Завет заключен (15:1-21)
В прошлой главе мы прочитали об удивительной победоносной кампании, которую провёл Аврам, одержав победу над четырьмя очень большими имперскими армиями. После этого, казалось бы, живи и радуйся, но Авраму, конечно, страшно. Страшно, возможно, потому что он боится (и это логично бояться), что армии тех стран соберут силы побольше и ударят по нему. Даже если он постоянно их будет побеждать и это будет непрестанная победоносная война, но хочется всё-таки в мире жить. Как говорится: можем повторить, но не хотим повторять.
Комментаторы говорят ещё об одном страхе: Аврам боится, что «банк его заслуг наверху» не такой уж и большой, и весь свой «кредит» у Всевышнего по его защите он исчерпал, когда влез в эту войну, о которой Всевышний ему и не повелел даже. Может быть, ещё какие-то страхи и сомнения терзают Аврама. Всевышний открывается ему и утешает его:
אַחַר הַדְּבָרִים הָאֵלֶּה הָיָה דְבַר־יְהוָה אֶל־אַבְרָם בַּמַּחֲזֶה לֵאמֹר אַל־תִּירָא אַבְרָם אָנֹכִי מָגֵן לָךְ שְׂכָרְךָ הַרְבֵּה מְאֹד׃
аха́р ѓадевари́м ѓаэ́ле ѓа́я девар-адона́й эль-Авра́м бамахазэ́ лемо́р аль-тира́ Авра́м анохи́ магэ́н лах сехареха́ ѓарбэ́ мео́д
1. После этих событий было слово Господа к Авраму в видении, говоря: «Не бойся Аврам, Я щит тебе. Велика награда твоя».
Здесь всевышний нейтрализует сразу два страха Аврама. «Прежде всего Я твой щит, я тебя буду защищать, не бойся. Во-вторых, твоя награда очень велика». Что отвечает на это Аврам?
וַיֹּאמֶר אַבְרָם אֲדֹנָי יֱהוִה מַה־תִּתֶּן־לִי וְאָנֹכִי הוֹלֵךְ עֲרִירִי וּבֶן־מֶשֶׁק בֵּיתִי הוּא דַּמֶּשֶׂק אֱלִיעֶזֶר׃
ваё́мер Авра́м Адона́й Адона́й ма-титен-ли́ веанохи́ ѓоле́х арири́ увен-мэ́шек бети́ ѓу Дамэ́сек Элиэ́зер
2. И сказал Аврам: «Господин Господь! Что Ты дашь мне? Я уйду одиноким (уйду в одиночестве); и мой завхоз, он Элиэзер из Дамэсека, он будет наследовать меня».
Слово ѓоле́х здесь не только хожу, но слово лялехет (уйти, уходить) употребляется в смысле умру. «Я умру в одиночестве».
וַיֹּאמֶר אַבְרָם הֵן לִי לֹא נָתַתָּה זָרַע וְהִנֵּה בֶן־בֵּיתִי יוֹרֵשׁ אֹתִי׃
ваё́мер Авра́м ѓен ли ло ната́та за́ра веѓинэ́ вен-бети́ ёрэ́ш оти́
3. И сказал Аврам: «Вот, Ты же не дал мне семени, и вот этот Элиэзер, единственный, кто у меня есть, он будет наследовать меня».
По обычаям тех стран и тех мест действительно было принято, что раб (главный из рабов) может наследовать хозяину, если у того нет других наследников. Почему он здесь называется по должности? Не просто раб Элиэзер, а увен-мэ́шек.
Есть комментаторы, которые любят находить в Торе ошибки. Библеисты, которые говорят: это слово дамэ́сек – Дамаск, и мэшек написаны одинаково, такой вот повтор возник. Можно сказать, что увен-мэ́шек – это человек, который больше предан хозяйству, чем Авраму. Конечно, он предан Авраму, он верный слуга Авраму, он праведный слуга, но не как наследник.
