Перейти к содержимому

Афтара — Ваера («Возлюбленный Сын»)

Сефардим — 4 Царств 4:1-37 (2 Мелахим 4:1-37)
Ашкеназим —
4 Царств 4:1-23 (2 Мелахим 4:1-23)

4 Царств 4:1-37

(1) Одна женщина из жен сынов (учеников) пророков с воплем говорила Элише: раб твой, мой муж, умер. А ты знаешь, что раб твой боялся Г-спода. А (теперь) пришел заимодавец взять обоих моих детей себе в рабы.
(2) И сказал ей Элиша: что мне сделать для тебя? Скажи мне, что есть у тебя в доме? И она сказала: нет у рабы твоей в доме ничего, кроме посудины с маслом (оливковым).
(3) И сказал он: пойди, попроси себе сосудов на стороне; сосудов порожних (набери) немало, у всех соседей твоих.
(4) И пойди, запри дверь за собою и за сыновьями своими, и наливай во все эти сосуды, а наполненный отставляй.
(5) И ушла она от него, и заперла дверь за собою и за сыновьями своими. Они подносили ей (сосуды), а она наливала.
(6) И было, когда наполнены были сосуды, она сказала сыну своему: подай мне еще сосуд. Но он сказал ей: нет больше сосудов. И перестало (литься) масло (оливковое).
(7) И пришла она, и рассказала (об этом) человеку Б-жьему. И сказал он: иди, продай масло и уплати долг свой; а на то, что останется, будешь жить с сыновьями своими.
(8) И было однажды, пришел Элиша в Шунэйм, а там была знатная женщина, и упросила она его (к себе) есть хлеб; и когда бы он ни проходил, всегда заходил туда поесть.
(9) И сказала она мужу своему: вот, теперь я знаю, что человек Б-жий, который постоянно проходит мимо нас, святой.
(10) Сделаем, прошу тебя, небольшую верхнюю комнату, и поставим ему там постель, и стол, и стул, и светильник; и будет, когда он придет к нам, то будет заходить туда.
(11) И было однажды, пришел он туда и поднялся в верхнюю комнату, и лег там.
(12) И сказал он Гэйхази, отроку своему: позови эту Шунаммитянку. И позвал тот ее, и она стала пред ним.
(13) И сказал он ему: скажи ей, прошу: «Вот, ты так заботилась о нас, что сделать для тебя? Не нужно ли поговорить о тебе с царем или с военачальником?». Но она сказала: среди своего народа я живу.
(14) И сказал он: что же сделать для нее? И сказал Гэйхази: воистину, нет у нее сына, а муж ее стар.
(15) И сказал он: позови ее. Он позвал ее, и стала она у входа.
(16) И сказал он: через год, в это же время, ты будешь обнимать сына. И сказала она: нет, господин мой, человек Б-жий, не разочаровывай рабы твоей.
(17) И женщина зачала, и родила сына через год, в то самое время, как сказал ей Элиша. (18) И вырос мальчик, и однажды пошел он к отцу своему, к жнецам.
(19) И сказал он отцу своему: голова моя! голова моя! И тот сказал слуге своему: отнеси его к матери его.
(20) И понес его тот, и принес его к матери его. И сидел он на коленях у нее до полудня, и умер.
(21) И поднялась она, и положила его на постель человека Б-жия, и закрыла за ним, и вышла.

