когда Санхедрин был изгнан, Шехина осталась на прежнем месте; когда были изгнаны служащие в Храме коэны и левиты, Шехина осталась на прежнем месте; когда же были изгнаны дети, изучающие Тору, Шехина отправилась в изгнание вместе с ними1». Видишь, с какой любовью относится Всевышний к еврейским детям, занятым Торой! Мудрецы, коэны, левиты ушли в изгнание, а Шехина все еще оставалась на своем месте. Но когда ушли дети, Б-г сказал: «Я настолько привязан к ним, что Мое присутствие не может оставаться в месте, где их больше нет. Я понесу иго изгнания вместе с ними, и Я (если только можно так выразиться) буду страдать на чужбине вместе с ними».

И если ты сам пока не в состоянии понять этого, послушай, что говорит пророк Йешая (5:7): «Ибо дом Израиля — виноградник Б-жий, и муж Йеуды — любимое насаждение Его». Весь еврейский народ в целом — Б-жий сад, а каждый отдельный еврей — драгоценное дерево этого сада, которым Б-г наслаждается — если только этот еврей идет по пути Б-га, пути Торы. И ты, юный еврей, — черенок этого дерева.

Сейчас, когда мы говорим с тобой, мы еще не знаем, кто перед нами, да и ты пока не знаешь, кем будешь, когда вырастешь, познаешь Тору и научишься служить Б-гу. Может быть, ты станешь праведником и гениальным законоучителем, и слава о тебе пройдет по всему миру. Может быть, ты станешь богачом, мудрым и богобоязненным, прославишься милостыней и добрыми делами и станешь украшением всего нашего народа. И в каждой еврейской семье будет звучать твое имя, когда родители станут благословлять детей, говоря: «Да удостоишься ты стать таким же, как такой-то». Ведь множество великих мужей Израиля в детстве ничем особенным не отличались, а, посвятив себя служению Б-гу, возвысились настолько, что каждый еврей во все времена знает их, и в тени их мудрости все мы обитаем, и свет их Торы будет освещать наш путь, пока не придет Машиах вскорости, в наши дни.

Мы совсем не хотим сказать, что все юноши одинаково способны. Мы только имеем в виду, что способности — это отнюдь не самое главное. По одним только талантам мы не можем заключить, какова будет судьба юноши. У некоторых талант скрыт так глубоко внутри, что никто из тех, кто знал их в юности, не мог бы поверить, что они станут великими знатоками Торы или праведниками. Но ребенок вырастает — и вот, к величайшему удивлению всех знавших его, перед нами глава поколения, на которого современники не смеют поднять глаз, так они его почитают. Бывает и наоборот: множество мальчиков, обещавших проявиться как выдающиеся личности, светочи изгнания, исчезли в безвестности только из-за того, что в юности ленились и не прилагали достаточно сил для роста. И ты, дорогой сынок, если будешь лениться, как они, — твои таланты, о которых ты сам еще не знаешь, пропадут втуне, Б-же упаси! В твоих руках — не «просто юноша»: если ты станешь лениться, то, быть может, лишишь нас гения и великого праведника, Б-же упаси. Ты можешь навредить не только себе, но и всему нашему народу и его Святому Б-гу. И Шехина плачет об этом и рыдает, говоря: Причитайте, небеса и небесные ангелы, горько плачьте, земля и ее обитатели! Я сотворил Себе мир и задумал поселить в нем великих еврейских мужей, мудрецов и праведников, которые приведут в мир Мое присутствие и освятят Мое Имя; Мои слова они возвестят всем и Моему служению посвятят себя. И вот, соблазны этого мира истребили праведника и великого мужа, прихода которого Я ждал, лишили Меня преданного слуги, который должен был провозгласить Мою святость! Основа Престола святости Моей, опирающегося на землю, подломилась, и моя Шехина должна покинуть этот мир!

Мальчики и юноши народа Израиля! На вас возложена тяжкая ноша, огромная ответственность — гораздо большая, чем вы думаете. Ваша миссия — строительство всего Дома Израилева. Именно вы станете его хасидами, его праведниками, его мудрецами и его законоучителями. Только от вас зависит, когда проявится в этом мире Б-жественное Присутствие и когда придет Машиах. Если вы захотите, чтобы в изгнании наш народ рассеялся и исчез, Б-же упаси, нет у нас пророков, которые смогли бы вам воспрепятствовать. Или если вдруг захочется вам, чтобы наш народ пал еще ниже и чтобы в следующем поколении уже не нашлось ни мудреца, ни праведника, которые взяли бы на себя задачу проявить в этом мире Б-жественную святость, — Б-г не спустится с Небес, чтобы помешать вам.

Может быть, ты надеешься на своих друзей? Может быть, ты думаешь про себя: «Пусть кто-нибудь еще становится великим, а мне стараться не обязательно»? Но ведь если ты станешь лениться, твои товарищи поступят так же; если ты будешь надеяться на них, они тоже будут надеяться на тебя, — и что же будет с Торой? Что будет со святым народом Израиля? Что будет с Шехиной? Еврей, будь ты мужчиной, юношей или ребенком, именно на тебе лежит долг явить миру еврейскую душу и стать опорой нашего народа. Нет ни одного еврея, который имел бы право сказать: «Пусть кто-нибудь другой сделает это»!

3. Учись учиться

Ты беспокоишься — и мы беспокоимся вместе с тобой. Ты должен нести неподъемный груз — мы понесем его вместе с тобой. Именно для этого мы и написали эту книгу. Если ты только внимательно прислушаешься к нашим словам, ты станешь великим. Родники твоей Торы забьют во все стороны, и свет твой зальет все закоулки этого мира таким ярким сиянием, которого ни ты, ни родители твои даже представить себе не могли.

Только не приходи в уныние, не пугайся этой огромной ответственности, потому что уныние — это дурное свойство. Это чувство разлагает разум и душу и ведет к тому, что у человека опускаются руки.

Мы расскажем тебе, как и что надо делать! Каждое утро, встав с постели, сначала соберись с силами и припомни вкратце все то, что мы рассказали тебе до сих пор о твоей великой ответственности. Ты должен начать беспокоиться о том, как исполнить свою задачу — однако именно беспокоиться, но не унывать и не отчаиваться. Эти чувства совершенно различны. Отчаивается тот, кто уверился, например, что все его деньги пропали и вернуть их невозможно. А беспокоится тот, кто точно знает, что глубоко в земле скрыто драгоценное сокровище: он прикидывает, как же выкопать такую глубокую яму и извлечь его. И чем больше он волнуется, тем больше крепнет его решимость и мужество. Он будет радостно и напряженно работать, пока вожделенное сокровище не окажется в его руках!

Каждое утро начинай с этих размышлений о своей ответственности и с этого беспокойства, и не теряй его, произнося благословения на Тору и прося Б-га: «Сделай сладкими, Г-сподь, Б-г наш, слова Твоей Торы в наших устах и т.д.». Вспомни, что наша Тора на самом деле сладка и привлекательна, и проси даровать тебе возможность тоже почувствовать эту сладость. А потом: «И пусть будем мы все… знающими Твое Имя и изучающими Твою Тору ради нее самой». Попроси Властелина мира помочь тебе подняться до той ступени, на которой должен стоять еврейский юноша: изучить Его Тору и узнать Его Имя. Ведь в этом и состоит самая высшая ступень и самое великое наслаждение и в этом мире, и в будущем.

А после этого — просто положись на Б-га, Который услышал твою молитву и Который исполнит твое горячее желание: вложит в твою душу желание изучать Тору и страстное стремление к высшей чистоте и к святости твоего Небесного Отца. Радостно и мощно занимайся своим святым служением, и отныне старайся с каждым днем понемногу избавляться от того беспокойства, о котором мы говорили. (Ведь постоянное беспокойство тоже ослабляет разум, да и само с течением времени становится привычным: никто не может размышлять и волноваться постоянно об одном и том же). Каждый день помни о своей миссии и о своем предназначении, но именно помни, не волнуясь, как человек, который отправился в далекое путешествие и вспоминает время от времени о его цели, чтобы не заблудиться, и о смысле путешествия, чтобы оно не затянулось бесцельно. Изучай Тору и молись, радуясь, что удостоился родиться еврейским мальчиком, самым любимым творением Б-га. Напрягай все силы твоего разума, чтобы понять Тору глубоко и правильно. Не забывай, что тот, кто при изучении Торы обманывает самого себя и не старается полностью разобраться в каждой подробности, и особенно тот, кто во время учебы думает о посторонних вещах, оскорбляет величие Б-га, как бы заявляя, Б-же упаси, что нет необходимости напрягать ум и погружаться в эти слова, записанные небесным огнем.

Старайся во время молитвы как можно сильнее сосредоточиться. Даже если тебе пока трудно вспоминать, когда ты молишься, значение каждого произносимого тобою слова, по крайней мере, все время помни, что ты предстоишь перед своим милосердным Отцом, внушающим трепет Своей возвышенностью и святостью.

Ешь, пей, спи, сколько тебе необходимо, веселись с друзьями — хорошими мальчиками, изучающими Тору и следующими путем Б-га.

И если ты понял и прочувствовал все то, о чем мы рассказали тебе до сих пор, и хочешь послушать, как нужно продвигаться дальше по этому ведущему к Б-гу пути, и чем можно воспользоваться, чтобы привязать себя к Торе и к служению, — тогда мы можем надеяться, что ты достигнешь состояния, в котором о тебе с полным правом можно будет сказать (Ирмеяу 31:19): «Сын Мой дорогой, ребенок, радующий Меня, — когда Я буду говорить о нем, буду вспоминать его еще и еще раз, и всегда буду миловать его».

Бывают люди — и дети, и взрослые, — которые не чувствуют, что в них самих что-то неладно

4. Главное о душевных болезнях и их лечении

Наша единственная задача — приблизить тебя к Торе и направить по пути Б-га — требует сначала подготовить тебя к этому, как объясняет наша святая Тора: «Отойди от зла и делай добро». Ведь нельзя пригласить царя в дом, не прибрав в нем, и нельзя привести в душу святость, не изгнав из нее вначале все зло. Поэтому мы должны будем сперва отыскать в тебе всю ту грязь, которая не дает тебе заниматься Торой и строить связь с Б-гом, и удалить ее. Но мы будем делать это только вместе с тобой! Только вместе мы будем «проверять хамец» в уголках твоей души, вычищать скопившуюся там гниль и сжигать ее. Ведь кто самый главный твой воспитатель, если не ты сам? Кто отвечает за то, чтобы еврейские подростки и юноши превратились в «ливанские кедры», в великих мудрецов Торы, если не сами вы, подростки и юноши? Кто лучше вас знаком с собственными недостатками, которые у всех вас разные, и кто лучше вас знает, как можно их исправить? А мы можем лишь помочь вам, приготовить вам прямой путь и направить вас по нему. Мы можем сказать вам: «Эта дорога, эта тропинка — кривые, и идущий по ним окажется в руках злого начала и попадет в преисподнюю, Б-же упаси. А эта дорога, эта тропинка — прямые, и идущий по ним придет в руки Б-га и узрит великолепие Его святости. Любой отец, учитель и наставник может только что-то велеть тебе или что-то посоветовать, а уж ты сам решаешь, послушаться ли тебе, направиться ли по пути, который тебе предлагают. Если ты будешь ловить каждое их слово, помещая его в глубинах души и тела, — будет тебе благо. А если, Б-же упаси, будешь бунтовать и отказываться, — кто же поможет тебе, что сможет спасти тебя от клипот2, улавливающих еврейские души, Б-же упаси? Только вы сами сможете обыскать “выемки и трещины” сердца и души, найти там недостатки — каждый свои — и исправить их. Мы же поговорим только о некоторых из таких недостатков, и только об их исправлении расскажем. А вы из этого сами поймете все, что нужно именно вам: как искать, находить и исправлять».

Бывают люди — и дети, и взрослые, — которые не чувствуют, что в них самих что-то неладно. Даже если такой человек читает книгу мусара и узнает, что то или иное душевное качество дурно и нуждается в исправлении, он не может осознать, что сам обладает этим качеством и сам должен с ним работать. И не только разум его молчит — его сердце тоже не страдает и не заботится об этом недостатке. И это очень плохой признак: если человек безнадежно болен, он перестает чувствовать боль, ощущать симптомы болезни и вообще не считает себя больным. (Это подробно объясняет Рамбам в Шмона праким, гл. 3).

А бывают люди — и взрослые, и юноши, — у которых все происходит немного по-другому. Душа их воспринимает это качество как внутреннее уродство, и начинает болеть и страдать из-за этого. Однако разум их спешит найти оправдание, говоря: «Все же у меня это качество не так отвратительно, как в тех примерах, о которых я прочел в книге. У меня оно совсем не такое сильное, и места в душе занимает немного, и, может быть, меньше и не может быть: ведь нет праведника в мире, который будет делать только добро, и не согрешит». Этот душевный склад тоже воспитало злое начало себе в помощь, и ведет он тоже к душевной скверне, тьме и преисподней.

Эти две болезни имеют одну природу: они возникают там, где человек не требует от себя величия, где ему представляется, что работать над собой, исправлять свой характер должны только великие праведники, а обычному еврею вполне достаточно его теперешнего положения. И к своим преступлениям он привыкает относиться снисходительно, объясняя их случайностью или невнимательностью. Мы уже говорили, почему такой взгляд — огромная ошибка. Мы объясняли, что каждый еврей должен приложить все силы для того, чтобы наш народ не лишился своих праведников, вождей и законоучителей, и мы рассказывали, как Всевышний оплакивает тех, кто ленится так поступать.

И даже если человек действительно захочет оставаться простым евреем, с какой стати он позволит себе забыть, кто такой этот «простой еврей»? Когда Б-г сделал нас народом Израиля, когда даровал нам Тору, Он заключил с нами союз — не только с главами народа, не только с раввинами и праведниками, а со всеми — «от дровосеков до водоносов». Наши обязанности в этом союзе Б-г обозначил вот как: «И теперь, если послушаете вы Моего голоса, и будете хранить Мой союз, и будете Мне сокровищем из всех народов… и вы будете для Меня царством священников и народом святым» (Шмот 19:7). Вот что такое «простой еврей»: царство священников и народ святой! И если еврей принимает это на себя, тогда он может стать «простым евреем из народа Израиля», а если нет — не сможет, Б-же упаси.

А кто из вас, еврейские юноши, готов отказаться быть евреем, Б-же упаси? Кто из вас не готов сказать: «Я — еврей, и стремлюсь служить Б-гу всем телом и всеми силами»? Кого испугает необходимость хотя бы и всю жизнь посвятить тому, чтобы стать настоящим евреем? И поскольку каждый из вас, дети, желает этого и требует этого от себя, вы заметите свои недостатки, и ваши сердца будут сокрушаться из-за них и не дадут вам оправдаться и успокоиться, а потребуют непременно исправить их.

5. Болезнь небрежности и лени, и чем ее лечат

Леность — это самая тяжелая по своим последствиям и самая распространенная болезнь юношества, и, как и все прочие недостатки, у каждого юноши она проявляется по-своему. Есть юноши — обычные лентяи, которые любят много спать, бездельничать и которым любая работа в тягость. О чем бы его ни попросили, у него всегда готова отговорка. «Ленивый говорит: засада на дороге, лев прячется в расщелине…» (Мишлей 26:13). В своих глазах он всегда прав, потому что всем своим поступкам может найти оправдание. А если кто-то выше него и старательно служит Б-гу, лентяй всегда отыщет в нем какой-нибудь недостаток, чтобы считать себя правым и не стыдиться того, что он сам не прилежен в служении. И даже если иногда он находит в себе силы заняться служением, он очень быстро устает и возвращается к безделью. Когда начинается зимний или летний зман, семестр в ешиве, он серьезно учится только неделю или две, не больше.

Если есть у тебя такое свойство, Б-же упаси, вырви его из своей души как можно скорее со всеми корнями. Это свойство отвратительно и презренно, оно — как костная гниль, заражающая весь организм.

Попробуй ответить, ленивый мальчик: чем ты лучше всего остального мира? Солнце и луна исполняют свое предназначение днем и ночью, землю обрабатывают и снимают с нее урожай непрерывно, и она никогда не отказывается делать то, что велел ей Б-г. Корова, лошадь и все полезные животные работают изо всех сил, и лишь хищники и вредители бродят без дела и только кусают и убивают друг друга. Неужели ты хочешь быть таким же, как они? Посмотри: хазаль, осуществлявшие свое великое служение с полным самозабвением, все же искали примеры такого же служения в естественном порядке вещей, чтобы поддержать себя и других. Раби Элиэзер, который всегда приходил в бейт-мидраш первым, перед всеми учениками и раввинами, и уходил последним, однажды утром увидел людей, вывозящих на поля навоз, и понял, что они встали раньше него. Как он упрекал себя, как ругал! Эти люди, говорил он, ради своих мирских дел встали так рано. Как же получилось, что свое служение Б-гу я начал сегодня позже них?! (Мидраш Шир аширим 1). Подумай и ты вот о чем: строитель каждый работает на своих лесах, на самой верхушке, и честно исполняет дневной урок. Крестьянин обрабатывает землю в поте лица. А сколько пота прольет, сколько сил потратит твой отец, пока не добудет пропитание для тебя? Все работают: кто головой, кто руками, и никто не жалеет сил, — а ты один будешь лениться? Ведь проклянут тебя Небеса и земля и так скажут друг другу: «Мы с тобой и все наши порождения работаем так, как повелел нам наш Б-г и Творец, а этот юноша считает, что он лучше нас всех и вправе бездельничать?!».

Но даже если ты не поражен этой дурной болезнью, если твои тело и душа не осквернены бездельем, ты все же не можешь успокаиваться на этом. Ты должен еще найти в себе и вычистить места, пораженные другой болезнью, с которой начинается лень. Называется она небрежностью. И, хотя она сама по себе не так опасна, как лень, все же и она может охватить человека, помешать ему сделаться тем, кем он может и должен стать, и не дать ему следовать по пути, ведущему ввысь. Помни, что Тора дана нам с Небес для того, чтобы евреи изучали ее и служили Б-гу. Она указывает путь под сень Б-жественных крыл, но пройти его можно только с напряжением всех телесных и душевных сил.

Как тяжело и как долго человек будет трудиться, зависит от того, что именно он надеется заработать. Дешевые и не очень нужные вещи можно получить, почти не прикладывая усилий. Чуть более дорогие вещи уже не получить без труда. А изучение Торы и приближение к Б-гу — это самое дорогое, что только может быть, и требуют они огромной работы. Разумеется, эта работа все же в человеческих силах: благословенный Б-г никогда не ставит нам задач, которые мы не в силах решить, и не дает нам урока, который мы не в состоянии исполнить. Но чтобы завершить эту работу, требуется собрать силы и мужество; необходимо служить Б-гу не только в те моменты, когда появляется возможность исполнить ту или иную заповедь, но все время числить себя на службе и никогда не проявлять небрежности. Царь Шломо сказал: «Тот, кто небрежен в своей работе, — брат разрушителя мира» (Мишлей 18:9). Разрушитель мира — это лентяй, который вообще не хочет работать. Небрежный же трудится, когда ситуация вынуждает его к этому, но постоянного желания работать у него нет. Во время работы он дремлет, времени она занимает у него гораздо больше, чем необходимо, и он не стремится глубоко постичь смысл своего задания и напрячь силы для ее выполнения: сделал кое-как — и довольно.

Прилежный человек не таков. Жажда деятельности составляет самую его суть, он всегда ищет себе занятия, поскольку безделье для него невыносимо. Если же сложилось так, что ему пришлось провести несколько часов, а тем более — целый день без работы, он становится отвратительным самому себе, кажется себе оскверненным. Работа — сама жизнь его, и легкой работой он не насытится, и приблизительный результат не успокоит его душу, страстно жаждущую деятельности. Прилежный тем больше радуется работе, чем больше погружается в нее. Он — как поток воды, который начинает бурлить, если его загородить, и, встречая препятствие, он собирает все силы, чтобы смыть и разрушить его. Любая помеха лишь усиливает его стремление преодолеть ее и закончить работу.

И вот еще что: хотя небрежность — более легкая болезнь, чем лень, лечить ее тяжелее. Вот что мы имеем в виду: ленивый молодой человек, если только пожелает, может найти много разных средств, чтобы избавиться от этого качества. От небрежности же освободиться гораздо сложнее. Пока мальчик учится в ешиве, и отец, и учитель загружают его работой, каждую неделю он должен изучить определенные страницы, и так далее, и это приучит его и потом, когда он уже вырастет, не лениться. Совсем не так обстоят дела, если мальчик по природе своей небрежен, или если он воевал со своей ленью и смог ослабить ее, превратив в небрежность. С этим качеством справиться будет труднее, потому что даже если он будет вставать рано утром и весь день чем-то заниматься, — все будет небрежно и поверхностно, и он не будет стараться сосредоточить все силы своего разума на тех словах, которые произносит перед Господином мира.

Мальчик! Если тебе жаль себя, своей жизни — всей жизни, до самой старости! — прогони от себя лень и искорени в себе небрежность, приучи себя прилежно трудиться! Не старайся все время спешить — а есть и такие люди, которые все время куда-то торопятся, — потому что в самой этой торопливости тоже скрывается небрежность. Торопливый, как правило, достигает лишь поверхностного результата. Он не старается погрузиться в свое задание всем сердцем и всем телом. Не торопись, но будь прилежен и упорен.

Мы уже сказали тебе, что главный твой воспитатель — это ты сам. Поэтому мы разъясним тебе чуть подробнее, в чем разница между прилежным и небрежным, чтобы ты сам понял, как в каждом конкретном случае избавиться от небрежности и превратить себя в настоящего работника.

Человек может работать либо своим телом, то есть физически, либо разумом, то есть умственно. Но вся его деятельность организована одинаково в том смысле, что всегда в нем действует душа — через разум, сердце и другие части тела, которые служат ей внешней оболочкой. Мозг разделен на множество частей, и когда душа облекается в них, они все пробуждаются, и все начинают работать ради одной общей цели: понять ту проблему, в которую человек углубляется. А если речь идет о физической работе, все органы тела тоже пробуждаются и тоже направляются к одной цели: исполнению того задания, которое человек получает. И если человек небрежен, его душа не приступает к работе с полной силой, а как бы дремлет. Ты сам замечал, что если человек спит,

его разум не целиком пребывает в бездействии: он немного продолжает действовать, показывая человеку сны, составленные из видений души или из воспоминаний о прошедшем дне. А небрежный, даже когда, казалось бы, бодрствует, он, по выражению хазаль, «похож на спящего». Он не полностью погружен в сон, душа его более активна, чем бывает во сне, но она и не полностью бодрствует. Хазаль называют это состояние: «спит и не спит, дремлет и не дремлет». Органы его тела и отделы его мозга не объединяются вместе для решения общей задачи, душа не проникает во все части тела, чтобы подарить им жизнь и мощь, богатырскую силу, необходимую для победы. Он жив, но жизненной силы не хватает ему. Это и есть небрежность, понятие, которое на святом языке происходит от понятия слабости, не телесной, но душевной слабости, когда душа не собирается с силами, не вооружается оружием разума и тела, чтобы заставить тело работать, а мозг — сосредоточиться. У такого человека нет ни представления о желательной цели его деятельности, ни наслаждения работой, ни радости от нее.

Позволь, небрежный юноша, мы зададим тебе вопрос. Если ты отправляешься в путешествие, о котором давно мечтаешь и которое доставит тебе удовольствие, — почему ты внезапно превращаешься в прилежного? Ты вскакиваешь с постели затемно; несколько минут — и ты уже одет. И всю сложную подготовку ты выполняешь быстро и четко. И если канун Песаха выпадает на шабат, почему ты вдруг успеваешь закончить все дела, которые всегда откладываешь на потом или делаешь, зевая и дремля на ходу, без всякого удовольствия? Ответ простой: потому что в эти минуты тебе нравится работать, душа твоя радуется этому, действует с полной силой и дает жизнь всему твоему телу и всему разуму. Ты весь, целиком бодрствуешь, а не спишь, ты сосредоточен, а не расслаблен. Так почему же твое святое служение ты не так сильно любишь, чтобы оно смогло пробудить твою душу, чтобы тело твое стало сильным и собранным, чтобы ты смог полностью сосредоточиться на своей работе и исполнять ее с радостью?

Есть много людей, преданных Б-гу всем сердцем и страстно желающих служить Ему. Когда разговариваешь с таким человеком, кажется, он весь погружен в служение. Однако его желания остаются только желаниями, а на самом деле он — из самых последних и презренных слуг Б-га. И все потому, что когда приходит время служить, когда он собирается сделать что-то ради Всевышнего, злое начало ставит на его пути какое-нибудь препятствие, и он сразу же сдается. Но если бы он был сильным, мощным и прилежным, его не смущало бы никакое препятствие — большое или маленькое, — и дух служения Б-гу дал бы ему силы превозмочь все. Но поскольку в юности он не преодолел в себе качество небрежности, он не может сосредоточиться и превозмочь трудности. И ты тоже не радуйся одному лишь желанию добра, которое горит в твоей душе. Если ты не вырвешь, не выкорчуешь из себя небрежность, если не укоренишь в своей душе вместо нее прилежность, злое начало не даст тебе реализовать свои добрые желания, и будут тебя преследовать лишь неудачи, от чего Б-же упаси.

Мы рассказали тебе, что весь еврейский народ и его Б-г ждут от тебя великих свершений, и что в твоей власти стать настоящим евреем, возвеличить святость своего народа и привести присутствие Б-га в мир, который Он создал. Но, может быть, этого не достаточно тебе, чтобы ободриться, перестать лениться и начать вместо этого прилежно трудиться? Если так, послушай притчу, которую мы тебе расскажем.

Жил да был в Земле Израиля бедный еврей-сапожник. Дом его стоял на перекрестке дорог, и пропитание он добывал, принимая заказы от прохожих. Если у кого прохудится ботинок, он его починит, если оторвется ремень от сандалии — приладит его на место. Зарабатывал он немного, но всегда был доволен — и сам он, и жена его, и дети. Потому что был он очень богобоязненным, и всем своим домашним сумел объяснить, что жизнь человека — не более чем облако, случайное и быстролетное, а вся суть — в духовной жизни в будущем мире, где душа наслаждается близостью к великолепию Небесного Царства и блаженствует в сиянии присутствия Его, благословенного. Они знали, что никакое богатство не принесет человеку пользы, если он не будет усердным в служении Б-гу и если не будет стараться приблизиться к Нему. Он не был великим знатоком Торы, но в меру своих способностей учился и днем и ночью, когда выпадало ему свободное время, и молился Б-гу. Бывало, что чувства переполняли его и требовали излить их в молитве без помех, и тогда он оставлял свой тесный дом, уходил из своего жилья — а в нем была всего одна комната — в ближний лес. Тогда прохожие дивились редкому зрелищу: стоит в лесу человек с просветленным лицом, прославляет Б-га, умоляет Его и беседует с Ним, как будто своими глазами видит стоящий перед ним Престол Б-жественной славы. Людей это даже пугало иногда, но местные жители, привычные к этому, успокаивали их: это, дескать, всего-навсего хасид-сапожник. (Так звали его знакомые неевреи).

В начале последней войны, когда никто больше не путешествовал, источник скудного пропитания этого сапожника совсем иссяк. День прошел — а хлеба в доме нет: ни для него, ни для жены и детей. Второй день прошел — опять все голодны, и маленькие дети уже начинают плакать: папа, дай хлеба, а то мы умрем с голоду! На третий день все уже только лежат и лишь бормочут: «Папа, хлеба!» — и только по движению губ можно об этом догадаться, потому что слабых голосов уже не слышно… И сам отец уже не может распрямиться — и от телесных страданий, и от отчаяния и страха за жизнь жены и детей.

И вот он, преодолев слабость, встает и выходит из дома. Жена зовет его: «Муж мой, не уходи! Если мы умрем от голода, то все вместе!». Но наш хасид даже в такой час непоколебимо верил в Б-га, и сказал жене так: «Я иду не умирать! Я иду умолять Б-га живого! Я отправляюсь в лес, чтобы молиться там своему Небесному Отцу: пусть Он явит нам чудо и дарует спасение!».

Он вышел, плача, обратил лицо вверх и произнес: «Г-споди! Еще до того, как создать мир, Ты выбрал нас Себе в сыновья, определил нам быть Твоими самыми приближенными слугами. Твоя Шехина всегда пребывала с нами на земле, а нас Ты вознес к небесам “на крыльях орлов”. Как прекрасно мы жили тогда! Если Ты хотел что-то сказать нам — Ты обращался к нам, и не только с Небес! Ты открывался нам через пророков, и от человека, такого же, как и мы сами, могли мы слышать голос Б-га, упрекающий и наставляющий нас. И весь мир тогда трепетал перед Тобой и перед нами, — ведь кто устоит перед народом, среди которого пребывает Господин мира, Который окружает их и живет в их телах и душах? И как же горько нам сегодня, когда Ты отвратил от нас Свое лицо! Сердце тоскует об утраченной святости, и душа стонет: “Отец, приблизь меня к Себе!” — но нет ответа. И даже когда в еврейской душе пробуждается раскаяние, когда человек вдруг осознает: “Это ведь из-за тяжких грехов моих отдалил меня Б-г от себя! Нужно вернуться к Нему и начать служить Ему, и тогда Он, как милосердный отец, непременно вернется к нам!” — даже тогда горечь не оставляет нас. Ведь когда Ты скрылся от нас, обрушились на нас неисчислимые бедствия: ни пропитания нет у нас, ничего нет! И из-за этого сердца наши настолько отупели, а души настолько погрузились в мелочные тревоги, что мы не можем уже предаться воле Творца нашего. Господин мира! Я ведь молю не только за себя, но за всех сыновей Твоих, за весь народ Израиля. Отец милосердный, как бросил Ты их в таком страшном и тоскливом мире одних?! Как Ты можешь смотреть на них, залитых кровью неисчислимых ран, и молчать?! Но я прошу не только о пропитании нашем: Тебя, Отец мой любимый, святости Царя моего и Отца моего я жажду! Приблизь нас к Себе, смилуйся над нами и откройся нам! Спаси нас от порабощения и пошли нам Своего праведного Машиаха, чтобы мы смогли служить Тебе в трепете и любви — а наши сердца так стремятся к этому!».

Долго он плакал и молился, совершенно изнемог от напряжения и от голода и лишился чувств. Вдруг он ощутил сильный чарующий аромат, немного пришел в себя и увидел, что прямо перед ним растет лесной цветок — он-то и пахнет так прекрасно. Сапожник собрал последние силы, сорвал цветок и понес домой, чтобы хоть этим немного поддержать угасающие силы своих домашних. Подошел к дороге — и вдруг видит: едет карета, и в ней — какой-то важный господин. Карета остановилась, господин подозвал сапожника и сказал: «Зачем такому бедняку, как ты, такой цветок? Продай его мне — я заплачу тебе полновесным серебром!» «Нет, — ответил тот, — за серебро я не продам его. Мне нужен каравай хлеба для жены и детей, которые вот уже три дня изнывают от голода. Дашь мне хлеба — и я отдам тебе цветок, да еще и благословлю тебя пред Б-гом». Выменял он свой удивительный цветок на хлеб и счастливый побежал домой.

И этой ночью он увидел во сне отца, который рвал на себе одежду, кричал и плакал громким голосом и бил себя в грудь. Вот что узнал потрясенный хасид.

«Молитва твоя, которую ты творил в лесу, была с великим почетом принята на Небесах, и все ангелы, слышавшие ее, взывали к Б-гу, говоря Ему так: “Как же можешь Ты не помиловать овец Своего стада, которые так страдают, а Имени Твоего не забывают?!”. Тот железный занавес, который в наше время разделяет евреев и их Небесного Отца, дал трещину и уже готов был рассыпаться, и все еврейские молитвы, которые после разрушения Храма не могли подняться к Б-гу, теперь достигли Его престола, и ради них Отец милосердный решил приблизить час Избавления. И он объявил: “Хасид-сапожник своей молитвой помог приблизить время Избавления, поэтому ему откроется чудесный цветок, которым можно воскресить мертвых!”1. А я, — продолжал безутешный отец, — должен был явиться к тебе во сне сегодня ночью и повелеть отправиться в пещеру Махпела, где похоронены наши праотцы, и к остальным могилам пророков и праведников, чтобы оживить их, — они ведь должны были привести Машиаха. Все Небесные чертоги преисполнились радости и ликования, веселились ангелы и души праведников. А Сатан и его свита, дрожа от страха перед своей участью, решили обманом забрать у тебя этот цветок. И тот господин, которому ты его отдал в обмен на хлеб, как раз и был посланником Сатана, и ему удалось выманить у тебя цветок воскрешения!

Не одному себе, сын мой, причинил ты горе, но всему народу Израиля и его святому Творцу! Ведь все было в твоей власти: и праотцы, и пророки, и все еврейские праведники, и сам Машиах — и все это ты предал ради куска хлеба! Теперь Сатан и все ангелы смерти празднуют победу и потешаются над нами, а в нашем лагере — плач и стон! И все спрашивают: кто же все разрушил, кто же погасил святой огонь? Неужели это — еврей, неужели его называют потомком Израиля?»

Еврейский юноша! Тебе, наверное, очень жалко этого бедняка, который потерял святое сокровище ни за грош. Но если тебя взволновал рассказ об этом хасиде, который не так уж был и виноват, потому что не знал, что проходит испытание, — как же ты должен беспокоиться о самом себе! Ты ведь знаешь, что все время проходишь испытание, — почему же ты сдаешься, столкнувшись с малейшей трудностью? Ты можешь стать великим знатоком Торы и праведником, близким к Б-гу настолько, что и другие смогут наслаждаться твоей святостью. Ты можешь помочь им приблизиться к Б-гу, можешь научить их истине и наставить на правильный путь. Может быть, именно этого не хватает, чтобы проявился в мире Машиах! Но чего стоят все твои благие намерения, если ты станешь лениться, а работать не будешь, если любое препятствие будет смущать тебя, а искренне стремиться ты будешь только к тому, что тебе нравится? Если ни одного испытания ты не выдержишь?!

Мы не хотим сказать, что ты должен работать так же старательно, как прилежный рабочий, когда мастер подгоняет его, — или даже когда он сам подгоняет себя, но работа его остается лишенной внутреннего смысла, простым напряжением тела. Совсем нет! Наполни свою душу духом Б-га, пусть волны души твоей ревут, как ураган; служи Б-гу мощно, и пусть служение это наполняет тебя счастьем прикосновения к святости.

6. Несколько советов тому, кто борется с небрежностью

Простого желания превратиться в усердного слугу Б-га недостаточно. Ты должен проникнуть в свою душу гораздо глубже, должен найти методы и средства выкорчевать это свойство — небрежность — и насадить вместо него прилежность. Со всеми другими дурными качествами дело обстоит совершенно так же: недостаточно просто желать, чтобы это качество вдруг исчезло и сменилось хорошим, а нужно искать средства и разрабатывать методы. Ведь эти качества — не что иное, как болезнь тела и души, а больной ведь не может вылечиться, просто пожелав этого! Ему тоже придется искать подходящее лечение.

Итак, ты решил победить в себе лень и небрежность. Вспомни, что самый главный твой воспитатель — это ты сам, и постарайся отдать самому себе нужные приказы.

Прежде чем начинать любую работу, следует понять, сколько времени потребуется для ее выполнения. Прикажи себе, например, выучить лист Талмуда за час или повторить его за полчаса — но не больше. Перед выполнением каждого задания следует выставить перед собой четкое требование: «Я не буду лениться, я закончу задание именно за это время». А когда закончишь — убедись, что ты успел вовремя, и порадуйся этому. А если ты не успел — не по какой-то внешней причине, а просто из-за лени, — посильнее рассердись на себя и прикрикни: «Что это я себе позволяю? Как я мог полениться создать изученными мною словами Торы новый мир, как я мог позволить себе рассердить Творца?!». Поступи так несколько раз — и ты привыкнешь, и такое повеление станет для тебя естественным. И теперь каждый раз, когда ты начинаешь учиться, ты будешь чувствовать, что кто-то как будто подгоняет тебя и приговаривает: «Не ленись! Не отвлекайся на посторонние мысли!».

Когда юноша заметил в себе небрежность, ему не стоит браться за очень сложные темы, если он учится один, — даже если он уже в состоянии в них разобраться. Следует ограничиваться чем-то более простым, и для каждого нового задания определять себе время: за час выучить столько-то из Талмуда, за полчаса — столько-то из Танаха, и так далее. Дело в том, что, занимаясь сложными вопросами, невозможно установить себе четкие временные рамки: никто ведь не знает, сколько времени займут размышления! И, кроме этого, так гораздо труднее помешать себе отвлекаться на сторонние мысли. Но не следует совсем отказываться от углубленных размышлений над Торой. Ибо вся суть изучения Торы в том, чтобы всей душой погрузиться в глубины ее святости. И первый соблазн, который выставляет на пути ученика злое начало, состоит как раз в том, чтобы учиться поверхностно, не прикладывая усилий и не стараясь понять. Но приступать к этим размышлениям следует в присутствии раввина или хорошего товарища, с которым вы сможете помогать друг другу сосредоточиться и не лениться. А когда прилежность станет твоей второй натурой, ты сможешь отдаваться размышлениям и во время уединенных занятий.

Если ты уже закончил обучение в ешиве, и теперь время занятий не определяют для тебя ни раввин, ни директор, тебе нужно самому установить для себя обязательное время занятий. Начни с недолгих занятий, а когда увидишь, что несколько дней подряд исполняешь установленный урок, можешь немного его увеличить. Например, если ты начнешь с того, что за два часа будешь изучать лист Талмуда с Раши и Тосафот, рано или поздно ты обнаружишь, что сможешь добавить к своему заданию еще и Хумаш с Раши, не теряя в качестве изучения Талмуда. Просто твое постоянное прилежание приведет к тому, что учеба будет даваться тебе легче, и после изучения обязательного листа останется еще десять-пятнадцать минут на Хумаш. Так ты и будешь потихоньку прибавлять, пока весь твой день не окажется занятым Торой и служением.

Очень полезно записать свой распорядок дня на бумаге. Например, так: «Утром в такое-то время я встаю, в такое-то — я уже оделся, омыл руки, произнес Шма и благословения на Тору, и начинаю учиться до такого-то часа». И каждый день сверяйся со своим расписанием. Кстати, ученик ешивы, если только захочет, тоже сможет найти время для дополнительных занятий и изучать те разделы Торы, которые в ешиве не учат. Представь себе, сколько времени ты теряешь за обедом, а сколько — вечером, когда ты уже ушел из ешивы, но еще не спишь! Почему бы и отсюда не позаимствовать несколько минут для служения Б-гу?

Такие занятия, которые ты установишь для себя сам, будут очень полезны для воспитания характера, даже если ты еще находишься в ешиве, а уж тем более — если уже живешь самостоятельно. Если ты будешь строго следовать расписанию, то настолько привыкнешь к тому, что каждый час и каждая минута занятий безусловно обязательны, что если когда-нибудь не сможешь исполнить ежедневный урок, сам почувствуешь, что ограда твоего дня проломлена, а та страница Талмуда, которая осталась неизученной, с плачем обращается к тебе: «Почему ты меня оставил?!».

Каждое утро проверяй свое расписание и вспоминай, не забыл ли ты вчера чего-нибудь. Если же ты действительно увидишь, что нечто важное осталось неисполненным, тогда, если причиной была твоя лень и небрежность, ты должен расстроиться и озаботиться этим и сегодня же, сразу доделать все то, что не успел вчера. Но если ты не успел только потому, что изучал что-нибудь особенно сложное или слишком углубился в запутанную проблему, — не расстраивайся и не думай, что ты обязан сегодня выучить пропущенные вчера страницы! Ведь наш совет о постоянном количестве изученных листов в день касался только обычного изучения, без погружения, и относился только к такому человеку, который еще не изгнал из своей души небрежность. Вот ему действительно нужно строго соблюдать установленный дневной урок, чтобы не лениться и не тратить на каждую страницу больше времени, чем нужно. Но если человек учится с полной отдачей и задерживается только потому, что погружается в исследование Б-жественной речи, — благо ему и счастлив его удел! Это и есть то, что мы называем «изучением Торы», через которое еврей строит свою связь с Б-гом.

Если ты стал учиться именно так, тебе нужно теперь отвести время и на глубокое изучение, ставя в расписание только учебные часы, но не число листов. И не старайся за это время успеть побольше!