Знаете, как бывает, когда человек нанимает, скажем, садовника. И вот садовник ведёт гостей по саду, показывает и говорит: «Здесь у нас розы растут, а здесь у меня тюльпаны растут, а здесь смотрите, какую орхидею я вырастил». И он говорит о хозяйстве, как о своём. Но это хозяйство господина. Это хорошее качество, с одной стороны. С другой стороны, разделение должно быть. И Аврам говорит: «Да, он преданный раб. Он не сын, и он за моё хозяйство, за всё моё имущество переживает. Но я не хочу, чтобы он мне наследовал». Как можно понять эти слова Аврама? Почему Аврам вдруг заговорил об этом? Это детское ощущение присутствия отца, Бога доброго и любящего, который говорит: «Я тебе защита, у тебя велика награда. Смотри, Аврам, как Я тебя люблю!»
Наверное, у каждого из нас в общении со Всевышним бывало такое ощущение, когда ты чувствуешь Его как доброго Отца, и можно забраться к Нему на колени, обнять Его и попросить что-то совсем-совсем детское, что-то совсем-совсем простое.
Можно привести такое очень детское мультипликационное сравнение. В книге «Малыш и Карлсон» Малыш говорит маме: «Если я так дорого сто́ю, ведь вы же со мной не расстанетесь даже за 100 000 миллионов крон. Если я так дорого сто́ю, то можно мне, пожалуйста, сейчас несколько крон на щенка».
Аврам очень по-детски говорит со Всевышним: «Если у меня так много всего, если у меня там такой большой кредит, пожалей меня. Сделай так, чтобы моё семя мне наследовало, чтобы наследником моим не был этот Элиэзер из Дамесека, потому что это не радует меня. Никакое богатство не радует меня, если я не могу оставить его детям».
וְהִנֵּה דְבַר־יְהוָה אֵלָיו לֵאמֹר לֹא יִירָשְׁךָ זֶה כִּי־אִם אֲשֶׁר יֵצֵא מִמֵּעֶיךָ הוּא יִירָשֶׁךָ׃
веѓинэ́ девар-Адона́й эла́в лемо́р ло йирашеха́ зэ кии́м аше́р ецэ́ мимеэ́ха ѓу йирашеха́
4. И вот слово Господне было к нему, говоря: «этот тебя не унаследует, но тот, кто выйдет из кишок твоих, из утробы твоей, тот тебе наследует».
Разумеется, это метафора, и дети не выходят из кишок родителей. Сын внутренностей твоих – это твоё порождение. Метафоры библейские иногда очень резкие и красочные.
וַיּוֹצֵא אֹתוֹ הַחוּצָה וַיֹּאמֶר הַבֶּט־נָא הַשָּׁמַיְמָה וּסְפֹר הַכּוֹכָבִים אִם־תּוּכַל לִסְפֹּר אֹתָם וַיֹּאמֶר לוֹ כֹּה יִהְיֶה זַרְעֶךָ׃
ваёцэ́ ото́ ѓахуца ваё́мер ѓабет-на́ ѓашама́йма усфо́р ѓакохави́м им-туха́ль лиспо́р ота́м ваё́мер ло ко йиѓйе́ заръэ́ха
5. И вышел с ним наружу, и сказал ему: «Посмотри, пожалуйста, на небеса и посчитай звёзды. Сможешь ли ты посчитать их?» И сказал ему: «Таким будет семя твоё».
Помните, что Всевышний сначала сопоставлял семя и говорил: киафар арец – как прах земной. Здесь возвышенное состояние семени, которое сравнивается со звёздами небесными.
Шестой стих – очень важный стих, очень много на этом стихе строится:
וְהֶאֱמִן בַּיהוָה וַיַּחְשְׁבֶהָ לּוֹ צְדָקָה׃
веѓеэми́н бАдона́й ваяхшевэ́ѓа ло цедака́
6. И поверил он в Бога, и это посчиталось ему праведностью (вменилось ему в праведность, так это обычно переводят).
Чтобы получше понять, что это значит, чтобы это не было пустыми словами, обратимся и посмотрим, где ещё это используется. В Псалме (105:31) (106 в синодальном переводе) рассказывается про Пинхаса:
встал Пинхас и помолился, и прекратилась эпидемия; и это посчиталось ему праведностью из поколеня в поколение, навеки.
Выходит, что праведность может быть не только праведностью человека, но она как-то передаётся из поколения в поколение навеки.