(22) И позвала она мужа своего, и сказала: пришли мне, прошу, одного из слуг и одну из ослиц; и я (быстро) съезжу к человеку Б-жьему и возвращусь.
(23) Он сказал: почему ты едешь к нему? Сегодня не (начало нового) месяца и не суббота. Но она сказала: шалом!
(24) И оседлала ослицу, и сказала слуге своему: веди и иди, не останавливай моей езды, доколе не скажу тебе.
(25) И отправилась она, и пришла к человеку Б-жьему, к горе Кармэль; и было, когда увидал ее издали человек Б-жий, то сказал отроку своему Гэйхази: вот та Шунаммитянка.
(26) Беги же, прошу, ей навстречу и скажи ей: «Здорова ли ты, здоров ли муж твой, здоров ли ребенок?» И она сказала: здоровы.
(27) И пришла к человеку Б-жьему на гору, и ухватилась за ноги его. И подошел Гэйхази, чтобы оттолкнуть ее, но человек Б-жий сказал: оставь ее; потому что душа ее горестна, а Г-сподь скрыл (это) от меня и не рассказал мне.
(28) И сказала она: просила ли я сына у господина моего? Не говорила ли я: «Не утешай меня несбыточным обещанием»?
(29) И сказал он Гэйхази: опояшь чресла свои и возьми посох мой в руку свою, и пойди. Если встретишь кого, не приветствуй его, и если кто будет тебя приветствовать, не отвечай ему. И положи посох мой на лицо отрока.
(30) И сказала мать отрока: (как) жив Г-сподь и жива душа твоя, что я не отстану от тебя. И встал он, и пошел за нею.
(31) Гэйхази пошел впереди них и положил посох на лицо отрока. Но не было ни голоса, ни слуха. И возвратился он навстречу ему, и доложил ему, сказав: не пробудился отрок. (32) И вошел Элиша в дом, и вот, отрок умерший положен на постель его.
(33) И вошел он (в комнату), и закрыл дверь за обоими, и помолился Г-споду.
(34) И поднялся, и лег на мальчика, и приложил уста свои к его устам, и глаза свои к его глазам, и ладони свои к его ладоням, и простерся на нем. И потеплело тело мальчика. (35) И сошел он, и прошелся по дому раз туда и раз сюда, и поднялся, и простерся на нем. И чихнул отрок семь раз, и открыл отрок глаза свои.
(36) И позвал он Гэйхази, и сказал: позови эту Шунаммитянку. И тот позвал ее. Она пришла к нему, и он сказал: возьми сына своего.
(37) И подошла она, и упала ему в ноги, и поклонилась до земли. И взяла она сына своего, и вышла.

1. Сходства между Недельной главой и Афторой.

Связь между основным повествованием Афторы и повествованием недельной главы ясна и очевидна: обе истории содержат обещание потомства после длительного бесплодия – в той мере, в какой это обещание звучит как благонамеренное желание сочувствующего без каких-либо шансов когда-либо быть выполненным. В обоих случаях женщины – Сарра и Шунаммитянка – отреагировали с недоверием. Эта реакция в обоих случаях демонстрирует, с одной стороны, насколько желали они ребенка, а с другой стороны, насколько это желание кажется далеким от реальности.

В обоих случаях обещание произносится в результате открытого и теплого гостеприимства. В главе– разовое посещение; в Афторе – постоянное гостеприимство. В обоих случаях наконец рожденный младенец почти умирает, и в обоих случаях заслуги родителя возобновляются как таковые. Между повествованием главы и событиями, описанными в «Афторе», конечно, есть различия, которые требуют нашего внимания. Но само сходство не оправдывает выбор именно этой Афторы. Более того, глава завершается решающим испытанием Акейды и благословением, которое следует за ней, и уже есть ощущение, что любое дополнительное чтение каким-то образом уменьшит ее силу и смягчит ее воздействие.

2. Могут ли быть отняты дети у боящегося Бога?

Поэтому давайте рассмотрим первую историю, изложенную в «Афторе» — историю, которая на первый взгляд кажется совершенно не связанной с главой, но которая, на второй взгляд, имеет некоторую связь.

Чтение акейды завершаем звенящими в наших ушах словами ангела Божьего Аврааму: «… ИБО УЗНАЛ УЖЕ Я ТЕПЕРЬ, ЧТО ТЫ БОИШЬСЯ ВСЕСИЛЬНОГО, КОГДА ТЫ НЕ ЩАДИЛ ТВОЕГО СЫНА, ТВОЕГО ЕДИНСТВЕННОГО, РАДИ МЕНЯ» (22:12). И тогда мы слышим крик женщины Елисею: «раб твой, мой муж, умер. А ты знаешь, что раб твой боялся Г-спода. А (теперь) пришел заимодавец взять обоих моих детей себе в рабы.» (4:1).