Может быть, ты опасаешься, что, привыкнув загружать себя работой, ты одновременно привыкнешь и обманывать самого себя и довольствоваться поверхностным пониманием, желая, во что бы то ни стало исполнить все, что запланировано. Запомни: чем больше ты заставляешь себя работать, тем больше крепнет в тебе желание действовать с полной отдачей, желание не просто много успевать, а еще и глубже и точнее понимать изученное. Собирайся с силами, призывай на помощь мужество — и рано или поздно ты станешь настоящим работником, который смело берется за самые тяжелые задания. А если ты не будешь все время напоминать себе об ответственном выполнении обязательств, то, наоборот, привыкнешь к лени, будешь успевать все меньше, и будешь заниматься без радости, без погружения и без настоящего понимания.

Запомни одно правило. Так же, как слепой никогда не станет видеть, а осел никогда не станет мудрецом, — так юноша, если не будет ставить себе задачи, никогда не станет проворным, разумным, свободным от долгов перед самим собой, прилежным и старательным. Да ты, наверное, и сам уже это чувствуешь. У небрежного душа дремлет, и нужно, чтобы кто-нибудь подтолкнул ее и побудил к деятельности. И как раз для такого толчка и нужен строгий распорядок, который не даст твоей душе опять погрузиться в сон, пока ты не выполнишь всего, что намечено. А раз необходимость работать уже пробудила твои душевные силы, их можно теперь направить и на углубленное изучение. Но если ты не впряжешься в работу, не установишь себе обязательного задания, твоя душа так и будет почивать и не сможет воспрянуть; твое учение будет бедным по количеству и негодным по качеству, и ни одну проблему ты не сможешь исследовать глубоко.

7. Болезнь самонадеянности

Хотя мы и не будем в нашей работе перечислять все болезни души и все лекарства от них, все же о некоторых из них необходимо поговорить отдельно. Мы уже говорили о лени, потому что она — один из главнейших душевных недугов, и зараженный ею не сможет сделать даже первого шага по пути служения Б-гу. А теперь мы не можем обойти своим вниманием и болезнь самонадеянности, потому что она очень опасна, и тот, кто болен ею, движется прямо в преисподнюю, Б-же упаси. И как больно и как печально, что эта болезнь в наше время так широко распространилась среди юношей, которым не хватает разума и сердца!

Такой юноша считает себя совершенно самостоятельным и независимым. Он точно знает, как следует поступать, он понимает, что для него и для его души хорошо, а что плохо. Бывает, что его отец или наставник что-то говорит ему, хочет помочь и направить, — а юноше кажется, что он сам все гораздо лучше понимает. Поэтому ему кажется, что наставник пытается силой заставить его что-то делать, просто потому, что так ему захотелось. И он начинает относиться к своему раву все хуже, отдаляться от него все больше, пока, наконец, вообще не перестает обращать внимание на его слова. И если ученик сам не почувствует, что душа его поражена этой болезнью, и не бросится сам выкорчевывать ее, истреблять внутри себя — конец его будет очень горьким, Б-же упаси. Из такого юноши никогда не выйдет ничего хорошего, ни одного доброго качества не сможет он приобрести, и даже то хорошее, что всегда есть в сердце любого еврея, у него испортится, извратится и станет отвратительным; все, что только ни есть в нем, будет дурно, Б-же упаси. Все он будет понимать наоборот: доброе считать дурным, а дурное — добрым. Все свойства своей души он обратит к злу, станет ненавидеть то, что необходимо любить, а мерзкое полюбит и начнет тянуться к нему. Это о нем горюет пророк в словах (Йешая 5: 2): «Хотел вырастить виноградник — а вырастил колючки». В нем ведь были добрые чувства, просто потому, что он — еврейский юноша, и Б-г Израиля ждал, что его душа взрастит виноград. Однако выросли лишь сорняки: все испорчено, все превратилось в яд и горечь!

Корень этой болезни — гордость и самодовольство, и хазаль давно предвидели ее появление, когда сказали, что «перед приходом Машиаха усилится наглость» (Сота 49б). В предыдущих поколениях ученики с радостью подчинялись и слушались своих родителей, преподавателей и наставников; они знали, что их собственный разум еще слаб, неразвит и не в состоянии справиться в одиночку с той важнейшей и тяжелой задачей, которая на них возложена: вырасти и превратиться в великих людей народа Израиля. Для них наставник был долгожданным проводником, которого встречает измученный путешественник, заблудившийся ночью в страшном, непроходимом лесу. Они всецело полагались на него, ожидая, что он выведет их на верную дорогу, к людям. Они любили учителей, благословляли их; каждое слово, срывающееся с их уст, почитали как святыню, благоговейно впитывали и бережно сохраняли в самых глубинах души. Сегодня все не так: нынешний юноша, гордясь, восклицает: «Я и сам обойдусь, мне не нужна помощь, я самый умный, и все, что я делаю — правильно!».

Еврейский юноша! Ты дочитал уже до этого места и начал воспринимать душой наши слова. Ты уже начал понимать, что такое на самом деле еврейский юноша, какова его связь с Б-гом и какая на него возложена святая обязанность: превратиться в великого еврея, ведущего за собой весь святой народ. Рассуди теперь: разве можно заболеть сильнее, чем этот мальчик-гордец? Тебя мы не должны предостерегать от этой напасти: мы уверены, что слова Торы, о том, что человек должен трепетать перед матерью и отцом, и слова хазаль о том, что трепет перед раввином — как трепет перед Небесами(Авот 4: 15), запечатлены в твоем сердце навечно. Ты прекрасно понимаешь, что Б-г обучает тебя Торе, а голос Его — это голос твоего рава; и неважно, говорит рав с тобой о Торе, о служении или даже о правилах поведения, основанных на Торе. Вспомни, как дрожал народ, стоя на горе Синай и внимая голосу Б-га, раздающемуся из языков пламени! Так и ты дрожишь, сидя в ешиве и напоминая себе, что зал учения полон ангелов и что голос, звучащий в нем — глас Б-га, облекающийся в голос твоего рава и проникающий прямо тебе в душу. Страх и радость, трепет и любовь переполняют тебя и заставляют сжиматься твое сердце, и ты всецело отдаешься словам Торы, различимым в звуке раввинского голоса.

Тебе не нужно много рассказывать о гордости. Однако вспомни слова Мишны (Авот 4: 4): «Очень-очень будь смиренным». Гордость необходимо изгнать из сердца совершенно, чтобы и следа от нее не осталось1. А ведь может оказаться, что среди вас есть юноша, который, хоть и не настолько самонадеян, чтобы открыто пренебрегать советами учителя и рава, все же хранит в душе намек на гордость. Может быть, есть среди вас ученик, который подчиняется учителям с недостаточной готовностью, недостаточно уважительно относится к ним самим и к их словам? Такой юноша, скорее всего, найдет в себе силы подавить это отвратительное качество, поскольку оно не смогло окончательно укрепиться в нем; наверное, он станет слушаться учителей и сможет заставить себя исполнять их повеления. Но все же, поскольку в его сердце живет эгоизм, поскольку на нем камнем лежит самонадеянность, его душа тоже нуждается в основательной чистке: придется отмыть ее от мельчайших следов этой гордости!

Более того. Даже если человек старается возвыситься над товарищами — или силой разума, более острого, чем у других, или просто так, без причины, — пусть знает, что когти злого начала ухватили его, вцепились в его душу. Юноша! Если ты таков — послушайся нашего совета и немедленно соберись с силами и сбрось их! Если только жаль тебе свою душу, очисти ее, иначе все дни твои будут печальны, Б-же упаси.

И действительно, почему любящие товарищи вдруг начнут возноситься друг над другом? Как можно не видеть, что все вы — чистейшие ангелы Б-жьи, которых Он послал в этот мир, чтобы подчинить его Своей воле? Смотрите: Б-г неба и земли носит имя Б-га Воинств. А кто же составляет те воинства, именем которых Он назван? Об этом говорила Хана, когда молилась о даровании сына. Она была первой, кто назвал Всевышнего именем Б-га Воинств, и хазаль (Брахот 31) разъяснили нам, что она имела в виду: «Господин мира! Ты создал в Своем мире бесчисленные воинства — неужели Тебе трудно дать мне всего лишь одного сына?». И теперь все становится понятным.

Это вы, мальчики и юноши Израиля, вы названы воинством Б-га, и об одном из вашего воинства молилась Хана. Вы, чистые душой, предстоите перед Ним, как ангелы, чтобы подчинить мир Его воле и провозгласить Его царем. Не мечом, не копьем — духом Б-га построите вы народ драгоценный и святой, и именно через вас явится в мир Его свет и пронижет мир Его святость. Зачем же вам гордиться, зачем отдаляться сердцем друг от друга? Ведь этим вы отдаляетесь от Б-га Воинств, а Он сказал уже: «Если человек возгордился, не можем Я и он жить в одном мире» (Сота 5а).

Чистые сердцем ученики! Любите друг друга, не забывайте, что говорит Мишна (Авот 4: 4): «Пусть честь твоего товарища будет любезна тебе, как твоя собственная». И не о любви по обязанности мы говорим. Бывает ведь, что человек на самом деле любит только себя. Но раз ему велят, раз требуют от него любить и товарища, он принуждает себя ненавидеть товарища не так уж сильно, — и может быть, любовь к себе заставит его время от времени дать что-нибудь и другому. Такая любовь ничего не стоит, даже пока проявляется, не говоря уже о том, как быстро она пропадает.

Вы же любите друг друга, все время вспоминая, что каждый из вас только исполняет волю Б-га, и никто не может сказать: «Я самый лучший, а мой товарищ — человек недостойный». Дело ведь не в вас, а в Том, Кто послал, направил вас сюда. Ваша задача — служить Б-гу всеми силами, а Г-сподь, Б-г ваших воинств, поможет вам расти и возвеличиваться и в духовном плане, и в материальном — каждому по его служению и по его скромности. Сколько раз мы встречали необыкновенно талантливых юношей, которые только из-за гордыни остались ниже всех. И даже о взрослых, состоявшихся мудрецах Торы сказали хазаль (Эрувин 54а): «Если он возгордится, Б-г низринет его». А сколько мы видели обратных примеров: юношей, которые ничего не представляли собой в детстве, выросших в великих мужей!

8. Болезнь ложного смирения и лекарство от нее

Еврейский ученик! Не думай, что, когда мы писали это сочинение, мы собирались освободить тебя от необходимости постигать также Талмуд, Мидраши, Шульхан арух и прочие святые книги, указывающие нам святой путь к Б-гу. Ни в коем случае! Наоборот, мы рассчитывали помочь тебе в этом, так подготовить тебя, чтобы ты смог внимательно изучать их и впитывать их святые слова в душу и тело, пропитываясь живой водой из источника, берущего свое начало в Доме Б-га и во Дворце святости Его. Поэтому мы не приводим здесь все, что сказано в Шульхан арухе и других книгах Торы о правильном жизненном пути: они открыты перед каждым евреем, и если он захочет приблизиться к Основе всякой чистоты и стать одним из Его непорочных служителей, он может узнать из них, как это сделать. Мы же приводим только самое необходимое.

Шульхан арух (Орах Хаим 1) говорит так: «…И пусть не стыдится перед людьми, которые насмехаются над ним в его служении Б-гу благословенному». Этот стыд — один из самых коварных камней преткновения: тот, кто ему подвержен, не властен над собой и не в состоянии управлять своими поступками — он тянется за посторонними и чужими людьми. Он боится, что над ним станут издеваться, и этот страх заставляет его сознательно отказаться от своей воли. Он будет действовать только так, как захотят окружающие. Добрых дел он совершать не будет: вдруг да посмеется над ним сосед! И к другому соседу, и к третьему придется ему приспосабливаться. Глубокого сожаления достоин такой человек, который предал тело и душу во власть посторонних, испорченных людей. Любой может распоряжаться им, и только сам он не имеет никакой власти ни над душой своей, ни над телом.

Стыд перед насмешниками — это тяжелая болезнь, основа которой — неизжитое младенчество. Маленький ребенок знает, что разум его еще не так силен, и привыкает мерить все свои поступки привычками и представлениями взрослых, окружающих его. «Если я сделаю то-то, — размышляет он, — им это понравится, а если я поступлю так-то, они посмеются надо мной». Так это и продолжается, пока не отпечатается навечно в его сознании и останется даже в зрелом возрасте; он всегда принимает в расчет только то, что думают другие, а не истинное благо.

Запомни одно правило, которое очень важно и для нашего случая, и для всех остальных. Если ты не постараешься всеми силами отбросить, выкорчевать из своей души все дурные качества, которые сохранились в ней с детства, они останутся с тобой навсегда и постоянно будут вредить тебе. Злое начало будет мешать тебе и убеждать: «Зачем мне сейчас возиться с этим? Я же еще маленький, поэтому у меня пока еще остаются недостатки. А вырасту — они сами исчезнут, и сами придут ко мне правильные мысли и верные чувства!». Пожалей себя, не слушай этого голоса! Такой человек не повзрослеет, сколько бы лет ни прошло. Есть люди, по годам взрослые и даже старые, а на самом деле — настоящие дети. А все потому, что они поленились работать над собой, понадеявшись, что с годами все придет само.

Вернемся теперь к нашей теме. Мы говорили о том, как получилось, что ложный стыд остается от детского опыта, и о том, и как вылечиться от него. Когда ребенок начинает свое развитие, у него пока что нет даат, того свойства разума, которое позволяет различать добро и зло. Кроме того, у него нет воли, которая толкала бы его и велела делать одно, а от другого воздерживаться. Поэтому он вынужден усваивать готовые мнения извне. Он ведь сам не может знать, что ему делать, и вынужден полагаться на решения взрослых, следуя тому, что хорошо или плохо в их глазах. А что случится, если и повзрослев, человек не приобретет собственного разума и собственной воли? Он никогда не сможет освободиться от необходимости следовать мнениям других, и только они будут управлять им. Он будет вынужден подчиняться даже самым глупым решениям окружающих и постоянно станет бояться насмешки; все его поступки будут направлены лишь на то, чтобы понравиться другим.

Смотрите, какие удивительные вещи случаются! Бывают люди, пораженные одновременно двумя недугами, исключающими один другой. Они страдают одновременно от подчиненности и недостатка уверенности в себе, и, одновременно, от эгоизма и гордости, о которых мы говорили в главе 6. Они возносятся над своими добрыми учителями и раввинами, и гордыня шепчет им: «Я — самостоятельная личность, и все мои мнения правильны! Я совершенно точно уверен, что должен направить все свои устремления на бренный мир и следовать за ним, как баран на бойню». Можете посмеяться, правильно воспитанные юноши, над этими людьми и над их искалеченной психикой. Подумайте: эгоизм и гордыня приводит их к тому, чтобы стать тряпкой под ногами людей, потерять себя и исчезнуть.

Такая невероятная смесь гордости и дурной скромности становится возможной потому, что сама эта гордость — тоже не их собственное свойство. Корень этой мерзкой и гнилой надменности — в следах идолопоклонства, Б-же избави. И ее действие по разрушению Б-жьего народа, который пережил Невухаднецара, Адриана и Тита, не может вырасти из еврейской души, оно — болезнь всего современного мира. Но ведь у этого человека нет собственной воли. Он склонился перед внешним миром, и зараза перекинулась на него. И вот — он уже бунтует против учителей и родителей.

Поэтому, если человек захочет изгнать эту болезнь, угнездившуюся в нем с детства, ему недостаточно только развить свой даат. Главное здесь — самопознание и уверенность в себе. Ведь какой-то разум есть даже у того, кто не переносит насмешек и подчиняется любому внешнему веянию: он ведь, как ни говори, вырос и стал взрослым! Проблема в том, что их мысли пробуждает к жизни не их собственная воля, а события внешнего мира. Когда ребенок хочет подражать взрослым, он надевает шляпу и пиджак взрослого. Но это его действие вызывает не уважение, а смех. А эти люди просто лучше научились подражать поступкам взрослых, и за это над ними уже не смеются. Но такой человек — а их много — умом не более чем обезьяна, потому что все, на что он способен, — это научиться вести себя так же, как другие. Если все вокруг станут считать хорошее плохим, он тоже станет поносить Тору и изучающих ее. Если все вдруг начнут сходить с ума, глядя на детскую игру в мячик, он тоже подчинится общей моде и будет восхищаться теми людьми, которые умеют в нее играть.

Мы хотим побудить тебя обратиться к собственному разуму. Суть твоя определяется тем, что ты еврей, и именно еврейский дух должен ты проявить. Дух твоих отцов, скрытый в твоей душе, должен проклюнуться наружу и пышно разрастись. И именно этот дух должен указывать тебе, что делать, а от чего воздержаться: служить Б-гу твоему и Б-гу твоего народа, исполнять Его заповеди, прислушиваться к Его голосу, исходящему из уст твоих добрых учителей и родителей. Люди, далекие от Торы, должны вызывать у тебя только смех, а в вопросах Торы ты должен быть примером мужества и стойкости, «неудержимым, как леопард», никого не бояться и ни перед кем не стыдиться.

Есть одно очень важное правило, и ты должен всегда помнить его. Мы прекрасно понимаем, что если вдруг тебя начнут подстрекать сойти с пути Б-га и направиться к преисподней, в место, где властвует Темная сторона мира, ситра ахра,ты решительно откажешься. Слова твои будут горячи, как обжигающий огонь, и будут разить, как стрелы, и никакого сближения с этими людьми и с подобными им ты не допустишь. Мы должны предостеречь тебя только от неискренних людей, которые придут к тебе с честными и открытыми лицами, говоря: «Мы тоже трепещем перед Б-гом наших отцов, мы служим ему так же, как ты. Мы рассказываем тебе волю Б-га: сейчас такое время, которое заставляет идти на небольшие компромиссы. Ты уже изучил Тору — изучи теперь ремесло или торговлю!». Они не постесняются воспользоваться словами самой нашей святой Торы и приведут цитату из Мишны, где говорится (Авот 2: 2): «Хорошо изучение Торы, если оно сочетается с ремеслом». И в самом служении они станут уговаривать тебя пойти на компромисс. Они скажут: «Времена изменились, и сегодня нет необходимости так строго следовать всем заповедям и всем еврейским обычаям, нет нужды столь отдаляться от прегрешений, как делали прежние поколения…». Не спорь с ними, не старайся переубедить их, а мысленно ответь им так: «Если времена, как вы говорите, действительно изменились, они изменились к худшему, а не к лучшему! В прежние времена и торговец, и ремесленник служили Б-гу, а теперь, как только молодой человек покидает ешиву и идет работать или торговать, он, как правило, падает в преисподнюю. Вы хотите убить и меня тоже, сжечь мою чистую душу в огне Геинома, а тело мое бросить в котел с кипящими нечистотами? Я не буду вас слушать и ни под каким видом с вами не соглашусь! Я обеими руками буду держаться Торы, в которой присутствует Сам мой Г-сподь, и пока душа моя в теле, я от нее не отступлюсь.

Что же до слов о том, что я, когда вырасту, должен буду заботиться о пропитании — что это вообще за бессмысленные звуки, которые они издают? Разве они хоть немного знают, о чем говорят? Разве они не видят, что как сейчас, в плохие времена, так и раньше, в хорошие, когда пропитание легче было обеспечить, многие ремесленники жили впроголодь, а многие из тех, кто посвятили свою жизнь Торе, были, наоборот, богаты? Хазаль давно уже сказали (Кидушин 82а): “И богатство не от ремесла (образования), и бедность не от ремесла (отсутствия образования)”. Б-г сбрасывает в бедность того, кого хочет, а богатство дает тому, кто понравится Ему, и мне этого достаточно. Моя цель — наполнить свое тело и душу Торой и святостью. А когда я вырасту и мне потребуется пропитание, я приложу усилия (иштадлут), и Б-г, путями Которого я пойду, поможет мне и обеспечит меня всем необходимым».

Но может случиться, что обстоятельства окажутся сильнее тебя. Может случиться, что ты не сможешь остаться «привязанным к Торе», занимаясь ею весь день. Может случиться так, что тебе придется оставить ешиву еще юношей1 и идти зарабатывать себе на жизнь ремеслом или торговлей. Самое главное — даже в этом случае не теряй надежды и желания остаться настоящим евреем, и Б-га нашего не оставляй ни в коем случае. Помни, что тебя ожидают и более серьезные испытания, чем это, первое, когда тебе пришлось оставить Дом Б-га, то есть ешиву. Наберись мужества, чтобы с честью преодолеть их; укрепляй связь с Б-гом, и тогда Он всегда будет на твоей стороне. Старайся, чтобы ни один твой день не прошел без изучения Торы, а когда ты молишься, взывай к Нему из самой глубины твоего сердца.

Мы запишем для тебя одну из возможных молитв, которые ты можешь обратить к Нему, но ты вовсе не обязан следовать этому тексту: обращайся к Нему любыми словами, как вслух, так и сердечным размышлением.

«Б-г мой, исследующий души и знающий, что у меня на сердце! Тебе известно, что, когда я оставил изучение твоей Торы и стал заниматься делами этого мира, я не восстал против Тебя, Б-же упаси, и не ради бунта я оставил мир истины и обратил свое внимание на преходящее. Ты видел, какие я перенес страдания, и какие испытания обрушились на меня — и, в конце концов, мне не хватило сил и мужества, и пришлось мне оставить ешиву и отправиться на поиски пропитания. Но, Б-г мой, я и сейчас не оставил Тебя, Твою Тору и святое служение Тебе. Я и сейчас молюсь Тебе и занимаюсь Торой больше, чем позволяют мои возможности, и все мысли мои — лишь о Тебе. Б-г мой! Сердце мое в страхе, и душа стеснена. Я — всего лишь потерявшаяся овечка, и передо мной — огромный и пугающий путь. Я вошел в мир, полный ловушек и препятствий, хищных зверей и разбойников, охотящихся за моим телом и душою. Но если я — заблудившийся ягненок, то Ты ведь — пастух Израиля! И вся моя надежда лишь на то, что Ты поведешь нас, как свое стадо, и лишь этого жду я от жизни. Ведь если овца отобьется от стада и забредет в темный лес, а там нападут на нее медведи и волки и начнут терзать ее — задрожит она от страха и исторгнет вопль из самой глубины души. А пастух услышит, пожалеет ее и бросится ей на помощь. И если еще теплится в ней жизнь, он непременно спасет ее. И я обещаю, что куда бы ни завел меня долгий путь через глухую чащу, к Тебе будет всегда обращен призыв мой: “Б-г мой, спаси!” И Ты на Небесах услышишь его и поспешишь “ухватить меня за волосы на моей голове” и за струны сердца моего2, спасешь и направишь меня к Себе».

Обо всем этом ты должен размышлять постоянно. И поддерживай отношения со своими прежними товарищами, которым удалось остаться связанными с Торой днем и ночью и которые дышат воздухом Ган Эдена и которых постоянно овевает ветер, слетающий с крыльев высших ангелов. Время от времени встречайся с ними, и делай это непременно в субботу и праздники. Отведи себе ежедневное время для занятий Торой. Каждый день читай псалмы и сосредоточенно молись. Не забывай в начале и в конце субботы и праздников «прибавлять к святому от будничного» и следи, чтобы каждая твоя суббота и каждый праздник были проведены в святости. Напряженно жди субботы всю неделю. Помни, что в этот день над тобой не властны дым и гром Геинома, ибо в этот день ты гостишь в Ган Эдене. Каждую субботу занимайся Торой и разговаривай на возвышенные темы со своими прежними друзьями, время от времени заглядывай в книги по мусару и хасидизму…

А вы, юноши, которым выпало счастье наслаждаться постоянной связью с Торой, — не прогоняйте его. Жизнь вытолкнула его из-под надежной крыши под египетский град «и огонь внутри града», и нет от него спасения. Пожалейте его! Вас укрывают крылья Б-жественного присутствия — призовите и его к себе, если только увидите, что он предан Б-гу и с тоской вспоминает о прежних временах, когда вкушал вместе с вами духовную трапезу в Ган Эдене. Если же вы заметите, что он стал портиться, — поговорите с ним раз, и другой, и третий, дружелюбно, спокойно и искренне. Но если это не поможет — отдалите его от себя, чтобы огонь, сжигающий его душу, не опалил и вас, Б-же упаси. Ведь даже если он дочитал нашу книгу досюда, понял и запомнил все наши советы и наставления, он все равно нуждается в чудесной поддержке милосердного Б-га, чтобы остаться настоящим евреем. Ведь мы все равно не можем сказать ему больше, чем уже узнала его душа перед тем, как спуститься в этот мир, и все же, как много заблудившихся и отставших в пути! И да сохранит нас Б-г от них, от каждого в отдельности и от всех вместе.

  1.  Бывает так, что еврейскому юноше приходится кормить своих больных родителей, Б-же упаси.
  2. Вот что это значит: поскольку все мысли в моей голове и все стремления в моем сердце направлены к Б-гу, Он ухватится за них и сохранит все мое тело.

9. О необходимости возвышать и совершенствовать душу и ее качества

Прилежный и опытный ученик! Повтори то, что ты успел изучить до сих пор, и тщательно исполни все, что мы посоветовали тебе как средство для твоего исправления. Пусть наши слова станут частью твоей души и послужат для твоего совершенствования. А если с первого раза тебе это не удастся, не отчаивайся. Быстро можно только рухнуть в преисподнюю, а для того чтобы возвыситься, нужны постоянные и тяжелые усилия. Опасность на самом деле может быть как раз в противоположном: если ты обнаружил в себе какое-то неподобающее душевное качество и, следуя нашим рекомендациям, начал исправлять его и увидел, что с первого раза все сразу получилось — имей в виду, что ты просто обманываешь сам себя. Тебе нужно будет обращаться к этому своему качеству много раз и исправлять его постепенно, и только тогда результат будет достигнут.

Но имей в виду, что того, что ты изучил до сих пор, еще не достаточно, чтобы подняться на тот уровень, на котором ты должен пребывать. Прочитанное тобой — только средство для очищения комнаты твоей души, как будто бы там скопилась пыль, и поселились мыши. Но ведь этого мало, если ты хочешь пригласить к себе в гости великого царя! Надо побелить ее, надо разукрасить ее цветами, надо красиво обставить ее, потому что у царя и запросы царские.

Если человеком завладело одно из дурных качеств, если он ленив, небрежен или починяется общему мнению, он настолько негоден, что даже к самому краешку святого служения не сможет прикоснуться. Поэтому мы и начали с того, как избавиться от вредной и ядовитой грязи. Но чтобы стать одним из еврейского народа, близкого к Б-гу и желанного для Него, нужно стремиться к вершинам, нужно карабкаться ввысь и приближаться к Б-гу и после того, как отвратительный мусор выметен. Мидраш (Коэлет 1) задает вопрос: кто сотворен для кого — Тора для Израиля или Израиль для Торы? И заключает рассуждение, что именно Тора была создана для Израиля. Поразительно! Тора, вершина святости, которой безуспешно домогались ангелы, сотворена и предназначена только для народа Израиля! Сама цель ее существования — только в том, чтобы ты и твои друзья стали евреями, по-настоящему близкими к Б-гу! И в этом должна быть и твоя цель, и только к этому ты должен стремиться: приблизиться к Б-гу, почувствовать душой и сердцем Его близость — но об этом мы уже говорили. А для этого нужно действовать, нужно помочь твоей душе выглянуть из тела, в котором она заключена, и увидеть Отца, Который все время ждет ее. Это непросто: для этого нужны труд и привычка.

Опытный и прилежный ученик! Есть у меня подозрение, что последний отрывок напугал тебя. Ты, верно, думал, что вся та работа, которой мы от тебя требовали и которую тебе непременно придется исполнить, состоит только в очищении. Ты надеялся, что избавишь свою душу от отравляющей ее грязи, и этого будет довольно, чтобы подняться на уровень истинного еврея. Так ты понял наши слова. А оказалось, что все совсем не так: даже когда ты уже очистился, уже исправил свои дурные качества, от тебя снова требуют возвышать себя и приближаться к Б-гу, связываться с Ним всем существом. А тебе казалось, что это уже роскошь, о которой должны заботиться лишь особенные люди, великие праведники, «один на город и двое на семью», а для обычного еврея это не обязательно. И вот, выясняется, что это — огромная ошибка!

Нет сомнения, что души праведников находятся гораздо ближе к Б-гу, вознесены гораздо выше, чем души простых людей. Но любой еврей, кем бы он ни был, почти не имеет шанса стать одним из народа Израиля и служить Б-гу, если сердце его иссушено, а душа спит глубоко внутри, если он не будет поднимать самого себя хотя бы иногда над самим собой и над миром.

Моше Рабейну сказал, обращаясь к каждому еврею (Дварим 4: 35): «Теперь тебе показали, что Б-г — Г-сподь, и нет никого, кроме Него». Он обращался не только к своему поколению: ведь Тора пребывает вечно, и Моше Рабейну вечно остается нашим руководителем. Он и теперь продолжает взывать, обращаясь к каждой еврейской душе: «Теперь тебе показали, что Б-г — Г-сподь, и нет никого, кроме Него». Недостаточно знать, что Б-г — где-то там, на Небесах, отдельно от нас. «Тебе показали», — говорит Моше, что есть главное — видеть и чувствовать Его присутствие. И тебе, прилежный и опытный ученик, тоже уже хоть немного, но показали Его. Даже если ты не видишь Его присутствия перед глазами, как видели пророки и великие праведники, для тебя звучат слова Моше Рабейну (Дварим 4: 39): «Знай сегодня, и помести на свое сердце, что Б-г — Г-сподь на Небесах вверху и на земле внизу, нет другого». Помести это в свое сердце, и знай точно, что Б-г — это наш Г-сподь.

Присмотрись к своему сердцу и заметь, как оно рвется к Б-гу, как стремится к Торе, к заповедям и к подлинной молитве! Когда ты думаешь: «Как хорошо было бы, если бы я был великим праведником, близким к Б-гу, как прежние великие евреи! И как счастлив был бы я, если бы молился, как Магид из Кожниц, и смог бы связаться и объединиться с высшей чистотой!» — заметь, как сердце твое трепещет и дрожит все тело от этого страстного желания, огнем горящего в тебе. Откуда в тебе все это, как не от Б-га Воинств, к Которому обращается твоя душа и близости к Которому жаждет? «Знай сегодня, и помести на свое сердце, что Б-г — Г-сподь на Небесах вверху и на земле внизу, нет другого». Дай этой мысли утвердиться в твоем сердце — и ты узнаешь, что Б-г — это наш Г-сподь.

И знай, что Г-сподь не только на Небесах вверху — сказал Моше Рабейну, — но и на земле внизу нет другого. И это главное — видеть, что и на земле нет ничего, кроме Б-га и Его святости. А как человек сможет сказать такое, если в сердце его угнездился другой бог, Б-же упаси? А Талмуд говорит об этом: «Кто этот другой Б-г, обитающий в сердце человека? Это — его злое начало» (Шабат 108). Как же человек сможет заявить: «Я еврей и служу Б-гу», если на самом деле он служит еще и ложному богу в своему сердце, слушается его и исполняет его желания? Как такой человек обратится к Б-гу со словами благословения, как скажет Ему: «Ты Г-сподь и наш Б-г», если в сердце его поселился чуждый бог и требует от него подчинения?

В этом и состоит главная задача: изгнать этого чужого бога, злое начало, из сердца. Мы не требуем от тебя, чтобы ты сделал это сразу и целиком: проснулся однажды утром и обнаружил, что очистился от всякой грязи и выздоровел. Это все равно невозможно. Мы ждем от тебя, что ты лишь начнешь эту работу — начнешь и посвятишь ей всего себя целиком.

Вот какую притчу здесь можно привести. Представь себе, что у некоего царя был дворец, в который пробрался враг и занял его. Министр царя всеми силами старался выгнать этого врага, и царь, разумеется, не сердился на него за это, а наоборот, помогал ему в его войне. И как только удавалось выдавить врага из какого-то зала, царь тут же спешил занять его. Но если этот министр станет лениться, откажется от противостояния и от войны, — и тем более, если царь заметит, что министр втайне примирился с его врагом и теперь слушается его, — царский гнев запылает огнем. В ярости обрушится он на своего министра и так ему скажет: «Изменник и предатель! Ты уступил мое жилище врагу, да еще и сговорился с ним! Да как ты смеешь теперь говорить: Ты — мой царь, и тебе я служу?!»

Как разъяснить эту притчу, ты уже и сам, наверное, понимаешь. Твое тело и твоя душа — это дворец Бесконечного Б-га (Эйнсоф), и они созданы специально для того, чтобы Он там пребывал. А царский враг — это злое начало, чуждый бог, который обманом пробрался в твое сердце и угнездился там. И как ужасен будет гнев Царя мира, если он увидит, как ты, управитель этого дворца, не просто позволяешь врагу жить в чертогах твоей души, но еще и заключил мир с ним, подчинился ему и исполняешь его требования! В ярости обрушится Он на тебя и так скажет тебе: «Изменник и предатель! Да как ты смеешь теперь говорить: Благословен Ты, Б-г, наш Г-сподь?!». Поэтому поторопись очистить свою душу, исправить свои душевные качества, чтобы перестать быть похожим на помойную яму. Исследуй все уголки сердца и освяти их, позволь Б-гу властвовать над ними всеми, то есть делай только то, что Он сказал и повелел, и только об этом говори и только об этом размышляй.

И вот что нужно еще знать. Сама возможность для еврея изгнать из своей души зло, улучшить себя и достичь святости, связана с тем, что Б-г даровал нам право свободного выбора. Домашние животные и хищные звери не выбирают ни действий своих, ни мыслей — их принуждает инстинкт. Человеку же Б-г дал право выбрать для себя путь жизни или противоположный путь, Б-же упаси. И, как милосердный отец, Он наставляет его: «Выбери жизнь, чтобы жить тебе…». Но вот что важно: для того чтобы выбрать один из двух путей, человек должен находиться вне их, над ними. Мидраш (Берешит 22) говорит: «Счастлив человек, который выше своего греха; горе человеку, грех которого выше него». Может ли пьяный, который еще не протрезвел, выбрать правильный путь и решить больше не напиваться? Где тот человек, который будет принимать решение? Мысли его заплетаются, и дух не может сосредоточиться, потому что он пьян. И на что он сможет опереться, чтобы избрать путь святости? На душу, которая сейчас — «душа животного, которая вниз уходит, в землю»? На разум, весь израненный злым началом и полагающий добро — злом, а зло — добром? Поэтому человек должен хотя бы время от времени возноситься над собой, оказываться «выше своего греха», своего злого начала, своих недостатков и вообще всего мира. И когда он таким образом возносится к чистоте, он видит и ощущает себя одним из народа Израиля. Он понимает, что близок к Б-гу, а все его юношеские заблуждения — просто неразумие. А злое начало он сейчас видит как свернувшуюся змею, готовую напасть. И вот сам собой возникает в нем стыд, и он говорит себе: «Подумать только! Как я, оказывается, мерзок и отвратителен, со всем своим злом, происходящим от глупости! Как же я мог подрезать корни, тянущиеся из моей души к предкам, ко всем душам Израиля, пребывающим у источника чистоты и святости? Как я попал в это змеиное гнездо, полное гнили и смерти?!». Задрожит он и покроется потом, и никаких сил не пожалеет на то, чтобы стряхнуть с тела и души грязь, прогнать обвившихся вокруг него гадов, и теперь будет стараться придерживаться пути чистоты и Б-жественной святости.

А ты, еврейский юноша, разве не чувствуешь, что в те дни, когда ты прилежно изучаешь Тору, молишься так сосредоточенно, как только можешь, когда хоть чуть-чуть приближаешься к святости, ты начинаешь стыдиться глупостей, которые иногда делаешь, начинаешь ощущать их как грязь на теле и в душе? Разве теперь не легче становится тебе управлять собой и улучшаться во всех отношениях? Именно это мы и имели в виду, когда говорили о необходимости возвышаться. Это — не дополнительное, необязательное требование, предъявляемое только к великим праведникам: каждый, согласно своим возможностям, обязан хотя бы время от времени подниматься над собой и над миром.

10. Несколько советов как возвышать и улучшать самого себя

Опытный и прилежный ученик! У тебя, без сомнения, возник вот какой вопрос. Тора, говоришь ты себе, — это все, поскольку Тора — это вместилище Б-га. Ну, так я же ее изучаю — а почему тогда не возвышаюсь? Даже если иногда я и чувствую, что вознесся чуть выше, неужели в этом и состоит все то возвышение, которого требует от меня эта книга? Неужели в эти моменты я уже достигаю того уровня, к которому меня зовут и который мне обещают? И еще: почему так бывает, что человек сначала изучает Тору, а потом оставляет ее, Б-же упаси, и низвергается в преисподнюю? Как же обещание, данное хазаль: «Ее внутренний свет вернет его к добру»?!

Действительно, когда человек занимается Торой, это объединяет его с Тем, Кто обучает народ Израиля Торе: с Б-гом Израиля. Но ведь необходимо еще знать, как изучать Тору! Зоар говорит: «Если человек думает, что одежда, то есть внешняя часть Торы, — это и есть Тора, и нет ничего больше, — да настигнет его проклятие в этом мире и да не будет у него доли в Будущем мире!» Другими словами: если человек изучает Тору только холодным человеческим умом, как если бы он осваивал какую-нибудь науку, по словам Зоара у него нет доли в Будущем мире. Разумно постигаемые рассуждения, которые можно найти в Торе — это только внешняя оболочка, одежда. А Кто одевается в нее? Б-г Благословенный! И когда человек изучает Тору, он должен стараться открыть в ней Б-га, Который скрыл Себя в ней. Хочешь очиститься? Сказал тебе раби Акива (Йома 85б): «Как миква очищает оскверненных, так и Всевышний очищает евреев». Но ведь только тот сможет очиститься, кто подойдет к микве и погрузится в нее! И если ты проникнешь под оболочку Торы и найдешь там, внутри, Б-га, — очистишься.

Конечно, в момент, когда ты занят изучением, тебе трудно направить свои мысли на возвышенное. Твоя голова и все тело заняты тяжелой, изнурительной работой. Но сделай это до того, как сядешь учиться, обратись к своей душе и направь ее к Б-гу! Если ты сделаешь это, то потом, когда ты будешь учиться, разум займется поисками решений, а предупрежденная и внимательная душа станет поспешно проникать сквозь одежду Торы к ее Царю и Владельцу, Который обитает в ней, и так достигнет объединения с Ним, благословенным.

Все это осложняется тем, что твоя душа, с помощью которой ты собираешься возвыситься и приблизиться к Б-гу, скрыта от тебя, спрятана в твоем теле и дремлет, погруженная в материальность. И если ты не пробудишь ее от вечного сна, не снимешь с нее «грубую циновку, в которую она завернута» (трактат Брахот), как сможешь ты с ее помощью возвыситься и приблизиться к Святому Израиля?

И имей в виду, что спящую душу невозможно разбудить так, как будят спящее тело. Тело достаточно толкнуть один раз, а душу можно пробудить только постоянством служения, когда вынуждают ее работать. Ведь бывает, что человек исполняет заповедь руками, телом или даже ртом, например, когда молится, а душа его в это время все равно спит или даже находится в обмороке. Ее нужно заставить работать, нужно сделать так, чтобы она тоже участвовала в служении — тогда она пробудится и раскроется. Чтобы этого добиться, ты должен весь день, даже в те моменты, когда не изучаешь Тору, помнить, что ты — слуга Б-га и обязан стараться приблизиться к Нему. Старайся укрепить свою веру в Б-га, вспоминая по нескольку раз в день: «Я верю в Б-га благословенного поистине и с полным сердцем! Отец мой, Царь мой, я ясно понимаю, что Ты — Господин всего мира, что Ты сотворил все миры и все, что в них: и ангелов небесных, и самые маленькие земные создания, — и что Ты окружаешь меня, наполняя мои тело и дух. Я — Твой слуга, я целиком предан Тебе». Вновь и вновь углубляйся в эту мысль, обдумывая ее со всех сторон, «ибо все в ней».

Приучи свое сердце и свою душу изливаться перед Б-гом в речи и молитве. Мальчики, а иногда даже взрослые люди, если они недостаточно развиты и опытны, думают, что вся суть молитвы — в просьбах об избавлении от тревог и забот. Для них молитвенное общение — это то же самое, что моления бедняка, обращенные к богачу, или обычного человека — к земному царю, во власти которого — помочь ему или спасти. Но на самом деле только «человек невежественный, ничего не понимающий» может настолько принизить значение молитвы, только он может сказать: «Мне что-то нужно, поэтому я молюсь; не было бы нужно — я и не молился бы», Б-же упаси. На самом деле, разумеется, молитва сама по себе — состояние сердечной близости к Б-гу и доверительной, искренней беседы с Ним. Именно в этом — вся суть молитвы. Смотри, какой интересный Мидраш есть на эту тему. Он говорит не только о том, что молитва не происходит от тревог и бед, не вызывается ими. На самом деле, говорит он, все как раз наоборот: иногда Б-г посылает человеку заботы специально для того, чтобы тот помолился Ему. Вот что сказано в Мидраше (Шмот раба 1): «Сказал раби Йеошуа бен Леви: С чем это можно сравнить? С земным царем, который шел по дороге и вдруг услышал, как царская дочь взывает “Умоляю, спаси меня от разбойников!”. Царь услышал эти крики и спас ее. Прошло время, и этот царь задумал жениться на ней. Он захотел, чтобы она поговорила с ним, а она не пожелала этого сделать. Как же поступил царь? Натравил на нее разбойников, чтобы она закричала, а царь услышал бы».