Другое место, где мы встречаем слово цдака́ это вторая книга Шмуэля (19:29):
ведь был весь дом отца моего повинен в смерти перед господином моим, царём. А ты поместил раба своего среди тех, кто сидит за столом твоим. Какое я ещё имею право, где у меня ещё есть цдака жаловаться царю?
И в Нехемии (2:20) мы читаем:
Я дал ответы и сказал им: «Бог небесный, Он благоспешит нам, и мы, рабы Его, станем строить, а вам нет части и права, и памяти в Иерусалиме
Это разговор Нехемии с самаритянами, здесь он говорит про право.
То, что Аврам поверил Всевышнему, дало ему право, дало ему возможность получить какие-то права. И с арамейского цдака́ переводится дал ему какие-то права. Кстати, оправдаться на суде – это тоже получить какие-то права. И если сильно увлечься, то и слово оправдание можно понять как прав дание, хотя, конечно, это мидраш. О чём идёт речь, мы поймём дальше:
וַיֹּאמֶר אֵלָיו אֲנִי יְהוָה אֲשֶׁר הוֹצֵאתִיךָ מֵאוּר כַּשְׂדִּים לָתֶת לְךָ אֶת־הָאָרֶץ הַזֹּאת לְרִשְׁתָּהּ׃
ваё́мер эла́в ани́ Адона́й аше́р ѓоцети́ха меУр Касди́м ла́тет леха́ эт-хаа́рец ѓазо́т леришта́
7. И сказал ему: «Я Господь, который вывел тебя из Ур Касдима, дать тебе эту землю в наследие её».
Можно сказать, что здесь Всевышний (если говорить языком человеческим) объявляет заключение союза с Аврамом. Можно было бы сказать, делает предложение народу Израиля: «Я хочу заключить с тобой завет».
Что отвечает Аврам?
וַיֹּאמַר אֲדֹנָי יֱהוִה בַּמָּה אֵדַע כִּי אִירָשֶׁנָּה׃
ваёма́р Адона́й Элоѓи́м бама́ эда́ ки ираше́на
8. И сказал: «Адонай, Адонай, как я узнаю, что я её унаследую?»
Есть разные варианты понять этот вопрос Аврама: «Как я узнаю, что я её унаследую?».
Некоторые в этом видят слабость Аврама. Бывает, что человек, сказав что-то достойное, сразу же проявляет слабость. Помните, когда Пётр сначала сказал: «Ты сын Бога Живого, Ты Машиах». И буквально через несколько стихов тому же самому Петру, которого Машиах похвалил, говорит ему (Йешуа): «Отойди от меня, Сатана!»
Некоторые говорят, что здесь Аврам отошёл от той праведности, и он спрашивает: «Как я узнаю, что я её унаследую». И комментаторы говорят эти четыре слова: бама́ эда́ ки ираше́на (Как я узнаю, что я её унаследую?) – наказание Израилю за каждое из этих четырёх слов – сто лет пребывания в Египте, согласно этим комментариям.
Другие комментаторы видят это в положительном смысле. Аврам заботится и говорит: «Я получил цдаку, я оправдан сейчас перед Всевышним своей верой. Как я узнаю, что и мои дети смогут сохранить свою веру?» У каждого верующего человека есть такая забота: «Как я узнаю, что мои дети тоже будут верующими?»
Есть у этого вопроса Аврама ещё и юридический, социальный аспект. Когда мы покупаем дом, или машину, или что-то дорогое, нам дают документ о владении. Если мы покупаем чашку или телевизор, то, может быть, нам на них документов и не дадут, но ценные вещи требуют документирования, это свидетельство нам и свидетельство другим, если кто спросит. Когда муж и жена заключают брак (вступают в завет), они тоже обмениваются кольцами и совершают какую-то церемонию, когда всем становится ясно, что эта девушка стала женой этого человека. Она надела белое платье, кольцо, вышла в свет и всем засвидетельствовала, что она, действительно, законная жена, а не гражданская жена. Можно этот вопрос понять так, и события будут развиваться как ответ именно на этот вопрос. И вот что Всевышний отвечает Авраму:
וַיֹּאמֶר אֵלָיו קְחָה לִי עֶגְלָה מְשֻׁלֶּשֶׁת וְעֵז מְשֻׁלֶּשֶׁת וְאַיִל מְשֻׁלָּשׁ וְתֹר וְגוֹזָל׃
ваё́мер эла́в кеха́ ли эгла́ мешуле́шет веэ́з мешуле́шет веа́йиль мешула́ш вето́р вегоза́ль
9. И сказал ему: «возьми Мне тёлку трёхлетку, козу трёхлетку, и овна трёхлетнего, голубя и горлицу».