Сначала мы имеем богобоязненного человека, готового пожертвовать своим сыном ради Бога; тогда кажется немыслимым, чтобы отняли детей у кого-то богобоязненного – несправедливость этого положения вопиет к небесам.

Мы не можем найти примера человека, который больше боялся бы Небес, чем Авраам, о котором Тора свидетельствует: «Теперь я знаю, что ты богобоязнен»; и его положение кажется очень похожим на положение богобоязненного человека в Афторе – как сыновья последнего должны быть отняты, так и положение Авраама. У Авраама – боящегося Бога – есть два сына – Ишмаэль и Ицхак. Ишмаэля уже отобрали у него – не чужие, а ему самому приказано выслать мальчика из своего дома, оставив ему только одного сына – Ицхака. И теперь, по повелению Бога принести в жертву этого единственного сына, его положение становится положением богобоязненного человека в Афторе, двух сыновей которого кредитор должен отобрать.

Но жена этого богобоязненного человека борется с этой судьбой и взывает к Елисею, чтобы тот спас ее. Авраам, напротив, принимает указ о себе, зная, что это воля Божья.

3. Разные матери

Обе истории, изложенные в «Афторе», содержат общую тему могучей битвы, которую мать вела за своего ребенка. В одном случае мать борется против человеческого указа, а в другом мать-Шунаммитянка сопротивляется Божественному указу, который не только был принят, но и фактически уже исполнен. Напротив, в нашей главе мы имеем образ матери – Агари, которая непременно чувствует материнские эмоции, и они непременно сосредоточены на своем единственном ребенке, который болен. Но как быстро она смиряется с тем, что воспринимает как божественный указ! Вода в мешке кончилась, и Агарь бросает сына под один из кустов, готовая принять его неминуемую смерть, и уже оплакивает его: «И возвысила голос свой и заплакала». Это не крик взывания и мольбы; это крик жалости к сыну и к самой себе – матери, вынужденной бросить ребенка. Она даже не пытается найти воду, чтобы оживить сына.

4. Указ не принимается

Но Авраам тоже не может сопротивляться. Он тоже готов принять повеление Божие принести в жертву своего сына. Афтора приходит, чтобы научить нас, что даже если что-то выглядит как запечатанный и необратимый указ Свыше, его нельзя просто принимать, и ни Шунаммитянка, ни Елисей не принимают Божественного решения. Конечно, когда мы сталкиваемся с мертвым ребенком, может показаться, что правильным ответом было бы принять Божественную волю и примириться с ней. Но они отказываются принять, и вместе женщина-Шунаммитянка и Елисей заслужили увидеть, как мальчик ожил и возобновился силой.

Это также может быть одним из уроков акейды и главы: Нет! Бог никогда и ни при каких обстоятельствах не желает человеческих жертвоприношений. И человек никогда не должен пытаться делать Божьи расчеты. Скорее, он должен сделать все, что ему возможно и по-человечески может – и даже то, что лежит за пределами его человеческих сил – чтобы улучшить ситуацию и сохранить жизнь.

5. Еврейские матери

В Афторе две матери и в главе две матери – Сарра и Агарь. Две матери Афторы сражаются, как львицы, за жизнь своих сыновей. В главе Агарь принимает свою судьбу, но нам ничего не известно о реакции Сарры на попытку забрать у нее Ицхака, поскольку весь инцидент происходит без ее ведома. Но то, что скрыто в Торе, раскрывается нашими Мудрецами в некоторых мидрашах. Они объясняют, что смерть Сарры сочетается с эпизодом акейды, потому что она умерла в результате того, что услышала о предстоящей смерти своего сына. Но, возможно, именно этому нас собирается научить Афтора: Сарра вела себя подобно Шунаммитянка; обе были истинными матерями Израиля.

https://etzion.org.il/en/tanakh/torah/sefer-bereishit/parashat-vayera/vayera-beloved-son-melakhim-ii-41-37

Метки:
Index