Что подразумевается в этой притче, ты, конечно, и сам понимаешь. Твоя душа — это царская дочь. Б-г желает взять ее в жены, то есть ждет от нее, что она приблизится к Его святости и объединится с ней. Для этого она должна молиться и беседовать с Ним, потому что именно искренняя молитва, исходящая из глубин сердца, пробуждает душу от ее дремоты, и тогда она обращается к Царю всего мира и добивается единства с Ним. Суть и предназначение молитвы именно в этом, а не в просьбе о защите и избавлении от тревог. Бывает даже, как мы уже сказали, что ради пробуждения в человеке потребности молиться Б-г специально посылает ему заботы, заставляющие человека молиться искренне и из самой глубины души — совсем как тот царь, который натравил разбойников на царскую дочь, чтобы она взмолилась о спасении. И ты, когда хочешь разбудить свою душу и не позволить ей пребывать в беспамятстве в те моменты, когда предстоишь пред Б-гом и обращаешься Ему, должен поступать таким же образом. Сначала ты должен разбередить ее размышлениями о горестях, о которых ты хочешь молиться: например, ты будешь просить о разуме в благословении «Ты даруешь человеку знание…», о раскаянии в благословении «Верни нас, Отец наш, к Торе Твоей…»; подумай о том, как ты жаждешь, чтобы Он раскрыл твои сердце и душу для Торы и для служения. А в благословении «Сделай для нас благословенным этот год…» подумай о том, что здесь ты просишь не только об урожае, но и об удовлетворении всех материальных нужд. Ведь ты с готовностью и с большим чувством будешь молиться о достатке для своих родителей! И тогда душа твоя пробудится, проявится в тебе и соединится с ее Творцом и Владыкой.

И это будет теперь работать не только в те моменты, когда ты молишься о своем благополучии. Когда твоя душа привыкнет стряхивать с себя дремоту и пробуждаться, она будет переполняться истинным чувством, стоит тебе заговорить о чем-то, что касается Б-га. Когда ты будешь произносить: «Ты свят, и Имя Твое свято…», ты почувствуешь душевный подъем и увидишь, как твоя душа стоит перед Источником всей святости, обращается к нему на «ты» и прославляет Его святость, а Он внимает. И ты ощутишь такое воодушевление, что полностью растворишься в красоте святости Б-га Израиля. И так будет происходить при всякой молитве, причем не только во время трех обязательных молитв — утренней, полуденной и вечерней. Во всякое время старайся найти свободную минутку, чтобы обратиться к Б-гу с молитвой, гимном и любыми словами, которые будут тебе более привычны. И сердце твое смягчится, твой дух воспарит, и так ты приблизишься к Б-гу благословенному. Но не забывай, что тебе это удастся, только если ты приучишь себя постоянно размышлять о том, что Б-г наполняет всю землю, как мы уже говорили, и если будешь все время напоминать себе, что, даже если ты этого и не замечаешь, ты все время погружен в Него и в Его святость. И если ты вспомнишь об этом раз в день, не считай свою обязанность исполненной: чем чаше ты будешь возвращаться к мыслям о вере, тем легче тебе будет приучить свою душу разговаривать со стоящим перед ней Б-гом.

А если тебе все еще трудно представить себя стоящим перед Б-гом, и душа твоя не чувствует особенного восторга, предстоя в молитве перед Тем, Чья святость наполняет весь мир, — то это потому, что ты погружен в материальную вселенную, и твои глаза видят только физический мир, а пальцы ощущают только материю. Но взгляни на Небеса, присмотрись к ним, и напряги свою мысль. Скажи себе: «Я нахожусь за пределами видимого мира и даже за пределами вторых Небес. Мир на самом деле совершенно другой: он полон ангелов, душ наших предков, праведников и пророков. И посреди всего этого — Престол Славы, на котором восседает Б-г, великий, мощный и грозный. В этом мире Г-сподь скрыл свое присутствие, зато в том, другом мире оно столь очевидно!» Вглядись в тот мир, вдумайся в него и скажи себе: «Я стою вне этого мира, прямо перед Б-гом, лицом к лицу общаюсь с Ним, когда говорю: Благословен Ты, Б-г… Я обращаю благословение к Тебе, к Кому обращен мой взгляд — неважно, вижу я Тебя или нет. Я напрягаю взор и вглядываюсь в Тебя, благословляю Тебя и разговариваю с Тобой, мой Б-г!».

Если же тебе хочется узнать, как далеко вверх может проникнуть твой взгляд, «встань на ноги и послушай слово Б-га» об этом. Говорится в книге Эйхалот (частично приводит Тур в Орах Хаим 125): «Б-г говорит: Да будете вы благословенны, Небеса и те, кто везет Небесную Колесницу, если расскажете Моим сыновьям, что Я делаю, когда они провозглашают передо Мной: “Свят, свят, свят…”, и если научите их поднимать глаза ввысь, к Дому их молитвы (то есть к Небесам, о которых сказано в Торе: “И это — врата Небес”) и душою возноситься ввысь. Ибо нет у Меня большей радости, чем когда их глаза встречаются с Моими, а Мои глаза — с их глазами! В этот момент Я держусь за Престол Моей Славы, украшенный изображением Яакова, и целую и обнимаю их (то есть — каждого еврея), вспоминаю об их Изгнании и приближаю их Избавление».

Что можно к этому добавить? Представь себе: когда наши глаза смотрят ввысь, они как бы встречаются с Его глазами. Он тоже смотрит на нас и наслаждается этим зрелищем. Отец и сын как будто бы стараются доставить друг другу удовольствие, и любовь отца, сила Его приязни столь велика, что Он как будто бы не может удержаться от того, чтобы прижать к Себе, обнять и расцеловать любимого сына. Сердце тает от любви, душа рвется на части и, переполненная чувствами, взывает: «Б-г мой, Отче, Святыня моя, я уже поднимаюсь, я уже лечу!»

Старайся размышлять об этом, пока смотришь на Небеса, напряги глаза и сердце, чтобы понять и разглядеть все это. И вообще: всегда, когда ты обращаешься к Б-гу непосредственно, на «ты», например, словами: «Ты — Г-сподь мой», или: «Благословен Ты, Б-же», даже если в этот момент ты не смотришь на небо, все же старайся вдуматься в это «Ты», старайся представить его обращенным к Б-гу, Который прямо сейчас находится перед тобой. И, пожалуйста, не думай, что пробудить душу можно только теми способами, которые мы тебе описали: это совсем не так. Всякий еврей, если только он не думает, что его тело и сердце — ничьи, и что он может делать с ними все, что заблагорассудится, всякий еврей, который работает над собой, часто будет сталкиваться в возможностью и средствами пробудить свою душу и придать ей сил, чтобы выйти из темницы тела и приблизиться к Б-гу. Бывает даже, что возвышенные мысли, побуждающие душу к действию, приходят сами собой, когда их не ждут и к ним не готовятся. Например, может быть так: в Десять Дней Раскаяния, во время молитвы, когда вся община поет славу Г-споду, ты тоже начинаешь петь вместе с ними. И вдруг твое сердце начинает сжиматься в трепете при мысли о том, что вот именно сейчас все миры, высшие и низшие, воспевают и прославляют великого Б-га, вознесенного над ними. «Как смог я, такой маленький и ничтожный, — думаешь ты, — оказаться среди этого сонма? Откуда мне взять достаточно храбрости, чтобы вплести свой голос в хор прославляющих и возвеличивающих Его?». И вдруг — в тебя как бы вливается новый дух, дух стремления к Б-гу! Ведь так происходит всегда, когда в городе праздник: музыканты собираются в оркестр и идут с музыкой по городским улицам, а с ними — городские властители и все важные граждане, полные радости и веселья. И дети, нищие и босые, с чумазыми лицами и в перепачканной одежде, тоже скачут и бегут рядом, хлопают в ладоши, веселятся и подпевают. Это тоже часть праздничной церемонии, и без них ликование будет неполным. И вот — твоя душа видит огромный хор, исполняющий хвалебные гимны Б-гу, хор небесных ангелов, которые прямо сейчас вместе с евреями здесь, внизу, поют славу великолепному Царю. А Он стоит перед ними, прислушивается, восхищается и радуется. И ты, как тот босой и немытый ребенок, со всех ног бросился к ним и присоединился к их радости, и вместе с этим святым собранием ты возносишь хвалы Б-гу, к Которому так рвется твоя душа. Радость твоя горит в тебе жарким пламенем, ты забываешь о себе и переполняешься этой радостью, так что иногда слезы льются из твоих глаз сильнее, чем во время Коль нидрей

Но все это произойдет, только если ты много раз будешь возвращаться к работе над собой, а не проведешь все 70 лет твоей жизни, дремля внутри своего каменного сердца. Если вначале ты приложишь усилия, то дальше твоя душа будет просыпаться уже самостоятельно. И еще имей в виду, что даже среди наших святых людей и великих праведников, подобных настоящим ангелам и приблизившихся к Б-гу больше, чем мы можем себе представить, были такие, которые в начале своего пути служения время от времени использовали разные средства и инструменты для того, чтобы пробудить и подстегнуть свои святые и чистые души. Например, в книге Бейт Аарон говорится, что праведники перед тем, как начать молиться, представляли себе, как они, скончавшись в страданиях, лежат в могиле, а к ним приходит кто-то и зовет: «Вставайте, обратитесь к Б-гу с молитвой!»1. И «знающему легко понять», как глубоко и искренне человек погрузится в молитву, если ясно и подробно представит себе эту картину. И ты, опытный и прилежный ученик, если станешь пользоваться различными средствами и мудро применять их, сможешь достичь таких ступеней, о которых сейчас даже подумать не смеешь!

В этом — основа твоего выбора. Ты привнесешь в свою душу воодушевление, поднимешь себя чуть выше и чуть больше приблизишься к святости. И в эти твои высшие моменты пусть твоя возвышенная и чистая душа посмотрит на те низости, в которые ты погружен постоянно, на твою лень, на остальные твои дурные качества, на твои презренные мысли и желания, от которых ты еще не избавился — и ты сам же устыдишься их. Ты разгневаешься, рассердишься на самого себя и так скажешь: «Зачем же я провожу все дни в грязной яме, в настоящем отхожем месте, переполненном детскими глупостями? Я принимаю на себя обещание теперь стать евреем, служащим Б-гу! Я хочу быть евреем, Властелин мира, я обязуюсь стать настоящим слугой Б-га!». Вернись к этим мыслям и к этим словам несколько раз, и они, с Б-жьей помощью, очень-очень помогут тебе. Дело в том, что в природу души заложена склонность подчиняться словам, которые выходят из самого сердца и подкреплены полной убежденностью. Даже другого человека можно убедить словами, идущими от сердца и от души, — тем более самого себя! Только нужно, чтобы эти слова звучали тогда, когда твоя душа возносится ввысь и поднимается над тобой.

Но простого обещания стать теперь верным слугой Б-га тебе не хватит. Ты должен использовать эти минуты вознесения ввысь для того, чтобы исправить каждое свое дурное качество в отдельности. Ты, наверное, слышал, что, когда еврей упоенно молится, ему лучше не отвлекаться на всякие практические размышления. И это так и есть: лучше не занимать ум ничем посторонним и не пачкать рук собственными недостатками, а только молиться и учиться и тем самым приближаться к Б-гу. Все это верно, и так и говорится в наших святых книгах. Но сразу после того, как молитва завершена, или когда хазан повторяет ее, или если такой подъем чувств настигает тебя не во время молитвы — непременно используй его для исправления каждого недостатка в отдельности. Ведь хамец можно искать только при свете свечи. И когда в тебе горит такой свет, когда душевный подъем зажег в тебе искру святости — ищи в себе недостатки и уничтожай их, пока она не погасла.

Если, например, ты мальчик злой и сердитый, Б-же упаси, тогда подумай про себя: «Неужели мне действительно стоит поддаваться гневу, чтобы меня отослали прочь от лица Б-га? Талмуд говорит: “Если человек в гневе, даже Шехина для него не важна; всякий, кто гневается, как будто поклоняется идолам”!2 Разве подобает мне сердиться и совершать подобную мерзость, Б-же упаси? Разве могу я восстать против Б-га Израиля, Б-га моего и моей души, присутствие Которого я ощущаю столь отчетливо? Я принимаю на себя обещание никогда больше не сердиться, принимаю его с полной ответственностью. Владыка мира, помоги мне сдержать свои гневные порывы, помоги мне не сердиться!».

Это обещание, эта мысль должны настолько укрепиться в твоем сердце и твоей душе, чтобы отныне каждый раз, когда случится что-нибудь неприятное для тебя, и ты по привычке начнешь сердиться, в твоей памяти немедленно возникало бы то отвращение, которое вызвало у тебя качество гнева, и то твердое обещание избавиться от гнева, которое ты дал. И это поможет тебе уберечься от злости и успокоиться. Теперь это станет основным твоим методом при работе с гневом: как только он начинает пробуждаться, ты сразу же прикладываешь все усилия, чтобы вспомнить и представить перед своим мысленным взором, как можно более ясно и отчетливо, то состояние возвышенности, в котором ты был, и те обещания, которые ты тогда принял. И с другими своими недостатками ты можешь работать так же.

Только не думай, что теперь ты сможешь сразу исправить все свои недостатки и стать совершенным, не прилагая усилий. Это очень неприятная ошибка, никогда ее не допускай! Без усилий можно только сгнить в могиле, и все. Улучшить себя, стать настоящим евреем можно только через усилия, через работу. Причем работы только время от времени, по желанию: «Сегодня я работаю над собой, а завтра отдыхаю», — тоже не хватит. Работа должна быть постоянной. Во «все дни твоей жизни» (а хазаль уже объяснили, что «дни твоей жизни» — это дни, а «все дни» — это и ночи тоже) ты должен постоянно помнить о своей душе и о том, что ради нее ты обязан трудиться. И вот тогда мы сможем обещать тебе, что твоя работа станет, с Б-жьей помощью, гораздо легче. Тогда ты не будешь одним из тех евреев, которые, казалось бы, действительно хотят стать настоящими евреями, однако остаются всю жизнь на одном и том же уровне. В свой смертный час такой человек оглядывает себя и кричит: «Да чем же я сейчас лучше того мальчика, которым я был много лет назад?! На что потратил я всю свою жизнь?!» А ты, если будешь использовать те средства, которые мы тебе предложили, и подобные им, будешь все время совершенствоваться, с Б-жьей помощью, поднимаясь «от вершины к вершине».

Для того чтобы работать над собой, ты можешь использовать и практические техники. Например, если ты работаешь над качеством гнева, можешь дать обещание каждый раз, как только ты почувствуешь в глубине души, что начинаешь сердиться, произносить какой-нибудь отрывок из Торы. Можешь сказать, например, тот отрывок, которым завершаются «Описания жертвоприношений»: «Учили мудрецы из дома Элияу: Всякий, кто учит алахот…». А если это будет такой отрывок, над которым тебе придется немного подумать, — это будет еще лучше.

Польза от такой техники двоякая. Во-первых, сама Тора, которой ты будешь заниматься, защитит тебя от злого начала, вызывающего в тебе гнев. А во-вторых, такой метод успешно воздействует на тело, просто потому, что так оно устроено по своей природе. Гнев — это внезапное сумасшествие, возникающее в связи с каким-то происшествием. И именно поэтому в такие моменты человеку трудно призвать на помощь здравый смысл и направить его против гнева: проблема именно в том, что в эти моменты человек лишается возможности здраво рассуждать, погружаясь в сумасшествие. Мы не имеем в виду, что он теперь становится совершенно невменяемым, Б-же упаси: он не может спокойно осмыслить только то единственное событие, которое сейчас вызвало его гнев. Поэтому он не может вызвать у себя мысль о том, что гневаться не следует: гнев лишает его такой возможности! Но что-то другое, не связанное прямо с его гневом, он может обдумывать и в этот момент. Сможет он и произнести отрывок из Торы, который прямо не запрещает ему злиться. А когда он хоть на секунду отвлечется и задумается о произнесенном отрывке, момент сумасшествия пройдет, и теперь выздоровевшему разуму легче будет обратиться непосредственно к гневу, справиться с ним и перестать сердиться.

И очень печально, что в наше время почему-то стало принято называть злого человека «нервным»: ведь из-за этого он начинает думать, что исправлять это дурное качество уже не нужно. Он просто говорит себе: «Это же такая болезнь, телесная слабость, а вовсе не черта характера, с которой необходимо бороться!».

Действительно, если человек нервничает, он начинает гневаться. Однако давайте задумаемся вот над чем: если разозлить нееврея, он будет готов даже убить. Если рассердится простой еврей, он убивать все же не станет, но побьет. А если рассердится человек еще более развитый духовно, он даже драться не будет, но гнев свой проявит и, не исключено, оскорбит своего врага. Так что, хотя «нервные заболевания» у всех одни и те же, все-таки одни люди готовы из-за них совершить в гневе такие злые дела, на которые другие никогда не согласятся. На самом деле объясняется это очень просто. Внимательный человек может каким-то образом управлять своими движениями даже во сне. Он может ворочаться с боку на бок и перекатываться по постели, но все же, оказавшись у края кровати, не упадет на пол, а почувствует край и откатится к середине. Видишь: сейчас он спит, и никакой разум в нем, казалось бы, не действует. И все же та мысль, которая укоренилась в его душе во время бодрствования, ограничивает его даже сейчас, даже когда ее вовсе нет! И так происходит во всех областях: если человек постоянно утверждается в каком-то мнении, в какой-то мысли, она входит в самую его природу. Поэтому обычный еврей, даже не выдающегося ума, все равно не станет убивать, даже если очень рассердится и перестанет владеть своими нервами, потому что его представление о нормальном еврее ни в каком случае не даст ему это сделать. А если это чуть более утонченный еврей с более развитым умом — он не сможет даже ударить обидчика. Так что если человек будет постоянно думать об этой проблеме и постоянно подкреплять свое обязательство не гневаться, то даже в самые тяжелые моменты, когда его нервы выходят из-под контроля и разум перестает служить, вошедшая в плоть и кровь идея будет ограничивать его злость, не давая ей претвориться в действие.

А может быть, в твоем сердце живет давняя ненависть к кому-то из товарищей, и ты пытаешься избавиться от нее, но не справляешься с этим? Всем известно, что если кого-то не любят, то видят в нем лишь недостатки и отрицательные стороны. Поэтому ты должен был бы сначала избавиться от гнева, а потом еще раз посмотреть на своего товарища и понять, действительно ли он настолько хуже тебя? Но ты, как мы уже сказали, и так пытаешься победить свою ненависть, и все же ничего не получается. Поэтому сделай вот что. Напиши ему письмо, и в нем перечисли все те гнусности, которые думает о нем тот змей, который свил себе гнездо в твоем сердце. Не отсылай его, но припрячь у себя. А через несколько дней перечитай его вслух, представляя себе, как ты стоишь напротив него и высказываешь ему все это в лицо. Мы уверяем тебя, что через несколько дней злоба исчезнет из своего сердца, и если у тебя тонкая и чувствительная душа, ты еще и сам побежишь мириться с ним.

Ты, наверное, удивляешься такому странному совету и говоришь себе: «Одно из двух: либо это глупость, либо какое-то колдовство! Разве может так быть, чтобы я написал человеку письмо, в котором по-всякому оскорблял его, да еще и читал его вслух несколько раз — а потом сам же решил бы подружиться с ним?». А на самом деле это не глупость и не колдовство. Просто есть такое правило душевной жизни: когда человек позорит и проклинает своих врагов, гнев мало-помалу улетучивается из его сердца3. Проблема в том, что обычно тот, кого обижают, тоже не молчит, поэтому, в конце концов, ненависть только усиливается. С тобой будет по-другому. Когда ты напишешь оскорбительное и дерзкое письмо, в которое вложишь всю свою ненависть, прочтешь его вслух и тем самым как бы обидишь врага, твоя враждебность немного уляжется. А потом, на следующий день, когда ты снова прочтешь то же самое письмо, в котором оскорбительные и позорящие выражения продиктованы твоей вчерашней ненавистью, а не сегодняшней, уже успевшей ослабнуть, — ты начнешь чувствовать угрызения совести: «Подумать только, как я его обесчестил, как оскорбил и как осрамил!». Ты уже не сможешь прочесть это письмо с тем же искренним гневом, с которым читал его вчера. Тебе уже стало неловко — но ведь ты пообещал себе читать это письмо каждый день, да и гнев твой еще не полностью исчез, поэтому ты пока еще можешь заставить себя дочитать письмо до конца. Но вот приходит третий день. Злость твоя уже почти совсем ушла, после того, как ты прочел свое произведение дважды подряд, и в третий раз ты уже не можешь произнести всех тех слов, которые написал. Ты уже начинаешь раскаиваться, что высказался так резко, что так обидел товарища и так обругал его. И вот, ты уже ищешь пути помириться с ним, и, в результате, так и делаешь. Если ты по натуре мальчик добросердечный, это произойдет очень быстро. А если ты чуть более упрям, то потребуется немного больше повторений. Но рано или поздно любой почувствует такое желание, с Б-жьей помощью. Только помни, что к такой технике следует прибегать очень редко, и к этому письму следует относиться с величайшим вниманием и тщательно хранить его, чтобы оно не потерялось. И нельзя показывать его даже самому лучшему другу, потому что может случиться, что твой товарищ узнает, какие ужасные вещи ты про него написал, и возненавидит тебя окончательно.

Как мы уже сказали, для работы с любым качеством и с любой проблемой можно подобрать практическую технику. Например, ты собираешься работать над своей ленью и любовью ко сну, или ты сегодня слишком много работал, переутомился и боишься, что завтра проспишь. Попробуй такую технику. Ложись на кровати не вдоль, как обычно, а поперек, а под ноги подставь стул, и утром, как только проснешься, оттолкни этот стул ногой — и окажется, что ты уже встал. Следи только, чтобы это не повредило твоему здоровью и чтобы не оказалось, что ты весь день плохо себя чувствуешь из-за того, что спал ночью в неудобной позе. И даже если все идет хорошо, не делай так больше двух раз в неделю.

  1.  В этой книге говорится, что праведники пользуются такими методами только в начале пути, а затем уже не нуждаются в них. Там говорится, что раби Аарон, благословенной памяти, молился так в течение года — а затем, по-видимому, перестал применять эту технику.
  2. Это сказано в комментарии Рамбама на трактат Авот 2: 10.
  3. Так сказано в книге Сифтей цадиким(Вайигаш) от имени Альшейха.

11. Как превратить дурные качества в яркий свет маяка

Достаточно часто человек считает два явления несовместимыми только потому, что не понимает их глубинной сути, а ограничивается поверхностным взглядом. А стоит ему проникнуть в истинное существо явления, в его душу, как противоречие снимается. Тогда и вопросов не возникает, и ответы на них не нужны — две противоположные вещи на самом деле оказываются просто разными проявлениями одного принципа. Вот и сейчас, когда ты изучил наши слова, у тебя возник трудный вопрос. «Здесь какое-то противоречие! — говоришь ты себе. — Сначала мне обещали, что я стану лучше и вырасту в одного из великих евреев, даже если не ощущаю в себе ни величия, ни каких-то особенных способностей — просто потому, что в моей душе скрыто Б-жественное сокровище. Высшая святость, — сказали мне, — скрытая во мне и таящаяся даже от меня самого, должна проявиться в труде моего тела и усилиться в труде моей души. А потом вдруг оказывается, что автор считает, что моя душа полна дурными качествами, и объясняет, как от них избавляться. Я еще могу примириться с тем, что не вижу заключенной во мне святости. Но почему, вдруг, я должен чувствовать себя плохим и узнавать о том, от каких болезней страдает моя душа? Откуда вообще могут взяться эти дурные качества, которые укоренены в моей душе, как прирожденная часть ее, если я на самом деле — сокровище святости?».

Мы уже сказали, противоречие здесь кажущееся, и возникает оно лишь тогда, когда ты видишь лишь внешнюю сторону явлений. Но мы не можем всегда ограничиваться одной видимостью и надеяться при этом понять все до конца! Например, говоря о дурных качествах, мы смотрели на них только с одной стороны. Мы задавали только один вопрос: как удержаться от их проявлений, как обуздать их и как добиться того, чтобы с их помощью человек не разрушил ни самого себя, ни других? Но для достижения нашей цели этого совершенно не достаточно. Мы должны сами эти дурные качества превратить в ярко светящий маяк, в пылающий Небесным огнем костер, должны сами эти качеств научиться использовать для служения Творцу. Все свойства нашей души должны стать свойствами святого народа, «народа-сокровища и народа священников». Именно этого хотел от нас Б-г, и именно этого Он от нас потребовал.

Действительно, человеческий разум только скользит по поверхности явлений, и ему наши качества представляются дурными. Поэтому Б-г послал нам Баал Шем Това, святого человека Б-жьего, а вслед за ним — его учеников, даровавших Израилю свет. И они открыли нам, что все качества еврейской души святы, все имеют свою основу на Небесах, и только внизу, одеваясь в оболочку этого мира, они изменяют вид и начинают казаться дурными, покуда мы не знаем, как с ними обращаться. Как если налить чистую воду в грязную тарелку: вода тоже будет казаться грязной, потому что тарелка будет просвечивать сквозь нее.

«Если ты не знаешь, то хотя бы слышал», что на Небесах есть такие особые качества — их называют сфирот, — в которые облекается Б-жественный свет и Б-жественная святость. И через них Б-г проявляется и действует в сотворенных Им мирах. Может быть, ты еще не знаешь точно, что такое на самом деле эти сфирот, потому что ты пока не дорос до того, чтобы изучать кабалистические книги. Но ведь в молитве ты перечисляешь их, когда говоришь: «Ты велик, Б-же, и Тебе принадлежат ГвураТиферетНецахОд…» — а это и есть сфирот! А, исполнив заповедь счета Омера, ты просишь об исправлении того, что было нарушено в различных сфирот, таких, как хесед внутри хеседахесед внутри гвуры и так далее. И через них, через эти сфирот, Б-г одаряет светом и нас, «народ, близкий к Нему». Другими словами, как в Небесах существуют особые качества, сфирот, так же существуют они и в нашем мире, проявляясь как наши душевные качества. И созданы они были для того, чтобы облечь в них Его волю и проявить через них Его святость. Например, в высших мирах существует сфира, называемая хесед, благодеяние — и в наших душах тоже живет качество благодеяния, непосредственно происходящее от любви Б-га к народу Израиля и любви ангелов к своему служению. (Это ведь про ангелов мы говорим в благословении перед Шма: «И предоставляют в любви право друг другу…»). Это наше свойство должно появляться только ради святых и возвышенных целей: ради любви к Б-гу, к Его святой Торе и к народу Израиля. А сфира под названием гвура, мощь, преобразуется в наших душах в истинный трепет перед Б-гом. Причем мы говорим не о той дремлющей любви и не о том скрытом трепете, которые заключены в каждой еврейской душе по самой ее природе: они ведь по большей части не видны и не заставляют душу дрожать в трепете! Каждый еврей должен хотя бы время от времени сосредотачиваться на том, чтобы пробуждать в себе любовь к Б-гу, страсть и томительное стремление к Нему, и молиться: «Б-же! Приблизь меня к Себе! Зачем Ты скрыл от меня Свой лик, и почему я так далек от Твоей святости?». Чувствовать себя он при этом должен так, как чувствует сын, надолго разлученный с любимым отцом: он весь проникается тоской и влечением, и сердце его испытывает настоящую боль. И то же самое — трепет перед Б-гом. Еврею совершенно не достаточно того трепета, который от рождения заключен в его сердце, трепета, который в его душе никак не проявляется, не сдавливает, не пробуждает ее. Нужно выделять время специально для того, чтобы пробуждать в себе трепет, заметный и истинный, подобный трепету простого человека при встрече с великим царем. Ведь тогда нельзя не заметить, как человек трепещет перед его великолепием и славой, перед величием, столь явно открывшимся его глазам!

Смотри, что говорит Рамбам, а затем повторяет Шульхан арух (Орах Хаим 1): «Когда человек утвердит в своем сердце мысль о том, что великий Царь, Всевышний, заполняющий всю землю Своим великолепием, стоит перед ним и наблюдает за его поступками (а ведь именно об этом говорит стих: “Разве спрячется человек в теснине так, чтобы Я не увидел его?!”), тут же снизойдет на него трепет и смирение из-за страха перед Б-гом благословенным, и он будет всегда тушеваться перед Ним». В этом и состоит принцип, о котором мы говорим: важен не дремлющий трепет, какой вызывает имя далекого царя, когда человек только умом представляет себе, что где-то там, далеко-далеко, есть какой-то царь, и перед ним, как говорят, нужно трепетать, потому что он может наказать, а может и наградить. Совсем нет! Это должен быть трепет, смирение и страх перед Б-гом, Который прямо здесь и сейчас стоит перед тобой и видит все, что ты делаешь. Такой трепет ощущает все тело, кости стучат друг о друга и человек осознает себя полным ничтожеством рядом с Тем, Кто стоит перед ним. Такое чувство будет постоянным и сильным, и никакие телесные желания и страсти его не пересилят. И даже в те моменты, в которые присутствие Б-га не настолько очевидно, тебе достаточно будет просто вспомнить, как ты трепетал перед Ним час или два назад, — и ты со всех ног побежишь от малейшего греха, от любого плотского желания, хоть в чем-то нарушающего Его волю! И если в этот момент ты заглянешь внутрь себя и заметишь, что сделал, сказал или даже подумал что-то неправильное, или если поймаешь себя на безделье, в котором — корень всякого преступления, сразу рассердишься на самого себя и закричишь: «Караул! Как же я мог так повести себя, как будто я вовсе и не еврей, Б-же упаси! Г-споди, прости меня, прими меня снова к Себе, потому что стремлюсь я к Тебе всем своим сердцем!».

Так вот, наши душевные качества — это те самые сфирот, в том виде, в котором они проявляются в нашем мире. И как тяжко подобало бы нам переживать за эти дворцы святости, которые мы разрушили, за маяки, которые погасили! Как ужасно, что ту самую любовь, которую Б-г взял с самых вершин святости и вложил в нас, чтобы мы любили Его, служили Ему и уподобились бы Его ангелам, мы тратим на то, чтобы тянуться душой к глупостям! А ту самую мощь, которая нужна нам, чтобы трепетать перед Б-гом, как трепещут ангелы, мы тратим на бессмысленные страхи, на гнев и беспричинную ненависть!

Любимый сын Творца! Мы уже не раз и не два говорили тебе, что главный твой воспитатель — это ты сам, и никто другой. Если ты сам не возьмешь в свои руки штурвал, чтобы самому управлять своим кораблем, если ты не станешь самому себе штурманом и капитаном, твое судно может разбиться и утонуть в бушующем море материального мира с его страстями и человеческими желаниями. Тогда уже никакие учителя и раввины не смогут помочь тебе, Б-же упаси! Поэтому мы чувствуем необходимость непременно объяснить тебе это важное правило, причем так доходчиво, чтобы пониманию не помешали ни недостаток знаний, ни молодость. Знай и запомни, что даже те душевные качества, которые ты считаешь дурными, на самом деле излучают путеводный свет, освещающий тебя изнутри, что они — те же самые сфирот из верхних миров, которые прошли цимцум и спустились к тебе. Поняв это, ты с легкостью сможешь исправить их, возвратив к их прежней святости. Ведь начало всякого лечения состоит в том, чтобы понять истоки болезни, узнать, от чего она происходит и где таится.

В чем разница между тем, как проявляются качества характера и другие свойства человека, такие, как мудрость или сила? Свою силу человек может проявить и без всякого внешнего стимула: просто напрячь мускулы, сжать кулаки и сказать себе: «Если бы тут сейчас появился мой враг, я бы его на кусочки разорвал!» В этот момент он чувствует прилив сил, хотя никаких врагов здесь и не было, и хотя он о них вначале даже не думал. Более того, особенно сильные люди время от времени просто обязаны подраться, причем не из ненависти и не для того, чтобы показать свою доблесть, а потому, что избыток накопившейся в них силы требует выхода. Другими словами, их сила проявляется не потому, что они получают вызов на бой от другого силача — наоборот, внутренняя сила заставляет человека проявить себя богатырем и заставляет его бороться, как всем известно.

И то же самое можно сказать о мудрости. Иногда человек вдруг начинает с искренним интересом обдумывать какую-то сложную задачу вовсе не из-за того, что эту задачу кто-то поставил перед ним и теперь ее необходимо разрешить. Наоборот, мудрость, долго копящаяся у него в мозгу без использования, требует найти для себя какую-то область применения. Именно поэтому мудрецам не свойственно безделье: сама их мудрость требует от них изучать проблемы и углубляться в них, поскольку желает выразиться.

С душевными же качествами все обстоит не так. Они никогда не начинают действовать сами, пока не случится что-то, что потребует их проявления. Гнев и страх возникают всегда по каким-то внешним причинам. Не будь причины, не стал бы человек сам по себе ни гневаться, ни бояться. Если человек испытывает страх без причины — это признак известной душевной болезни. То же самое и любовь: она возникает, только когда появляется какой-то предмет, который человек может любить, а вовсе не сама по себе. Сам по себе человек может только лишь быть в какие-то моменты более склонным к проявлению гнева, а не любви, а в какие-то — наоборот. Бывает также, что один человек вообще более склонен к проявлениям любви, а другой — к проявлениям гнева. Однако и у того, и у другого эти чувства реально возникают только при встрече с предметами, пробуждающими их к жизни. Не бывает, как в случае с мудростью или силой, чтобы гнев вдруг пробудился сам по себе и заставил человека искать кого-то, на кого можно разозлиться. И не может быть, чтобы любовь вдруг возникла и заставила человека искать, кого бы полюбить1. В этом, в частности, можно усмотреть причину того, что качества, попав в душу человека, облекаются нечистой оболочкой. Когда человек ощущает одно из своих качеств как душевное движение, он видит его не в его первоначальной святости, не как святой трепет или святую любовь. Также не в его власти ощутить «просто трепет» или «просто любовь», а затем самому выбрать, направить ли их к святости или к чему-то другому. Он с самого момента их проявления ощущает их как дурные свойства своей души: любовь к пустым вещам, гнев или ненависть к тем, кто их не заслуживает. Он не может ощутить их так, как ощущают силу или мудрость: как «просто силу» или «просто мудрость», которые присутствуют в нем постоянно, а он направляет их, когда хочет и на что хочет. Ведь сила и мудрость проявляются и пробуждаются к жизни сами по себе, поэтому человек и в состоянии ощутить их как нейтральные, ни на что не направленные. А душевные качества становятся видимыми лишь при соприкосновении с чем-то внешним, а этим внешним для ребенка с самого рождения служат всевозможные проявления материального мира, так как он пока еще погружен в него целиком. Поэтому он привыкает сознавать свои качества в этих сложившихся формах, то есть как материальные. А когда ребенка начинают воспитывать и приучать реагировать на вещи, облеченные святостью, эти формы начинает сменяться более возвышенными, и сам человек начинает воспринимать свои душевные качества уже как изначально хорошие. Любовь для него теперь — это любовь к Б-гу, к Торе и к народу Израиля, страх — это трепет перед Ним, благословенным, а гнев направлен лишь на преступающих Его волю, и в первую очередь — на себя, в те моменты, когда человек замечает в себе нечто неподобающее.

И еще нужно помнить, что такое воспитание и приучение к правильному использованию собственных душевных качеств не заканчивается в детстве, а длится всю жизнь. Чем чаще человек станет использовать свои душевные качества для дурных дел и дурных чувств, тем плотнее будет становиться отвратительная корка, которой покрыты эти искры святости, зароненные в его душу свыше, и тем более отвратительными станут представляться ему сами эти качества. И как же ему теперь сделать себя святым для Б-га, где найти форму для Б-жественного света, который должен поселиться в его душе?

Но человек может обратить свои усилия и на исправление своих качеств, освящение их. Чтобы начать эту работу, он должен решить, что ему больше нельзя удовлетворяться тем, что его душевные движения перестали вредить. Если он научился только ограничивать свои дурные проявления, их теперь можно сравнить со злобным быком, которого связали и стреножили: сам по себе этот бык остается буйным, просто сейчас по внешним причинам он не в состоянии вредить. А вот если человек не остановится на этом, он не только обретет качества, добрые и достойные в их материальном проявлении — он сможет с легкостью достичь самых вершин морального совершенствования. Спустившиеся к нему из верхних миров сфирот станут ясно видны, и он сможет использовать их для того, чтобы служить Тому, Кто обитает в этих мирах. Тогда его освященные душевные качества вплетутся в Его одеяние, и Он поселится в его душе, зальет ее светом, и упокоится душа в Его объятиях.

  1. В наших святых книгах раскрывается, что причиной сотворения мира явилась природа добра, которое само по себе желает творить добро. Поэтому благословенный Б-г без всякой внешней причины решил создать мир, чтобы делать добро Своим творениям. Однако это может относиться только к Б-гу, у Которого, действительно, все чувства имеют причину в Нем Самом, а не вовне, так как Он неразделен и неизменен, представляя собой чистое единство. И это тебе надлежит обдумать.

12. Постоянство в служении, постоянство в просьбах и возвышенный взгляд

Ты уже увидел совершенно ясно, что ты — не просто обычный человек из этого мира и что ты отвечаешь не только перед собой. Когда ты служишь Б-гу, ты устанавливаешь связь с высшими мирами, и заключенные в тебе сфирот несут Б-жественный свет. Поэтому все зависит от тебя. Если ты исковеркаешь свои качества и себя самого, все Небесные дворцы потерпят ущерб, а если исправишь себя — исправишь все. Эти исправленные душевные качества поднимут тебя к Тому, Кто чист и Кому служат в чистоте, и даже ангелы станут завидовать тебе. Исправленные качества принесут тебе свет Вечного и Вознесенного и станут его обителью в твоей душе.

Опытный и прилежный ученик! Если ты дочитал до сих пор, ты наверняка уже заметил в себе изменения к лучшему. Ты ведь уже знаешь, что наша цель — не просто рассказать тебе что-то интересное, а доказать, что весь смысл и вся суть Торы заключена в тебе, в том, чтобы ты стал настоящим евреем. Много есть ступеней святости, но самая главная из них — святость Израиля, святость тех самых евреев, одним из которых и ты должен стать. И ты наверняка не просто размышлял над нашими словами, а еще и начал работать так, как мы тебе посоветовали. Разумеется, твоя работа еще не закончена: ее не завершить за один или два раза, — но все же сердце твое уже смягчилось, и ты уже ступил на путь проявления заключенной в тебе высшей святости. Ты сумел порадовать этим своего Отца, Который на Небесах, и тот слабый свет, который уже загорелся в тебе, зажег свет и на Небесах, и на Земле. Ведь наши мудрецы говорят, что евреи — как звезды, которые светят в небе, но освещают землю. Так и ты, один из евреев, светишь на земле, а освещаешь и землю, и Небеса.

Теперь самое важное для тебя вот что. Все время следи, чтобы не сидеть на двух стульях, чтобы не получилось так, что в какую-то минуту твоя душа пробуждается и приближается к Восседающему на Небесах, а уже в следующую минуту падает, Б-же упаси, на землю и даже ниже, в глубины преисподней, где поджидают тебя бессмысленное времяпрепровождение, безделье и глумление. Конечно, правда, что человек не может все время удерживаться на одной и той же высокой ступени, не в состоянии весь день поддерживать тот духовный экстаз, который пережил в молитве. Но с другой стороны, тебе стоит подумать вот о чем. Человек не может весь год пребывать на том уровне, которого он достиг в Рош ашана и Йом кипур. Однако если он не препояшется на весь год тем стремлением к Б-гу и той святостью, которые обрел в эти праздники, если не будет строго придерживаться всех тех обетов, которые дал в это время, если сойдет с пути, открывшегося перед ним в Облаке Славы Всевышнего в Рош ашана и Йом кипур, как только это Облако скроется с его глаз, — в глубокой темной яме окажется не только весь его следующий год, Б-же упаси, но и сами пережитые им праздники, та небольшая порция света, которой он удостоился.