Четыре вида жертвоприношений здесь соответствуют четырём жертвоприношениям, которые упомянуты в Торе, где тоже приносят и тельцов, и телиц, и овнов, и козлов, и голубей. Четыре вида животных для жертвоприношения. Комментаторы находят параллели и говорят: «Эти четыре вида жертвоприношений для того, чтобы переломить ситуацию в будущих войнах между четырьмя царствами, которые будут нападать на Израиль». Другие говорят: «Это как раз искупление за те четыре слова, которые Аврам сказал». И есть разные мнения, но можно сказать так: это все виды жертвоприношений, которые существуют на тот момент, по одному животному из каждого вида. Чтобы кто-то не сказал: а вот на этом уровне, а вот здесь вот что-то ещё не состоялось.
וַיִּקַּח־לוֹ אֶת־כָּל־אֵלֶּה וַיְבַתֵּר אֹתָם בַּתָּוֶךְ וַיִּתֵּן אִישׁ־בִּתְרוֹ לִקְרַאת רֵעֵהוּ וְאֶת־הַצִפֹּר לֹא בָתָר׃
вайиках-ло́ эт-коль-э́ле вайватэ́р ота́м бата́вех вайитэ́н иш-битро́ ликра́т реэ́ѓу веэт-ѓаципо́р ло вата́р
10. И взял Ему всех этих, и он их разделал на две части, и разложил на половинки, одну напротив другой, а птицу не рассёк.
Тора здесь использует для голубя и для горлицы общее название. Ведь две горлицы – это одна единая жертва, поэтому пара здесь считается как одна.
Почему не разрезал птицу? Нам на этот вопрос, возможно, ответит книга Ваикра. В первой главе, семнадцатом стихе, описывается порядок принесения птицы в жертву: пусть он надломит крылья птицы, но не разделяет её на части, а сожжёт на алтаре. Это приношение всесожжения, его благоухание приятно Господу.
У жертвоприношения птицы есть особый статус, но птица не разделывается (это будет в заповеди Торы в книге Ваикра). И Аврам здесь, видимо, уже знает законы жертвоприношения.
Так Аврам приготовил всё, что необходимо для жертвоприношения, это очень непростая процедура. Вы представьте себе, что и сегодня, когда нужно разделать, например, быка или телицу, их везут на мясокомбинат, на огромные пилы, которые поднимают и пилят. Даже с современными технологиями это процесс не быстрый, связан с определённой логистикой. И Аврам должен был достаточно умаяться, наработаться, чтобы разрезать, разделить эти тела.
Аврам всё разложил и всё приготовил. Что он мог думать, пока это делал? Это непростая работа, Всевышний повелел ему это сделать. Чего он ожидал от этого?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к археологии. В городе Алалах (это современный центр Турции) были найдены многие таблички и исторические документы. И там есть несколько историй. Например, история о том, как царь Аббаэль I передавал земли своему брату Ярим Лиму. И история о том, как маленький царь Китика по имени Баргая передавал земли Метиэлю, царю Арпада. Во всех этих случаях, когда передавалась земля, заключалась дарственная, которая оформлялась заветом среди рассечённых тел. Дающий говорил о том, что он не заберёт эту землю, что он освобождает эту землю и передаёт её в дар, налагал на себя заклятья, связанные с тем, что он не попытается вернуть эту землю. Мы можем прочитать в одном из найденных документов, что, когда Метиэль проходит среди рассечённых тел, про него говорится: «Как этот телёнок рассечён, таким образом пусть будет рассечён Метиэль и знать его, если он нарушит этот завет».
То же самое Йирмеяѓу говорит тем, кто хотел отпустить рабов: «Как тот телец, которого вы рассекли, так и вы будете рассечены».
То есть это официальное свидетельство, которое Всевышний даёт Авраму, понятно всем окружающим народам о том, что это не устный завет, не на словах Авраму передали какую-то землю, какую-то квартиру, ему передали землю в собственность, юридически заверив. Это не гражданский брак, это официальное бракосочетание, официальное заключение завета Всевышнего и Аврама, который может быть свидетельством для Аврама и всех народов.
Одиннадцатый стих рассказывает нам неожиданную деталь:
וַיֵּרֶד הָעַיִט עַל־הַפְּגָרִים וַיַּשֵּׁב אֹתָם אַבְרָם׃
вае́ред ѓаа́йит аль-ѓапегари́м ваяше́в ота́м Авра́м
11. Хищные птицы налетели на эти тела, и отогнал их Аврам.
Зачем нам это рассказывается? Может быть, литературный приём такой, чтобы нагнетать напряжение у читателя? Но это не в случае с Торой.
Некоторые толкователи говорят, что эти хищные птицы – символ Машиаха, символ грядущего суда, которому будут преданы все нарушители закона во времена Машиаха. И Аврам отгоняет этих птиц, то есть просит Всевышнего через этот символический жест отдалить дни суда, чтобы как можно больше людей могло прийти к спасению и познать Всевышнего.
А мы попытаемся понять это глазами человека эпохи Аврама, насколько это возможно.
В Шумере жил да был царь, которого звали Иэнатум. Он жил примерно в то время. Отличался он тем, что был сильным завоевателем (а может быть, и не отличался этим, а был, как и другие шумерские цари, завоевателем). С теми, кого он побеждал, он заключал вассальный мир. Иногда были свои «фотокорреспонденты» у этого Иэнатума, и они запечатлели заключение мира, разумеется, на барельефах, а не на фотографиях.
Мы видим через рассечённые разброшенные тела все знакомые нам картины, но на нескольких барельефах мы видим птиц, которые набрасываются на трупы, и это поясняется как часть договора. «Если я отступлю от этого договора, то пусть птицы налетят и склюют мой труп». И таким образом, появление птиц в видении Аврама – это уже начало откровения Всевышнего ему.
Для чего нужно заключать такой завет? Это как свидетельство Авраму. Можно сказать: Всевышний сделал Авраму предложение. Это не предложение пожить вместе и посмотреть, что из этого получится. Всевышний предлагает Авраму не гражданский брак, а заключает с ним завет так, чтобы и другие народы понимали: вот заключён завет. И заключён завет между рассечённых тел, чтобы и Авраму и другим было понятно – это завет, это серьёзные обязательства. Аврам поверил Всевышнему и это стало его заслугой, через которую он наконец-то получил обетованное.
Мы увидим дальше, что Всевышний здесь говорит: «Вот, Я теперь тебе даю то, что обещал. И, передавая это обетованное, Всевышний передаёт его вместе с купчей, с официальным документом, с заключением завета во свидетельство всем, согласно тому, как это тогда было во всём мире ясно и понятно. Завет заключается с уже достойным Аврамом. Достойный, потому что поверил.
Итак, мы читаем в двенадцатом стихе:
וַיְהִי הַשֶּׁמֶשׁ לָבוֹא וְתַרְדֵּמָה נָפְלָה עַל־אַבְרָם וְהִנֵּה אֵימָה חֲשֵׁכָה גְדֹלָה נֹפֶלֶת עָלָיו׃
вайѓи́ ѓаше́меш лаво́ ветардема́ нафела́ аль-Авра́м веѓинэ́ эма́ хашеха́ гедола́ нофэ́лет ала́в
12. Солнце стало заходить, и сон напал на Аврама, и вот ужас и тьма нападают на него.
Солнце стало заходить (или клониться к закату). На иврите говорят пришло солнце, то есть солнце пришло туда, куда шло с утра.
וַיֹּאמֶר לְאַבְרָם יָדֹעַ תֵּדַע כִּי־גֵר יִהְיֶה זַרְעֲךָ בְּאֶרֶץ לֹא לָהֶם וַעֲבָדוּם וְעִנּוּ אֹתָם אַרְבַּע מֵאוֹת שָׁנָה׃
ваё́мер леАвра́м ядо́а теда́ ки-гэ́р йиѓйе́ заръаха́ беэ́рец ло лаѓе́м вааваду́м веину́ ота́м арба́ мео́т шана́
13. И сказал Авраму Господь: «знанием узнаешь ты, что пришельцем будет семя твоё в стране, которая им не пренадлежит; и будут порабощать их и мучить их четыреста лет.