Конечно, ты не сможешь постоянно удерживать себя на той высоте, которой достиг, когда твоя душа приникла к Отцу, Который на Небесах, и изливалась в плаче у Него на груди. Но хотя бы удерживай связь с теми проявлениями святости, с теми добрыми наставлениями и т.д., которым ты обязался следовать в возвышенный миг, в твою лучшую минуту, и исполняй все то, что тогда пообещал.

Главное — постоянство в служении Б-гу, а достигнуть его невозможно, если не искать беспрестанно возможности послужить Ему. Смотри, с какой просьбой обращается к Б-гу царь Давид: «Укажи мне, Б-же, пути к Тебе, чтобы ходить мне в трепете перед Тобой; объедини мою душу в трепете перед Именем Твоим!» (Теилим 86). Он уже уничтожил в себе злое начало, как сказано в Талмуде, и достиг высших ступеней святости, став одним из оснований Престола Славы; и этот великий человек обращается к Б-гу как один из толпы, еще даже не начавший служения, и просит Его: «Укажи мне путь, на котором я смогу достичь Тебя!».

И ты должен искать служения не только время от времени, в какие-то особые моменты, а постоянно, по слову Писания: «Ибо к Тебе я взываю весь день». Представь себе, что царский сын заблудился в горах, в безлюдной пустыне, где одни дикие звери и подкарауливающие разбойники. Он знает, что где-то здесь проходит дорога, по которой он сможет добраться до царя, своего отца, но не может отыскать ее. Какие огромные и непрерывные усилия прилагает он, чтобы все же выйти на эту дорогу, и как силен и громок призыв его: «Отец, покажи мне дорогу к тебе!». И только если ты всегда будешь смотреть на себя, как на этого заблудившегося царского сына, все время будешь помнить, что ты отдалился от своего Отца, Который на Небесах, и заплутал в пустыне этого мира, среди никчемных и бессмысленных материальных вещей, разрушающих тело и убивающих душу, — только тогда в тебе окрепнет желание постоянно искать пути к Б-гу и постоянно взывать к Нему из глубины сердца: «Укажи мне, Б-же, путь к Тебе!». Если ты будешь постоянно искать этого пути, то и служение твое станет постоянным. А если не будешь всегда всем сердцем стремиться найти его, постоянного служения не добьешься.

Есть и еще одно важное соображение. Ты уже узнал, что должен привлечь к себе Небесный свет и раскрыть в себе святость душевных качеств, основа которых — тоже на Небесах. Для этого желаниям еврея придана особая сила: они в состоянии вызвать в Небесах ответное желание даровать ему свет. Если ты постоянно чего-то желаешь и постоянно о чем-то молишься, твои молитвы отнюдь не теряются бесследно — ими ты притягиваешь к себе свет и святость, и одного этого должно быть тебе достаточно.

Любимый сын! Мы уже говорили тебе, что намереваемся не только повелеть тебе следовать путями Б-га; это ты и сам знаешь, и этого твоя душа и без того желает. Мы хотели еще и помочь тебе в этом, сделать для тебя эти пути привычными. Мы сказали еще, что ты должен стремиться к тому, чтобы твое служение было постоянным, продолжалось не только в часы, когда ты в упоении возносишься ввысь, но и тогда, когда ты отдыхаешь, и даже когда падаешь вниз. Ты узнал также, что добиться этого можно постоянным поиском истинного пути, ведущего от материи к Б-гу. Но, даже рассказав тебе все это, мы еще не выполнили своего долга перед тобой, недостаточно помогли и поддержали тебя. Ты ведь еще не узнал, как добиваются постоянства этого желания, что именно следует делать, чтобы не возникало даже мысли о прекращении поисков. Природа человека такова, что даже если он умом понимает, что принадлежит к святому народу Израиля, что обязан соскрести с себя всю грязь, уродующую его облик, и, очистившись, вернуться к своему Царю, своей Святыне и Святыне всего Израиля, — хотя он осведомлен обо всем этом, его знание чисто рассудочное: сердце его не болит об этом. В иные минуты его охватывает смутное беспокойство, но оно остается почти незаметным и моментально исчезает. Истинную сердечную заботу и настоящее стремление он ощущает, только когда речь заходит о делах этого мира: как получить что-то, как победить всех и вознестись над всеми, — вот и все, что его по-настоящему занимает. И если мы просто скажем тебе, о чем на самом деле нужно беспокоиться и заботиться, тебе это ничем не поможет, пока мы не объясним и не научим тебя, как надо беспокоиться и как заботиться.

Конечно, ты уже слышал от нас не раз и не два, что если ты сам не будешь трудиться, если не соберешь для служения все свои силы и все мужество, наши слова не освободят даже кончик твоего пальца из той грязи, в которую ты погружен по самую шею. Но даже если ты научишься собираться с силами, мы ведь должны еще показать тебе, как использовать их для пробуждения того постоянного желания, о котором мы говорим!

Поэтому слушай: душевная склонность и постоянство устремления зависят от взгляда на мир и на себя самого. Если человек был богат, а потом обеднел, он какое-то время будет по-прежнему воспринимать себя, как богача, и все время думать: «Я же богат, так почему у других есть все, а у меня — ничего? Почему раньше дом мой был просторным, а домочадцы утопали в роскоши?». Его волнения будут постоянными и напряженными, он ни на секунду не перестанет размышлять о том, что можно сделать, чтобы снова разбогатеть, с Б-жьей помощью. Но стоит ему сменить взгляд на ситуацию, перестать воспринимать себя как обеспеченного человека и начать думать о себе как об обычном бедняке среди прочих бедняков — как тут же эти заботы исчезнут без следа, и мысли о том, как разбогатеть, больше не вернутся. Конечно, он по-прежнему будет надеяться, что когда-нибудь выиграет в лотерею или найдет огромную сумму денег и разбогатеет — но эти надежды останутся лишь забавой для ума, игрой воображения, а в сердце его будет только мысль о том, как бы заработать на кусок хлеба и хоть какую-то крышу над головой.

У тебя все происходит точно так же. Все в тебе, вся твоя сущность определяется твоими представлениями о том, что такое еврей и чего ты, как еврей, должен достичь. Ты уже знаешь ответ на эти вопросы, мы уже не раз говорили с тобой об этом. Но ведь и бывший богач из нашей притчи, начав жить как бедняк, не забыл о своем прежнем богатстве, и мечты о сокровище по-прежнему посещают его. Но поскольку они остаются заключенными в его мозгу, не оставляя следа в сердце, поскольку на самом деле он уже смотрит на себя по-другому, он на самом деле не озабочен богатством, не ищет его и не старается его добыть. Даже простую ежедневную свою работу он исполняет с прохладцей!

Тебе тоже недостаточно будет просто знать все необходимое. Б-г сказал: «А Я приучал Эфраима, взяв его на руки» (Ошеа 11). Наш милосердный Отец хочет взять каждого еврея к Себе на руках Его пророков. Но чтобы это стало возможным, необходимо научить заблудившуюся душу сына, затерявшегося в дебрях материального мира, как подойти к Отцу и прыгнуть Ему на руки. Поэтому «Я приучал Эфраима, взяв его на руки»: Б-г направляет нас по этому пути, но и мы тоже должны приучать себя!

Получается, что твоя вера в Б-га не должна быть спрятана, скрыта внутри тебя; она должна быть сильной и очевидной. Все время помни, тщательно и прилежно исполняй то, что мы написали для тебя в 9-й главе: несколько раз в день размышляй о том, что Б-г наполняет всю землю Своей славой, что ты все время предстоишь перед Ним, благословенным, и так далее. В особенности старайся уделять этой теме внимание в свое свободное время. Зачем забивать и портить мозги глупостями — лучше используй их для размышлений о вере! И чем больше ты будешь думать об этом, тем привычнее станет для тебя вера, так что, в конце концов, она перестанет быть подсознательным убеждением, скрытым от сознания. Она станет отчетливым и несомненным знанием, более ясным, чем знание о том, что утром встает солнце. У евреев есть такое особое свойство: даже то, что их мозг в принципе не может вместить, становится очевидным и прекрасно известным, если они станут регулярно обдумывать это. Более того, эти возвышенные материи становятся даже более ясными, чем сведения из материального мира, которые человек получает непосредственно через чувства, потому что душе свойственно видеть даже то, что выше разума. Просто обычно душа скрыта от сознания человека, и он поэтому не может пользоваться ее духовным зрением. Но, размышляя о возвышенном, он приучает свою душу выходить из своего убежища и показываться ему. И так человек обретает возможность видеть вещи такими, как они есть.

И тебе нужно будет приучить себя постоянно размышлять не только о вере в Б-га и не только о том, что Он наполняет весь мир. Ты должен вспоминать еще и о предназначении, твоем собственном и всего народа Израиля, и о том условии, которое поставил ему Б-г: «И вы будете мне царством священников и народом святым…». Размышляй об этом время от времени, чтобы, в конце концов, это предназначение перестало казаться тебе чем-то чрезмерным, и чтобы ты перестал думать, что к тебе предъявляют завышенные требования. Ты должен ясно увидеть, что по-другому евреем просто не стать. Когда ты привыкнешь к этим мыслям, весь твой подход к миру, к еврейскому народу и к себе самому переменится, станет другим. Представления о высшей святости и о еврейском народе больше не будут далекими друг от друга, более того — соединятся в одно. А когда ты сживешься с этой мыслью, и она действительно станет твоим убеждением, ты сам начнешь беспокоиться, ощутив в душе малейшее движение в сторону материальных интересов, и теперь всегда будешь просить: «Укажи мне, Б-же, пути к тебе, чтобы я шел в правде Твоей! Спаси меня, чтобы я служил Тебе поистине, в трепете и любви!». А чем больше ты будешь просить об этом, тем дальше продвинешься по пути постоянного служения.

Приучая себя к этим святым размышлениям и вырабатывая в себе этот возвышенный взгляд на мир, сравни наше исключительно высокое положение в прошлом и наше теперешнее унижение. Ведь в прежние времена, как можно понять из Пророков и Писаний, пророчество не было чем-то из ряда вон выходящим, и никто ему не удивлялся. Когда Б-г захотел сообщить Маноаху и его жене, что у них родится Шимшон, Он не стал являться им во сне или разговаривать с ними Голосом с неба. Зачем, если можно послать ангела? А если одного раза будет недостаточно, Он пошлет ангела еще раз! При этом Маноах и его жена не были главами поколения, об этом наши мудрецы говорят совершенно ясно. Но они были евреями, представителями святого народа, и одно это давало им право видеть ангела и разговаривать с ним, как беседуют со знакомым, спрашивать и получать ответы. Царь Шауль, хотя и не был пророком, получил пророчество вместе с целой группой пророков — а ведь в то время он не был еще царем! Даже на его посланников, когда они гнались за Давидом и встретили пророка Шмуэля и его учеников, снизошел дух пророчества. Зачем же Б-г послал им пророчество, если Ему нужно было всего лишь избавить Давида от преследования? Зачем нужно было превращать кровожадных убийц в Б-жественных пророков? Достаточно было обычного чуда, какие не раз были явлены для избавления Давида! Но дело как раз в том, что в этом случае не нужно было творить чудо и изменять естественный порядок вещей. Б-г не станет являть чудо без необходимости, если существует гораздо более простой способ достичь цели: превратить этих людей в пророков. Они ведь тоже евреи, которые просто погружаются в материальность, отдаляясь от Б-га. Но когда они оказываются среди пророков, дух пророчества прорывается наружу даже в этих людях. Шауль, кстати, когда оказался среди них, тоже «пророчествовал всю ночь». Хазаль говорят, что среди евреев пророков было «вдвое больше вышедших из Египта», то есть по меньшей мере миллион двести тысяч человек (в книгах Пророков их слова не записаны, потому что туда вошли только те пророчества, которые необходимы евреям во всех поколениях). А в Мидраше на Шир аширим, кстати, говорится, что здесь имеются в виду только пророки, жившие одновременно с пророком Элияу; а сколько их было в остальных поколениях!? То есть если еврея в наших святых книгах называют «пророком», это означает лишь, что он оставался пророком постоянно, и что его уровень пророчества был выше, чем у остальных. Ведь и сегодня есть люди, которых мы называем «праведниками», поскольку они всегда остаются праведниками, честно и постоянно служащими Б-гу, каждый на своем уровне. И при этом у любого еврея найдется хоть сколько-нибудь праведности, так как он непременно занят хоть каким-то служением — если не постоянно, то хотя бы время от времени. Даже если его служение и его праведность не позволяют назвать его «праведником» и «слугой Б-га», все же он в какой-то степени и праведник, и Б-жий слуга. То же самое можно сказать и о статусе «пророка» в прежние времена. Нам известны сорок восемь пророков, которые прославились в этом качестве, то есть стали великими пророками, каждый на своем уровне. Именно это состояние «великого и постоянного пророка» имеет в виду Б-г, когда говорит: «Я сделал тебя пророком для народов». Но стать пророком в момент, когда это необходимо, мог каждый еврей, как Маноах и его жена или как те люди, которые оказывались среди учеников пророков. Ведь в те времена все евреи были близки к Б-гу, каналы, по которым святость спускается на землю, были открыты, и Он беседовал со Своими сыновьями всегда, когда возникала нужда.

Как святы, как возвышенны были мы тогда! А что же сегодня? Мы низринуты с высот, мы поглупели, мы отдалились от Б-га! Сначала прекратилось пророчество, затем Б-г удалил от нас и руах акодеш, дух святости… А сейчас — как мы несчастны, как неизмерима наша потеря! Сегодня пробудить душу хоть на мгновение, вложить в нее искренне стремление к служению хоть на минуту требует от еврея огромных усилий и тяжелой работы. А ведь это пробуждение — всего лишь самый слабый след того великого чувства, которое называется пророчеством!

Мы не собираемся сделать из тебя пророка и не хотим научить тебя призывать руах акодеш (за один раз). Но как отвратительно, как мерзко выглядит царский сын, которого выгнали в грязный погреб, который весь облеплен материальностью, потерял всю свою святость, — даже если он сам не ощущает всего ужаса своего положения и не тоскует о прежних временах, когда его душа имела право пребывать рядом с Отцом! Если он сейчас воспринимает себя не как утонченного и благовоспитанного принца, а как грубое и приземленное полуживотное, виновато в этом его собственное невежество, его душевная слепота. Как бы из-за нее не остаться ему в грязи навсегда!

Еврейский юноша! Зачем тебе думать, что ты сам и другие евреи — это дикие звери, думающие только пропитании и все свои дни проводящие в бессмысленных хлопотах; захотелось есть — поели, а насытились — заснули в довольстве и сытости, и так всю жизнь? Почему ты не стараешься стать великим, почему тебе достаточно лишь избегать греха? Объясни своей душе, что ты не придумал для нее какого-то нового задания, а хочешь всего лишь вернуть прежнюю чистоту и непорочность тела и души, восстановить нарушенную связь с Отцом.

Посмотри, еврейский юноша, на прежнее великолепие Израиля и на его чистоту, которую можно сравнить только с чистотой неба, и пусть тебя охватит волнение при мысли о том, как ужасно мы испортились сегодня. Задумайся об этом, пробуди в себе беспокойство и стремление исправиться, возвыситься и хоть чуть-чуть приблизиться к Б-гу. Время от времени буди свою душу, вызывай в ней стремление к Б-гу и изливай ее в беседе, такой, например: «Б-же! Ты наш вечный Отец, а мы Твои дети! Но с самого начала жизни, с самого рождения еврейского мальчика или девочки нападают на них жестокие враги, и подстерегают их трудности, и все для того, чтобы заставить их отойти от Тебя, Б-же упаси. Но каждый из нас готов самую душу свою отдать за Тебя, Б-же! Даже самый маленький ягненок из нашего стада безропотно протягивает шею ради тебя! Не счесть костров, на которых сжигали нас, не счесть врагов, которые с самого рождения нашего пьют нашу кровь и самого дыхания жизни хотят лишить нас, — и все это мы принимаем с любовью и радостью ради Тебя, лишь бы только не отдалиться от Тебя. Все мы готовы на смерть ради Тебя, и я тоже. Таков я сегодня, и таким я буду всегда. Но, Отец мой, Царь мой, когда-то Ты управлял нами прямо, мы видели Шехину, Твое присутствие, непосредственно, и Ты беседовал с нами, как любящий отец со своими детьми. Как счастливы были мы тогда! Не то сейчас, когда из-за грехов наших Ты скрылся от нас в горних высях, затворил за Собой Небеса, так что никто не видит и не слышит Тебя, никто не беседует с Тобой и никто не возглашает Твоей воли; ни пророка у нас нет, ни провидца. Б-же, на кого покинул Ты немногочисленное стадо Твое, остаток народа Израиля, в этой бесплодной пустыне, где так много хищников, подстерегающих тела и души?! Отец мой, Который на Небесах, душа моя страшится хоть на минуту остаться без Тебя! Приблизь нас к Себе, приблизься к нам, и пусть вернутся старые благословенные времена!».

13. О нескольких понятиях хасидизма и о том, как с их помощью привязать себя к Торе

Ты уже узнал, что еврей, взрослый или молодой, не просто одно из созданий материального мира, подобное животным, например. Еврей — духовное создание, житель Небес, которого Б-г поместил на землю. Даже тело его не походит на тела других материальных созданий: чистое и нежное, оно — достойное обиталище возвышенной души. Но в этом мире, из-за греха Первого человека, из-за злых дел других людей и по некоторым другим причинам, тело становится все более грубо материальным, мешая человеку увидеть душу и проникнуть в суть самого себя. В таком теле человек больше не видит своей истинной сущности и не знает о хранящемся в нем Небесном сокровище. Поэтому главное содержание его работы — пробуждение души и воцарение ее над телом. Когда он этого добьется, само тело его изменится, потому что он вновь станет самим собой. И в этом новом, истинном теле он сможет служить Б-гу не хуже, чем это делают ангелы. А как пробудить душу, как приобрести возвышенный взгляд, как начать по-настоящему беспокоиться о себе и как искать и найти путь в Дом Б-га — об этом мы уже говорили с тобой в предыдущих главах.

Однако, опытный и прилежный ученик, тебе необходимо помнить, что все это — лишь средства для общего пробуждения души, и что главное — та конкретная работа над каждой чертой твоего характера, которой ты займешься потом. Твое нынешнее положение можно сравнить с положением больного, который уже даже терял сознание, но с помощью особенно сильного лекарства был спасен от смерти. Теперь, если он будет есть хлеб, пить молоко и так далее, он, с Б-жьей помощью, выздоровеет. А если он окажется глупцом, то скажет себе так: «Я ведь уже получил очень мощное лекарство, которое привело меня в сознание. И зачем мне что-то другое? То же самое лекарство наверняка сделает меня совершенно здоровым! Зачем мне теперь работать, зачем беспокоиться о пропитании?». И, представь себе, он перестает есть и пить, а только принимает это чудодейственное лекарство. Долго ли он так проживет? Он же умрет с голоду!

То же самое можно сказать и о тебе. Ты прочел наши слова, и они стали для тебя лекарством, пробудили твою душу и обновили тело, дав тебе возможность пользоваться ими для служения Б-гу. И если ты теперь будешь использовать их теми способами, которые мы тебе указали, то, с Б-жьей помощью, вырастешь в настоящего еврея, приближенного к Б-гу. Ты сам ощутишь свою праведность, и каждое слово из Торы, каждая молитва и каждая заповедь будут наполнены для тебя Небесным огнем, который отныне горит, рассыпая искры во все стороны, в твоей душе. Но если ты не будешь работать над собой, не будешь совершенствовать свои душевные качества, очищая их от скверны и приближая к святости, не будешь приучать свое тело тяжело работать для Б-га, как раб работает для господина, если ты удовольствуешься этими моментами пробуждения души, — ты окажешься, Б-же упаси, в положении того больного, который решил питать свое тело одним лишь лекарством. Ты не только потеряешь все, чего достиг, ты еще и нанесешь ущерб самой высшей святости, Б-же упаси! Но мы уверены в тебе, мы убеждены, что ты не будешь мешкать и лениться, не будешь стараться достичь всего за один раз, а станешь продвигаться постепенно и неотступно, как мы рассказывали тебе в главе 11! Именно для этого мы ведем с тобой разговор, и именно это помогло тебе уже вступить на путь, который приведет тебя к праведности, к хасидизму.

Может быть, теперь ты спросишь: «А что же такое хасид? Почему хасид выше, чем обычный человек, который служит Б-гу, но хасидом не стал?». Знай, что яснее рассказать тебе об этом мы уже не можем, потому что хасидизм — это не абстрактное логическое понятие, которое разум может охватить целиком. Хасидизм включает в себя и разум, но лишь как одну из частей, а главное необходимое условие хасидизма — служение Б-гу. Ты знаешь, например, что существует пророчество, но объяснить, что это такое, никому не удастся. Только пророк знает об этом, а для него это настолько простое и очевидное понятие, что он просто не сможет понять, почему и другие не видят того же, что и он! Пророк говорит об этом так: «Если Б-г говорит, кто же не будет пророчествовать?!» (Амос 3). Пророк действительно не понимает, как может человек остаться глухим к словам Б-га и не начать пророчествовать. То же самое можно сказать и про хасидизм, представляющий собой своего рода искру пророчества, дремлющего в любом еврее. (Талмуд в трактате Песахим говорит, что евреи если и не пророки, то дети пророков). Разум не поможет представить себе, как настоящий хасид служит Б-гу и как он смотрит на мир. Как описать его воодушевление в молитве, его связь с Высшей святостью? Как с помощью разума рассказать о том, какими представляются для него заповеди, данные Б-гом, «полным великолепия и прелести, светом для всего мира», Чья Шехина распростерлась над миром? Сам хасид, когда погружен в молитву или в святые размышления, возносится ввысь, и в такие моменты он сказал бы тебе, что все это просто и очевидно, и никакого вопроса здесь вообще нет. А когда он спускается с достигнутой вершины, он даже себя прежнего уже не понимает. Правда, истинный хасидизм пока еще очень далек от тебя, ты еще недостаточно развит даже для того, чтобы желать обрести его; однако кончика его ты уже коснулся, краешек медовых сот уже пригубил, когда начал впитывать наши слова. А если будешь работать над этим постоянно, то, с Б-жьей помощью, станешь и настоящим хасидом, будешь пребывать под сенью Б-га, и Его Шехина будет простираться и над тобой.

Мы уже говорили тебе, что вся возможная святость заключена в Торе и что именно с ее помощью ты сможешь приобщиться к святости бесконечного Б-га. Но для этого ты должен узнать, как изучать Тору, и в первую очередь научиться извлекать на свет скрытую в тебе и до времени дремлющую душу. Именно она поможет тебе погрузиться в Тору. А из предыдущих глав ты уже узнал немного о том, как пробудить ее и как раскрыть.

Возможно, кто-нибудь спросит тебя: «Чем же поможет тебе хасидизм, если, занимаясь им, ты должен будешь отменить занятия Торой? Что даст тебе раскрытие души, если ты не станешь заниматься Торой? Ты ведь даже хасидом не сможешь стать, потому что “человек необразованный не станет хасидом”!». Он сильно ошибается, и, когда ты будешь отвечать ему, укажи ему на это. Объясни ему, что все наставления, которые мы дали тебе, от первого до последнего слова, не отнимут у твоей Торы ни одного часа. Речь идет только о «вырывании сорняков», о том, как использовать те минуты, в которые ты ничем не занят, и как искоренить размышления о суетном и преходящем, которым ты время от времени предаешься. Именно это бесполезное время будет у тебя отнято, а взамен ты обретешь святую мудрость, свет и праведность. Не забывай, что «живого свидетеля не опровергнуть», что ты и сам видишь это постоянно.

Подумай сам: разве в хасидском лагере хоть в одном поколении не хватало великих знатоков Торы? Разве их было меньше, чем в любой другой части нашего народа? В наши дни уже всем видно, что среди хасидов знатоков Торы даже больше, чем где-либо еще! В нашем поколении происходят очень печальные события: молодые люди, приходящие нам на смену, прекращают заниматься Торой, отдаляются от Б-га. А среди молодых хасидов таких людей гораздо меньше, чем в любых других группах. Дошло до того, что один богобоязненный раввин, вовсе не хасид, сказал мне, что в Польше только хасиды еще хранят Тору и служение Б-гу! И уж тем более это относится к вам, прилежные молодые ученики, которые со временем вернут хасидизму его утраченный венец и уподобятся прежним хасидам, сердца которых — место пребывания Шехины, а душа — еврейский живой дух, полыхающий небесным огнем. К вам и к подобным вам обращается вечный громогласный призыв хасидизма: «Кто за Б-га — ко мне!» И мы говорим не только о количественном увеличении, о том, что все больше и больше молодых людей из хасидской среды решают посвятить себя Торе и служению. Главное — что каждый из этих юношей изучает все больше и больше Торы, и делает это все лучше и лучше. Каждый изучает все больше листов, посвящает изучению все больше часов, и все больше сил тратит он на проникновение внутрь, в тайны каждого отрывка.

И это совершенно не удивительно. Давай задумаемся вот над каким вопросом. Почему так много евреев в наше время отделяются от изучения Торы, от нашей единственной связи с Б-гом? Почему так много евреев ленятся приложить силы к работе над Торой, почему вместо этого они выбирают работу ради материальной выгоды, тяжелую и бессмысленную? Ведь даже сейчас, во время кризиса, когда все уже увидели, что ни ремесло, ни торговля сами по себе не приносят богатства, что многие из посвятивших себя этим занятиям страдают от голода и жажды (не про нас будь сказано), — даже сейчас людям кажется, что путь служения Б-гу и занятия Торой тяжелее, чем путь будничных занятий! Почему они оставляют святое служение и бросаются работать «с кирпичами и соломой», выбирают самое трудное и ненужное? И давай попробуем понять еще вот что: почему религиозные евреи, даже знающие Тору аврехим, когда начинают заниматься торговлей, теряют часы и даже дни, не заполняя их ни Торой, ни чем-то полезным? Эти люди прекрасно знают слова мидраша (Эйха) о том, что иногда Б-г прощает даже самые тяжелые преступления, но никогда не прощает пренебрежения Торой, и все же пренебрегают ею, при этом избегая даже мельчайших нарушений других заповедей!

Ответ состоит вот в чем. В самой природе человека заложен тот факт, что поддерживают его, дают ему мощь и возможность действовать не телесные силы, а разум и душевная склонность. Если человек находит удовольствие в какой-либо деятельности, или если думает, что она будет ему полезна, он будет работать вдесятеро упорнее и успешнее, чем если выберет самое легкое занятие, но не будет получать от него удовольствия или не будет точно знать, что оно принесет ему выгоду.

Среди людей бытует поговорка, смысл которой сводится к тому, что если заставить крестьянина махать косой там, где перед ним нет пшеничных колосьев, просто так, он уже за полчаса изнеможет. А если он получает выгоду, собирая свой урожай, его сил хватит на целый день! Поэтому человек с сухой душой будет заниматься Торой лишь тогда, когда будет думать, что что-то приобретет за это: материальную выгоду («как мотыга, чтобы копать ею») или просто уважение в глазах людей. А поскольку в нашем поколении из-за многих грехов наших уважение к Торе и изучающим ее не так уж распространено, ученик не много может выгадать, изучая Тору. Почета он, скорее всего, не достигнет, наоборот, насмешники станут еще и потешаться над ним. Поэтому в молодом поколении, если кто и захочет учиться, быстро устанет, если душа его останется сухой. Ведь у него не будет ни удовольствия от учебы, ни надежды заработать на ней, и ему не на что будет опереться. Даже если он что и выучит, то лишь поверхностно, ему не хватит истинного желания, чтобы собрать все силы и углубиться в Тору. Вместо Торы он изберет себе физическую работу, и вот с ней будет справляться успешно и с удовольствием, потому что будет рассчитывать получить от нее пользу.

А как будет с вами, ученики, успешно продвигающиеся по пути хасидизма? Ваша душа пробудится и проявится, дремлющая в вас искра Ган Эдена разгорится жарким пламенем, вы научитесь ощущать Святыню Израиля, Который скрыл Себя в Торе, и наслаждаться сиянием Его Шехины, и это наслаждение и будет вашей наградой за Тору. Ради этой награды ты, как настоящий еврейский мудрец, будешь проводить над Торой многие часы, погружаясь в самые ее глубины. Конечно, мы не строим иллюзий о том, что ты превратишься в святого человека, изучающего Тору ради нее самой без всякой надежды на награду, не получая ни денег, ни почета. Этого удостаиваются лишь редкие праведники. Но знаешь, с чем это можно сравнить? С отцом, который настолько любит своего сына, что замечает в нем одни лишь огромные достоинства и искренне не понимает, почему же и остальные не преданы ему так же беззаветно из-за этих его исключительных душевных свойств. Может быть, на самом деле у сына нет ни одного из этих достоинств, но горящая внутри любовь закрывает отцу глаза и заставляет видеть в сыне только хорошее. Очень похоже на это твое отношение к Торе, которого мы от тебя ждем. На самом деле, в Торе заключено все благо, которое только возможно — и в телесном, и в духовном плане, но ты будешь заниматься ею, будешь произносить ее слова и изучать ее не ради этого блага. Даже если сейчас твоя связь с Торой обусловлена мыслями об этом благе — выбрось их из своей головы. Должно быть так, чтобы твоя любовь к Торе и искренняя привязанность к ней закрыли тебе глаза и заставили видеть в Торе только хорошее, в том числе и в материальном отношении. Великие праведники, которые посвятили весь свой разум лишь Торе, а всю свою душу лишь служению Б-гу, изучают Тору и служат Б-гу лишь из любви к Торе и служению. У тебя же, юноша, разум пока еще гораздо более приземленный, ты знаешь в основном себя и стремишься в основном к благу для самого себя. Поэтому даже любовь к Торе и к служению, живущая внутри твоей души, осознается тобой, твоим собственным разумом, через твою заинтересованность в самом себе. Твоя природа заставляет видеть в Торе лишь то благо, которое она обещает лично тебе. Но твое «изучение Торы не во имя ее» — это лишь одежда, в которую облекается «изучение во имя ее». Возможно, именно это имели в виду хазаль, говоря: «Пусть человек всегда занимается Торой (даже) не во имя ее, поскольку из занятия не во имя ее приходит занятие во имя ее». В слове «приходит» заключена та самая тайна, о которой мы говорим: когда человек, подобный тебе, занимается Торой «не во имя ее», в самом этом занятии заключено и сокрыто изучение «во имя ее».

Но бывает и наоборот. Есть люди, которым кажется, что они занимаются Торой во имя ее, но на самом деле они обманывают себя, а учеба их, если внимательно разобраться, основана лишь на эгоистических соображениях. Отличить таких людей очень просто. Человек, представляющийся изучающим Тору во имя ее, а на самом деле движимый лишь мыслью о какой-то своей выгоде, в тот момент, когда станет ясно, что выгоды ему не достичь, когда он поймет, что не приобретает своим учением так много, как рассчитывал, или когда он вдруг поймет, что какое-то другое предприятие принесет ему большую выгоду, — такой человек немедленно забросит всю свою Тору вместе со всем своим поддельным «изучением во имя ее». А если ученик на самом деле внутренне связан с Торой, даже если на поверхностный взгляд представляется, что он занимается ею «не во имя ее», — он не оставит Тору, даже если его ожидания, связанные с материальным миром, не осуществятся. Независимо от того, удастся ему обрести материальную выгоду или нет, он останется связанным с Торой, и связь его будет со временем становиться только сильнее.

Объясняя тебе все это, мы хотели добиться от тебя ясного понимания причин, по которым и юноши, и взрослые отказываются от изучения Торы, чтобы ты осознал, какие великие преимущества дает тебе твой хасидизм, в том числе и при изучении Торы. То, что он обеспечивает тебе душевный подъем, ты уже знаешь. Но дело не только в этом. Сама легкость или тяжесть работы определяется вовсе не только тем, скольких сил она требует от человека. Главное здесь — насколько она подходит человеку, соответствует ли она его душе, его природе, или не соответствует. Когда Моше Рабейну понял, что евреев обязали исполнять «тяжелую работу, разрушающую тело», что именно он увидел? Мидраш объясняет это так: он увидел, что детям давали работу взрослых, а взрослым — работу детей; мужчинам навязывали работу женщин, а женщинам — работу мужчин (Шмот раба 1). Как ты это понимаешь? Допустим, работа взрослого тяжела ребенку, а работа мужчины — женщине, потому что у них просто не хватает на нее сил. Но почему взрослому тяжело исполнять работу ребенка, а мужчине — работу женщины? Им же должно быть, наоборот, гораздо легче, проще, чем обычно! Почему же Моше Рабейну решил, что «видит их в страданиях от работы»? Подобный вопрос задает Эйн Яаков, и вот какой ответ он дает. Тяжесть работы, говорит он, зависит от того, соответствует ли работа тому, кто ее исполняет. Если необразованному и грубому человеку велят сложить стену из камней, он не очень устанет, потому что эта работа как раз для него. А если его заставят вырезать печати на драгоценных камнях, он страшно переутомится, даже если предположить, что вообще справится с этим. Если мудрецу прикажут носить камни, даже легкие, он устанет не в пример больше, чем от обычной своей работы, трудной, но чистой. Если мужчине велят пахать, сеять и жать, он не переутомится, несмотря на то, что речь идет о тяжелых сельскохозяйственных работах. Но если ему придется печь, варить и заниматься другой женской работой, для него это будет невероятно тяжело.

Перед египтянами стояла совершенно ясная задача: сделать жизнь евреев невыносимой, сломить их дух. Поэтому они заставили мужчин исполнять женскую работу, а женщин — мужскую, детям велели работать, как взрослые, а взрослым — как дети, то есть каждому выбирали работу, не соответствующую его духу.

Так устроено все в мире. Если человек больше привязан к этому миру, он ищет себе работу, связанную именно с материальными интересами, пусть даже она будет очень тяжелой. Он тянется к мудрости этого мира, испытывает к ней природную склонность и с большим удовольствием изучает ее, потому что она соответствует его духу. Тора же получена с Небес, несет в себе отпечаток Ган Эдена и вообще предшествовала миру, а потому не сочетается с его душой, пропитанной материальностью. Значит, изучать ее такому человеку будет трудно, и он будет от этого быстро уставать. Но не забывай, что это верно только для человека, лишенного сердца, душа которого спит непробудным сном, погруженная в материальность. У тебя же, ученика-хасида, душа живет и уже немного пробуждена, поэтому тебе не подходят занятия этого мира и его мудрость, и они будут быстро утомлять тебя. Твоей небесной душе соответствует небесная Тора и служение небесному Б-гу, и, занимаясь ими, ты получишь и наслаждение, и новые силы.

Тора происходит с Небес. Занимаясь ею, ты возносишься на Небеса, к Б-гу, объединяешься с Ним, и Он заполняет твой разум и твое сердце, и даже поселяется в твоем теле. Подумай сам, откуда может взяться разум, способный изучать Тору? Тора дана Б-гом, и разум, нужный для ее постижения, — это Б-жественный разум. Каков корень, каково последнее основание всех заповедей, приведенных в Торе? Только желание Б-га! А поскольку ты уже в какой-то степени пробудил и раскрыл свою душу, ты можешь с ее помощью работать, изучая Тору и постигая ее, и этим ты связываешь душу и разум с Б-гом. Когда ты понимаешь отрывок из Торы, в этот момент и после него в тебе присутствует Б-жественный разум, и об этом много говорится в наших святых книгах. Когда ты пробуждаешь в себе желание изучать Тору и исполнять заповеди, это — не твое собственное желание, совсем нет: в этот момент обитающий в тебе Б-г желает вместо тебя изучения Торы и заповедей! Ведь, не забывай, суть Торы и заповедей — не что иное, как Б-жественное желание, и именно оно теперь проявляется в тебе, именно его ты в эти моменты ощущаешь.

Можно ли представить себе более глубокое единство с Б-гом? Б-г, вознесенный над всеми мирами, бесконечный и беспредельный, о котором даже ангелы спрашивают: «Где место Славы Его?» — сейчас пребывает внутри тебя, вместе с тобой! Теперь никакого удивления не вызовут у тебя слова Мишны (Авот 4: 17): «Один час тшувы и добрых дел в этом мире лучше всей жизни Будущего мира». Ведь разве можно представить более возвышенное состояние, более очевидный Ган Эден, чем такое твое состояние? Это блаженство, это духовное наслаждение тебе в твоем материальном теле недоступно. Но душа, скрытая в глубине твоего тела, в радости и веселии переживает Б-жественную близость каждый раз, когда ты изучаешь Тору или молишься.

И если ты понял трудный отрывок из Торы, радость твоя будет сильнее, чем после изучения простой темы. Ведь чем труднее было добиться понимания, чем больше душевных и телесных сил потребовала от тебя работа, тем прочнее воссоединяешься ты с Отцом всех душ и тем острее твое наслаждение. Если же работа была легкой и потребовала лишь части твоих сил, она пробудила и вывела наружу лишь часть твоей души, и только эта маленькая часть заслужила объединения с Б-гом — а потому и наслаждение гораздо слабее. А если ученик при изучении легкой темы получает больше радости, чем при изучении трудной — это дурной признак, указывающий на то, что его наслаждение не является истинным наслаждением, происходящим из Ган Эдена. Такой ученик просто радуется возможности лениться, отдыхать и не вкладывать сил в работу.

Да и вообще — разве есть в Торе «легкие» части? Когда ты начинал изучать Гемару, твой ребе учил с тобой главу Шнаим охазим (Двое держатся), первую главу трактата Бава меция, поскольку считается, что эту главу ребенку легче понять. Но разве на самом деле эта глава «легкая»? Разве ты забыл, сколько исследований провели Тосафот и другие комментаторы, ришоним и ахроним, сколько источников обработали, сколько разных отрывков обдумали, пока не пришли к пониманию того, что в этой главе сказано? И ведь при этом еще и тебе осталось, о чем подумать, в чем разобраться! Если ты приложишь усилия, даже в этой главе тебя ждет много удивительных открытий. Какую бы книгу, какую бы часть Торы ты ни выбрал, стоит тебе начать углубляться, прилагать усилия и заставлять участвовать в работе большую часть твоей души — и находкам не будет конца!

Когда ты начинаешь изучение нового раздела Торы, происходит вот что. Если ты говоришь себе, что это — легкая часть, не требующая усилий для понимания, тебе сложно будет достичь глубины, а иногда ты будешь ошибаться даже в понимании простого смысла. Хазаль сказали: «Изучение старого труднее, чем изучение нового», то есть повторять сложнее, чем учить что-то с самого начала. Почему? Да потому, что, приступая к повторению, человек думает: «Конечно, я теперь пойму все с легкостью! Я ведь уже изучил все это». Значит, он не собирает мужество, не напрягает всех сил, и душа его не покидает своего укрытия, чтобы соединиться с изучаемой темой. Она не готова тяжело работать ради погружения в нее. Вот и получается, что понимания он не обретает.

Но ведь, на самом деле, кто же не знает, что любая фраза в Торе чрезвычайно глубока, и если человек будет стараться и углубляться в нее, в конце его ожидает «двор царя», Царя всего мира! Какой еврей не станет дрожать от предвкушения, не станет всей душой стремиться навстречу бесконечному Б-гу, не станет исполнять Его служение изо всех сил, обдумывая мысли Б-га и пронимая в замысел Всевышнего? Мы уверены, что у тебя бывают минуты, когда, изучив какое-то удивительное соображение и восхитившись его глубиной и красотой, ты начинаешь завидовать святости танаевамораев и других великих мудрецов и праведников, говоря себе: «Они ведь тоже люди, рожденные женщиной, и все же удостоились такого невероятного раскрытия Торы в этом мире! Они наполнили светом весь Дом Израиля, и даже в Будущем мире, в Вышней ешиве, Б-г подтверждает, что алаха следует их мнению! Чего же стою я, маленький червячок, в сравнении с громадными львами Б-жественной колесницы?»