Мы знаем (мы читали книгу Берешит), что речь идёт об изгнании в Египет. И также читали в двенадцатой главе книги Шмот, что изгнание продолжалось четыреста тридцать лет. Откуда берётся эта разница в тридцать лет? Почему здесь четыреста, а там четыреста тридцать? И многие говорят, что Всевышний здесь просто округлил. Но ведь Тора не боится некруглых чисел. Из этого многие делают вывод, что завет с Аврамом был заключён на тридцать лет раньше рождения Ицхака, когда Авраму было семьдесят лет. То есть ещё до того, как Аврам вышел из Ур-Касдима и где-то как-то путешествовал по стране Израиля, попросил у Всевышнего эту землю, молился об этой земле, и Всевышний пообещал ему её. И вот сейчас Тора это описывает.
Есть такая версия, она, может, красивая и согласуется с арифметикой, но она не укладывается, на мой взгляд, в общую картину. И я думаю, что эти четыреста лет можно понимать по-другому.
וְגַם אֶת־הַגּוֹי אֲשֶׁר יַעֲבֹדוּ דָּן אָנֹכִי וְאַחֲרֵי־כֵן יֵצְאוּ בִּרְכֻשׁ גָּדוֹל׃
вега́м эт-ѓаго́й аше́р яаво́ду дан ано́хи веахаре-хэ́н ецеу́ бирху́ш гадо́ль
14. Но народ, которому они будут служить, Я осужу, и после этого выйдут с большим имуществом.
Что это значит? Всевышний говорит Авраму: «Ты боишься, что твои дети уйдут с этой земли. И Я тебе говорю: «Да, они уйдут с этой земли. Не просто уйдут, не переедут в Америку развивать свой бизнес, нет. Они уйдут и попадут в рабство, и, может быть, народ не будет относиться к ним, как ты относишься к своему рабу Элиэзеру. Напротив, их будут мучить, будут порабощать. Несмотря на это, Я их верну».
וְאַתָּה תָּבוֹא אֶל־אֲבֹתֶיךָ בְּשָׁלוֹם תִּקָּבֵר בְּשֵׂיבָה טוֹבָה׃
веата́ таво́ эль-авотэ́ха бешало́м тикавэ́р бесева́ това́
15. Ты же с миром уйдёшь к отцам своим, в доброй седине ты будешь похоронен.
«То, что ты боялся, что ты уйдёшь один. Нет. Ты уйдёшь в мире, всё у тебя будет хорошо».
וְדוֹר רְבִיעִי יָשׁוּבוּ הֵנָּה כִּי לֹא־שָׁלֵם עֲוֹן הָאֱמֹרִי עַד־הֵנָּה׃
ведо́р ревии́ яшу́ву ѓе́на ки ло-шале́м аво́н ѓаэмори́ ад-ѓе́на
16. И четвёртое поколение их вернётся сюда, потому что ещё не переполнилась чаша грехов этих народов».
Комментаторы спорят даже по поводу самого перевода. Некоторые говорят: «Здесь не идёт речь об эморейцах, здесь идёт речь о высказывании. Вот эти самые четыре слова как я узнаю, что унаследую приведут к тому, что четыре поколения будет в изгнании, и четвёртое вернётся, когда переполнится чаша речи (эмор), то, что ты сказал». Другие говорят, что эморейцы – это общее название для всех народов, которые живут там, в Кнаане. Скорее всего, именно вторая версия наиболее верна: ещё не переполнилась чаша грехов этих народов.
וַיְהִי הַשֶּׁמֶשׁ בָּאָה וַעֲלָטָה הָיָה וְהִנֵּה תַנּוּר עָשָׁן וְלַפִּיד אֵשׁ אֲשֶׁר עָבַר בֵּין הַגְּזָרִים הָאֵלֶּה׃
вайѓи́ ѓаше́меш ба́а ваалата́ ѓая́ веѓинэ́ тану́р аша́н велапи́д эш аше́р ава́р бэн ѓагезари́м ѓаэ́ле
17. И вот солнце совсем зашло, мгла покрыла всё. И вот печь дымящаяся, и факел огненный, который прошёл между этими частями.