Это чувство зависти можно понять, но зачем тебе останавливаться на нем? Почему бы не двинуться дальше, приняв решение следовать по их стопам? Смотри: их души, их праведность были столь необъятны, что мы даже представить себе не можем, — и все же они постоянно работали с полным напряжением сил, пренебрегали всеми мирскими занятиями и устремляли все побуждения только на Тору. А в то время, когда они занимались Торой, как тяжело они трудились! Талмуд (Шабат 88а) рассказывает, что Рава, разбирая один из отрывков, поранил себе пальцы, и кровь текла, а он даже не замечал! Про Аризаля рассказывают, что даже когда он просто изучал Писание, то тратил на это столько сил, что пот тек с него ручьями. А ты, который по сравнению с ними — поистине жалкий червячок, даже потрудиться не желаешь? Поэтому любую тему, любой отрывок из Торы тебе стоит видеть трудным и тяжелым, даже если ты вообще еще не знаешь, что там написано. Только не пугай себя настолько, чтобы отчаяться! А когда ты приступаешь к такому отрывку, где даже простое понимание вызывает тяжелые проблемы, не падай духом и не говори себе: «У меня никогда не хватит ни души, ни разума, чтобы разобраться в этом!». Если ты будешь так думать, твоя душа не сможет преодолеть лени, а разум не проявит всех своих способностей и не станет работать. Правильный подход вот каков: «Это трудная тема, но и во мне есть Б-жественная душа и Б-жественный разум. Я соберу силы и со всем справлюсь, с помощью Б-га благословенного!».

То же самое относится и к книгам комментаторов, объясняющих смысл сказанного в Торе, толкующих хасидизм или мусар. Когда ты собираешься изучать такую книгу, представь себе, как ангел Б-га склонил голову с Небес и от имени Самого Б-га произносит для тебя все эти слова. И этот образ точно отражает истинное положение дел. Ведь кем на самом деле был праведный автор этой книги до того, как Б-г послал его в этот мир, и кем он является сейчас, после кончины? Святая книга родилась потому, что Б-г послал в этот мир Своего посланника, чтобы тот произнес те слова, которые Б-г вложил ему в уста. Когда же он исполнил предназначенное, то вернулся на Небеса по проторенному пути. И разве можно предположить, что ты не напряжешь внимания, не насторожишь уши, чтобы ни слова не пропустить? Разве не будешь ты обращать внимание на каждую букву, пришедшую к тебе прямо с Небес? Конечно, ты с радостью станешь учиться у Небесного ангела, автора этой или другой книги! Ты, наверное, знаешь, что Талмуд в трактате Брахот сказал о человеке, который молится в синагоге все время на одном и том же месте, что «Б-г Авраама будет ему в помощь, а после смерти станут говорить о нем, что… он — из учеников Авраама»? А про старца Гилеля сказано, что «он — из учеников Эзры», хотя их и разделяло несколько сотен лет. Как же он мог у него учиться? Очень просто! Если человек следует путями кого-то из прежних праведников, он поистине является его учеником. Так кто же не захочет оказаться учеником ришоним и ахроним, учеником Бааль Шем Това и великого Магида, учеником всех их последователей благословенной памяти?!

Бывает так, что ты уже занимаешься очень долго и по этой или какой-то другой причине чувствуешь усталость и не можешь уже сосредоточиться, собрать для учебы все силы разума и души. Тогда тебе лучше прервать изучение и отдохнуть четверть часа или даже чуть дольше. Зачем обманывать самого себя, зачем сидеть над Талмудом и твердить себе: «Я ведь учусь!», если твое изучение сейчас гроша ломаного не стоит? Прервись на четверть часа, даже на полчаса, а затем угрызения совести заставят тебя вновь приняться за Тору, и ты сможешь собраться. Да и простой отдых даст тебе новые силы, с которыми ты сможешь снова работать с полной отдачей и по-настоящему углубляться в Тору.

Правильно было бы для изучения Торы изменять привычное течение жизни — хотя бы место твоего пребывания. Если у тебя есть возможность учиться вне дома, приложи все силы, чтобы выбраться ради учебы куда-то еще. А если никакого другого места нет, или если там, куда ты хочешь пойти, собираются бездельники, которые и тебя увлекут с собой, пусть у тебя хотя бы дома будет особая комната для учебы или хотя бы особое место, где ты будешь заниматься Торой. Это правило очень важно. Во-первых, если ты выделяешь для изучения Торы постоянное место, оно приобретает святость и становится все более и более пригодным для Торы и служения. А во-вторых, само твое действие, само то, что ты предпримешь какие-то шаги ради того, чтобы перейти к занятиям Торой, изменит строй твоих мыслей, порвет все нити, которыми ты до сих пор был связан с суетным и будничным. Теперь и твое тело, и душа смогут пробудиться от сна, вынырнуть из пучины этого мира и сказать тебе: «Достаточно! Теперь ты должен направить усилия на служение и на Тору!».

14. Не давать себе прокиснуть

О некоторых преступлениях человеку достаточно просто мягко напомнить, чтобы он воздержался от них, а о других надо подробно рассказывать, разъяснять приносимое ими зло и предостерегать от их совершения не раз и не два.1 Ту тему, которую мы начинаем теперь обсуждать, тоже недостаточно обозначить просто намеком или обойтись теми несколькими словами, которые мы в нашем сочинении уже обронили на ее счет. Ее нужно разъяснить до конца и убедительно показать ее важность.

Талмуд говорит: «Если у тебя появилась возможность немедленно исполнить заповедь — не дай ей прокиснуть». Разумеется, дать прокиснуть, отложить исполнение даже одной заповеди — это уже плохо, но это хотя бы можно исправить. А заквасить всего себя вместе со всеми своими поступками — это такое ужасное дело, которого и исправить-то почти невозможно! И, к нашему горю, многие юноши поражены этим недугом.

В главе 7 мы уже говорили, что тебе не стоит отговариваться своим юным возрастом, надеясь, что с годами ты наберешься и опыта, телесной силы, и все твои дурные качества, порождение юной несдержанности, исчезнут сами сбой, стоит тебе повзрослеть. Мы говорили, что с возрастом увеличивается лишь число прожитых лет, и не более — прочти это место еще раз. И ясно, что речь идет не только об избавлении от дурных свойств характера, но и о приобретении желательных, высших качеств, о вступлении на путь хасидизма.

Отвратителен не только тот, кто, оправдываясь молодостью, вообще отказывается от служения Б-гу. Человек, который вообще-то согласен исполнять заповеди, но тянет с этим и дает им скиснуть, тоже испорчен. Поэтому, если ты, ученик-хасид, хочешь уберечься от этой заразы, излечиться от которой, Б-же упаси, почти что и невозможно, внимательно следи за собой и всеми силами остерегайся отложить хоть что-то без нужды, хоть в чем-то опоздать. Запрещай себе говорить: «Я сделаю это завтра или чуть погодя». И если ты уже выучил то, что мы рассказали тебе, до самого этого места, не забрасывай наши добрые советы, указания и требования, говоря в свое оправдание: «Это все пока что не для меня. Я еще молод. А вот когда вырасту, я точно буду поступать именно так, и когда постарею, стану усердно заниматься всем этим». Пусть от такой мысли тебя бросает в дрожь, пусть она пугает тебя и заставляет бежать от нее без оглядки! Не забывай, что это — уговоры злого начала, которое «восстает против тебя, чтобы убить тебя», лишить тебя жизни в обоих мирах, Б-же упаси.

Мы уже говорили тебе о том, что простого совершения хороших поступков недостаточно: ты сам должен быть хорошим! И недостаточно веси себя так, как принято у хасидов: ты сам должен стать хасидом. А как этого достичь? Чем раньше ты начнешь работать над своим качествами, делая то, что мы тебе посоветовали, тем быстрее ты станешь хорошим. И тем легче будет тебе сами мышцы и кости свои сделать воплощением чистоты хасидизма. А если ты будешь откладывать начало работы, то скиснешь, и как тяжело будет тебе достичь той цели, которую мы определили для тебя в начале книги! Если взять маленького ребенка и искривить какой-либо из его членов, например, взять его руку и привязать за спиной, рука искривится и останется такой, даже когда веревку снимут. А если так поступить со взрослым, рука его вернется в прежнее положение, стоит ослабить путы. Почему? Потому что ребенок все время растет, и на его плоть нарастает новая плоть, а на кости наслаивается новое костное вещество, и если они нарастают на искривленные кости и мышцы, орган так и растет искривленным. А у взрослого новые мышцы и новые кости уже не вырастают, и поэтому внешняя сила не сможет с такой легкостью изменить уже сложившееся строение его тела и всех членов по своему произволу. То же самое относится и к воспитанию. Если ты уже с юности начнешь приучать себя следовать путями хасидизма, делая то, что ты в своем возрасте уже в состоянии сделать, тогда волокна и связки твоего разума и души, из которых строятся твои взгляды и желания, будут расти так, как укажет им хасидизм, будут нарастать вокруг тех связей и тех линий, которые хасидизм им укажет. У всякого животного, у всякого зверя и всякой птицы свое, особое строение и особая душа, потому что строение их мозга, тела и всех органов до единого соответствует именно этому живому существу и отличает его от всех других. И твои тело и разум, выросшие под влиянием хасидизма, будут хасидскими по самой своей природе. Им будет трудно измениться, трудно привыкнуть к грубой жизни и грубой работе, а самая чистая работа будет для тебя самой естественной и самой приемлемой.

Никогда не забывай, ученик-хасид, как много великих и прекрасных людей завидуют тебе и твоей молодой энергии, говоря себе: «Ах, если бы мне снова стать молодым! Я бы все дни посвятил и отдал Б-гу!». Сколько людей мечтают предаться Б-гу чистым телом и любящей душой, но в их годы им это уже непросто… Но, пока ты юн, все в твоих руках. Неужели ты потеряешь этот драгоценный дар, неужели скажешь: «Вот вырасту, и буду служить, вот постарею, и все исправлю»?

Мишна говорит (Авот 4: 25): «Обучение ребенка на что похоже? На запись, сделанную чернилами на чистой бумаге. А обучение старика — на запись, сделанную чернилами на исписанной бумаге». И это относится ко всему — и к обычной учебе, и к восприятию принципов хасидизма, и к очищению души. Многие знают, что такое служение и очищение, многие желают его и заставляют себя трудиться ради него, и все равно проводят всю жизнь в труде из-под палки, постоянно сами себя вынуждают. Такие люди сидят на двух стульях: минуту, полчаса, даже час он заставляет себя служить Б-гу, а потом падает обратно, в прежнее свое состояние, и опять заставляет себя, снова падает и снова заставляет. И вся жизнь такого человека проходит без малейшего продвижения, даже на шажок подняться над своим нынешним положением ему не дано. Потому что лучшие свои годы и самые глубинные свои силы он растрачивает в этих бесконечных падениях. Но ты, хасидский юноша, — ты не таков! Если ты начнешь с детства, если будешь работать над собой с юности, хасидизм превратится в кровь и плоть твою. И даже если ты упадешь, ты не вернешься к прежнему, и даже если на время прекратишь работу, не засосет тебя болото. Тебе не придется тратить жизнь только на то, чтобы не упасть или на то, чтобы вырваться из грязи — твоя работа будет двигать тебя вперед! Даже в падении, даже в малости своей ты будешь похож на путешественника по горам и недосягаемым вершинам мира. Он ведь тоже иногда устает, бывает и ноги ранит, но и тогда не спускается в долину. Отдыхает он — и снова карабкается вверх, чуть перевяжет ногу — и снова ступает на нее. Ты всегда будешь подниматься, всегда будешь проявлять внутреннее величие. Ты, еврейский юноша, сможешь обнаружить и развить в себе такие способности, такие возможности, о которых ты даже не подозревал и которых сам не можешь представить. Ты сможешь, например, обрести необыкновенно сильное стремление к добру, способное одолеть все твои склонности, такое мощное, что оно подчинит себе всего тебя и заставит всегда следовать ему, не принимая ни оправданий, ни объяснений. Для тебя это будет выглядеть так, как будто ты попал в бурю: Б-жественный ветер, вырывающий горы и ломающий скалы, подхватил тебя и несет к служению; все мешающее размолото в порошок, все препятствия разломаны в щепки! Б-г — твой господин, ты — Его слуга, и нет у тебя другого выбора, кроме служения Ему!

И если ты начнешь работать над собой с детства, то в очень многих разных областях, относящихся к исправлению души и воспитанию правильных черт характера, ты сможешь добиться окончательного исправления, и тебе не придется каждый раз напоминать себе, какое поведение желательно. Например, если ты пойдешь по улице, тебе не придется все время помнить о том, что надо отводить глаза от непристойных зрелищ — ты просто не будешь их замечать! «Отведи мои глаза, чтобы я не видел суетного!» — просит Б-га царь Давид. Это означает добиться того, чтобы глаза сами по себе не замечали ничего ненужного.

Не стоит считать, что мы тебя переоцениваем! Не думай, что мы ждем от тебя такого быстрого совершенствования и продвижения в святости, что ты теперь, даже увидев запрещенное перед глазами, не заметишь его, что Б-г сразу сделает тебе тот подарок, о котором просил царь Давид. Знай, любимый сын, что это не мы ошибаемся, это люди ошибаются, когда считают этот прекрасный мир, сотворенный Б-гом, каким-то складом дурных страстей, замыслов и наклонностей. Они почему-то думают, что тот, кто захочет служить Б-гу, должен будет уйти из мира, полностью оставить его. Именно из-за этой ошибки они проживают жизнь вдали от служения, вдали от святости, погруженными в бессмыслицу этого мира. Можно сравнить их с человеком, который однажды увидел, как кто-то утонул в реке, и, испугавшись, решил, что вода сама по себе есть абсолютное зло и орудие убийства. Как же он глуп! Да разве можно прожить человеку без воды? Да, он увидел, как некто воспользовался водой не по назначению, не для того, чтобы подарить жизнь «растительному, животному и человеческому миру», а для того, чтобы убить себя — но разве вода стала из-за этого дурной?

Эта притча говорит не только о воде, а обо всем, что только есть в мире. Этот мир создан Б-гом, и даже в самых нижних его слоях, как бы ни были они испорчены и искривлены, есть пути, переулки и туннели, ведущие к Создателю и Господину этого мира. Проблема не в мире, а в человеке, когда он использует мир не для блага, а для зла. Стих говорит: «Глупость человека извратит его путь, а сердце его будет гневаться на Б-га» (Мишлей 19). Другими словами: существует правильный, не извращенный путь, ведущий к Б-гу, а извращаешь его ты сам. Что же ты теперь злишься, что же ты несправедливо обвиняешь Б-га, говоря, что Он, Б-же упаси, создал мир материальным и суетным, что Он устроил так, что в Его мире невозможно служить Ему?

Все это полностью относится к нашей теме. Ты, конечно, можешь стать настолько великим, чтобы, находясь еще в этом мире, не видеть ничего дурного или ненужного. Даже если ты еще не так возвысился, не превратился в такого полного праведника, и твои глаза еще не настолько святы, чтобы смотреть на зло и не видеть его, — это все же в твоих силах, если ты станешь с детства воспитывать себя в духе хасидизма, используя все то, о чем мы тебе рассказали. Ведь ясно и давно всем известно, что в мозгу человека все время происходит незаметная мыслительная работа, о которой сам человек ничего не знает. Например, человека кусает за щеку комар, и он поднимает руку к лицу, чтобы прихлопнуть его, даже не замечая, что делает. Когда человек спит, совершенно не отдавая себе отчета в происходящем и даже во сне этого не видя, он все-таки как-то ощущает укус и решает поднять руку, поднести к лицу и согнать комара. (Мы заговорили об этом не для того, чтобы объяснить тебе, как именно рождаются эти мысли, мы только говорим, что они наверняка есть). И не только врожденные рефлексы вроде этого могут проявляться бессознательно. Многие приобретенные привычки, которых в детстве человек не имел, со временем становятся для него настолько естественными, что начинают, подобно рефлексам, работать без участия сознания. Например, в детстве человеку случалось упасть с кровати на пол, и теперь, когда он вырос, можно заметить такое интересное явление. Когда, ворочаясь во сне, он достигает края кровати и уже готов упасть, он инстинктивно переворачивается на другой бок и не падает. При этом он не просыпается, то есть не видит и никак не понимает, в каком месте кровати он лежит. Его тело каким-то образом говорит мозгу о своем положении, мозг обдумывает узнанное и передает телу приказ перекатиться теперь на середину кровати. А сам человек даже во сне ничего не узнает о такой важной мысли, которая привела в движение все его тело! В детстве у него еще не было таких мыслей, он не умел охранить себя от падения во сне. Но позже, когда он вырос, зная о том, что падать с кровати неприятно, эта мысль впиталась в самое вещество его мозга, в сами его нервы, превратилась в часть их естественного устройства. Теперь они сами вызывают эту мысль и даже сами действуют в соответствии с нею. Произошло то же самое, что в нашей притче с ребенком, у которого выросла искривленная рука.

И если ты с детства растешь в атмосфере чистых размышлений, в атмосфере хасидизма, если ты навечно запечатлел в мозгу и сердце, записал на нервах и на зрачках, что тебе ни в коем случае нельзя смотреть на запрещенное, тогда в будущем, как только к твоим глазам приблизится что-нибудь неподобающее, ты, не успев даже толком разглядеть это и осознать, что на это нельзя смотреть, тут же отведешь взгляд вправо или влево или посмотришь вниз. Ты даже не будешь знать, что так поступаешь — просто будет получаться так, что ты не будешь наблюдать за происходящим вокруг и никогда не увидишь запрещенного. Но ты достигнешь этого, только если не будешь бесцельно бродить по проспектам и людным местам, как поступают бездельники, если будешь появляться на улице только по необходимости, и если ты никогда не будешь забывать о возложенном на тебя святом служении. Не нужно все время напоминать себе, что смотреть вокруг запрещено: такие мысли обычно не очень помогают, и, кроме того, твой разум должен быть чист и свободен от всего лишнего, не должен быть постоянно занят мыслями о том, на что надо смотреть, а на что не надо. Беги этих мыслей! Просто помни, что ты еврей, что ты не принадлежишь самому себе, Б-же упаси. Лучше всего, проходя по улице, размышлять о чем-то святом или, в крайнем случае, о какой-нибудь сделке.

Если ты сомневаешься в нашей правоте, «спроси старцев, и скажут тебе», расспроси мудрецов Торы, и они все тебе объяснят. Или испытай то, что мы тебе рассказали, и сам увидишь, что наши слова покоятся на прочнейшем основании.

Опытный ученик! Будь внимателен, пока ты ребенок, и осторожен, пока юн. Как прекрасно детство, как сладка юность, благословенная Б-гом! Как медовая река, как поток, берущий начало в Ган Эдене, оно пропитывает человека ароматом нездешних плодов на всю жизнь, до старости, до седин. Тело состарится, потеряет свою силу, но зажженный в детстве огонь не погаснет. Его тепло будет греть тебя, его пламенем будет пылать твоя душа. Каким глупцом нужно быть, чтобы лишиться этого, каким неразумным, чтобы осквернить или засыпать этот источник!

С самого детства нужно начинать хасидское служение, с отрочества нужно приучать душу просыпаться, вырываться из-под «тростникового покрывала» и стряхивать с себя покрывающую ее грязь! Но мы ни в коем случае не хотим сказать, что если человек этого не сделал, ему больше не стать хасидом. Нет! Врата Небес открыты всегда, для любого еврея, если он решится препоясать чресла и отдать силы служению. Мишна, действительно, говорит, что «обучающий старика похож на того, кто пишет чернилами на исписанной бумаге» (Авот 4: 25), но разве этим она закрывает дверь перед тем, кто, раскаявшись в старости, желает вернуться к Торе? Разница между старым и молодым — лишь в объеме работы: если старый человек решает изучить Тору и стать хасидом, ему придется трудиться вдесятеро, в сто раз тяжелее, чем тот, кто начал с детства.2 Но в наши дни, к сожалению, даже самому легкому служению не все отдаются полной мерой, и уж тем более — самому трудному и сложному. Поэтому если ты, юноша, не посвятишь себя служению уже сейчас, с детства, почти наверняка и в зрелости не придешь к нему, Б-же упаси. И не только твоя душа будет тогда сокрушаться о тебе, но все души всех евреев, пророков и праведников, сколько их было и сколько еще будет, заплачут о твоем падении. И даже Отца и Господина всех душ ты расстроишь и разгневаешь своей ленью, потому что из-за нее тьма опустится на весь мир, и во мраке окажутся все эти праведные души, и свет их померкнет.

И вот еще что должны мы тебе сказать. Если человек целиком посвятит себя хасидскому служению лишь в старости, тогда, даже если сможет он достичь ступени настоящего хасида, беззаветно служа и тяжко трудясь, — дни его молодости, прошедшие вне служения, канули безвозвратно, пропали! Мы знаем только одно исключение — во времена Бешта, раби Баруха и других великих праведников, которые и до этого были праведниками невероятного для нас уровня и вообще поднялись через свое служение над пространством и временем, хотя и начали свой хасидский путь в преклонных годах.

Мишна (Авот 5: 26) говорит: «Сорокалетний — для понимания, пятидесятилетний — для совета». Это значит, что разные эпохи в жизни человека имеют совершенно разные предназначения. В сорок лет он лучше всего способен понимать, а когда проходят еще десять лет, он вступает в новую эпоху, когда может дать совет. И, конечно, это сказано не только про эти два периода — сорок и пятьдесят лет. Каждые пять-десять лет человек вступает в новый возраст, начинает новый этап, и тех возможностей, которые даются ему в молодости, потом, в зрелости и в старости, у него уже не будет. Взамен у него появятся другие возможности, другое предназначение, которого не было раньше. Подумай только! Когда пророк (Йоэль 3) по приказу Всевышнего возвестил о том, что «Я пролью Дух Мой на всякую плоть, и будут пророчествовать сыновья ваши и дочери ваши», — даже тогда он о разных возрастах говорит по-разному! «Старцы ваши, — обещает он, — сны будут видеть, юноши ваши узрят видения». Видишь: старики будут видеть пророчество через «сон», а молодые — через «видение». Мы не собираемся сейчас погружаться в выискивание различий между «сном» и «видением», мы лишь хотим показать тебе, что какое-то различие все же есть, и пророк опирается на него, когда определяет зрелому возрасту один вид пророчества, а юному — другой.

Само собой разумеется, что эти слова не относятся к настоящим Б-жественным пророкам, которые вознеслись над своим телом, над своим временем и над всем миром: они поднимались на нужный для пророчества духовный уровень в любом возрасте и в любой ситуации, поэтому никакого «наиболее подходящего для пророчества» возраста просто не существует. Стих говорит не о них, а об обычных людях из народа Израиля, он даже рабов и рабынь упоминает! А обычные люди, сколь бы великими они ни стали, подчинены своему возрасту в том смысле, что их служение Б-гу как бы разделено на возрастные этапы, каждый из которых предназначен для определенного типа святого труда. В юном возрасте, например, человеку естественно проявлять больший энтузиазм, активность и нетерпение, а в более зрелый период тот же человек склонен уже к наслаждению великолепием Б-га. На некоторых этапах развития человек, стоит спасть воодушевлению, перестает вообще чувствовать что бы то ни было, а на других тот же человек даже в спокойном состоянии души сохраняет возможность находить радость и наслаждаться самыми простыми, мельчайшими проявлениями святости, переживать произнесение каждой буквы Торы или молитвы. На одном этапе душевный подъем зарождается в мозгу, связан с углубленным размышлением, а на другом возникает непосредственно в сердце. Таких различий можно найти множество. Поэтому, если еврей в юности посвятил себя усердному служению Б-гу на путях хасидизма и применил для этого свои особые умственные и душевные способности, данные ему только на это время, то достижения зрелого возраста дополнят общую картину его святой жизни, сделают ее полной и совершенной. Ибо будет она написана всеми цветами, и все оттенки, все возраста в этой картине служения сольются в гармонии. А если он промедлит с началом служения, то, сколь бы ни была красива общая картина его жизни, оттенков, которые должны были внести потерянные периоды, в ней не будет.

Дорогие ученики, мальчики и юноши! Вы заняты служением святому, великому, мощному и грозному Б-гу; вы — солдаты армии Б-га, вознесенного над всем, бесконечного и беспредельного. Даже верховные ангелы не видят Его и должны спрашивать: «Где место славы Его?» — а с вами и внутри вас Он пребывает постоянно. И даже Имя Его, Имя Б-га Воинств, Он носит в вашу честь, потому что Воинство Б-га — это именно вы. Скажите же Ему: «Отец наш, Царь наш! Мы твои, мы все наши силы, всю душу предаем Тебе, мы посвящены Твоей Торе и Твоему служению!».

А затем пойдите и завоюйте мир для вашего Отца, славного Царя.

  1. Как говорит Раши на раздел Цав: «Писание должно особо предостеречь в тех случаях, когда речь заходит об имущественном убытке». Получается, что о некоторых вещах необходимо говорить больше и подробнее, чем о других.
  2. В Шмона праким Рамбама сказано, что если человек по природе своей склонен к злу, изучение Торы может изменить его природу и направить его по верному пути, если он будет отдавать служению все больше и больше сил.

15. Повеления и запреты

Большая часть их — это краткое изложение предыдущих глав. Будет правильно, чтобы ученики повторяли их и помнили.

Уже утро, а ты все еще в постели? Б-г, Г-сподь Небес и земли, уже ждет тебя в ешиве, чтобы с любовью и радостью обучать тебя Своей Торе. Вставай, не ленись, соберись с силами и беги скорей в объятия Отца твоего, Который на Небесах!

Но если вечером ты отправился спать без ига Царства Небес и без радости, то и утром ты проснешься без ига Царства Небес, без готовности к служению и без радости. Нужно, чтобы ночью ты уже начал ждать утра, говоря себе: «Когда я уже встану и снова погружусь в Б-жественную Тору, когда же снова окружит меня пламя святости Его?!». Поставь рядом с постелью кружку с водой. Прочти Шма с подобающим настроем мыслей, и углубляйся в размышления о том, что мы тебе сказали, пока не заснешь. Если ты будешь так делать, то и утром проснешься бодрый и радостно бросишься к Торе нашего Б-га.

Почему ты бормочешь утренние благословения и Шма себе под нос и невнимательно, как что-то никому не нужное, Б-же упаси? Ведь как ты начнешь день, так он и пойдет! Вспомни о том иге, о тех обязанностях, которые на тебя возложены, не забывай, что от тебя зависят все миры, и освящение Имени Б-га в этом мире тоже связано с тобой. Эта мысль должна взволновать тебя, и так, волнуясь, ты должен подумать или произнести вслух:

«Владыка мира! Я всего себя без остатка предаю служению Тебе. Помоги мне! Дай мне возможность стать Твоим слугой и исполнять все Твои желания». И с этой мыслью прочти благословение на Тору, прося Б-га, чтобы Он позволил тебе почувствовать ее сладость (см. главу 2).

Помни, что ты — один из солдат воинства Б-га, и утром, как только ты открываешь глаза, ты обязан возвестить Его величие и провозгласить Господина мира царем всей вселенной. И когда ты читаешь гимн Адон Олам (Господин мира), произноси каждое слово старательно и с воодушевлением.

Перед тем, как читать Шма, прервись на несколько мгновений и произнеси мысленно вот что: «Вот, я принимаю на себя иго Небесного царства, и я считаю себя ничем в сравнении с величием и святостью Его, благословенного». И с этой мыслью произнеси Шма, с намерением, как указывают хазаль в трактате Брахот (13б), провозгласить Б-га царем над Небесами, землей и всеми четырьмя сторонами света, пойти в огонь ради Его святости.

Тщательно следи за своими поступками и за всем своим поведением в течение всего дня. Ты ведь не хочешь своими делами осквернить Его святое Имя, чтобы люди стал говорить: «Посмотрите-ка! Вот ученик, один из воинства Б-га и из знатоков Его Торы. Как он низок и отвратителен своими поступками!» — Б-же упаси!

Не дружи с плохими товарищами. Старайся даже в самые обычные разговоры с ними не вступать, держись от них «на расстоянии полета стрелы». Не забывай, что одно слово насмешки, даже один издевательский намек движением глаз, способен обезобразить все те сокровища Торы и святости, которые ты собрал за много лет упорной работы!

Приходи в ешиву вовремя. А если в какой-то день тебе случится опоздать, беспокойся и укоряй себя за этот свой грех, и прими на себя обязательство отныне приходить чуть раньше. В трепете и в радости садись на свое место в ешиве, потому что в это время Б-г приходит к тебе, чтобы обучать тебя Своей Торе.

Когда ты возвращаешься из ешивы домой, почувствуй тоску по оставленной ешиве и подумай: «Как хорошо в ешиве, и как нравится мне быть учеником Б-га!».

Очень-очень остерегайся произнести хоть слово лжи или непристойности, Б-же упаси. Если человек говорит ложь, он сам превращается в ложь, и Тора его перестает быть Торой истины и теряет чистоту. А если человек хранит свой рот и оберегает свой язык, то и он сам, и его Тора становятся, наоборот, святыми и чистыми.

Если ты знаешь, что сегодня сделал что-то неподобающее, или что сегодня учился не так хорошо, как можешь, упрекни себя прямыми словами, сказанными вслух. Скажи себе: «Что же я наделал! Как же я смог так поступить с собой? Зачем же я своими руками разрушаю свою жизнь и загоняю себя в преисподнюю?!» Произнеси обращенные к себе слова упрека в гневе, и несколько раз, и дай себе обещание отныне поступать хорошо.

Если тебе для чего-то важного не хватает сил, например, если ты никак не можешь побороть лень, или учиться, не отвлекаясь, или сделать еще что-то подобное, подумай вот о чем: «Стоит ли такая малость того, чтобы ради нее потерять всю мою долю в Будущем мире, Б-же упаси? Неужели я пал так низко, что даже в одном-единственном случае не могу преодолеть себя? Я соберу остаток своих сил, сброшу придавивший меня камень злого начала и разобью его на мелкие кусочки!».

Может случиться так, что тебя охватит желание совершить какой-то поступок из тех, которые сами по себе не запрещены, но для мудреца Торы — грех и мерзость следовать низменным позывам и страстям, внушенным злым началом, и ты поэтому решишь удержаться от его совершения, и перепробуешь для этого все, что только можно придумать, и все равно желание не слабеет! Тогда поступи вот как. Скажи себе: «Я непременно это сделаю, только не сейчас, а через час-два. Неужели я так испорчен, Б-же упаси, что даже на пару часов не смогу отложить исполнение своего желания?» Несомненно, отложить этот поступок на несколько часов ты сможешь. Потом, в первый и во второй раз, когда время ожидания пройдет, сделай то, что обещал себе. И будь уверен, что у тебя получится одно из двух: либо этот поступок станет для тебя настолько мерзок, что ты даже в первый или во второй раз уже не захочешь совершать его, либо к третьему разу ты настолько научишься властвовать собой, что уже не нужно будет обещать себе через час уступить злому началу — ты сможешь сломить его окончательно.

Самым внимательным образом относитесь к обязанности любить своих товарищей. Ученик из богатой семьи не должен гордиться своим богатством, а сын бедных родителей не должен презирать себя за бедность. Все вы — дети Б-га, его чистые земные ангелы.

И если вы соединитесь друг с другом в любви, и ваши души сплетутся и станут одним целым, тогда и Б-г соединится с вами. И наоборот: все, что нарушает вашу близость, что разделяет вас, сразу отбрасывает и отдаляет вас от Б-га.

Правильно было бы, чтобы ученики время от времени обсуждали между собой величие Б-га, говорили о том, как надо служить Ему и как человек должен быть предан Ему, благословенному. Даже если у вас нет открытий, которыми вы могли бы поделиться, даже если все, что скажет один из вас, знает и другой, все равно надо говорить и рассказывать об этом.

Самое большое из всех зол — самооправдание, когда человек убеждает себя в своей праведности. Стих говорит (Йирмия 2): «Вот, Я обвиняю тебя за твои слова: “Я не грешил”». Корень этого зла — недостаток внимания к себе, при котором человек не в состоянии ясно разглядеть себя самого. Но еще хуже, когда человек не требует от себя величия и «благословляет себя в своем сердце, говоря»: «Я уже заглядывал внутрь себя, и ни одного серьезного преступления я не обнаружил — с меня и этого довольно». Но разве ты не хочешь стать хотя бы простым евреем? Разве ты не обязан выполнить условие, которое выдвинул нам Всевышний при даровании Торы — стать великим евреем из великого народа? Требуй от себя величия, святости своей еврейской основы, не оправдывай своих недостатков, замечай и презирай их, собери все силы для роста! (См. об этом главу 3).

Самоубийцей, Б-же упаси, называется не только тот, кто затягивает себе петлю на шее. Тот, кто ленится, кто небрежен в служении, делает то же самое! Дарованное им время, часть своей собственной жизни, они уничтожают своими руками. Но у ленивого еще есть надежда выздороветь, если он вспомнит все те часы своей жизни, которых лишился, и представит себе свою жизнь, важнейшую часть которой он сам утопил в грязи. Небрежному гораздо хуже, потому что он обманывает себя, убеждает себя, что тоже служит Б-гу и изучает Тору. Но он делает это без усердия, небрежно, и получается, что его время тоже проходит напрасно, исчезает и пропадает. Только в старости, когда жизнь его подойдет к концу, он очнется, станет рвать на голове волосы: «Горе мне, горе! Где мои годы, где моя жизнь?! Бессчетные часы мои, дни, недели — где же они, на что я их потратил? Остался я без Торы, без служения, без святости, без знания Б-га. И я ведь мог, мог приобрести все это, и сам всем этим пренебрег! Я нанес рану всему народу Израиля, и высшим мирам тоже навредил…». Поэтому, пока еще есть время, вставай, отбрось лень, искорени в себе небрежность, и начинай служить Б-гу в радости и с полным напряжением сил! Не трать свои годы напрасно, приобрети за них все, что можно приобрести, и тогда будешь ты счастлив в этом мире и будет тебе благо в мире будущем. (См. об этом главу 4).

Но никакая энергичность, никакая готовность действовать не помогут человеку, если он не распределит свое время, не предназначит каждый свой час для особой работы. Если нет плана использования времени, то все часы оказываются перемешанными, как во время сотворения мира, когда не было еще разделения на день и ночь; и так, перемешанными, человек их теряет. Каждую ночь такой человек спрашивает себя в большом удивлении: «На что же я потратил день? Я даже не заметил, как он прошел! Как он спрятался, куда он от меня сбежал?!». И второй день, и третий, и все остальные оказываются потраченными ни на что.

Если тебе жаль своей жизни, распредели свое время. Определи себе задание на каждый час, причем включи в расписание и необходимые будничные заботы. Если ты собираешься поговорить с кем-то, заранее определи, сколько времени ты можешь на это отвести. Ни один час не должен остаться бесхозным, ты всегда должен знать, чем именно планируешь сейчас заняться. Запиши свое расписание на бумаге и не отступай от него, и тогда ты придешь к старости «со всеми днями» (как сказано про наших праотцев — прим. перев.). (См. об этом главу 5).

Один конец у гордеца и принижающего себя, одна судьба у того, кто восстает против учителей и родителей, и того, кто привык к ложной скромности. Первый ненавидит учителей, Тору и даже Его Самого, а второй готов всем поступиться ради любой глупости этого мира. У них — один конец, ничего хорошего из них не выйдет, даже единой искрой святости они не осветят мир. Оба они пропадут во тьме, сгниют во мраке.

Послушай, сынок, откуда происходит их болезнь, и тогда ты все поймешь, сможешь уберечься от нее и будешь жить.

Им не хватает еврейского самоощущения, и именно в этом — их недуг. Еврейское «я», искра от пламенеющих слов: «Я — Г-сподь, Б-г ваш», прозвучавших при даровании Торы, основа всего еврейства, не зародилось в них, поэтому их суть не основана на внутренней силе. То, что должно поддерживать человека, как скала, в них рассыпается песком. Судно без руля безвольно подчиняется буре, волны швыряют его из стороны в сторону, и скоро оно потонет в пучине. И таких людей тоже треплют ветры этого мира, как никому не нужный мусор, и чем бы ни заболел мир, они тут же подхватывают болезнь. Чуть только в мире появится новая глупость, подует ветер презрения к заповедям, гордыни, наглости и ненависти ко всему святому, он сразу увлекает их с собой.

Всеми силами пробуждай в себе еврейское «я», и тогда ты спасешься, станешь хасидом и сможешь служить Б-гу. (См. об этом главы 6 и 7).

Разве служение Б-гу для тебя — только способ провести время, Б-же упаси? Или, может быть, ты прибегаешь к нему лишь затем, чтобы отвлечься от мыслей о своих недостатках, убедить себя, что ты служишь Б-гу и работаешь над собой, хоть ничего так и не исправил? Может быть, ты думаешь, что поднимаешься, но на самом деле тебя засасывает болото; поднимаешь одну ногу и радуешься этому, не замечая, как другая еще глубже ушла в грязь, а потом поднимаешь другую и опять не хочешь видеть, что первая погрузилась? Если ты не можешь поднять себя самого, всю свою суть, ты можешь проводить в таких движениях весь день, оставаясь на одном и том же месте, по шею в грязи!

Если ты понимаешь опасность такого ложного роста, если ты желаешь только одного — поистине приблизиться к Б-гу истины, то поднимай самое главное в себе, возноси свою душу. Как ты сможешь двигаться наверх, если твоя душа погружена в грязь, как ты сможешь выбрать благо, если твоя душа погрязла во зле? Поторопись пробудить ее, пока в ней еще сохранилось дыхание жизни, поторопись освободить ее, пока она не задохнулась под грузом тех несчетных бессмыслиц, которыми ты ее нагрузил!

Пробуждай свою душу молитвой, пробуждай ее Торой, служением и вообще всем, чем только сможешь. Высеки на своем сердце навечно этот закон: даже самый простой еврей, если будет прислушиваться к голосу своей души, будет различать ее стон, когда она страдает, и ее песню, когда она в радости, звук фанфар, под который она возносится ввысь, и грохот ее падения. Тогда для него даже история одного дня превратится в толстую и увлекательную книгу. Но кто слышит ее лепет, кто прислушивается к воплям ее, несчастной? Слушай ее, и тогда пробуждение придет само, сами по себе появятся нужные мысли, желания и замыслы, которые смогут помочь тебе.

Но основа всего, начало всего и конец всего — вера. Пусть твоя вера придет к тебе не только из мыслей о вере — войди в ее дворец весь, целиком!

Запечатлей в своей душе этот важный закон. Повторение помогает не только запоминать. Оно необходимо, чтобы человек лучше понимал выученное, чтобы оно всегда было у него перед глазами и на сердце. Даже если человек может принять какую-то мысль лишь скрепя сердце, уделить ей лишь крошечный уголок своей души, стоит начать повторять ее и постоянно обдумывать и обсуждать, как она станет настолько ясной, простой и очевидной, что и сам человек, и все вокруг него переполнится ею, и он погрузится в нее целиком.

Поэтому побольше, почаще говори сам с собой и с друзьями о вере в то, что Б-г Благословенный наполняет Своей славой всю землю, и тогда ты начнешь сам ощущать это разумом и сердцем, окажешься во дворце веры. А чем сильнее будет твоя вера, чем больше будет она наполнять тебя, тем легче будет тебе пробудить свою душу.

Приучи себя молиться со вниманием и с воодушевлением. Начни с тех молитв, в которых ты просишь о самом насущном, например, с благословений: «Ты даруешь человеку знание», «Верни нас к Торе Твоей», «Благослови для нас этот год» (в этом благословении мы просим о пропитании) и так далее. А затем ты постепенно сможешь приучить себя к внимательности и в остальных молитвах.

Если ты хочешь узнать, истинно ли твое воодушевление, действительно ли оно происходит от того, что твоя душа раскрывается навстречу высшей святости, или же это просто обманчивое возбуждение, — исследуй свои душевные качества. Если они хоть немного улучшились, знай, что хотя бы некоторые одежды зла тебе удалось сбросить с себя, и хоть немного, но приоткрылся тебе святой источник свойств души. Но это может быть и не так. Не забывай, что дурные свойства присутствовали в твоей душе еще до того, как там пробудились любовь к Б-гу и трепет перед Ним. И если теперь ты видишь, что дурное в них нисколечко не уменьшилось, что их ничтожность по-прежнему с тобой, — тогда все твое воодушевление ничего не стоит, в лучшем случае; а может оказаться, что ты еще и повредил себе, когда ввел самого себя в заблуждение.

В те самые моменты, когда твоя душа парит особенно высоко, например, сразу после молитвы, которая удалась тебе, в то время, пока твой дух еще горяч и пока святые образы еще стоят перед твоими глазами, поторопись вспомнить, насколько низки и презренны твои душевные качества, чтобы твоя душа содрогнулась, вглядываясь с той вершины святости, на которую взобралась, в яму, полную копошащихся змей. Тогда увиденные тобой недостатки возмутят тебя самого, и ты станешь исправлять их и возвышать свою душу, пока не сбросишь ее отвратительные облачения и раскроешь ее настоящую святость. (См. главы 8 и 9).