Что такое печь дымящаяся и факел огненный? Бог ездит на печи? В Йешаяѓу (31:9) говорится о печи Божьей:
и сила его от страха пройдёт, и устрашатся знамени князья его, слова Господа, чей огонь в Сионе и печь Его в Иерушалайме.
То есть у Всевышнего есть печь в Иерушалайме. Это образ наказания грешников.
Что за факел? О факеле мы читаем в 62 главе книги пророка Йешаяѓу:
ради Циона молчать не буду и ради Иерушалайма не успокоюсь, пока выйдет, как сияние, справедливость Его и спасение Его, как факел горящий.
Наказание – печь, спасение – факел. Обе стороны: суд и оправдание, милость и суд – прошли в заключении с заветом.
С восемнадцатого стиха читаем об очень важном событии:
בַּיּוֹם הַהוּא כָּרַת יְהוָה אֶת־אַבְרָם בְּרִית לֵאמֹר לְזַרְעֲךָ נָתַתִּי אֶת־הָאָרֶץ הַזֹּאת
баё́м ѓаѓу́ кара́т адона́й эт-авра́м бери́т лемо́р лезаръаха́ ната́ти эт-ѓаа́рец ѓазо́т
18. В этот день заключил Господь с Аврамом завет, говоря: «семени твоему Я дал эту страну,
Если в предыдущих главах Всевышний говорил «Дам!», то здесь, после того как Аврам одержал победу, после принесения десятин, после того как он засвидетельствовал свою веру и удостоился, Всевышний заключает завет. Почему я сравниваю с браком? Потому что брак тоже завет. Всевышний говорит: «Это не гражданский брак. Мы заключаем завет перед всем честным народом, Я дал (уже в прошедшем времени) сейчас тебе эту землю».
מִנְּהַר מִצְרַיִם עַד־הַנָּהָר הַגָּדֹל נְהַר־פְּרָת׃
… Минеѓа́р мицра́йим ад-ѓанаѓа́р ѓагадо́ль неѓар-пера́т
… от потока Египетского до Великой реки, реки Прат.
То есть обетованное Аврам получил верой. Через веру он стал достойным, получил право обрести обетованное. И, когда Всевышний выводил Аврама, вспомним, как Он сказал: «Я сделаю тебя отцом многих народов», то есть «Я изменю тебя так, что ты сможешь быть отцом многих народов. Я подготовлю тебя к унаследованию этой земли». И свидетельство этого изменения – когда Аврам засвидетельствовал свою веру Всевышнему. Вера дала ему право на исполнение обетований. Это его сдача экзамена.
И дальше перечисляются земли народов, которые Всевышний дал:
אֶת־הַקֵּינִי וְאֶת־הַקְּנִזִּי וְאֵת הַקַּדְמֹנִי׃
эт-ѓакени́ веэт-ѓакенизи́ веэ́т ѓакадмони́
19. Кенийца, и кенизийца, и кадмонийца.
וְאֶת־הַחִתִּ וְאֶת־הַפְּרִזִּי וְאֶת־הָרְפָאִים׃
веэт-ѓахити́ веэт-ѓаперизи́ веэт-ѓарефаи́м
20. И хитийца, и перизийца, и рефаим.
וְאֶת־הָאֱמֹרִי וְאֶת־הַכְּנַעֲנִי וְאֶת־הַגִּרְגָּשִׁי וְאֶת־הַיְבוּסִי׃ ס
веэт-ѓаэмори́ веэт-ѓакенаани́ веэт-ѓагиргаши́ веэт-ѓайвуси́
21. И эморийца, и кенаанийца, и гиргашийца, и ивусея.
«Земли этих народов Я отдаю тебе, а все они будут изгнаны. И хотя сегодня де-факто это ещё не случилось, но Я обещаю тебе: теперь это твоя земля. Она не будет твоей, она уже сейчас твоя».
Это эпохальное событие в еврейской истории.