Помни, что принять решение во много раз труднее, чем просто захотеть, поскольку у желания есть помощники: рассудок, например, или прочно укоренившаяся мысль. А решение, именно в качестве практического предписания, побуждения к действию, действует лишь тогда, когда все остальное смолкло, когда нет ни сильного желания, ни указаний рассудка, а есть только побуждение к действию ради самого действия.

Другими словами, чего человек желает, то он и делает. От желания зависит все, в том числе преодоление всех помех. Сильное желание ломает, уничтожает их. А если желание слабо, получится наоборот: препятствия сведут его на нет, Б-же упаси. И благо человека именно в том, что у его желания есть помощники. Ему может помочь размышление, твердая уверенность разума в том, что именно этого следует желать и именно так поступать. Таким же образом можно усилить уже возникшее желание и продлить его. Но для совершения нужных поступков человек может воспользоваться желанием лишь в течение довольно небольшого времени, пока желание действует. Решением же можно пользоваться все время, даже тогда, когда желание, а вместе с ним и первоначальное воодушевление уже утихли, когда мысль об этом действии сменилась другой. Так устроен человек: его мысль вызывает желание, а желание, в свою очередь, пробуждает мысль и заставляет ее действовать в том направлении, которое оно ей укажет. А когда оба они, и желание, и мысль, засыпают или сменяются другими, действие тоже прекращается. Тогда не поможет даже то, что какое-то время назад, когда желание и мысль были еще сильны, человек готов был ради этого поступка пожертвовать жизнью! Но если человек смог дойти до решения, он всегда сможет сказать себе: «Так я уже решил сделать, и так я обязан сделать!» Вот тогда он станет действовать и, несомненно, совершит задуманное! А не будет решения — и не помогут ни мысли, ни желания, поскольку они непостоянны.

Решение — это совершенно отдельное явление, и его человек должен пестовать в своей душе, не торопясь. Он должен добиваться того, чтобы даже после того как вызванный желанием прилив энтузиазма спадет, даже когда он перестанет понимать, для чего ему это служение, как понимал раньше, он все равно исполнял бы решение просто потому, что так он решил. Это не просто, потому что теперь ему не помогают ни желание, ни мысль. Но для служения это совершенно необходимо, и обойтись без этого никак нельзя. Работай над этим, и постепенно ты твоя способность принимать решения и следовать им вырастет и усилится.

И так же, как человек не сможет совершить никакой поступок без желания, как невозможно добиться постоянства без решения, так никакая сколько-нибудь высокая ступень недостижима без веры в себя и уверенности в действенности своего служения.

Что это значит? Ты уже прекрасно знаешь, что недостаточно просто совершать добрые и хорошие поступки, — человеку необходимо самому стать добрым и хорошим. Он должен все свои душевные качества превратить в хорошие, он должен вырасти и возвыситься так, как должен расти и возвышаться еврей. Однако человек устроен таким образом, что когда он находится в самом низу — и в смысле воспитания характера, и вообще в смысле развития личности, — ему очень трудно поверить в то, что черты его характера обернутся добром и что сам он сможет вырасти. Поэтому он опускает руки и не старается приложить усилия. Он совершает добрые поступки, но не находит в себе сил для того, чтобы начать работать над собой, изменить в лучшую сторону самую свою личность. А ведь мы уже говорили тебе не два и не три раза, что ты не знаешь, кто ты таков на самом деле! Ты смотришь только на кувшин, в который налита твоя душа, но его содержимое скрыто от твоих глаз. Так почему же ты без всякого повода и без причины начинаешь сомневаться в своих возможностях, зачем ты готовишься лишиться своего великого будущего? Желай, решай, верь в еврейскую силу, заключенную в тебе и в твоем служении, и мы посмотрим, не облечешься ли и ты святостью и не воссияешь ли светоносной звездой!

Ни из земли, ни из человека, «который из земли взят», невозможно извлечь наружу скрытую в них силу, невозможно явить миру таящиеся в них клады и сокровища, не приложив труда, не пролив пота. Если же человек воображает, что ему удастся совершать служение, не напрягая сил и не заставляя себя, нам придется сказать ему: «Отойди от лагеря Шехины! Ты останешься нечестивым до самой смерти твоей», — так станем мы поносить его.

Как крестьянин заставляет себя утром выйти на работу? Его гонит мысль, что останься он дома — умрет с голоду. Так же и с тобой. Пока в тебе живет некое представление о том, что раскрытие души и соединение со святостью через Тору, молитву и другое служение могут помочь тебе, но тебе кажется, что они не так уж необходимы, что можно и без них обойтись, ты никогда не будешь вкладывать сил в это, не станешь заставлять себя, и даже самый кончик своей души не станешь ради этого загружать работой.

И только если ты все время будешь помнить, что Б-г поставил нам условие — стать народом-сокровищем, а быть евреем с загрязненной душой никоим образом не возможно, только тогда ты сможешь напряженно работать для того, чтобы раскопать клады своей души, и только тогда ты действительно почувствуешь себя обязанным добиться высшей душевной чистоты.

И если ты молишься или занят другим святым делом, и в это время чувствуешь, как твои мысли мешаются и путаются, причиной этого служит, как правило, недостаток приложенных усилий. Мысли человека по природе своей цепляются одна за другую, собираются в клубки, которые тоже переплетаются друг с другом, и так они текут в мозгу сами по себе, если им не препятствовать. Одна мысль ушла, ее место заняла другая, и нет им конца. (В особенности это верно для тех, кто занят торговлей). И когда человек встает на молитву, даже хорошая мысль, появившаяся у него, сразу уносится потоком других — если человек специально не постарался удержать ее.

Поэтому перед каждой молитвой, перед началом любого служения прервись и подумай вот как: «Я теперь готов собрать все силы, и в самом большом напряжении души я собираюсь возбудить в себе любовь к Б-гу, трепет перед Ним и мысли о Нем, и я постараюсь, чтобы поток пустых мыслей не унес их. Во всем этом я буду полагаться на Б-га, буду черпать силы в Г-споде».

Без труда ничего не добьешься, зато трудом можно достичь всего.

Но научись беречь эти мысли, пока они не потребуются тебе для Торы или для молитвы.

Есть много таких мыслей, которые человек любит обдумывать и вызывать постоянно, не для какой-то цели, а просто для удовольствия. Это может быть воспоминание о каком-то радостном событии, или надежда на что-то хорошее в будущем. Постарайся посреди такой мысли напрячь силы и прогнать ее с гневом, и начни обдумывать что-нибудь другое — не для какой-то определенной цели, а просто, чтобы научиться владеть течением своих мыслей. А потом это пригодится тебе и в молитве, и при служении.

Помни еще вот о чем. Не сосредотачивайся только на том, чтобы отталкивать дурные мысли: это не много даст тебе. Главное — поддерживай и усиливай хорошие мысли, погружайся в любовь к Б-гу, пробуждай трепет перед Ним и придерживайся любой мысли о святости, тогда дурные мысли сами собой исчезнут. Тьму можно прогнать только светом.

А если тебе трудно сохранить ясность мысли, и во время молитвы посторонние размышления все время отвлекают тебя, представь себе, как будто ты протискиваешься через огромную толпу к месту, где пребывает Б-г. И на самом деле, физически, как человек, который действительно проталкивается вперед, напряги свое тело и мышцы, и мышцы лица тоже напряги, и думай так: «Через все — к Б-гу! Изо всех сил — к Б-гу!». Только следи за тем, чтобы не пользоваться разумом для того, чтобы добиться этого телесного напряжения. Пусть тело работает мышцами, а мозг — мыслями, и пусть оба они своими путями стремятся к Б-гу. И тогда ты на самом деле почувствуешь, как твои мысли и твои намерения приближаются к святости.

Может быть, ты старался устоять против пустых мыслей, а у тебя ничего не вышло? Может быть, ты упорно пытался углубиться в мысли о святости, и не получилось? Тогда представь себе, как в это время та часть твоей души, которая все время пребывает на Небесах, убегает сейчас от толпы ангелов уничтожения, от ужасных диких зверей к воротам Ган Эдена. Она спасается, а они преследуют ее. Один кусает ее, другой ломает ей кость, этот старается повалить ее, а тот преграждает ей путь. В страхе из последних своих сил испускает она «вопль сильный и горький»: «Б-же, спаси и приблизь меня!». Содрогаются Небеса и земля, содрогаются сами ворота Ган Эдена, и толпа преследователей, слыша ее крик, тоже дрожит и замирает на месте, — и вот она достигает спасительных ворот Ган Эдена.

И как часть твоей души наверху, так и часть твоя, что в тебе, испугается этого скопища диких мыслей. И твоя душа возопит к Всевышнему великим и скрытным воплем из глубин твоего сердца. Они остановятся, а ты приблизься к святой молитве. И пойми все это!

16. Как читать хасидские книги

После того как Б-г Благословенный позволил нам с тобой, опытный и прилежный ученик, добраться до этого места, нам представилось не только полезным, но и необходимым сделать вместе с тобой еще один шаг вверх, к святости. Мы уже говорили с тобой о том, как тебе обрести возвышенный образ мыслей, и рассказали тебе, что рост должен быть постоянным. Теперь пришло время узнать, что одно без другого не бывает. Не может быть возвышенного строя мыслей без постоянного развития. Такова природа человека: если он задержится надолго на одной мысли, на одном взгляде, его движение приостановится, и эта мысль, старая и затасканная, уже не вызовет в нем прилива чувств. И зачем нам убеждать тебя, что еврей — создание высших миров и потомок пророков, если эта идея не будет сотрясать ни твое тело, ни душу, не придаст тебе сил, не поведет тебя по пути в Дом Б-га?

И вот еще что. Ты уже дочитал наши слова до этого места, причем не просто дочитал, а сделал все то, что мы предписали. Теперь, с Б-жьей помощью, у тебя сами вырастут крылья, которые понесут тебя дальше, в твоем сердце и разуме сами начнут пробуждаться чистые желания и мысли, ты начнешь стремиться к изучению всего того, что говорили наши святые раввины, к познанию Б-га. Но если мы и в этом не поможем тебе хоть немного, не укажем тебе дорогу хотя бы намеком, как же ты будешь изучать их книги, как научишься понимать их? Без нашей помощи поджидают тебя две ловушки, Б-же упаси. Либо ты вообще не сможешь вобрать в себя новое знание, и тогда крылья твоей души подломятся, и ты рухнешь наземь. Либо ты пойдешь по кривым дорожкам, полагаясь на искаженное знание.

У еврея, идущего по пути очищения, пробуждаются все более чистые мысли и все более высокие желания, и, в конце концов, его взгляд выходит за пределы, поставленные его телом. Мы уже говорили с тобой об отрывке из трактата Песахим(66б), где сказано, что евреи — если и не пророки, то сыновья пророков. Смысл здесь состоит не только в том, что их предки были пророками. Ведь не думаешь же ты, что если далекий предок какого-либо человека был пророком, это дает и ему самому пророческую силу, причем такую мощную, что он получает возможность узнать закон, никогда его не уча?! И не думаешь же ты, что Гилель был настолько уверен в этом пророчестве, что не стал даже обдумывать полученные сведения?! Все было совсем не так. Гилель, положившись на Б-жественный промысел, сказал: «Оставьте евреев в покое, и они сами сделают как раз так, как Б-г задумал». А почему они названы сыновьями пророков? Потому что стихи Писания называют так пророков более низкого уровня, имена которых остались неизвестными. Один из этих стихов ты найдешь в книге Мелахим I (20: 35): «А один человек, из сыновей пророков…». Таргум переводит это выражение как «ученик пророка», но они были не только ученикам, они иногда и сами пророчествовали, и как раз в этом стихе говорится: «…сказал своему товарищу: По слову Б-га рань меня». А «сыновьями» они называются, видимо, потому, что не были в полном смысле слова учениками пророков. Так, человека, который может выучить много, называют «ученым», а остальных, которые тоже учатся, но не так успешно, называют «сыновьями Торы». То есть на святом языке слово «сын» иногда указывает не на происхождение человека, а на его внутреннюю суть. Когда мы говорим: «Такому-то обещано, что он — сын Будущего мира», мы не имеем в виду, что где-то в Будущем мире у него есть отец, а он — его сын. Мы подразумеваем, что он по природе своей принадлежит Будущему миру. И когда мы называем «сыном Торы» человека, который может изучать Хумаш и немного Талмуд, мы имеем в виду вовсе не тот небольшой запас знаний о Торе, которые он приобрел. Мы говорим о самой его внутренней сути, о том, что он ведет себя не так, как простые, грубые и невоспитанные люди — амей аарец, «народ земли». Кстати, и эта противоположность «сыновьям Торы», то есть амей аарец, узнается не по тому, что в них нет Торы, а по поведению. «Кто такой ам аарец? — спрашивает Талмуд в трактате Брахот (47б). И отвечает: — Тот, кто не накладывает тфилин, не обучает своих детей Торе и так далее». Конечно, начинается все с недостатка знаний в Торе, но из-за этого портится сама его суть, все поведение, и позорное название дается именно за эту суть. А «сыновья Торы», может быть, знают немногим больше, но их Тора уже повлияла на них, изменила их, заставила их поступать не как обычные люди, а по законам Торы. И потому они тоже получают свое имя не за знания, а за суть, отличающую их от остальных.

С ученым все обстоит не так. Мы не можем дать ему особое название из-за его поведения и стиля жизни — в этом он почти ничем не отличается от «сыновей Торы», поскольку поступают все они одинаково, руководствуясь Торой в повседневной жизни. Поэтому его название связано не с поведением его, а со знаниями, потому что именно ими он отличается от остальных «сыновей Торы».

Так же и ученики пророков, пока их пророческая сила еще не развилась, называются согласно своей внутренней сути «сыновьями пророков»: когда они обрели пророчество, пусть даже в самом небольшом количестве, их личность и все их поведение стали отличаться от всех остальных, то есть вместе с ним они обрели пророческую личность и пророческое поведение. А великий пророк получает имя за пророчество, так же, как великий знаток Торы — за знания. Именно это и хотел сказать Гилель. Он объяснил, что, хотя он сам и не знает закона, да и евреи в это время, накануне йом-това, еще не знали его, все же в их поведении этот закон проявится в тот момент, когда настанет время совершить жертвоприношение на практике. Потому-то он и назвал их «сыновьями пророков», указав, что в самой их личности и в поступках скрыт дух пророчества. Когда придет время совершить поступок, они совершат его так, как будто знают закон!

И в этом, кстати, состоит различие между еврейскими пророками и пророками всех остальных народов, как, например, Билам. Про него сказано: «И случился перед ним Б-г», поскольку он обрел пророчество лишь по случайности. Но у евреев пророчество — сама жизнь народа, сама суть его, и если среди них появляется великий пророк, это отнюдь не случайность, а естественное и неизбежное, часто повторяющееся событие. Если, например, один из «народа земли» сможет дорасти до великого ученого, это может произойти только случайно, против природного порядка вещей. А если ученый вышел из «сына Торы», это совершенно естественно, несмотря на то, что не все «сыновья Торы» превращаются, в конце концов, в «ученых». Может даже оказаться, что обычай Б-га являться нееврейским пророкам только ночью (его отмечает мидраш Бемидбар раба 20) связан как раз с тем, что для этих людей пророчество и сами они, их внутренняя суть, — это две разные вещи. Поэтому днем, когда они бодрствуют и полностью обнаруживают свою природу, пророчество с ними никак не сочетается. А ночью, когда привычные мысли и привычное поведение проявляются не так явственно, пророчество уже может открыться им. А еврейским пророкам великие видения являлись и днем, когда их мысли бодры, вошли в полную силу, и поведение ничем не ограничено, — поскольку для них пророчество составляет их сущность и саму жизнь.

А когда Таргум, арамейский перевод Писания, переводит выражение «сыновья пророков» как «ученики», он имеет в виду вот что. Вполне созревшие, великие еврейские пророки, получив от Б-га видение, точно знали, о чем Он с ними говорил и на что намекал. А «сыновья пророков», еще не полностью обученные пророческому ремеслу и не вошедшие в полную пророческую силу, вынуждены были обращаться к помощи своего наставника, сформировавшегося пророка. Он объяснял им, как следует раскрыть полученное пророчество, как вывести его наружу из глубин души, как пересказать в словах, о чем говорил с ними Б-г. Ведь даже величайший из пророков, Шмуэль, в начале своего пути не мог отличить Голос с Неба от голоса своего наставника коэна Эли!

Мы вовсе не хотим этим сказать, что те люди, которые в Писании названы «сыновьями пророков», — это те же самые обычные евреи, которых назвал этим титулом Гилель. И уж, конечно, мы не хотим сказать, что обычные евреи нашего поколения — это те самые «сыновья пророков», которые составляли еврейство времен Гилеля. Уровень поколений, из-за грехов наших, постоянно снижается, и мы сегодня — уже не прежние великие пророки. Да и самого Святого духа у нас уже нет, нет ни одного пророка! Даже само качество «сыновей пророка», сама живая суть еврейства, уже почти не видна в нас. Но даже сейчас мы можем точно сказать, что наш еврейский дух, пусть самая его малость, все же связывает нас с пророчеством.

Между растениями и животными разница не в количестве, а в самом присутствии жизненной силы, а отличие человека от животного — в способности говорить и понимать. Таково же различие между евреем и обычным человеком: оно состоит в самом существовании пророческого духа, и этим еврей отделен от всех остальных. И любая правильная мысль, любое желание, направленное к добру, стремление к святости и размышления о том, как достичь, и даже простое побуждение к раскаянию, которое всегда можно найти в душе еврея, делает нас сыновьями пророков. Ведь прежние великие и святые пророки не только будущее предсказывали! Самое главное в их словах, главная тема их пророчества — моральные наставления, передаваемые от имени Б-га. Облеченный великолепием Голос с Неба беседовал с ними о нравственности, о правильном поведении, о том, как евреям следует поступать, и все это они передавали нашему народу. От нас они отличаются лишь тем, что их пророчество было сильным и ясным, они слышали настоящий Голос и лицезрели видения, которых мы и представить себе не можем. И когда обычный еврей, сын пророка, пусть даже малая часть от «сына пророка», ощущает доброе побуждение, он не в состоянии воспринять его как пробуждение пророческого дара, потому что слишком он слаб. Но кто же не знает слов Баал Шем Това о том, что нисходящий с горы Синай Голос, о котором говорит Мишна (Авот 6: 2) пробуждает в душе и сердце каждого еврея желание тшувы? Значит, это желание — прямой результат воспринятого пророчества, пусть человеку и кажется, что оно возникло в его душе само по себе.

Но даже в прошлые времена святые пророки не были одинаковы по силе своего дара. Чем больше пророк погружался в святость, чем больше готовился к исполнению своей миссии, тем явственнее было его пророчество. (Об этом говорится в Шмона праким Рамбама). И евреи нашего поколения, «сыновья пророков», тоже не все одинаковы в этом. Если человек погружается телом в материальность, оглупляет душу и погребает ее под наслоениями телесной грязи, пророческий дух его совсем слаб, а иногда и совсем не слышен и не заметен, Б-же упаси. А чем настойчивее он очищает свое тело, чем крепче держится за «косицы своей души», понемногу вытягивая ее наружу, тем сильнее проявляется в нем пророчество.

Как раз это мы имели в виду, когда сказали тебе, что, дочитав наши слова досюда, причем, не просто дочитав, а поработав над ними так, как мы определили для тебя, ты вырастил себе крылья, на которых поднимешься к еще более чистым мыслям и желаниям. В тебе начало пробуждаться стремление к святости. Ты начал задумываться, как достичь ее, и теперь ты уже сам будешь искать слова Б-га в книгах наших святых людей, благословенной памяти.

А раз так, мы должны еще кое-что подсказать тебе. Теперь пришло время тебе понять, как читать эти книги и как понимать их. Как ты помнишь, мы говорили тебе, что слова «сыновья пророков» Таргум переводит словом «ученики», потому что они должны были научиться понимать и постигать дух Б-га, гремящий внутри них. А что же сказать нам, самому последнему, самому низкому поколению, людям, которым приходится, напрягая все силы, выискивать в своих душах мельчайшую искру святости, которая там еще сохранилась?!

Мишна (Авот 3: 17) говорит так: «Если мудрость человека превосходит его добрые дела, с чем его можно сравнить? С деревом, у которого пышная крона и слабые корни. Приходит ветер, вырывает его с корнем и переворачивает». Давай подумаем, какой линейкой можно измерить мудрость, чтобы выяснить, больше она добрых дел или нет? Ведь, если принять эту Мишну попросту, как она написана, становится совершено непонятным, как мы можем изучать Зоар и другие святые книги, рассказывающие о высших мирах: АцилутБрия и Йецира? Ведь мы никогда в этих мирах не побываем и ничего там не совершим, ни дурного, ни хорошего! Почему же мы не опасаемся того, что из-за изучения их устройства наша «мудрость превзойдет наши добрые дела»?

Наши святые книги рассказывают, что в душе еврея пять уровней: нефеш, руах, нешама, хаяи йехида. Первые три уровня души, нефешруах и нешама, обитают в теле: нефеш — в печени, руах — в сердце, а нешама — в мозгу. Но два верхних уровня души, хая и йехида, слишком высоки и святы и не могут, поэтому быть заключенными в теле. Они окружают тело сверху и со всех сторон. Это не означает, Б-же упаси, что эти две части души лишние и человеку не нужны. Как раз наоборот: они-то и есть самая главная его часть, они составляют суть его самого и трех нижних уровней души — нефешаруаха и нешамы.

Мы приведем тебе пример из области простых вещей этого мира. Он, конечно, не совсем точно соответствует нашей возвышенной теме, но может помочь разобраться, как все устроено. Представь себе воронку, через которую в бутылку наливают воду или вино. В горлышко входит только самая узкая часть, носик, а сама воронка, самая важная часть, куда как раз и наливают все вино или всю воду, остается снаружи. Так же дело обстоит и в нашем случае. Главное в еврейской душе, самая суть ее — это вышний свет и вышняя святость, происходящие из высших миров. Чтобы оказаться в человеческом теле, эта святость должна была уменьшиться, «сжаться», сначала до уровня души «сыновей пророков», а затем — и до той мельчайшей искры Б-жественного света, которая живет в душах «сыновей пророков» нашего поколения. Только та небольшая часть души, которую может вместить тело в его нынешнем состоянии чистоты, входит внутрь него и одевается им, и именно она превращается в нешаму в мозгу, руах в сердце и нефеш в печени. И к самим этим телесным органам относится то же самое: каждый из них в состоянии принять только такую часть души, которая соответствует его собственной святости. Печень, например, и прочие подобные органы — самые грубо-материальные и могут принять лишь самый малый объем души. И потому она в них предстает как нефеш, в силах которой — только лишь дать телу жизнь. Сердце, более чистый орган, способно воспринять больше Б-жественного света, а потому в нем душа превращается в руах, характер и душевные склонности. А мозг в состоянии принять больше всего, и в нем душа предстает как нешама, способность познавать святое. Но на самом деле вся душа, от начала и до конца — как одна большая воронка, и главная ее часть остается сверху и не входит в тело. И она-то и называется словами хая и йехида. Эти части не могут поместиться в теле, так как в них слишком много света и святости, а три нижние части, достаточно сжавшиеся, входят в него.

Конечно, свет еврейской святости, исходящий из высших миров, начинается даже не в высших отделах души. Его истинный источник — наш Отец и Царь, и уже от Него этот свет изливается вниз и сжимается настолько, что может теперь образовать высшие уровни души, йехиду и хаю. Но мы сейчас обсуждаем строение души каждого отдельного еврея, и поэтому не будем говорить о тех уровнях света и святости, что расположены выше ступеней хая и йехида, так как они уже не принадлежат отдельным людям. Мы не можем сказать о них: «Это душа такого-то», как говорим о нижних уровнях: «Руах Реувена», или: «Нефеш Шимона».

Продолжая пример с воронкой, можно представить себе, что над нею держат большую бочку, и все вино, конечно, содержится именно там и именно оттуда попадает в воронку, а затем — и в бутылку. Однако мы уже не можем сказать, что этот источник вина как-то связан с конкретной бутылкой. Бочка — отдельная особенная вещь, и вино в ней мы так и будем называть: «Вино из такой-то бочки». Даже когда оно уже льется из бочки в воронку, оно все равно остается пока еще «вином из бочки», а не «вином в бутылке». А вот когда оно попадет в воронку, тогда мы называем его «вином бутылки», потому что оно уже «сжалось», отделилось от источника, чтобы принять конкретные формы и размеры, соответствующие форме и размерам бутылки, в которую его наливают.

Мы, конечно, будем еще обсуждать, с Б-жьей помощью, и совокупную душу всей Общины Израиля, но пока что мы ведем речь об особой, личной душе отдельного еврея, которая возникает после перехода бесконечного высшего света в состояния хая и йехида. Источник этого света по-прежнему существует и расположен выше нее, но он общий для всех евреев и не может быть назван именами Реувена или Шимона.

Мы хотим, чтобы ты лучше понял самого себя, узнал, откуда взята твоя душа и как ты связан с высшими мирами. Для этого нам придется более подробно обсудить эту тему и немного поговорить о том, что такое первичное сжатие, цимцум, и вообще о том, как на самом деле был сотворен мир. Но сначала запомни важный закон, который пригодится тебе и сейчас, когда ты будешь изучать наши слова, и потом, когда станешь читать книги наших святых мужей, излучающих, подобно ангелам, сияние высшего света.

Когда с тобой будут говорить о высших мирах, изучай только то, о чем тебе говорят, и никогда не позволяй своему любопытству соблазнить тебя спрашивать о других духовных вещах. Чтобы ты понял, о чем мы говорим, приведем тебе пример. Представь себе, что меламед начал обучать ребенка алфавиту. Для этого он берет ту книгу, которая первой ему попалась; это может быть Хумаш, Талмуд или что угодно еще. Он не будет рассказывать, о чем в этой книге написано, а только покажет буквы. И представь себе, что любопытный ребенок захочет все же постичь всю мудрость, которая там есть. Что скажет ему меламед? «Если ты удостоишься, то в будущем узнаешь все это — но только при условии, что сейчас согласишься изучать только то, что я тебе показываю, запоминая букву за буквой. А если ты будешь торопиться и захочешь ухватить сразу все, то не постигнешь даже алфавита, и всю жизнь твой разум будет заполнен одними недоуменными вопросами и неправильными объяснениями». Так же и ты, читатель: если ты удостоишься, то поймешь больше, но сейчас изучай только то, что мы тебе в данный момент предлагаем.

В нашем распоряжении кабала — полученное по традиции знание. От нашего праотца Авраама кабала перешла к пророкам, затем ее получили танаим, главным образом — раби Шимон бар Йохай, а от них — Аризаль и другие благословенной памяти знатоки кабалы. Из кабалы нам известно, что когда Б-г творил мир, Он провел его по уровням цимцума, «сжатия», и что при сотворении мира было использовано «сжатие» нескольких степеней и по нескольким направлениям. Когда Б-г создавал мир, Он поступал совсем не так, как делает ремесленник, создавая какую-то новую вещь — и даже сравнивать их нельзя! Ремесленник может лишь придать материалу новую форму, но сам материал изменить не в силах. Он берет дерево или металл и создает предмет, основа которого — то же самое дерево или тот же самый металл. Раньше это был просто кусок дерева, а теперь стол, раньше — обычный слиток металла, а сейчас — ключ, и так далее.

А Б-г создавал мир совершенно из ничего, из абсолютного небытия. Он сотворил суть каждой вещи из Б-жественного света путем его «сжатия», цимцума, и наполнил всю сотворенную Им землю сиянием Своей славы. Бааль Шем Тов и его святые ученики разъяснили нам, что здесь имеется в виду. Дело не только в том, что Б-жественная жизненная сила облеклась телесностью и тем самым создала каждую существующую вещь, придав ей существование, так же, как способность цвести дает жизнь растению, а животная жизненная сила — животному. Дело еще и в том, что сами тела, сами эти «одеяния», хотя мы можем их пощупать и воспользоваться ими, представляют собой искры Б-жественного света, так как Б-г Своей чудесной скрытой силой «сжал» Свой свет, провел его через несколько стадий цимцума, пока в конце концов из него не получились материальные тела, которые мы видим. Известная фраза: «И царство Его властвует над всем» означает, что весь мир представляет собой лишь сияние Его света. Цимцум, о котором рассказывает нам кабала, как раз и означает, что известный нам ограниченный мир получился из бесконечного света, у которого никаких границ нет и быть не может, и что Б-г создал его в несколько стадий, осуществив цимцум в нескольких направлениях.

И теперь можно попытаться понять, что же это за пять уровней человеческой души: йехидахаянешамаруах и нефеш. Они тоже результат своего рода цимцума. Однако душа распространяется по телу настолько, что даже кончики пальцев ног получают жизнь непосредственно от Б-жественной жизненной силы, от святости Израиля. Поэтому даже самое тело еврея отличается по своей святости от тел других людей, тело левита отличается от тела простого еврея, а тело коэна — от тела левита с самого их рождения. Их души различаются по уровням, а потому различаются и их тела — ведь душа питает их и дает им жизнь.

Теперь у тебя должен возникнуть вопрос: чем же отличается святость Б-га, заключенная в душе и теле еврея, от Его святости, разлитой по всему остальному миру. Мы же сказали, что «царство Его властвует над всем»! Подожди немного, и ты получишь ответ на свой вопрос, когда прочтешь все «Три речения», а в особенности — Второе речение, раздел 3, и поймешь то, что там сказано.

Теперь ты уже знаешь названия уровней твоей души, образовавшихся в результате цимцуманефешруах и так далее. А каковы же уровни цимцума, заключенные в строении мира в целом? Об этом тоже известно нашим святым мужам, знатокам кабалы. Они рассказали нам, что этих уровней всего десять и что они называются сфирот. Вот их названия: кетерхохмабина, хесед, гвура, тиферет, нецах, од, йесод и малхут. Но об этом мы не будем больше ничего тебе рассказывать; ты сам, если удостоишься, узнаешь о них все из наших святых книг. Мы вообще не собираемся обучать тебя кабале, мы хотим только поговорить о методах твоей учебы вообще, о том, как ты должен подходить и к хасидским книгам, и к книгам о кабале, если удостоишься изучать и их тоже. Главное, что мы стараемся объяснить тебе — что эти книги не должны быть для тебя творением чистого разума и что ты не должен подходить к ним чисто логически. И если ты сможешь понять в этих книгах какую-то фразу или какую-то тему, не спеши поздравлять себя с тем, что теперь ты знаешь, «что делал Б-г».

Так что понятия хасидизма мы здесь обсуждать не будем. Поговорим лишь о четырех мирах, которые тоже представляют собой своего рода уровни цимцума, «сжатия», так же, как уровни души человека. Самый верхний из миров — это мир Ацилут, из которого путем цимцума следующего уровня был создан мир Брия, который тоже подвергся цимцуму, и возник мир Йецира, а из него после еще одного цимцума был сотворен мир Асия — самый грубый материальный мир. И, подобно телу человека, миры тоже получают жизнь и существование из Б-жественной жизненной силы, которая в результате цимцума переходит из более высоких миров в нижние. Наши святые мужи установили связь между цимцумом частей души и цимцумом миров. Они сказали, что душа, так же как и мир, прошла цепочку цимцумов, которая берет начало в Б-жественном свете и завершается материальным телом. Более того, степень цимцума и качество Б-жественного света, заключенного в уровне йехиды, соответствует степени цимцума и качеству света, заключенного в мире Ацилут; свет, заключенный в нешаме, есть свет мира Брияруах соответствует миру Йецира, а нефеш — миру Асия. Если человек удостаивается раскрытия высших уровней души — хаи и йехиды, то уровень его святости и его заслуг соответствует святости и заслуге мира АцилутНешама, прошедшая дополнительную ступень сжатия, освещена светом, который тоже прошел эту ступень сжатия и уже не похож на свет из мира Ацилут, и так далее…

Только не думай, что эти пять уровней души у всех одинаковые! Ведь и воронку мы выбираем по размеру бутылки, и если наливаем вино в большой кувшин, возьмем воронку большую, чем для маленького пузырька. Может даже оказаться, что для кувшина будет сделана такая воронка, у которой узкая часть даже шире, чем самая широкая часть маленькой воронки, годящейся для пузырька. То же самое и с людьми: грубый и телесный человек не может воспринять столько Б-жественного света, сколько более утонченный и чистый. И может оказаться, что те уровни, которые для грубого человека будут называться хая и йехида, поскольку еще не смогут войти в его тело, для чистого человека будут уровнями нешамаруах или даже нефеш. Здесь — ключ ко многим тайнам, но с тебя пока довольно и того, что мы тебе рассказали.

К чему же мы пришли? К тому, что и сам еврей, и его святость имеют источником высшие миры, что его сущность, спускаясь сверху вниз, предстает последовательно как йехидахаянешамаруах и нефеш, и что уровни души соответствуют уровням сотворенных миров: ацилутбрияйецираасия. И хотя уровни хая и йехида, соответствующие миру ацилут, не входят в тело человека, все же они являются частью его души. Размер их соответствует духовному уровню человека, так же, как размер верхней части воронки должен соответствовать размеру бутылки. Другими словами, каждый человек имеет свою долю в мирах йецирабрия и даже ацилут. И даже если он не видит этой доли, поскольку она все время остается вне его, все же она ему принадлежит, и к нему из этих миров тянутся нити, соединяясь с низшими уровнями его души. Не будь этих высших уровней — и нефешруах и нешама тоже не имели бы никакой святости! И поэтому, когда еврей начинает изучение миров ацилутбрия и йецира, он занимается теми частями этих миров, которые ему принадлежат. Даже если он не видит этих миров, и даже если он не сможет вознестись и войти в миры брия и ацилут — это ничего не значит. Просто эти миры устроены так, что всегда остаются выше нашего восприятия.

Из этого следует очень важное правило. Если ты изучаешь святые книги, в которых рассказывается об этих высших мирах, и тебе кажется, что ты что-то про них понял, — ни в коем случае не думай, что теперь тебе стало известно что-то о мирах йецирабрия и ацилутсамих по себе, как они есть. Ты понял всего лишь кое-что из своей части этих миров, только то, что заложено в твоей душе, в ее частях руахнешамахая и йехида. И для человека, стоящего выше, чем ты, все твое понимание — ничтожная капля, потому что он в состоянии постичь то, что заложено в его великой душе, и осознать принадлежащую ему часть высших миров — а она несравнимо больше твоей. И если ты размышляешь над каким-либо стихом из Танаха, например, о том, где сказано, что над Престолом Славы расположен образ человека (Йехезкель 1) и что-то в нем понимаешь, даже не думай, что ты на самом деле понял слова пророка, который видел посланный ему образ и рассказал о нем. О таком даже помыслить страшно! Ты увидел лишь искорку от искорки, отсвет отсвета, потому что видения пророка прошли множество цимцумов, пока смогли войти в высшие отделы твоей души — йехидахая и нешама. Не забывай, что ты понимаешь только содержание твоей собственной души, несущей на себе отблеск слов пророка. И только так тебе и следует подходить к словам наших святых книг.

Чтобы ты лучше все это понял, приведем такой пример. Ты знаешь, что в теле человека скрыты различные силы и различные чувства. В глазах воплощено чувство зрения, в ушах — слуха, способность ходить заключена в ногах и так далее. И все эти силы и чувства не самостоятельны, все они получают жизнь от души. Ведь когда годы жизни человека подходят к концу, тело остается целым, со всеми его органами и членами, а ни сил, ни чувств в нем уже нет! И неужели в человеке так много душ — одна смотрит, другая слушает, третья ходит?.. Конечно, душа только одна. И дает она телу самую простую, нерасчленяемую жизненную силу. А она уже, проникая в различные члены и органы чувств, проявляется в виде особых сил и особых чувств. Когда часть жизненной силы одевается в глаза, она проявляется как чувство зрения. Когда она обволакивает уши, которые устроены совершенно не так, как глаза, и совершенно для другого предназначены, в ней вдруг появляется способность слышать. Если бы та же самая часть жизненной силы, которая сейчас действует как слух, оказалась бы связанной с глазами, она выглядела бы как способность видеть. И то же самое, как мы знаем из наших святых книг, относится и ко всем остальным телесным силам.

Теперь ты сможешь лучше понять то, что мы рассказали тебе о способах постижения высших миров. Дело не только в том, что в этих вопросах любую подробность необходимо воспринимать как выражение высшей святости. Главное в том, что само понимание этих тем — не есть привычное нам понимание, не то разумное постижение, которое годится для математики и даже для расчета еврейского календаря. Когда человек занят подобными вещами, он использует свою способность логического мышления для работы с чем-то, что целиком расположено вне него — в небе, например, но не в его мозгу. Это, кстати, дает человеку возможность обдумывать то, чего и вообще в мире нет, как делают математики, которые раздумывают не о том, что в мире есть, а о том, что могло бы быть: каким был бы результат расчета, если бы мир был устроен так-то и так-то. Понимание вещей, сама основа которых — одна только святость, происходит совершенно по-другому. Это не абстрактный расчет, а восприятие того, что уже содержится в душе, попытка заставить заключенный в ней свет выйти наружу.

При такой работе каждая доля души неизбежно проявляется через то чувство или ту силу в теле, за которые она отвечает. Та часть, которая избрала своим одеянием печень или другие грубые органы тела, проявляется как самая простая телесная жизненная сила — но и тут она не похожа на жизненную силу животного, поскольку самую плоть она превращает в тело святого еврея. (Мы уже рассказывали о том, что именно в этом состоит врожденное отличие еврея от всех остальных, а внутри нашего народа — разница между простым евреем, левитом и коэном). Та часть, которая пребывает в сердце, проявляется как руах, в котором заключены душевные качества, такие, как святость, любовь и трепет. И опять речь идет не о любви к глупостям и не о ничтожных страхах. Мы говорили уже в главе 10, что в душе еврея заключены качества высших миров, которые просто не видны обычному глазу — и мы подробно рассказали, почему именно. А душа, находящаяся в мозгу, наиболее чистой и возвышенной части нашего тела, проявляется как нешама, способная постигать слова Торы и размышлять о путях служения. И чем больше места будет занимать этот отдел души, чем более сложным он будет, тем больше будет у человека связанных с ним сил и способностей. А когда начинают расти верхние доли души, хая и йехида, усиливается тяга человека к все более и более святым темам и явлениям, в том числе и к тем, что находятся вне пределов нашего понимания. И такой человек не просто тянется к скрытому, не всего лишь великим праведником хочет стать, ничего не делая, — всем своим существом, всем телом он стремится обрести новую святость в практическом служении, и разум его жаждет все новых и новых достижений в простом изучении Торы и в работе над хасидскими сочинениями, созданными ради возвышения души.

Теперь мы уже можем вернуться к удивившим нас словам Мишны о человеке, «чья мудрость больше его добрых дел». Конечно, мы можем интересоваться самыми возвышенными темами, можем изучать высшие миры. Единственное, чего мы ни в коем случае не должны, — рассматривать это наше занятие как обычное увлечение абстрактной мудростью, трактующей о чем-то, расположенном вне нас самих. Вот тогда-то и оказывается, что мудрость становится «больше добрых дел» и оборачивается во зло. Размышления должны проходить так, как мы объясняли выше: ацилутбрия и йецира, и соответственно им — хаяйехида и нешама, которые, хоть и расположены выше человека, являются частью его самого. Если ты будешь все время действовать, исходя из этого взгляда, то свет высших миров окружит тебя всего с головы и до ног. В каждом органе тела и в каждой частичке души прибавится святости, сердце станет сильнее любить и трепетать, а разум начнет обращаться к мыслям и идеям, проникнутым все большей и большей святостью. Получится, что, даже если ты будешь изучать самое возвышенное, станешь интересоваться даже мирами ацилут и брия, твоя мудрость все же не будет «больше добрых дел»: ведь ты будешь изучать свой собственный ацилут, верхнюю часть своей собственной воронки, и, кроме того, эти части души будут все глубже входить в твое тело, проявляясь в руах и нефеш.

Одно здесь связано с другим. Если человек работает над своим телом, освящая его и очищая на путях хасидизма, он освобождает в нем место для нового и нового света, а поэтому и разум начинает склоняться к все более возвышенным размышлениям. И если к этому времени человек еще не узнает, как учиться и как управляться со своим разумом, его может постигнуть одно из двух бедствий, Б-же упаси. Может получиться, что невозможность постоянно увеличивать силу разума сведет на нет и телесное возвышение, поскольку мозг не сможет увеличить нешаму и не позволит ей распространиться по телу. Получится так, что новая, дополнительная душа будет отрезана от него, Б-же упаси, и останется человек только с той маленькой душой, которая была в нем изначально. А может случиться, что просветленное возвышенное тело все же сумеет заставить очиститься те мысли и те идеи, которые возникают в его прежнем, не успевшем измениться разуме. А поскольку прямого пути эти мысли не найдут, они неизбежно искривятся. Если теперь человек поймет что-нибудь, он сразу возгордится, вообразив, что уже свободно гуляет по миру ацилут, в то время как на самом деле ни одного святого и прямого пути туда он не знает!

Но если человек будет продвигаться вверх не только телом, но и разумом, тогда и тело будет чувствовать все большее наслаждение и воодушевление, каких одни лишь размышления не подарили бы. Но дело как раз в том, что с развитием мозга вместе с ним развиваются руах и нефеш, заключенные в теле. Все шире они распространяются и все глубже проникают. Обычному ученику никогда этого не добиться! Представь себе, что нееврей станет изучать законы Песаха, приготовления мацы и проведения Седера. Он ничего не увидит там, кроме сухих рассуждений, и даже будет удивляться: почему для выпечки этого «хлеба бедности» придумали столько законов? А представь себе, с каким подъемом будет изучать эти законы один из вас, как они будут нравиться ему, как при знакомстве с ними будет охватывать его душу покой и удовлетворение! Ему будет даже казаться, что он уже ощущает на губах вкус мацы, а перед глазами видит стол, накрытый для Седера, слышит Агаду, рассказы и загадки, посвященные нашему исходу из Египта! И это — не просто игра воображения. Его разум теперь работает мощнее, озаряемый вышним светом, и душа тоже обрела новый свет и с ним вместе — новые силы. Теперь даже тело, даже язык воспринимают все гораздо острее! И когда в месяце элуле начинают изучать законы молитв Слихот, порядок службы в Рош ашана и Йом кипур, в этом участвует не только холодный рассудок. Хасид во время учебы как бы ощущает близящийся Небесный суд, и бывает так, что сборник законов трогает его душу не меньше, чем назидательная книга!

Так устроен мир, и ты в своих занятиях должен это учитывать. Когда ты станешь изучать самые возвышенные темы, помни, что ты сейчас усваиваешь и постигаешь только те части миров ацилутбрия и йецира, которые стали частью тебя и парят над тобой, но сам мир — ацилут, например, — тебе по-прежнему недоступен. И если в будущем ты достигнешь более высокого уровня и захочешь понять какой-нибудь отрывок из Зоара или других наших святых книг, объяснения которому нигде не найдешь, представь себе то, о чем там говорится, и с помощью своей собственной воли и той части четырех миров, которая принадлежит тебе, постарайся понять сказанное: ведь то, что уже заключено в твоей душе, ты так или иначе способен понять!

И все время смотри внутрь себя и следи за тем, что происходит во время твоих занятий. Если ты видишь, что твое тело тоже возвышается и освящается, то можешь быть уверен, что изученное не осталось чуждым тебе, не превратилось в абстрактную «мудрость, которая больше добрых дел», Б-же упаси, а залило светом тебя всего, с головы и до ног. И даже если ты не можешь заметить этого каждый раз, когда изучил что-либо или исполнил заповедь, исследуй себя хотя бы раз в полгода, в крайнем случае — раз в год, и будет тебе благо.

17. Тора, молитва и песнь Б-гу

Царь Давид завещал своему сыну Шломо: «Знай Б-га своих отцов и служи Ему полным сердцем и жаждущей душой…» (I Диврей аямим 28: 9). Любая малейшая крупица знания Б-га, которую человек удостаивается приобрести, порождается не интеллектуальным исследованием и вообще не основана на человеческом разуме. Человек может заслужить это знание лишь тем, что будет служить Ему, благословенному. Когда мы занимаемся Торой, узнавая самое простое содержание заповедей, и когда мы обращаемся к высшему знанию, к хасидизму, ради постижения Б-га, скрытого в нем (Зоар сравнивает такого ученика с принцем, исследующим сокровищницу твоего отца), мы в состоянии понять что-либо лишь потому, что воспринимаем все это как служение. Изучение заповедей возможно лишь потому, что их дал нам Б-г, чтобы мы исполняли их и практическими действиями, и разумом, стараясь постичь их смысл.

В предыдущем очерке мы уже говорили о том, что к Торе и служению рассудочное знание, помогающее в науках, неприменимо, что суть изучения Торы — приближение к себе собственной души и укоренение ее в мозгу. Но там нашей темой была верхняя половина этого процесса: нас интересовало, каким образом Б-жественный свет проходит последовательность цимцумов и превращается в йехидахая и так далее. А сейчас пришло время поговорить о его нижней половине, о том, что происходит при этом в самом человеке. Нас будет интересовать, как человек притягивает к себе этот свет, как привязывает его к себе и как заставляет проявиться.

Ты уже знаешь, что нефеш, святая душа еврея, коренится в печени и распространяется по всему телу, и знаешь, что жизненная сила, движущая еврейским телом, отличается по уровню святости от нееврейской. Однако мы видим своими глазами, что когда еврей полностью погружается в материальность, его жизненная сила теряет святость, и он превращается в обычного человека. И даже если телесность еще не совсем победила и наполнила его, если еврейство еще осталось в нем, ее могло бы быть больше!

У наших великих праведников и сами тела, и все органы чувств были святы, так что они даже физическим зрением могли видеть и души праведников, и ангелов, а слух их различал слова Б-га с Небес… А если человек не настолько праведен, если специфически еврейского в нем меньше, а человеческого — больше, тогда заметно будет в нем именно человеческое. Ведь, хотя вся его жизненная сила все равно обеспечивается еврейской душой, все же все мы люди, и все мы пребываем в этом мире.

Знаешь, на что это больше всего похоже? На розу. Она ведь на самом деле отличается от других цветов особым сладким запахом, хотя мы не можем выделить этот запах, посмотреть на него как на отдельную сущность и сказать, что роза «состоит из двух частей: ее цветочной природы и ее сладкого запаха». Это не так. Ее запах и ее природа — одно неразрывное целое. Можно сказать, что ее цветочная сущность обладает сладким запахом, она — такой же цветок, как все другие цветы, просто еще и пахнет.

То же самое относится к еврею с его еврейской душой: хотя жизненная сила в его теле обладает особой святостью, он все же человек, природа которого в этом смысле не отличается от природы всех других людей. Он так же, как и все прочие, ест, пьет и так далее, просто у него все это более чисто, меньше привязано к материальному. И разум его, хотя и получает жизненность от нешамы, все же зависит от тела. И если мозг его ослабеет или заболеет, Б-же упаси, он больше не сможет получать знания через нешаму. Работа разума определяется нешамой, но зависит от тела. И хотя с душой ничего случиться не может, мозг может ослабеть, и тогда будет нарушена связь разума и нешамы, и эта уязвимость как раз и обусловлена человеческой природой еврея.

Поэтому, если мы захотим помочь еврею вырасти духовно и приобрести святость, мы не сможем успокоиться на том, что расскажем ему о пути святости от высших миров до еврейской души. Нам необходимо будет поговорить и о том, как действует его человеческая составляющая, чего и как она может достичь. Он должен знать, как взнуздать ее и заставить работать ради достижения святости. Он должен уметь направлять свою человеческую часть и руководить ею, суметь заставить ее воспринять свет нефеш — руах-нешама — хая — йехида — ацилут — брия — йецира-асия, проникающий внутрь него.

Самые возвышенные понятия, которые человек не может воспринять своими органами чувств и узнать о них прямо, можно иногда постичь разумом. Но если ты хорошо подумаешь, тебе станет ясно, что человеческий мозг, часть человеческого тела, не может непосредственно познать никаких духовных сущностей и не может увидеть их; он в состоянии лишь примерно представить себе, вообразить их. Это относится не только к тем духовным явлениям, которые по природе своей всегда лежат выше человека. Даже те духовные сущности, которые спустились в этот мир, недоступны зрению разума и его непосредственному постижению, а могут лишь примерно оцениваться. Действующих в мире сил разум тоже не видит непосредственно, а только делает некие выводы об их существовании. Он может даже догадаться, как их использовать, но никак не больше.

Действительно, как человек может узнать, что представляет собой Б-жественная сила, даже если постоянно использует ее для своих нужд? Она сотворена таким образом, что человек в состоянии только знать о ее существовании и изучить способы ее применения, и только. И тем более это можно сказать о душе, даже о той ее части, что пребывает в этом мире. Каждый знает о том, что существует, например, растительная душа, представляющая собой определенный цимцум Б-жественного света, и что она проявляется в тысячах видов земных растений, а внутри каждого вида — в бесчисленных мириадах цветов и деревьев. Знаем мы и о животной душе внутри диких зверей, домашних животных и разных птиц. Но разве человек может силой своего разума увидеть или представить себе, что это за души? А ведь он точно, с полной несомненностью знает, что они есть, и может это доказать, хотя бы тем, что с самого сотворения мира и животные, и растения появляются в нем всегда одними и теми же, и детеныши каждого вида рождаются точно такими же, каким были родители. Насекомые в конце лета, перед тем, как умереть, откладывают яйца в какое-нибудь надежное место, в землю или в трещинку, и там они сохраняются всю зиму, до следующего лета, а там, совсем распавшись и превратившись в пыль, дают жизнь новым, точно таким же насекомым. Само насекомое совершено не в состоянии понять и осознать, что же оно такое делает, потому что делает-то не оно само! На самом душа этого вида живых существ, созданная Б-гом и проявляющаяся в каждом отдельном насекомом, подталкивает и направляет их, и они делают то, что от них требуется, даже не зная об этом. Разве человек видит эту душу, разве он знает, что она такое? Он может только представлять себе, какой она могла бы быть, наблюдая все ее многочисленные проявления.

А уж если человеческий разум никогда не в состоянии будет увидеть и осознать даже простейших форм души, находящихся в этом мире, как можно ожидать от него понимания более возвышенных понятий, знания о вещах, лежащих за пределами этого мира? Как глупы те, кто надеется исследовать и познать духовное, опираясь на собственный разум! Они обретут одни только ложные и даже еретические представления, которые приведут их прямиком в преисподнюю, Б-же упаси! К счастью, человеку дарован еще один, высший путь познания, которое достигается через эмоциональный подъем и совершаемое мало-помалу раскрытие души.

Мы в нашем поколении пали уже настолько низко, что у нас нет больше никакого права не только говорить о пророчестве, но даже помышлять о нем — для нас оно уже недосягаемо. Но мы уже обсуждали с тобой смысл фразы из Талмуда: «Евреи — сыновья пророков». Мы выяснили, что сама святая жизненная сила в нас — это искра пророчества, и о ней мы уже можем говорить.

В Талмуде сказано: «Мудрец предпочтительней пророка» (Бава батра 12а), а в Тикуней Зоар (Тикун 30) сказано также, что источник, из которого черпает мудрец, находится выше, чем источник, доступный пророку. Это, конечно, относится к праведникам прежних времен, мудрость которых происходила из сфирот хохмабина и даат, из верхних миров ацилут и брия. Наша же мудрость, возможно, связана только с миром асия и проистекает из самой низшей сфиры малхут — мы уже говорили об этом в первом очерке. Там мы обсуждали пример с воронкой, вставленной в совсем маленький пузырек, так что получается, что даже ее узкая часть в него не вмещается и выступает над ним. Поэтому наша мудрость и сила нашего разума не позволяет нам постичь даже то, что сами же мы можем иногда понять через душу, находящуюся в сердце, в моменты ее возвышения.

Скажем это по-другому. Прежние праведники пребывали в ярком свете святости, который заливал их снаружи и освещал изнутри, заставляя их человеческую часть становиться все меньше и постепенно совсем сходить на нет. Поэтому их знание тоже не было достигнуто силами их человеческой личности, а изливалось на них Свыше, как своего рода пророчество. Мы замечаем это также в Талмуде, который доказывает, что наши мудрецы не были лишены пророчества и после разрушения Храма. Это можно понять, например, из многочисленных случаев, когда, по выражению самого Талмуда, «великий человек сказал что-то, и от имени другого великого человека передают то же самое, или: то же самое передают как алаху, полученную Моше на Синае». Ясно, что такие открытия делаются не на основе простого человеческого разума, что наши мудрецы располагали высшим, пророческим знанием. Именно то, что они по-прежнему обладали эти видом пророчества, и имеет в виду Талмуд, говоря, что «мудрец предпочтительнее пророка»1. Они не только были в состоянии постигать духовные сущности через восприятие йехидыхаи и нешамы, но даже самые обычные их рассуждения пронизаны святостью, поскольку основаны на мудрости пророческого видения. И когда мы изучаем их слова, в особенности те, что говорят о высших мирах, мы изучаем не логически построенные рассуждения, мы погружаемся не в человеческую мудрость, надеясь с ее помощью познать духовное. Мы соединяемся с их пророческим даром, мы произносим слова, рожденные высшим светом и святым служением.

Но дело не только в том, что их слова — проявление высшей мудрости, изреченной с Небес. Все зависит и от нас тоже: сколько сил мы вкладываем в служение и в изучение духовных тем. Именно о нас, о нашем познании сказано: «Прежние вспахали и засеяли, а у нас нет даже рта, чтобы съесть» (Шкалим 13б). В нас стало слишком мало света, а человеческая, эгоистическая часть слишком усилилась, и нашим разумом теперь трудно понимать духовное. Ведь когда мы изучаем какой-то вопрос, мы подходим к нему как земные люди! Мы даже говорим так: «Я стал учиться»! Мы связываем учебу именно с «я», с нашей земной, телесной личностью, а ведь там, кроме человеческого разума, ничего нет. Поэтому мы в состоянии понять только ту часть этой мудрости, которая связана с материальным и человеческим, видим только внешнюю оболочку их святых слов. Бывает даже, что человек всю жизнь изучает кабалу, а знает только, как расположены миры и сфирот. Он выучил, например, что хесед предваряет гвуру, что тиферет объединяет их обоих, и так далее, потому что такие вещи можно постичь и человеческим разумом. А если он захочет узнать, что же такое тот или иной мир, та или иная сфира, он станет воображать их через примеры этого мира, который он может постичь разумом и чувствами. Тогда он говорит: «Там, в духовных мирах, среди духовных сущностей, наверное, тоже есть что-то похожее». А что же такое на самом деле это «похожее», в чем оно состоит, он никогда не узнает и не почувствует. С чем это можно сравнить? Со слепым, который никогда в жизни не видел солнца и только воображает его. «Оно круглое, как мяч, и горячее, как открытая печь, — говорит он себе. — Солнце, наверное, такое же, как все эти вещи, только лучше и красивее». Разве такой человек знает солнце, которого никогда не видел?

Конечно, путь хасидов, учеников Баал Шем Това, как раз и состоял в том, чтобы приблизить духовные понятия к душе человека, дать нам возможность осознать высшие миры — мы еще будем говорить об этом в конце этого очерка. Но, даже идя этим путем, человек, пользующийся только своим человеческим разумом, будет понимать только внешнее, будет раздумывать над примерами, не зная, что сокрыто за ними.

Совершенно не так все происходит в те моменты, когда душа человека пробуждается к жизни, возвышается и становится хоть немного заметной. По сравнению с ее бесконечной ценностью его эго сразу превращается в ничто, и вот тогда-то человеку становятся доступны переживания, свободные от влияния его эго. А когда нефеш и руах пробуждаются и проявляются, они начинают воздействовать и на разум, и вот человек уже в состоянии проникнуть в скрытый смысл слов наших святых мужей и в суть духовных явлений не логическим рассмотрением с разных точек зрения, как делал до сих пор его человеческий рассудок, и не используя всякого рода доказательства или соображения. Ведь таким образом можно понять лишь внешнюю оболочку их высказываний, ту их часть, которая построена на человеческом разуме. А когда в дело вступают чувства, появляется возможность постичь и то, что лежит за границами разума, внутри оболочки. Теперь человек может постичь и свет, лежащий в основе этого мира, ту сфиру, на которой он построен, — не целиком, а немного в одном месте, немного в другом, — и вдумайся в это.

Мы сформулировали здесь правило, которое относится не только к учебе, но и вообще ко всему, что хоть как-то связано со служением. Всегда, когда человек пожелает пробудить свои внутренние силы и приступить к святым делам с воодушевлением, ему следует начать с пробуждения нефеша и руаха, и тогда ему будет гораздо легче достичь успеха, чем, если он пойдет через разум и попытается воздействовать на душу с его помощью. Обрати внимание, что, говоря это, мы имеем в виду именно разум, чистое логическое мышление, и утверждаем, что с его помощью человеку трудно пробудить свои внутренние силы. Мы не имели в виду воображение и раздумья2, душевные склонности, желания и даже ощущения: с их помощью не так трудно добиться пробуждения души, как с помощью разума и мудрости. Исключением могут быть только великие праведники, у которых нефеш и нешама всегда бодрствуют, всегда проявлены и готовы приблизиться к Б-гу и соединиться с Ним — их душу может пробудить все, что угодно. А обычный человек, даже если станет усиленно изучать кабалу и хасидизм, начнет разумом понимать величие Б-га и многочисленность уровней, которыми проходит Его свет по пути к миру асия, даже если узнает, что Б-г находится над всеми этими мирами, одевается в них, но не соединяется с ними, и даже если человек, ища мудрости, испытывает определенное восхищение, — ему по-прежнему будет трудно даже почувствовать любовь и трепет, ощутив себя стоящим перед Царем. Только потом, когда он прекращает изучение и направляет силы на понимание изученного, старается перевести приобретенную мудрость в категорию даат, знания, которая есть не что иное, как связь понимания с душевными склонностями, — только тогда он может пробудить в себе любовь и трепет. Но и тогда для простого человека не так просто, основываясь лишь на мудрости, достичь трепета и любви, не связанных с человеческим началом, а являющихся непосредственным проявлением возвышенной души. Для того чтобы это сделать, ему все равно нужны средства, пробуждающие руах и нефеш, нужно практическое служение, такое, как молитва, совершаемая сердцем, и тому подобное.

Тебе будет легче понять, почему легче достичь пробуждения души с помощью руаха и нефеша, чем через мудрость, если ты перечитаешь главу 10 нашего первого сочинения. Из нее ты поймешь, что душевные качества имеют совершенно иную природу, чем мудрость или сила. Мудрость и сила действуют сами по себе, а для пробуждения душевного качества необходим внешний толчок. Другими словами, человеческая мудрость находится под гораздо большим влиянием человеческой, материальной части личности, чем душевные качества. Иногда эмоции пробуждаются в человеке даже против его желания: мы видим, что он не хотел в тот или иной момент любить, жалеть или ненавидеть, но его окружение, встреченные им люди вынудили его к этому. С мудростью так не бывает. Невозможно заставить человека пожелать заниматься Торой или изучать науки, если он сам этого не хочет. А поскольку мудрость наиболее подчинена человеческой личности, его природному эгоизму, через нее очень трудно увидеть Б-жественный свет. Хотя он тоже является ее частью, человеческого в ней все же больше; материальная личность как бы окружает ее со всех сторон и первой бросается в глаза. А руах и нефеш, в гораздо меньшей степени подчиняющиеся личности, легче проявляют свой Б-жественный свет. Яснее всего это доказывает история о Гилеле, та самая, в которой он говорит знаменитые слова: «Евреи — если не пророки, то сыновья пророков», — а затем они блестяще подтверждаются. Гилель ведь не предложил спросить их прямо, чтобы воспользоваться их пророческими способностями, поскольку разумом они сами не знали, как следует поступить. Ведь пророческому духу легче облечься действие и руах, чем в знание и мудрость.

Поскольку сейчас мы собираемся говорить о том, как пробуждать руах и нефеш, а не разум, мы почти не сможем разъяснить тебе наши слова с помощью логических рассуждений. Мы сможем лишь привести примеры из жизни. Например, вот тебе такой факт, и подумай сам, как ты сможешь его логически объяснить. Бываю люди, души которых состоят из отдельных кусочков. И мысли их тоже такие же разорванные, они не выстраиваются в целостную систему. Такой человек может даже пытаться объединить свою душу, связать мысли во что-то одно, но у него ничего не получается. А потом он в Шмини ацерет и Симхат Тору приходит в синагогу, танцует там изо всех сил вместе со всеми, и душа его излечивается. Если бы он не излил свою душу в танце, она даже после акафот так и осталась бы разорванной, как уже не раз бывало раньше. А в этом году он плясал изо всех сил — и пусть он не может похвастаться разумом великого человека, пусть он не вкладывал в свою пляску никакого скрытого смысла, пусть им владела всего одна, самая простая мысль: «Вот Тора нашего Б-га, за которую мы во всех поколениях проливаем кровь! Потанцую, порадуюсь моему Б-гу и Торе моей жизни и моей души!», — он сразу начинает чувствовать себя так, как чувствовала бы грязная одежда, с которой стряхивают песок и пыль. Вся его будничность слетает с него, пока он танцует, душа его становится чистой и возвышенной, и вот весь он уже освещен изнутри чистейшим светом, «чистым, как сами Небеса». Как же так получилось, что совершенно телесное действие, обычная пляска так повлияла и на душу его, и на весь строй мыслей? Вот как раз теперь ты и должен понять, что это действует совсем не через разум, поэтому никакие разумные соображения, никакие рассуждения не помогут тебе это понять. Это просто факт, который нужно знать: телесные действия пробуждают душу человека, придают ей сил и понемногу дают ей проявиться.

Или давай попробуем изучить еще такой факт и понять, в состоянии ли мы объяснить его логически. Иногда, когда человек желает молиться с подъемом, излить в молитве всю душу и сердце, он не в состоянии этого сделать, потому что его душа и сердце закупорены. И вот он начинает молиться в полный голос. (Наши святые книги говорят, что человек не должен без причины возвышать голос в молитве, но может сделать это с таким чувством и намерением, как будто с силой откатывает тяжелый камень с источника своего сердца и души). Он начинает, молясь, вспоминать значение слов молитвы, причем не только самих слов, а истинный смысл каждой фразы. Когда он читает, например: «Благодарите Б-га, взывайте к Его Имени», — он не только освежает в памяти значение и перевод каждого слова, а ощущает себя стоящим напротив всего мира, лицом к лицу, и обращает к нему громогласный призыв: «Благодарите Б-га, что вы спите? Взывайте к Его Имени!». И если бы он просто подумал обо всем этом или сказал шепотом, это никакого влияния на него не оказало бы. А когда он произносит слова молитвы в полный голос, они пробуждают его душу и дают ей заряд чувств, необходимый для истинной молитвы. Так почему же голос в состоянии пробудить душу, а мысли это не удается? Разуму это недоступно, потому что все эти явления расположены или ниже его, или выше. Ниже — потому что они связаны с руахом и нефешем, а разум — с нешамой. А выше — потому что они в состоянии пробуждать душу сильнее, чем это делает мудрость.

Такова наша жизнь. Мы в нашем поколении не только не можем исследовать разумом духовные сущности и добраться до их истинного смысла, но даже для пробуждения души и выведения ее наружу из-под телесного покрывала должны пользоваться средствами, способными ухватить руах и нефеш, и не можем идти путем интеллектуального постижения. Мы, конечно, не хотим сказать, что одними телесными действиями, одним физическим исполнением заповедей, совсем без подключения разума, можно пробудить и проявить душу, — это совсем не так. Если бы, например, человек из нашего примера в Симхат Тору только танцевал, ни о чем не думая и не стараясь настроиться на духовное, такой танец ему ничего не дал бы! Пробуждение души наступает, только когда человек изо всех сил погружается в мысли о Б-ге и Его Торе, радуется им и в танце выражает эту радость. И к молитве относится то же самое: одним лишь голосом пробуждения души не достичь. Оно становится возможным, только если человек еще до молитвы страдал из-за своей неспособности искренне молиться и от удаленности от Б-га, а молитву начал в твердой убежденности, что предстоит сейчас перед Царем, — тогда громкая молитва поможет пробудить его душу. Действие не помогает без мысли, а мысль — без нужного действия. И эта мысль должна быть побуждением к действию, а не простым логическим исследованием; об этом сказали наши мудрецы известной фразой о том, что «молиться начинают, только повторив какой-либо твердо установленный закон».

Прочти в письме, помещенном в Сидуре Рава3, благословенной памяти, о том, нужно ли во время молитвы вспоминать все возможные каванот, то есть сопровождающие молитву настрои. Он говорит, что даже если человеку известны все те настрои, которые он должен вызвать в сознании во время молитвы, вовсе не обязательно, что он должен это делать. Во время молитвы нужно вспоминать лишь суть каждой необходимой мысли, а подробности следует только изучать во время занятий. (Исключением служит только чтение Шма, когда необходима каждая кавана в полном объеме). Единственное, что нужно во время молитвы — это изо всех сил думать о Б-ге и о том, что Он наполняет Своей славой всю землю. Мы уже рассказывали тебе, что эта мысль тоже коренится в руахе и нефеше; ты знаешь, как она объединяется с действием, через которое руах и нефеш начинают проявляться, причем не только они, но и нешама.

Да и зачем нам так подробно объяснять все это? В книге Пардес, раздел 10, глава 1 (мы уже ссылались на нее в нашем разговоре) подробно говорится о том, что даже органы чувств могут дать человеку толчок, который затронет его до самых глубин души. Он объясняет, что, когда нефеш воспринимает черный или белый цвет, например, он возбуждает руах, а руах, в свою очередь, — нешаму, и так далее. Объяснение здесь то же, которое мы уже приводили: еврейская природа каждого из нас должна была пройти цимцум, чтобы погрузиться в нашу человеческую часть. Поэтому, когда с человеческой частью что-то происходит, воздействие передается на руахнефеш и нешаму в полном объеме.

Когда речь заходит о душе, никогда не следует упускать из виду это важнейшее правило. Если кто-то из нас, а в особенности — молодой человек, только начинающий свое служение, захочет пробудить душу, ему следует обратить основное внимание именно на свою человеческую часть и именно на нее опираться для пробуждения духовных сил. Здесь можно снова воспользоваться примером со сладко пахнущей розой, к которому мы уже обращались. Разве тот, кто захочет понять сущность этой розы, не должен будет обратиться к природе ее цветка? А когда он это сделает, ему откроется и сокровенный смысл ее прекрасного запаха!

Может быть, ты понял из наших слов, что человек может возвышаться в святости и в духовности, не посвятив своего разума, мудрости и способности к пониманию занятиям Торой и постижению святости? Б-же упаси тебя даже думать так! Мы всего лишь сказали, что, если обычный человек решит пробудить свою душу, одними лишь размышлениями ему этого не достичь. Но, разумеется, любое духовное достижение требует полного погружения в Тору и в святость! Он должен посвятить себя Торе и святости не частично, а именно целиком, направить на это все части своей личности: тело и душу во всех их проявлениях, склонности души и разума, рассудок и способность к постижению. И когда он стает использовать все это ради погружения в Тору, только тогда духовность сфирот и высших миров станет проявляться в нем. Начнется это с неопределенной любви и трепета, когда человек ощущает себя как бы предстоящим перед великим царем (мы уже говорили об этом в первом нашем сочинении). Затем к трепету и любви присоединяется душевный подъем: когда Б-жественный свет, озаряющий душу человека, становится ярче, человек становится ближе к Б-гу, и «хоть он сам этого не видит, ангел его видит», по выражению Талмуда. Теперь на строй его мыслей начинает непосредственно воздействовать руах, пылающий любовью и трепетом. Теперь в душе его возникает новое чувство: стыд перед Б-жественным взглядом, устремленным на него и проникающим во все уголки его тела и души. Теперь он временами настолько устремлен к Б-гу, что его страсть вызывает у него самую настоящую сердечную боль! А иногда происходит даже большее: руах, доставшийся ему в наследство от пророков, настолько близок к проявлению, что на его душе становится видна искра тиферет, сверкающая неземной красотой и изливающая свет «великолепного, прекрасного Б-га, сияния мира». Сам человек при этом даже не будет знать, что именно с ним происходит, он будет лишь ощущать томление в глубине души, наслаждение от растворения в духовном, счастье и радость, пришедшие к нему с Небес и призывающие его на Небеса, так что, в конце концов, он, как будто принуждаемый высшей силой, начнет произносить гимны и восхваления. Рассуждениями тут ничего не прояснить, потому что это явление с рассудком никак не связано — об этом мы уже тебе говорили. Но чтобы понять хоть что-нибудь, опять обратимся к притче. Когда в ребенке пробуждается любовь к отцу, такая огромная, что он уже не может ее вместить, он просто бежит к отцу и целует его, а потом, весь во власти захватившего его чувства, нежно льнет к отцу и шепчет ему: «Папа мой дорогой, папа мой сладкий, папа мой мудрый…». Ребенок вовсе не думает сейчас о том, как половчее передать в словах величие его отца, как разъяснить слушателям, по какой именно причине он глубоко почитает отца и сравнивает его со сладчайшим медом. Просто в его душе поднимается волна чувств, пробужденная нестерпимой любовью и душевной близостью к отцу, и теперь он вынужден излить душу, — и вот он делает это, пользуясь всеми теми хорошими словами, которые знает, говорит о сладости меда и так далее.

В этом и коренится различие между восхвалениями, которых по закону Торы «нельзя произносить больше того, что установили Моше Рабейну и мужи Великого Собрания», и теми гимнами и славословиями, которые мы произносим в самых разных местах молитвы: Нишмат в конце Псукей дезимраАнъим змирот и Шир айихуд в завершение субботней молитвы и многие, многие другие. Состоит оно вот в чем. Когда мы решаем поведать о величии Б-га, нам запрещено прибавлять что-либо к установленным формулам. Мы знаем это из приведенного в Талмуде (Брахот 33б) резкого высказывания раби Ханины, который, выслушав длинную молитву одного из учеников, спросил его иронически: «Ты уже перечислил все восхваления своего Господина?» То есть раби Ханина понял, что этот ученик занимался только перечислением Б-жественных достоинств, и именно поэтому отреагировал отрицательно. Но те гимны, те прославления, которые произносятся из-за страстного душевного стремления к Нему, мы можем петь, сколько пожелаем. Обрати внимание: в самом начале Анъим змирот мы сами говорим это: «Я буду петь прекрасные гимны… ибо к Тебе стремится моя душа. Душа моя жаждет… сердце мое горит любовью к Твоим ласкам, и поэтому (то есть: из-за этого) я буду говорить о Твоем величии». Мы собираемся не нанизывать похвалы Всевышнему, а поведать о той искре, которая горит внутри нас. Главное для нас — не смысл и не простое значение произносимых слов, а наша еврейская душа, которая их обволакивает. Чтобы передать содержание гимна, хватило бы двух-трех слов, но чтобы выразить высшую душу, высоко над ними вознесенную, приходится говорить и говорить!

Когда человек просто повествует о славе и величии Б-га, он похож на глашатая, сообщающего всем, что в таком-то месте горит яркий костер. Но когда человек произносит прочувствованный гимн о Его славе, он как будто приносит от этого костра маленькую искорку сюда, к нам. В нем просыпается особенная зоркость, свойственная «сыновьям пророков», и какую-то часть ее он являет миру в своей песне, изливающейся из глубины души. В книге Шмуэля (I, 10: 10) рассказывается: «И вот, собрание пророков перед ним; и сошел на него дух Б-жий, и он стал пророчествовать среди них». Таргум — перевод Писания на арамейский язык — пересказывает это так: «И на него опустился пророческий дух от Б-га, и он стал прославлять Б-га среди них». То есть в этом человеке пробудился дух «сыновей пророков», и с обновленной душой он взглянул вокруг, увидел искру Б-жественного великолепия, и его это так нестерпимо взволновало, что он, сам того не желая, заговорил об этом и начал, прославляя Б-га, выражать свои чувства. Конечно, пророчество этим не исчерпывается, но мы же сейчас говорим не о настоящем пророчестве, а о проявлении духа «сыновей пророка», который дремлет внутри каждого еврея!

  1. Кстати, здесь вот еще что важно. Сами эти доказательства из Гемары, слова о том, что «великий человек что-то сказал и так далее», могут лишь доказать нам, что мудрецы тоже располагают пророчеством этого вида. Но как доказать, что они еще и «предпочтительней пророков»? В этом нам поможет то рассуждение, которое ты только что изучил. Поскольку доказано, что мудрость наших великих людей коренится не в человеческом разуме, а основана на пророчестве, получаемом свыше, тем самым очевидно, что она находится на более высокой ступени, чем собственно пророчество. Об этом — слова Зоара, по которым мудрецы черпают из источника высшей мудрости, а пророки — из сфирот нецах и од.
  2. Мы должны здесь предостеречь тебя от важной ошибки. Ты не должен думать, что те «раздумья», о которых мы здесь говорим и которые вырастают из частей души, называемых руах и нефеш, — что эти раздумья суть проявления заключенной в человеке способности понимать. Дело в том, что способность понимать, бина, — это всего лишь продолжение обычной мудрости, и она не может дать человеку ничего, кроме того, что в состоянии дать мудрость. А под раздумьями здесь мы имеем в виду особую работу, которая не обязательно связана именно с мудростью. Это, скорее, своего рода воображение, способность вызывать перед мысленным взглядом разные образы: дома, человека и так далее, а также мысленные конструкции, не имеющие образа, например, желание сделать кому-то хорошее или воспоминания о том, что говорил товарищ. Такие размышления могут возникать даже во сне, когда мудрость, как правило, спит, а работает лишь память и сила воображения. Наш великий учитель, благословенной памяти, в книге Боне Йерушалаим написал, что эти размышления принадлежат той части способности понимания, которая управляется сфирой малхут, когда основы душевных качеств уже проявлены, и теперь человек использует их для мыслей о любви или ненависти. А сны человека, как правило, следуют его душевным склонностям, в особенности, если они берут начало в тайных желаниях. А если в последние дни никакие эмоции не возникали, то и сны будут легкими или вообще прекратятся. Душевные качества пробуждают размышления, а те, в свою очередь, пробуждают более глубокие душевные качества, доходя до самой их основы, до нефеша. И чем больше человек думает о своих друзьях или врагах, о том хорошем или плохом, что они ему сделали, тем сильнее проявляется его любовь или ненависть.
  3. Имеется в виду раби Шнеур Залман из Ляд (Алтер Ребе) — первый глава хасидов Хабада (прим. ред.).

18. Немного о святом шабате

Псикта на Десять Речений говорит: «Здесь (в книге Шмот) написано: “Помни день субботний, чтобы освящать его”, а ниже (в книге Дварим) написано: “Храни день субботний”. Раби Юдан и раби Элиэзер от имени раби Шимона бен Лакиша объясняют: это можно сравнить с царем, который послал своего сына в лавку, дав ему монету и банку. Сын же разбил банку и потерял монету. Царь оттаскал его за волосы и за уши, а затем дал ему то и другое еще раз и сказал: “Берегись теперь, не потеряй это, как в первый раз!” Евреи, согрешив в пустыне, потеряли заповедь “Помни…”. И взамен им была дана заповедь “Храни…”. И именно поэтому в Десяти Речениях сказано и то, и другое».

А теперь, давай подумаем, почему же во второй раз евреям не была дана повторно заповедь «Помни…», как в примере с царем, который ведь во второй раз дал сыну такую же банку и такую же монетку, что и в первый? Можно, конечно, сказать, что «Храни…» означает требование следить за тем, чтобы вторая заповедь не была потеряна, как первая, — но ведь и слово «Помни…» может быть понято совершенно так же! Тора говорит, например: «Помни, не забывай, как разгневал ты Б-га в пустыне». То есть мы видим напоминание о прежнем грехе, выраженное как раз словом «Помни…»!

Одно из возможных объяснений мы найдем в книге Сифра на раздел Бехукотай: «Помни день субботний, чтобы освящать его… Может быть, это нужно делать мысленно? Но когда другой стих сказал: Храни день субботний, он и имел в виду соблюдение в сердце! Значит, слово Помни означает повторение вслух». Так что различие состоит вот в чем: хранить означает беречь в мысли, а помнить — вспоминать вслух. Для соблюдения шабата необходимо помнить о нем и в мыслях, и произносимыми словами. И когда евреи потеряли заповедь «Помни…», данную им раньше, поскольку она требовала только вспоминать шабат словами, они получили вместо нее новую заповедь «Храни…», которая требует вспоминать шабат и в мыслях, — и теперь шабат наверняка не забудется. И в нынешнем поколении, когда, к нашему глубокому горю, так распространилось осквернение шабата, началось все с того, что люди забыли «соблюдение шабата в мыслях», и шабат стал для них простым выходным днем. А поскольку эти неразумные люди стали полагать, что Б-г дал им шабат лишь для их собственного удовольствия, они стали думать так: «Если одному из нас удобно продолжать торговать еще четверть часа после наступления шабата, а другому — открывать магазин за четверть часа до его исхода, какая в этом опасность для души? Ведь шабат дан только для моего удовольствия, а оно как раз в этом и состоит! И зачем я стану мучить себя, если мне удобнее, чтобы мой магазин был открыт каждый шабат?».

Этот путь ведет людей в преисподнюю, Б-же упаси. И подумай сам, насколько эти люди слепы, насколько их сердца закрыты для всякого размышления! Ведь если бы их неразумный взгляд имел под собой какую-то основу, если бы действительно Б-г дал им шабат лишь для их отдыха и для их наслаждения — почему же тогда в Торе сказано: «Осквернивший шабат да будет казнен»? Неужели можно сказать человеку: «Вот, покушай, пожалуйста, потому что Я люблю тебя, наслаждайся мясом и вином, потому что Я избрал тебя. А если ты не будешь есть мясо и пить вино, Я возьму меч и зарублю тебя»?!

Тора совершенно ясно объясняет смысл заповеди шабата: «Ибо в этот день Он покоился от всей работы, которую Г-сподь творил, созидая». Б-г с самого начала творения соблюдал шабат и делает это до сих пор. Его соблюдают души в Высшем мире, и поэтому мы, сыновья Израиля, тоже должны это делать. Шабат — «наслаждение высших и низших» (ЗоарБешалах 47). «Шабат — удовольствие для души, седьмой день — наслаждение для духа и блаженство для духовных сущностей, созданное для того, чтобы радоваться Тебе в любви и трепете» (субботний гимн рава Аарона Великого, благословенной памяти). Когда еврей соблюдает шабат, его нефешруах и нешама входят в Ган Эден, и там, вместе с чистыми душами праведников, наслаждаются райским светом и блаженствуют в сиянии Б-га в любви и трепете. И не только души в высших мирах — тела в этом мире тоже переживают высшее наслаждение, притягивая сияние любви и трепета. И даже в субботние кушанья примешивается вкус Ган Эдена, и наше нёбо из плоти и крови чувствует его. «Есть у нас одна приправа, она называется “шабат”… Тот, кто соблюдает шабат, ощущает ее вкус, а кто не соблюдает шабата — не ощущает» (Шабат 119б).

«Только мы, сыновья Израиля, получили заповедь соблюдать шабат, и только нам доступно это райское наслаждение. Если нееврей решит соблюдать шабат, он заслуживает смерти (Санхедрин 58б). Мидраш (Бешалах 25) поясняет это такой притчей. Царь восседает на престоле, а напротив него — царица. Того, кто осмелится пройти между ними, казнят». В этой притче заключена вся суть шабата. Ведь кто здесь подразумевается под царицей — Община Израиля или шабат? Если Община Израиля, то непонятно, где здесь вообще говорится о шабате! Б-г восседает на троне, напротив него — Община Израиля, и почему это должно происходить непременно в шабат? А если под царицей имеется в виду шабат, тогда возникает вопрос, где же здесь евреи? Б-г и шабат сидят друг против друга, и неевреи не имеют права пройти между ними — но кто сказал, что такое право имеют евреи? Ведь опять получилось, что про них ничего не говорится! Поэтому на самом деле царица представляет собой одновременно и шабат, и евреев. Евреи, то есть Община Израиля, часто предстают в образе царицы: в Зоаре такое уподобление можно встретить очень часто. И о шабате тоже сказано: «Царица-Суббота» (ЗоарДварим 272 и в других местах). А в молитве мы прямо обращаемся к ней словами: «Приди, невеста, Царица-Суббота!».

Но чтобы ты сумел понять все это на твоей нынешней ступени и твоим нынешним слабым разумом, мы должны сначала объяснить тебе, что такое Царство и что такое Община Израиля. Мы уже предупреждали тебя, что когда тебе объясняют или когда ты сам читаешь в святых книгах о высших мирах, тебе не следует сразу думать, что ты уже все понял и теперь знаешь, как все обстоит на самом деле. А во Втором Очерке (глава 1) мы объяснили, кроме этого, что возвышенные темы вообще невозможно постичь одним только разумом. Там мы говорили в первую очередь о разнице между пониманием через разум и возвышенным постижением души, не связанным с разумом. Мы сказали, что даже если человек и поймет что-то простой логикой, его понимание будет ограничено лишь общим устройством высших миров. Он узнает, например, что мир брия расположен между мирами ацилут и йецира, и так далее. Но что такое брия и что такое йецира, ему никогда не узнать.

Теперь же мы хотим сказать тебе, что не намереваемся даже раскрыть тебе все, что можно понять разумом. Мы расскажем лишь самую малость, не больше, чем ученик сможет воспринять. Лишь на глубину булавочного укола мы войдем в сердце ученика и его разум, только для того, чтобы он смог потом читать святые книги, не ошибаясь, с Б-жьей помощью. Однако не думай, пожалуйста, что, раз мы объясняем тебе не все, а только то, что ты можешь понять, мы говорим что-то от себя, не сказанное в святых книгах. Не думай, что от нас ты узнаешь одно, а в святых книгах прочтешь другое!

Мы поясним тебе это примером. Представь себе, что человек увидел много разных гор, больших и маленьких, а на их склонах — какие-то окошки, входы, строения, башни… Он спросил: «Что это?» И ему сказали: «Это крепость, и внутри горы прорыты подземные ходы и оборудованы убежища. Когда начнется война, гарнизон скроется в этих убежищах и через окошки будет стрелять по врагу». Как ты думаешь: узнав это, стал этот человек разбираться в устройстве крепости в той же степени, как разбирается ее комендант? Начальник крепости знает все подробности, знаком с устройством и назначением всего вооружения, подсчитал все запасы продовольствия и помнит расположение каждой ловушки, запутывающей врага, и каждой замаскированной ямы, в которую враг должен провалиться!

Но обрати внимание вот на что. Знания простого человека отличаются от знания коменданта крепости только количеством. Его знание — это совершенно то же самое знание, которым обладает и комендант. Единственное различие между ними в том, что комендант знает обо всем и ему известна каждая подробность, а простой человек обладает ограниченным знанием. Он знает только, что это — крепость, и что она предназначена для сражения с врагом во время войны. Поэтому простой человек не просто имеет пробелы в знании — даже то знание, которым он располагает, неполно и легковесно. Он даже не вполне понимает, что представляет собой крепость. Он думает, что любой хорошо укрытый погреб и любая пещера — тоже крепость. Если бы он познакомился со всей мудростью и узнал все тайны, которые лежат в основе постройки и жизни крепости, он стал бы все видеть по-другому и понял бы, что до сих пор ничего не знал точно и ясно.

И вот что еще важно. Простой человек знает о крепости лишь немногое. Он только понимает, что это крепость, а подробно и верно не знает ничего. Из-за этого у него все время возникают вопросы, на которые он не находит ответов. Что это за дерево? Почему эту яму выкопали именно здесь? Почему то, почему это? Но если это разумный человек, он, по крайней мере, сознает неполноту своего знания, поэтому бесконечные загадки, с которыми он сталкивается, не смущают его.

То же самое относится и к нашей святой теме. Мы собираемся рассказать тебе о том же самом Царстве и о той же самой Общине Израиля, о которых говорит Зоар и другие святые книги, однако «лишь край его ты увидишь». Поэтому когда мы перейдем к рассмотрению стихов из Эшет хаиль или Кегавна, тех отрывков, которые произносят в ночь шабата, мы никак не сможем полностью разъяснить тебе каждый стих и каждое слово. Мы хотим дать тебе общую картину и будем говорить, с Б-жьей помощью, лишь о некоторых стихах. Но знай, что все, что мы расскажем тебе — истинная правда, которую подтвердят тебе все старцы и все мудрецы Торы, как в нашем примере.

В Первом Очерке мы немного говорили о цимцуме. Мы сказали, что Б-жественность прошла цимцум, «сжатие», для того, чтобы из нее мог быть сотворен мир, причем она претерпела не один цимцум, а множество. Но мы говорили лишь о четырех мирах: ацилутбрияйецира и асия. Мы выбрали их потому, что цимцум в них похож на цимцум, который прошла человеческая душа. Мы приводили пример с воронкой, чтобы показать, что только через ее узкий носик можно перелить вино в маленькую бутылочку. Но мы пока еще не говорили о том, почему же сотворенный мир разделен на четыре части. Пример с воронкой нам здесь не поможет: она ведь «сжимается» только один раз, когда широкая часть переходит в узкую. Кроме того, эти части нельзя рассматривать независимо и нельзя придумать им разные названия; а ведь четыре мира независимы и имеют каждый свое собственное имя: ацилутбрияйецира и асия!

Но мы не вправе задавать вопрос, действительно ли Б-г разделил эти миры, ибо такова традиция, полученная от нашего праотца Авраама через пророков, мудрецов Мишны и так далее. Мы не можем спросить и о том, зачем Б-г разделил их, ибо «таким было Его желание». Мы не собираемся также обсуждать суть этого разделения и искать доступного человеку понимания того, чем именно они различаются, так как авторы наших святых книг, воодушевленные духом святости, уже ответили нам на этот вопрос. Мы хотим лишь найти в нашем мире пример, который пояснил бы это разделение. Таков обычный путь понимания: когда человек видит наглядный пример, поясняющий какой-нибудь закон, он лучше понимает суть этого закона. Поэтому, когда мы увидим, как именно в нашем мире высокие части души отделяются от более низких, каким образом они получают различные названия, мы немного больше поймем и разделение самих миров.

Самое очевидное разделение по уровням души, которое мы встречаем в нашем мире — это уровни неживого, растительного, животного и говорящего. Во Втором Очерке мы уже говорили, что основа души каждого из них находится в высших мирах. Душа неживого создана Б-гом так, что раскрывается во всех неодушевленных предметах, существующих в мире; растительная душа раскрывается в миллионах видов растений, и каждому виду соответствует своя, особая душа. Общая животная душа тоже распределена по миллионам видов живых существ, и у каждого вида есть своя особая душа, заботящаяся о его сохранении. Эта общая душа каждого вида растений и животных проявляется в бесчисленных особях каждого вида. Каждое растение и каждое животное подчинено своей душе и исполняет ее требования, будучи не в силах осознать их или воспротивиться им. А та часть общей души, которая отдана насекомым, поддерживает все их существование и исполняет требование Б-га: достичь раскрытия через каждый вид насекомых и через каждое отдельное насекомое. И не только у всех видов, но и у каждого живого существа, сколько их ни есть в мире, одно предназначение: раскрыть Б-жественную силу, искра которой заключена в каждом из них. (Именно об этом сказано: «Полна вся земля Славы Его»).

Почему же Б-г разделил душу на четыре вида и дал каждому виду особое название? Причина в том, что, хотя мы видим различные создания отдельными и существующими независимо, их души представляют собой результат одного цимцума, все происходят от одной души и являются ее частью. Точно так же и все четыре мира представляют собой результат последовательных цимцумов вплоть до мира асия, и в самом мире асия Б-жественная сила, раскрывающаяся в нем, разделена по всем представленным в нем уровням. После этого разделения эта единая сила начинает проявляться как говорящее, живое, растительное и неодушевленное. Именно таким образом объясняется процесс цимцума в книге Эц Хаим (3: 1). Мы знаем, что душа каждого вида представляет собой лишь еще одну ступень цимцума души всего рода. Душа конкретного вида животных — это то же самое, что душа всего животного мира, душа каждого вида растений — часть общей души растительного мира, которая прошла еще один цимцум и разделилась.

Вот мы и получили пример из этого мира. Нисхождение души, с одной стороны, можно сравнить с воронкой, широкой сверху, а книзу все более сужающейся. А с другой стороны, очевидно, что более узкие части существуют отдельно, обладая своей собственной душой и своими собственными именами. И смотри, что еще можно здесь заметить: на каждой ступени цимцума общая душа уменьшается настолько, что, раскрываясь через творения этого мира, уровни души начинают различаться. Душа животных не похожа на душу людей, а душа растений — на душу неживой природы, хотя в основе своей все они — одно. Ту же картину мы видим в разделении четырех миров и пяти частей еврейской души.

Теперь, когда мы разобрали пример такого разделения, взятый из нашего мира, ты сможешь своим человеческим разумом понять кое-что и насчет четырех миров и их разделения. Теперь ясно, что причина этого разделения в том, что Благословенный Б-г выше всех миров, всех раскрытий и всех цимцумов, и во всех мирах проявляется лишь отсвет Его сияния, прошедший цимцум. И чем больше цимцумов проходит это сияние, тем слабее оно раскрывается. Поэтому мощный свет мира йецира со всеми населяющими его ангелами нельзя сравнить со светом, который раскрывается в мире асия и творениях, населяющих его. И в самом мире асия Б-жественный свет несравнимо больше раскрывается в душе человека, чем в душе животного, растения или в душе неживой материи. А раз больше раскрытие Б-жественного света, больше и сам мир или сама душа, через которые он раскрывается. Поэтому на каждой новой ступени цимцума душа выглядит совсем по-иному и получает иное имя. Здесь все уже совсем не так, как в примере с воронкой: ведь вино, которое собирается в широкой ее части, это то же самое вино, которое вытекает из узкого носика, разница только в количестве!

Во Втором Очерке (глава 5) мы говорили о том, чем отличается Б-жественное раскрытие через мир от раскрытия через Израиль. Мы сказали тогда, что, хотя Б-г раскрывается через весь сотворенный мир («Полна вся земля Славы Его»), все же в мире проявляется лишь Его сила. Души всего, что находится в мире, все вместе и каждая в отдельности, представляют собой лишь искры от сияния Его силы, а сияние Его Самого, Его святости может воспринять только Израиль. Конечно, мудрость Б-га и Его святость можно увидеть в мире. Но для того, чтобы осознать, что Творец создал мир мудро, необходимо уделить размышлениям об этом много сил души и разума. Если человек не вдумается глубоко в то, что у него перед глазами, он не увидит этой святости, поскольку поверхностному взгляду явлен лишь материальный мир, отражение силы Б-га, а святость, постигаемая умом — это лишь рассказ о том, что где-то там, вдали, сияет свет. Но у еврея, в его душе и в его разуме, уже заключен отсвет самой святости Б-га, самого знания о Нем. Ведь еврей размышляет о Торе, заключающей в себе Б-жественное знание, пестует в себе мысли о святости, духовности и служении Б-гу, все время помнит о Б-ге и стремится приблизиться к Нему… И все эти мысли и желания раскрывают в нем Б-жественное сияние. Еврей превращается в гору Синай, на которой произошло явление святости и мудрости Б-га (об этом говорится в Тикуней Зоар 2: 10).

Итак, мы узнали, что мир разделен на неживое, растительное, животное и человеческое царства, и узнали о разделении всего сотворенного на четыре мира. Мы увидели, как Б-г с Небес раскрывается в каждой из бесчисленного множества душ, каждая из которых заключена в своем особом теле. Теперь любой поймет, что в каждой из множества еврейских душ раскрывается на самом деле только одна душа — пребывающая в Небесах душа Общины Израиля, проявляющаяся совсем не так, как все остальные души: неживая, растительная, животная и человеческая. При раскрытии эта душа облекается в тела всех евреев, и это и имеют в виду святые книги, говоря об Общине Израиля.

И поскольку душа Общины Израиля раскрывает не только силу Б-га, но и саму Его святость и мудрость, наши мудрецы назвали эту душу «женщиной». Они имели в виду способность женщины взять от мужа «кость от кости и плоть от плоти», разделить с ним мудрость и познания. Ведь даже часть разума земной женщины проявляется через мужа и через сыновей. И именно она, Община Израиля, всеобщая еврейская душа, та самая царица, — она-то и раскрывается в каждом отдельном еврее, и все, что есть в мире, все его население и все раскрывающиеся в нем души, — все это ради нее. Ведь через нее проявляется сияние Самого Царя, то есть достигается цель всего творения и обретается суть всех возможных раскрытий.

Теперь мы понимаем смысл и суть еврея, остающиеся загадкой для всего мира. Мидраш Эйха (глава 1) рассказывает, что народы мира, пораженные, спрашивают друг у друга: «За что же евреи с такой готовностью идут на смерть? Почему они ради освящения Имени Б-га предают себя всем возможным казням?». И если вы, народы мира, удивляетесь только этому, мы еще расскажем вам такое, что вы вообще не найдете слов от изумления! Почему, скажем мы, не одна лишь смерть, но и вся жизнь еврея есть полное самопожертвование? Он ведь не только выдерживает последнее испытание, прыгая в огонь, подобно оленю, когда его вынуждают предать Б-га, Б-же упаси; вся его жизнь — непрерывное испытание. Как только он покидает материнское лоно, его начинают преследовать и не дают ему покоя до его последнего вздоха. Болен он и изнурен, но от Святыни Израиля не отходит ни на волос. Весь он целиком, вся его личность и вся суть — служение, каждое биение его сердца и каждый вздох — беспрестанное самопожертвование. Изучает он Тору, соблюдает шабат, воспитывает сыновей для изучения Торы и для служения Б-гу, и нигде не проявляет небрежности, нигде не работает спустя рукава, во все вкладывает душу. Почему же вы, народы мира, удивляетесь и задаете свои вопросы? Разве вы не знаете, что через нас раскрывается не простая сила, подобная прочим силам в мире? Разве не видите вы, что Вышняя царица, Великая Жена, украшение своего Вышнего Мужа, облекается в нас и проявляется через нас? Она превыше этого мира, и никакие испытания, никакие бедствия не помешают ей, никогда не заставят ее оставить дело Б-га! И уже близок тот день, когда Муж явится, чтобы спасти ее. Поднимет он ее с одра, омоет от грязи, и свет ее просияет от края мира и до края. И все обитатели мира устыдятся, затрепещут и скажут: «Горе нам! Топтали мы ногами Небесную Царицу, позорили мы злобно искры Б-жественной души и святости!».

Иногда, в ночь святого шабата, бывает, что твой дух возносится ввысь, и ты задумываешься о святости Б-га и Израиля. Тогда ты видишь еврейский народ не как скопище людей, а как Небесную Царицу, как отблеск Собственной святости Б-га, облеченной в тела этих людей. Твоя «дополнительная душа», которую ты получаешь в шабат, позволяет тебе одним взглядом охватить весь еврейский народ, согбенный под грузом страданий, тяжело работающий и не получающий платы, голодный и стенающий, — и все же радостно воспевающий и провозглашающий Властелину мира: «Б-же! Мы принадлежим Тебе, мы страдаем ради Тебя. Всей жизнью и всей душой мы приветствуем Твою власть над миром, мы стремимся наполнить отсветом Твоей святости, Твоими замыслами и Твоими желаниями, Тобой Самим весь мир!» И ты приходишь в восторг и преисполняешься энтузиазма при виде этого. Теперь душа твоя больше не в отчаянии и не принижена! Наоборот, она гордо возносится к тем высям, в которых пребывает Община Израиля в образе Царицы, воплощающейся в каждом еврее и в тебе самом. Теперь душа твоя стремится воспеть ей гимн и поведать о ней Б-гу. Ты уже произнес Эшет хаиль, уже сделал Кидуш, но этого тебе мало! Ты подходишь к окну, и глаза твои устремляются ввысь, к Восседающему на Небесах, и твоя душа невольно начинает петь для Него. «Властелин мира! — поет она. — Доблестную Жену кто найдет, и много выше жемчуга ценность ее! Полагается на нее сердце ее мужа (Б-г, Который как бы является Мужем Общины Израиля, полагается на нее, на ее верность и на преданность, с которой она служит Ему, с которой она повергает к Его стопам весь мир и отдает Ему во владение). Он воздает ей добром, а не злом, все дни ее жизни (не только, когда ей хорошо, но и тогда, когда) просыпается она, когда еще ночь. (Даже в горьком изгнании, среди каких угодно бедствий встает она) и приносит пропитание дому ее (от святости Благословенного Б-га она дает часть каждому еврею и всему миру. И происходит это не между делом и не как обычная раздача, а) препоясывается она мощью и собирает силу в руках. (И ее Тора, и ее служение происходят с полной самоотдачей. Она служит, не как равнодушный раб и не как гойская служанка; на ней лежит отблеск Самого Б-га, и потому она) чувствует, что удачна торговля ее (она ощущает сладость Его святости и служения Ему, а потому) не гаснет и ночью свеча ее. (А во тьме страданий изгнания поддерживает ее то, что) известен в воротах ее Муж. (Властелин мира! Кто провозгласит Твое Имя всему миру, если не Община Израиля, и кто возвестит о Твоей святости, если не мы, Твои дети? Мы переносим бедствия ради Тебя не потому, что принуждены к этому, мы страдаем ради Твоей святости не в горе и печали, мы находим в этом радость и отсюда черпаем новые силы!) Мощь и великолепие — одеяние ее, и она смеется навстречу последнему дню (ее жизни, ибо знает, что все дни своей жизни она верно служила Тебе, освящая Твое Имя). Уста она раскрывает с мудростью (Б-жьей), и Тора милосердия (Тора Б-га всегда) на языке ее (поэтому-то я и не могу удержаться и постоянно воспеваю Тебе гимны). Встанут ее сыновья и будут прославлять ее, (и не только мы сами, но и) Муж ее (в Небесах) будет восхвалять ее. (Ведь) многие женщины творили великое (все души, которые Б-г привел в мир, являют славу Б-га, но) ты вознеслась над ними всеми (поскольку прочие души раскрывают лишь искры силы Б-га, а она — Его Самого, Его мудрость и Его святость). Женщина, боящаяся Б-га, будет прославлена. (А потому, Властелин мира), удели ей от плодов ее рук (вознеси ее из праха и скорее избавь ее от страданий изгнания!)».

Теперь ты видишь не униженность и ничтожность Израиля, и в душе твоей пылает не жалость к нему. Из глубин твоего сердца рвется гимн Эшет хаиль, говорящий лишь о величии. Нет мира, нет материи, вся вселенная полна Б-жественной Славы, и нет ничего, кроме нее. Шехина и еврейские души, ее крылья, — это самое главное; она есть все! «Я сказал — властители вы, все вы — сыновья Всевышнего», и ты сам в этот час видишь себя почти как одного из «сыновей Б-га». Шехина, Община Израиля, пребывает в тебе, а ты — в ней. Ты ощущаешь уже даже не наслаждение и не радость, а полное растворение личности, чистоту и вознесение на уровень, гораздо более высокий, чем доступные тебе. И счастлив ты, и счастлив удел твой в этом мире и в мире Будущем!

Конечно, ты не поймешь всех тонкостей объяснения Эшет хаиль, потому что ты еще не понимаешь, что такое «категория Царства» и «Община Израиля». Но ты помнишь ту притчу с крепостью, которую мы тебе приводили? Там речь велась о простом человеке, который тоже не знал всех тонкостей устройства крепости и ничего не знал о ней до конца, однако те крохи знаний, которыми он все же овладел, были истинными и надежными. И когда ты говоришь святые слова Эшет хаиль, то, если произнесешь их всем сердцем и всей душою, они оказывают огромное воздействие на все высшие миры. Ведь качество Царства, которым обладает Община Израиля, проявляется только через отдельных евреев, только через их служение. Если они служат Б-гу, если освящают Его Имя в самих себе, во всем своем теле, тогда в них проявляется святость Б-га, и тогда душа Израиля, пребывающая в Небесах, объединяется с Б-гом. Тогда эта душа обретает часть Его света, а через нее — и простые евреи. А если евреи не исполняют воли Б-га, Б-же упаси, и Его святость, Его мудрость и Его желание не раскрываются через них, они вредят не только самим себе, не только собственной душе — из-за них страдает и Община Израиля, общая еврейская душа, пребывающая на Небесах. Из-за них она отдаляется от Б-га, и это и есть то, что хазаль называют «изгнанием Шехины».

Теперь ты будешь чуть-чуть понимать, что имеют в виду наши святые книги, когда говорят, что ситра ахра, злое начало, вредит качеству Царства, заставляя евреев грешить. Например, Моше Рабейну сказал, обращаясь к Б-гу (Бемидбар 9: 11): «Встань, Б-же, и расточатся враги Твои, и побегут Твои ненавистники от лица Твоего». Раши в комментарии на этот стих объясняет, что всякий, кто ненавидит евреев, ненавидит Того, по Чьему слову был сотворен мир. Ненависть к евреям и ненависть к Всевышнему — одно и то же, и все беды и страдания евреев ведут к сокрытию Б-жественного света, Б-же упаси. Поэтому, чем больше человек вкладывает в раскрытие этого света, тем больше его гонят и преследуют. А в будущем, когда ситра ахра исчезнет, «перестанут разрушать и портить на всей горе Моей святости» (Йешая 11: 9), ибо не будет больше зла и не будет сокрытия Лика.

Вот как мы сможем теперь объяснить все это. Желание Б-га состоит в том, чтобы мы служили Ему, сознательно, по доброй воле выбрав добро и презрев зло. А если бы в нашем мире Б-жественность была открыта настолько же, насколько она явлена в мирах ацилутбрия и йецира, никакой грех и никакое пренебрежение волей Б-га были бы невозможны. Поэтому Б-г создал наш мир через цимцум, скрыл Свое присутствие в нем настолько, что совершение злых поступков стало возможным. И все же человеку не следует совершать дурных дел, но выбрать добро. Более того, Б-г создал даже злое начало, соблазняющее человека, но и здесь замысел Б-га состоял в том, чтобы человек не послушался его. Значит, и само сокрытие Б-га, создавшее возможность для зла, и злое начало в основе своей имеют добро, а зло — лишь одеяние их. Зло не является их сутью, они лишь одеваются в него, чтобы казаться злом. Но из-за преступления Первого человека и из-за преступлений остальных людей, которые как раз и представляют собой истинное зло, истинное отрицание воли Б-га, и еще по некоторым другим причинам, о которых говорит Аризаль, ситра ахра превратилась в настоящее зло, и в будущем это зло Б-г уничтожит. Та часть злого начала и ситры ахры, которая состоит из истинного зла, будет удалена, а часть, сотворенная из истинного добра, будет вознесена. Но сейчас эта часть сохраняется, и ее единственная цель — заслонять Б-жественный свет и травить еврея, раскрывающего его. Иногда их вмешательство проявляется через какое-то событие, а иногда — через поступки неевреев, преследующих Израиль и, в особенности, тех, кто служит Б-гу. Потому что ненавистники Израиля на самом деле ненавидят Б-га. И если еврей, вместо того чтобы исправлять мир, портит его, Б-же упаси, и в его душе лик Б-га не проявляется, а еще больше скрывается, тогда ситра ахра усиливается и наносит ущерб царству Царицы, вся суть которой — в раскрытии света Б-га через Израиль. А наше служение состоит в том, чтобы поддержать ее царственное величие, очистить ее, — и ту ее часть, которая заключена в нас самих, и ту Царицу, что восседает на Небесах. На нас возложена задача приблизить ее к Б-гу, чтобы через нее Б-жественное сияние осветило евреев, их мысли, желания и их святое служение. И когда мы, в этой нашей книге и в других, говорим о раскрытии святости, речь идет именно об этом качестве Царства. А в Зоаре оно называется «видом», потому что вся видимая еврейская святость, все искры вышнего света, которые видны в еврее и которые пробуждают в нем любовь к Б-гу и трепет перед Ним и побуждают его воспевать Б-га, проявляются именно через это качество. Видимая святость — это и есть раскрытие святости Б-га в душах евреев.

А что касается йихуда, единства — мы знаем, что существует не только единство Б-га в высших мирах, но и «нижнее единство», единство самого качества Царства. Об этом говорится в отрывке Кегавна, который читают в шабат (нусахи сфарад и Аризаль): «Б-г, единый в высших мирах, не восседает на Престоле Своей Славы, пока не сделается сам этот Престол единым». Это означает, что Б-г в высших мирах не проявляет связи с высшей еврейской душой, которая и есть Его Престол и Его Колесница, несущая Его царство, пока она сама не сделается единой. Мы здесь не собираемся разъяснять тебе все подробности объединения качества Царства. Мы говорим только о еврее, о его служении, о той части этого качества, которая обитает в его душе. И когда еврей понимает сам себя и узнает, как достичь единства в себе самом, тогда, поймет ли он заодно смысл «нижнего единства» в целом, то есть смысл категории Царства в высших мирах (а это достижимо: помнишь святые слова книги Пардес о том, что на Небесах понятия правого, левого и т.д. происходят от евреев?), или не поймет, он все равно своим служением внесет в это единство тот вклад, который ему назначен, а этим приблизит и «верхнее объединение».

И чтобы достичь этого, мы должны помнить, что наши святые мудрецы повелели нам перед исполнением любой заповеди произносить: «Мы делаем это ради единства Святого, благословен Он, и Его Шехины». В этих словах речь идет как раз о том самом единстве царства Б-га. Видишь: каждый еврей, даже тот, кто никак пока не исправил свою душу, тоже вносит своим служением вклад в это единство. Ведь не только праведники говорят это по постановлению мудрецов! Но почему же вклад простого еврея так ценен?

В нашей книге, а также во Втором Очерке (глава 5) мы уже говорили, что, даже если человек не успел еще исправить свою душу, а только оберегает ее от всякого греха и от всякого нечестия, те части его души, которые он возвысил своим служением, превращаются в Колесницу для Шехины. Но теперь, когда мы говорим о йихуде, восстановлении Единства, мы должны снова задать этот вопрос. Почему же этот человек своим служением приближает нижнее и верхнее единство? Он ведь еще не успел исправить себя, и иногда с ним даже случаются неудачи в служении, которые нарушают его гармонию! Будь на его месте кто-то другой, эти нарушения гармонии не приблизили бы его к Б-гу, а отдалили бы, пусть даже это и не явные грехи!

Во Втором Очерке (раздел 4) мы говорили о том, что у каждой вещи есть свое предназначение. И каждая вещь во всех ее подробностях устроена так, чтобы раскрыть свою суть, то есть заключенный в ней отсвет Б-жественной силы. А предназначение еврея — раскрыть святость Самого Б-га, и только от него самого зависит, сможет он этого достичь или нет. Насколько твердым будет его решение посвятить себя Б-гу и служению, настолько все части его души и тела будут направлены к одной цели и объединятся в Б-жественной святости. В этом-то все и дело! Если еврей посвятит себя высокой цели, если вся его личность — мышление, речь и действие — будет направлена на святое служение, и если эта направленность будет сохраняться постоянно, даже когда он ест или занят торговлей, тогда, даже если он где-то и оступится, пусть даже серьезно нарушит волю Б-га и будет заслуживать наказания, его ошибка всегда будет лишь исключением из правила, не связанным с его истинной сущностью. Ведь на самом деле этот человек душою предан святости, и именно в этом его суть, а его ошибки — нетипичны для него. Все существующее в мире подчинено своей конечной цели, и если человек выбрал себе эту цель сознательно, если подчинил всего себя истинному предназначению еврея, пусть он еще не успел исправить и возвысить все свои плотские страсти, не успел справиться с ними в душе, мы все же назовем его слугой Б-га. В этом его суть и его назначение, этой цели подчинена вся его душа, пронизывающая его тело и его поступки. Все, что в нем есть, объединяется ради этого служения, и это и есть «нижнее Единство», которого достигает часть души Общины Израиля, заключенная в этом человеке.

И совсем не так выглядит человек, у которого нет цели и предназначения, у которого мышление, речь и поступки не подчинены одному устремлению. В этом случае их определяет не его внутренняя суть и смысл, а внешние события. И даже если такой человек иногда исполняет заповеди, они ничего не говорят о его сути: ведь его суть ничем не объединена и ничему не подчинена. Все его поступки, все мысли и чувства разобщены, ничем не связаны! Иногда какая-то часть его души пробуждается и возвышается, но ее движение не находит отклика в остальных ее частях. Такое можно видеть, когда на человека, Б-же упаси, падает груда камней и погребает его под собой: у него также иногда подергиваются руки или ноги в попытках освободиться. Даже у животного, которое уже умерло, и у которого больше нет жизненной силы ни в сердце, ни в мозгу, тоже иногда подергиваются члены. Этот человек тоже похож на умирающее животное: у него нет цельной души, он раздроблен. А ведь чтобы добиться высшего единства, человек должен сначала достичь низшего, должен объединить собственную душу, ту часть Общины Израиля, которая дана ему самому.

Но даже объединения частей собственного нефешаруаха и нешамы будет недостаточно. Необходимо еще объединить свою душу с остальными душами, составляющими Общину Израиля. Ведь даже вся его душа целиком — только отдельный орган, только одна ветвь общей еврейской души, распределенной по всем евреям. И как же сможет человек способствовать высшему единству, если он ненавидит кого-то из своих товарищей? Ведь тогда его душа не сможет обрести своего места в общем теле Общины Израиля! Когда мы произносим эти слова из Сидура: «Ради единства…», мы добавляем: «…от имени всего Израиля». Почему? Потому что мы стремимся не только к низшему единству отдельной души, но и к объединению этой отдельной души со всем Израилем.

Теперь, когда ты в будущем удостоишься приступить к изучению наших святых книг, тебе немного легче будет понять, каким образом низшее и высшее единство достигаются, когда ты служишь Б-гу, произнося Шма. И тайны шабата, о которых намеком говорится в Кегавна, теперь уже не совсем закрыты для тебя, хоть ты пока и недостаточно сил вкладываешь в служение. Теперь ты знаешь, как понимается выражение: «Шабат обретает единство в близости Единого, приобретая близость к Единому». Начинается с того, что шабат приобретает качество единства из-за близости к Б-гу и поэтому оказывается под сенью Б-га. «И все обвинения отходят от него, и он освещается единым светом Святого…». Мы ведь обсуждали уже, что такое ситра ахра, вредящая качеству Царства и посягающая на Святую Царицу. И теперь мы понимаем, что во время святого шабата святость Б-га проявляется сильнее: свет изгоняет тьму и сокрытие Лика, «все обвинения отходят, и шабат коронуется внизу, среди святого народа, и весь народ венчается новыми душами…». И когда шабат облекается в святость, раскрытую святым Израилем, каждый еврей получает новую душу, — и это следует понять. Ты пока еще не поймешь всех заключенных здесь тайн, но довольно с тебя и этого. Помни, что главная твоя задача — служение Б-гу. И когда в шабат ты Ему служишь, когда ты все приготовил для шабата, когда произнес Эшет Хаиль, ты добился высшего единства!

Что же мы поняли? Мы узнали, что Б-жественный свет проявляется в сотворенном мире и переполняет его Б-жественной Славой. Однако так может проявиться только Б-жественная сила, а Его Собственная суть и святость остаются скрытыми. Они проявляются только в евреях, и это и есть еврейская душа. Через еврейскую душу в нас раскрывается Небесная Царица. Так происходило и в Шесть дней творения: Б-г раскрыл в мире Свою силу, а саму святость Свою скрыл. Он устроил так, чтобы во всех Его действиях появилась Его сила. А в святой шабат Он покоился: «Ибо в этот день Б-г покоился от всей работы» (Берешит 2: 3). Обрати внимание: Он не отстранился от мира в шабат, совсем наоборот, Он лишь перестал совершать действия и проявлять Свою силу. Но суть творения проявилась в мире именно в шабат.

Единый Б-г сотворил все, и во всем мы находим одно и то же Его проявление. Мы видим раскрытие Его силы в обычных материальных явлениях1, а раскрытие Его сути, Его святости постигаем через качество Царства, которым обладает народ Израиля. И снова мы видим, что так же все было и во время Шести дней творения, а в шабат раскрылось качество Царства, воплощенное в Небесной Царице. В этом и состоит смысл приведенного выше мидраша о шабате, который должны соблюдать только евреи. Царь восседает на Престоле, говорит мидраш, и Царица напротив Него. Тот, кто пройдет между ними, должен быть казнен. Шабат и Израиль вместе воплощают Небесную Царицу, «доблестную жену, эшет хаиль», и в шабат они воссоединяются с Б-гом так, что никому постороннему нет места между ними.

Таким образом, святость Б-га раскрывается, с одной стороны, через шабат и Землю Израиля, а с другой — через евреев как часть Народа Израиля. Но между этим двумя путями раскрытия есть разница. Святость времени (раскрываемая через шабат) и святость места (проявляющаяся через Землю Израиля) обе не связаны со свободным выбором. Поэтому, если кто-либо осквернит эту святость, она так и останется нарушенной и не сможет восстановиться. А святость еврея зависит от него самого, определяется его свободным выбором. Захочет — обретет святость, раскроет в себе еврейскую душу. Не пожелает этого, Б-же упаси, — наведет тьму и на себя, и на других. А когда наступает шабат, еврей приобретает дополнительную душу, которая содержит и святость души, и святость времени, поскольку происходит от Вышней святости Небесной Царицы. И теперь Б-жественная святость проявляется очень ясно, и человек даже физически, телом ощущает приход святого шабата. Представь себе, что ты вдруг в какой-нибудь будний день захочешь устроить себе день отдыха и забыть про все обыденные заботы. Тебе будет очень трудно, потому что будние дни специально предназначены для работы, для повседневных занятий. Но приходит канун шабата — и словно кто-то силой отнимает у тебя все будничное, вытряхивает его из тебя, как пыль из ковра, и выбрасывает прочь. И твои освобожденные сердце и разум заполняет Небесный свет, вытесняющий из твоей души тьму. Теперь сам ты — другой человек, и весь мир изменился вместе с тобой.

Не думай, что шабат — это что-то сложное и запутанное. Шабат — самый простой день, сложна только лежащая на нем святость. Это день, суть которого в святости, и святость которого в его сути; шабат — это гость, которого в обычные дни не дождаться. И еврей, встречающий шабат, не тот человек, что в обычные дни. Все изменилось, весь мир обратился в мир святости, которая окружает еврея со всех сторон, и в которую он уже готов погрузиться. И как души в реке Динур, ожидающие входа в Ган Эден, он очищает себя водами миквы, ощущает возрастание близости к Б-гу и желание воссоединиться с Ним. Он чувствует всей душой, как заключенное в нем качество Царства рвется к слиянию с Б-гом, и, охваченный этим порывом, произносит Песнь Песней. Он, вероятно, не может дать исчерпывающее объяснение каждому стиху, но он чувствует, о чем все это, собственной душой ощущает порыв к Б-гу и вкладывает всю душу в слова: «Целуй меня поцелуем твоих уст… помани меня, и я побегу за Тобой». Он не просто рассказывает о прошлом, о том, как прекрасно было, когда Б-г располагался в среде народа Израиля. Именно сейчас, в этот момент, он страстно желает Б-жественной близости и молится: «Властелин мира! Помани меня, и я побегу за Тобой, и как в прежние времена привел меня Царь в Свои покои, в Храм Его святости, приведи меня туда и сейчас, и будем веселиться и радоваться Ему»!

Какой душевный подъем! Насколько все по-новому и в его душе, и мире вокруг! Вот таков он, еврей: его человеческий разум не постигает не только высшей — Небесной — святости, но даже и собственных великих дел; не понимает всего того, что он исправил в Высших мирах.

Ну вот, мы рассказали тебе немного о качестве Царства, которым обладает Община Израиля, и чуть-чуть о словах Кегавна. Но ни ты, ни даже гораздо более мудрый и возвышенный человек не поймет разумом это качество Царства в том виде, в котором оно действительно пребывает в Небесах, и не постигнет того грома, которым отдается в высших мирах Кидуш, сделанный тобой в ночь шабата. Да разве сможет земной человек представить себе Б-жественное единство и ту радость, с которой Б-г прислушивается к святым словам Кегавна, которые евреи произносят в трепете, любви и радости?!

«Если бы евреи соблюли два шабата, сразу пришло бы Избавление» (Шабат 118б), и когда при наступлении шабата, высшие миры начинают волноваться в предвкушении: вот сейчас евреи соблюдут шабат и явится Избавление — будет уничтожена ситра ахра, и будет возвеличено и освящено Его святое Имя. Тогда во всех мирах, на Небесах и на земле, царствовать будет только Б-г, и все будет полно святостью и единством Единого Б-га. И даже если не все евреи пока еще соблюдают шабат как положено по закону, все же каждый еврей, соблюдающий шабат, хоть чуть-чуть, да приближает окончательное Избавление. Разве человеческому разуму такое может быть доступно, разве может хоть кто-то увидеть ту искру Избавления, которую он сам же и зажег? «Ничей глаз этого не увидит, лишь Твой, Б-же!».

«Тайна шабата… и тайна молитвы накануне шабата — это тайна Единого», — говорит Кегавна. Не только в шабате заключена тайна, но и в молитве, которую сам же еврей произносит! Качество Царства и ночь шабата объединяются в едином Б-ге, погружаясь в тайну «единого Б-га и единого Имени», и «коронуется в нижнем мире святым народом». В Вышних мирах ее коронует Б-г, а в нижнем — мы, народ Его святости, и все объединяется в единой святости — вдумайся в это.

И нечего удивляться, что и тело еврея, и все его окружение меняются в эту ночь и преисполняются воодушевления. Даже камень не смог бы остаться прежним, если бы на него пролилось столько драгоценного света и духа Машиаха!

Не только шабат отличается от остальных дней. Ночная трапеза шабата тоже отличается от дневной и внешне, и по святости, и по вкусу, а третья — от них обеих. Во время шабата еврей, как душа в Ган Эдене, переходит «из двора во двор», от одного дворца к другому. Бывает так, что за третьей трапезой человек из глубин разбитого сердца просит Б-га о нуждах своей души и тела. Конечно, сердце его разбито не от отчаяния и не от униженности, Б-же упаси. Наоборот, оно рвется от сыновней любви к Отцу. Его переживания можно понять, если представить себе царского сына, который долго был в разлуке с отцом и жил к крайней нищете. Истинная, главная потеря, от которой он действительно страдал — это лишение близости к отцу, но жизнь его была столь изматывающей, и бед и забот было так много, что он просто не в состоянии был постичь свои настоящие нужды. На него обрушился спутанный клубок несчастий, терзающих его душу и не дающих передышки. Но стоит ему хоть на день-два вернуться к отцу и просто посмотреть на него, все его беды забудутся, заботы исчезнут, а сердце наполнится светом и безграничной радостью. А теперь представь себе, что этот сын, уже какое-то время пробыв с отцом, вдруг узнает, что эта близость не вечна, что неумолимая жизнь снова разведет их и уже скоро ему придется оставить отца! Как упадет он отцу на грудь, как будет заливаться слезами и говорить отцу: «Папа! Мне так плохо, когда я вдали от тебя! Сердце мое теряет зоркость, и вокруг меня сгущается тьма. Ни еды у меня нет, ни питья, и мне с таким трудом приходится добывать их, что все мысли мои путаются, разум мутится, и я даже забываю, кто я такой, не помню, что я — царский сын, и забываю о твоей святости и о служении!».

Конечно, когда еврей оказывается в таком положении во время третьей трапезы в шабат, жалко было бы потерять хоть минуту на просьбы о материальном. Но представь себе ребенка, прижавшегося к груди отца и обнимающего его — сможет ли он скрыть от отца малейшую заботу и тревогу? Ведь когда душа раскрывается, все ее желания выплескиваются наружу!

Когда шабат проходит, и начинается рабочая неделя, еврей не теряет с ним связи, не перестает ощущать его святость. Ведь не может быть, чтобы после того как в человеке раскрылся Б-жественный свет, после того как через него качество Царства, Небесная Царица, объединилась с Б-гом, его материальное тело хоть как-то, хоть в чем-то не изменилось. И если в будние дни еврей будет следить хотя бы за тем, чтобы не повредить и не уничтожить ту святость, которую он обрел в шабат, и если он будет поступать так после каждого шабата в своей жизни, рано или поздно он весь станет святым. Возможно, именно об этом говорит известное высказывание, которое мы уже цитировали: «Если бы все евреи соблюли два шабата, они немедленно обрели бы Избавление». Хазаль имели в виду вот что: если ты в будние дни не в состоянии сохранить ощущение святости шабата, поскольку в сам шабат работал над этим недостаточно, необходимо соблюсти еще один шабат более внимательно. И тогда в будние дни святость его добавится к прежней, и ты мало-помалу превратишься в сокровищницу святости и, в конце концов, достигнешь Избавления.

Прилежные ученики! Пусть наши слова послужат для вас хотя бы началом пути, узеньким входом в хасидизм. Вы узнали основы и принципы хасидизма, а самое главное — поняли, как воплощать их в служении. И теперь все дороги для вас открыты. Набирайтесь сил, служите Б-гу всей душой, и Он откроет в ваших сердцах парадный вход шириной с ворота Храма. Тогда, войдя во врата святости, вы отправитесь «от дворца к дворцу», пока не узрите Б-га в Сионе, вскорости, в наши дни, и возрадуетесь спасению Израиля, всех вместе и каждого в отдельности, амен.

  1. Как известно из святых книг, «мир» и «душа» устроены одинаково, и что есть в одной, есть и в другом.

https://toldot.com/articles/articles_5986.html

Index